спасти

С самого утра у Игоря всё шло наперекосяк: то молоко для рыжего кота убежало, то бритвой случайно полоснул себя по щеке, то рубашка в последний момент разошлась по шву — пришлось наспех надевать немного мятую футболку, благо не наизнанку. Времени до выхода на работу оставалось катастрофически мало. И по-хорошему плюнуть бы на всё и остаться дома — а всё буквально так и кричало ему, чтобы он не шёл на работу; но нет, Игорь был чересчур ответственным, поэтому внеплановый выходной позволить себе не мог, несмотря на то, что была как раз суббота. Наконец-то собравшись, мужчина быстро чесанул на прощание кота, растянувшегося по всему дивану, и поторопился на выход. И только когда Игорь повернул ключ в замочной скважине двери, он вдруг понял, что что-то забыл, вот только не мог понять — что именно. Похлопав себя по карманам, он не нащупал бумажник с пропуском на работу, и тихое «сука» сорвалось с его губ. Возвращаться не хотелось — примета плохая, но иного выхода не было. Без денег и пропуска далеко не уйдешь. Работал Игорь Акинфеев в небольшом полицейском участке на окраине города: ловил местную шпану, которая в последнее время совсем разбушевалась, разбирался с шумными соседями, проверял документы у подозрительных личностей — проще говоря, как считал Артём Дзюба, его напарник: «держал район под контролем». Однако Игорь был с ним совершенно не согласен, потому как ни опасных вызовов, ни рисковых для жизни выездов у него еще ни разу не было, а значит — не такой он уж и крутой, каким выставлял его товарищ. Зато сам Артем вместе с его другом Александром Кокориным — тот, к слову, шофером работал в полиции — частенько любили находить приключения на свою пятую точку, но всегда выходили победителями из любых ситуаций, поэтому уж кто-кто, а они точно были профи в своем деле. Добрался до своего участка Игорь, как ни странно, без опоздания; однако стоило ему открыть дверь в здание, как его чуть ли не снес Артём, пришедший, кажется, впервые раньше Игоря за всё время, пока они работали здесь. Этот двухметровый шкаф — а иначе его не назовешь — выглядел крайне озадаченно, чем достаточно удивил Акинфеева, ведь привычное состояние Дзюбы всегда включало в себя улыбку от уха до уха да дурацкие шуточки прямо с порога. Но сегодня явно шло что-то не так. — Ты где шлялся, Игорь? Я думал, всё, пиздец нам. Вовремя ты, конечно, собирайся давай, — Артём говорил так быстро и громко, что, казалось, его было слышно на другом конце города. Акинфееву даже стало немного не по себе, несмотря на то, что он не понимал, что происходит: он чувствовал себя тринадцатилетним пацаном, которого отец отчитывал за найденную в кармане пачку сигарет. — Ты ебанулся? Рабочий день еще даже не начался. Куда ты собрался? — Игорь нахмурился, выжидательно смотря на партнера по работе. Непонимание так и сквозило в его голосе. Дзюба раздражительно закатил глаза, схватив старшего за плечо, но немного переборщив с силой, из-за чего Акинфеев непроизвольно дернулся, почувствовав болевое ощущение.  — Погнали, говорю, у нас ситуация чрезвычайной важности, по дороге все расскажу. Кокора уже ждет, — попытался как можно понятнее объяснить Артём, что дело очень срочное и нельзя попросту тратить время. Игорь кивнул товарищу и быстрым шагом двинулся вслед за ним. А дело было вот в чем: как сообщили из органов местного управления, была захвачена частная спортивная школа, которая как раз находилась в районе, за которым следили Акинфеев и Дзюба. Как говорится: пиздец подкрался незаметно. Зачем кто-то решился на такое гиблое дело, полицейские не понимали до тех пор, пока Кокорин им всё не объяснил: — Вы серьёзно не понимаете? — удивился Александр, но, получив отрицательный ответ от обоих, продолжил: — Там же футбольная команда тренируется по выходным, у них через неделю решается судьба выхода в высший дивизион, а здесь такая подстава. Более чем уверен, тут замешаны эти ебнутые на голову околофутбольщики, — хмыкнул Саша, поражаясь самому себе, как он ловко выстроил всю цепочку действий подозреваемых. — Браво, блять, Сань. Нам-то теперь что делать? Это же настоящее зверье, иначе не скажешь. Как нам с ними бороться? — Игорь заметно нервничал, находясь в салоне полицейской машине на заднем сидении; он и понятия не имел, что ждет его через несколько минут. Казалось, будто весь мир ушел у него из-под ног, причем с самого утра. Однако Дзюба сумел вовремя потушить разгорающийся пожар в его груди своей обнадеживающей репликой: — Не паникуй раньше времени, Игорёк. Выкрутимся как-нибудь, мы же вместе, чёрт побери, — усмехнулся Артём, повернувшись лицом к старшему напарнику со своего переднего сидения и протянув руку через весь салон, чтобы ободряюще похлопать его по щеке. — К тому же, подозреваю, в самое пекло нас никто не пустит, для этого есть более профессиональные люди. Поэтому поживём — увидим. Добираться до места назначения сразу стало как-то легче: Игоря больше не мучили мысли о безысходности ситуации, хотя понять его всё равно можно было — раньше с ним никогда подобного не случалось! Да и тело моментально пронзила некая уверенность в себе: в конце концов, это ведь его район и он здесь главный, поэтому, сжав руки в кулаки, он устремил свой внимательный взгляд за окно машины, опознавая некоторые дома и переулки. Заметив небольшое скопление полицейских машин, Александр поодаль от них припарковал свою красавицу, и они втроем пошли разбираться, что же здесь все-таки произошло. Но отвечать на их расспросы им никто не собирался, поскольку все были сосредоточены на выполнении опасного задания: мало ли что могло взбрести в голову захватчикам; кроме того, как выяснилось чуть погодя, в здании оставалось несколько спортсменов, и сейчас они, скорее всего, находились как раз в качестве заложников. Акинфеев пытался выследить кого-нибудь в окнах здания, заметить чьи-нибудь перемещения, благо зрение позволяло, однако все усилия были тщетны. Совсем неожиданно его окликнул Артем, стоявший неподалеку и обсуждающий происходящее с другим полицейским, и указал взглядом на подходящего к нему грузного мужчину в возрасте. — Акинфеев Игорь Владимирович? — дождавшись кивка со стороны участкового, тот продолжил: — Вам, вместе с вашим напарником, велено осмотреть первый корпус здания: туалеты, раздевалки, спортивный зал и прилегающие помещения. Если всё чисто, можете возвращаться, остальное дело за нами. — Будет исполнено, — уверенно ответил Игорь, подзывая к себе рукой Дзюбу. Тот удивленно моргнул глазами, не ожидая такого рискового приказа, но ослушаться не смел, да и внезапное чувство азарта возгорело в нем с невероятной силой. — Ну что, Игорёк, вместе до конца? — спросил Артём, протягивая товарищу руку и улыбаясь во весь свой широченный рот. — Вместе до конца, — усмехнулся Акинфеев в ответ, стискивая протянутую ладонь в своей и по-дружески ударяясь о чужое плечо своим плечом. Зайдя в злополучное здание с чёрного входа, Игорь первым делом поёжился от давящей тишины; казалось, она затуманивала весь его разум, из-за чего участковому с трудом давались первые шаги в этой гнетущей обстановке. Но спустя некоторое время ему всё же удалось справиться с собой и начать нормально ориентироваться в затемнённом помещении. Общаться с Дзюбой приходилось только жестами, чтобы ненароком не раскрыть свое местоположение захватчикам, о которых они не знали, по сути, ничего. И это пугало, сердце Акинфеева колотилось как бешеное. Но виду он, конечно, не подавал: незачем ему было отвлекать глупыми страхами Артёма от столь важного дела. Прошерстив небольшую, как оказалось после, комнатку, мужчины решили всё же разделиться и пойти по разным сторонам: так быстрее и незаметнее будет для них обоих. Артём волей случая попал сначала в женский туалет, а затем — и в женскую раздевалку; и всё было бы превосходно, если бы это был обычный день, а не крайне опасная ситуация! Но, несмотря на возникшие сложности, Артём то и дело глуповато улыбался, надеясь поскорее выбраться отсюда и побыстрее рассказать обо всём Кокорину. А вот Игорю повезло меньше: страх вновь начал одолевать его, как только он оторвался от друга; несмотря на то, что на улице было светло, помещение с трудом освещалось лучами солнца, поэтому Акинфееву постоянно то и дело чудилось то шевеление теней на стенах, то какое-то неизведанное движение в темных углах. На самом деле Игорь никогда не думал, что окажется подвластен страху темноты, однако ничего поделать с собой не мог. Судорожно ища хоть какой-то выход из этого стремноватого места, полицейский наткнулся на приоткрытую дверь в кладовую, в которой оказалось еще темнее, но почему-то менее страшно. Возможно, сказывалось наличие подручных предметов, которые в случае чего обязательно пригодились бы как средства самозащиты. Вглядевшись в глубь небольшого помещения, Игорь обнаружил парня, сидевшего на полу, дрожавшего то ли от холода, то ли от страха, а то ли от всего вместе, крепко обнявшего свои колени. Заметив постороннего мужчину, юнец затрясся еще сильнее, но сил звать на помощь у него больше не осталось — из горла доносились лишь какие-то непонятные хриплые звуки, да и к тому же, как он считал, было уже слишком поздно. Игорь напрягся, не понимая поведение парня, но внезапный звук скольжения обуви в коридоре заставил его оставить все мысли на потом, быстро сориентироваться и накрыть чужое тело своим. Юноша — школьник или студент-спортсмен, Игорь так и не понял, — моментально оказался зажатым со всех сторон: спиной он отчетливо чувствовал холод бетонной стены, очень низко над головой находилась полка громадного шкафа с футбольной атрибутикой, а спереди к нему прижимался какой-то неизвестный мужчина в форме. Чудесно, блять, лучше не придумаешь. — Я же слышал тебя, уёбок! Выходи, а то пожалеешь, что на свет явился, — донёсся до слуха полицейского мерзкий голос какого-то ублюдка, и это точно был не Дзюба. С каждым словом он становился всё ближе и ближе, пока вдруг не остановился в дверях кладовой. Медленным движением Акинфеев скользнул рукой вверх по телу младшего, пока не накрыл ладонью его губы, чтобы тот вдруг не закричал от испуга, в то же время мысленно молясь всем известным и неизвестным богам, чтобы их ни в коем случае не заметил этот шакал. И как же было здорово, что на Игоре была именно черная, пусть и мятая, футболка, а не белая рубашка, которая планировалась ранее! Сейчас только форма полицейского служила прямым шансом на спасение, скрывая двух людей в темноте от чужих глаз. И это сработало! Верзила вышел из комнаты, не заметив ничего подозрительного, и направился в сторону чёрного входа, откуда несколькими минутами ранее пришел сам Игорь. «Но там же Артём!» — огорошило участкового сознание, и на какой-то миг мужчина потерял связь с реальностью, чувствуя, как в голове всё било набатом: «Беги и спасай! Бросай мальца, спасай друга!». Парень, словно почувствовав оцепенение незнакомца, пару раз дернулся в его руках, но нужного эффекта это не возымело — слишком крепко он был прижат к чужому телу, поэтому движение его было сильно ограничено; пораскинув мозгами и не придумав ничего остроумного, он прикусил ладонь, которая все еще была прижата к его рту. Акинфеев, ощутив болевой укус, практически моментально пришел в себя. Убедившись еще раз, что ничего не предвещает беды, он тихо-тихо прошептал на ухо, убирая руку с чужого рта: — А теперь внимательно слушай меня, когда я скажу тебе бежать — беги и не оглядывайся, понял меня? Парень не сразу, но быстро кивнул, явно не понимая, как он до сих пор остался жив и почему этот мужчина, рискуя собственной жизнью, только что предложил ему шанс на спасение. Но раз предложили, то грех не воспользоваться. — Как тебя зовут? — шепотом спросил Игорь, вылезая из-под шкафа. — С-саша, Саша Головин, — произнёс в ответ юноша таким же тихим голосом. Игорь молча кивнул, поднялся на ноги, отряхнувшись от пыли, и жестом попросил Александра оставаться на месте, пока он всё здесь не проверил. Осторожно высунувшись наружу, Акинфеев никого не увидел, зато заметил большое окно, открывавшее вид на лесопосадочную полосу, за которой как раз и скрывались спасательные службы. Быстрым движением пальцев Игорь подозвал к себе Головина, взял его за руку и вновь очередным жестом указал ему на окно. Саша, не поняв, что имел в виду Игорь, поднял на него свой взгляд, мол, как мне убежать: разбить окно и навести шуму, чтобы сюда прибежали бандиты и убили нас обоих? Да, почти это Игорь и хотел, с единственной разницей — только чтобы Сашка не погиб. Пожертвовать собой ради чьей-то жизни было его давнишней, даже, наверное, детской мечтой. Вот только случая подходящего не находилось. Игорь опустил свободную руку вниз и достал из кобуры пистолет, чувствуя себя героем какого-то дерьмового боевика, в котором он обязательно должен погибнуть — иной конец был невозможен в силу собственной неопытности; но человека он должен был спасти, обязан, пусть и ценою собственной жизни. Акинфеев навёл прицел на окно и несколько раз подряд выстрелил, и только с пятого раза стекло раскрошилось на мелкие осколки, создавая тем самым дорогу на свободу. Полицейский отпустил руку Саши и толкнул его к выходу с криком вполголоса: — Беги! — но Головин даже не шелохнулся, он не мог бросить здесь человека, спасшего его задницу. Акинфеев чувствовал дикую злость на этого парня, ему пришлось еще раз прикрикнуть на него, но теперь уже грубоватым голосом: — Блять, бегом, я сказал! Испугавшись того, что своим бездействием Головин может только навредить Игорю, парень ринулся вперед и резво перепрыгнул подоконник, скрываясь в кустах и зарослях, росших за окном. Полицейский облегченно выдохнул, наслаждаясь выполненным перед собой долгом, но через мгновение снова напрягся. Он слышал приближающиеся к нему шаги. Оглядевшись по сторонам, Игорь убедился, что находится в ловушке, выхода не было. Окно — да, но тогда он мог ненароком навести мудака на след Головина, а этим он рисковать не хотел, уж лучше он задержит его на время своими силами. — Ха-ха-ха, папочка остался один? Детка убежала? — послышался голос за спиной, Игорь осторожно развернулся, чтобы наконец-то увидеть своего врага в лицо. Вполне возможно, что в последний раз. — Чёрт, ты даже выглядишь помятым. Вы что, успели поебаться? Игорь молчал, держал язык за зубами — старался как мог, внимательно следил за телодвижением человека напротив, сведя брови к переносице и сжимая-разжимая рукоятку пистолета. Ему бы только успеть выстрелить в нужный момент, и тогда, возможно, его удастся спасти. Однако глупо было полагать, что бандит окажется без оружия; Акинфеев слишком долго молчал и не отвечал, чем и рассердил безумца, доставшего из-за пояса такую же пушку. «Надеюсь, это не пистолет Артёма, было бы обидно», — подумал полицейский, продолжая наблюдать за мужчиной. — Ничего не хочешь сказать на прощание, а? Грохот, раздавшийся буквально в следующую секунду, казалось, оглушил всех находящихся в этой комнате. Игорь не сразу понял, откуда взялся влетевший в морду мерзкого мужика огромный булыжник, лишь боковым зрением увидел мелькнувшую фигуру Головина и тут же выстрелил в своего противника. Не видя. Наудачу. Куда повезет. И повезло — пуля зацепила лучевой нерв, из-за чего его рука неестественно дернулась и обвисла вдоль тела. Он скрючился от боли и упал на пол, прижимая к себе свою израненную руку. Но выстрелить он успел. Акинфеева ранили в ногу; на согнувшихся ногах он упал, ударившись коленями о бетонный пол. В то же время Саша лихо перепрыгнул преграду в виде подоконника и далеко швырнул ногой выпавший из руки ублюдка пистолет. Увидев, как полицейский не может подняться на ноги, он мигом подскочил к нему. — Вы… Вас ранили, не может быть! — перепугался парень, заметив, как быстро расползается бордовое пятно на темной одежде. — Это всё из-за меня! — паника накрыла его с головой. — Если бы я только умер раньше, с вами бы ничего не произошло! — Помолчи, пожалуйста, — устало произнёс Акинфеев. — Скоро всё пройдёт. Головин то и дело касался тела мужчины, не зная, что можно предпринять в данной ситуации, пока до него вдруг не дошла потрясающая мысль — надо перевязать ногу, чтобы остановить кровотечение! Рванув с себя игровую футболку, Сашка больше не медлил: технично обмотал конечность и завязал крепкий узел, да получилось так хорошо, что создалось впечатление, будто он специальные курсы первой помощи проходил, а не в футбол ходил играть. — Игорёк! — послышалось где-то вдалеке, но Саша больше не боялся — ему уже было нечего терять, так пускай теперь и его убьют. — Игорь, ты, блять, где? Всех уже повязали, школа свободна! — Головин осознал, что это было подкрепление для подбитого полицейского, только вот как-то поздновато оно подошло. — Он… здесь. Ему нужна медицинская помощь, он умирает! Акинфеев продолжал лежать на полу, бездумно пялясь в потолок; сил говорить уже не было, но что нёс этот малец — веселило его от души. Умирает он, ага, как же. Нога, конечно, невыносимо болела, но пережить такую травму можно было, к тому же он до сих пор оставался в сознании! Подлетевший к ним Артём бросился обнимать и успокаивать Игоря, в чём, кстати, тот совершенно не нуждался, успел буркнуть что-то по рации, а дальше… Дальше Игорь всё-таки вырубился, не в силах сдерживать свою боль.