Дитя тьмы

Тьма сгущалась плотной мрачною стеной… Не было во тьме этой никого со мной… Как стоят, бывает, старцы у окна… Так и я стояла в этой тьме одна… Пролетают годы… унося века… В мрачной пустоте я… до сих пор одна… Первое созданье, что рождает свет… Но ни тьмы, ни света… в моём мире нет… Миллиарды проходили… столько лет одна… Никого вокруг нет — только пустота… Надоело так мне проводить века. Для себя решила — больше не одна! В пустоте завесы создала каркас — Лучшее решение… только не для вас… Он бунтарь по жизни — милый сердцу Кос… Избавляет мир он от потерь и слез… В пустоте возник вдруг кто-то не родной… Он казался странным… и не мне одной… Найл стал нашим другом… даже не за то, Что с латыни «nihil» значит — он «ничто»… Вместе проживали в этой пустоте… Горя мы не знали… жили как в огне… Но всему однажды настаёт конец… Наступил он скоро… не разбив сердец… Их, как нас, лишь трое… Это не предел… Попрощаться с нами… Кос мой не успел… Сон ушёл на веки… я опять одна… Милый Кос проснулся — он теперь Война… Найл не крикнул даже — говорить не мог… Окружил, как в сказке, его тёмный смог… Душу потерял он, лишь увидел Свет… И второго друга… у меня так нет… Кос остановиться все не мог никак… Вкруг него сгущался полуночный мрак… Кровь чужую лил он, не щадя преград… Так вот я узнала — и во тьме горят… Пустота заполнила место для души… Найл мой умирал… в космоса тиши… Голод пожирал его… разум извращал… Он сопротивлялся… и опять молчал… Больше не могла я на их страх смотреть… Не могла я просто… тихо умереть… Все связала вместе… Но зачем и как? Я отныне Время… И за мною — мрак… Кос и Найл сходили медленно с ума… Пожирала медленно каждого их Тьма… Больше я не стану так на все смотреть, Не позволю милым глупо умереть! Снова мрак и холод… снова пустота… Кос уснул навеки… Проиграла Тьма… Найл сопротивлялся… но прошёл и срок… Падали секунды… каплями в песок… Свет создал вселенную… он создал меня… В одиночестве сгораю… словно от огня… Нет семьи моей… снова я одна… Вновь проходят годы… нет со мною сна… Иду вперёд бесцельно… Нет пути назад… Я под Небесами… Подо мною — Ад… Не могу свернуть я с главного пути… Остаётся молча мне вперёд идти… Только я не знаю, сколько так пройду… Знаю, что однажды я с пути сойду… Как давно хотела сделать это Тьма… Пред лицом могила… за спиной тюрьма… Но зато всю тяжесть можно сбросить с плеч… Сквозь реальность Время продолжает течь… Снова проиграла мне чертовка Тьма… Но опять осталась я совсем одна… * * * Дин появился посреди площади какого-то города. Тучи на небе сгущались. Сверкали молнии. Вот-вот должна была начаться гроза. В центре площади сверкала золотая трещина. Ближе всех к ней стоял Чак. За ним тройка Всадников. Потом ангелы. Позади всех стояли Кроули и Ровена. — Что происходит? — крикнул Дин. Гавриил и Алекс резко обернулись. — Кроули, уведи Ровену! — закричал архангел. Его глаза сверкали золотом. — Черта с два, пернатый! — огрызнулась ведьма. — Я никуда не пойду! Сверкнула молния. Тяжёлый раскат грома поразил небо. Люди на площади кричали. Золотистая трещина мигнула и в секунду расширилась, образуя золотой диск, от которого слепило глаза. Но даже этот свет не мешал разглядеть три тени, неспеша выходящих навстречу им. Золотой диск мигом погас. Ветер усилился. Стало темнее. Абсолютно каждый ощущал исходящую от судьбоносной тройки опасность. Безумие Коса, готового порвать любого в клочья. Голод Найла, которого пожирала пустота. Равнодушие Времени, смирившейся с судьбой. — Ты ведь не станешь это делать, — произнёс Чак, шагнув вперёд. — Ты не позволишь им погибнуть. Кала хмыкнула. Её глаза не выражали ничего. Можно покинуть Пустоту, но Пустота никогда не покинет того, кто в ней появился. Она будет преследовать, сколько бы от неё не бежали, будет хватать холодными склизкими щупальцами и тянуть обратно. Они втроём были той пустотой. — «Да воздастся им по делам их», — это ты сказал тогда? — мрачно произнесла девушка. — Мальчишка, напуганный настолько, что избавился от собственной сестры, лишь бы не делиться с ней своими «игрушками». — Ты просто мелкий, завистливый ребёнок, — прошипел Кос. Из его глаз текли чёрные слёзы. — Ты уничтожил нас, потому что боялся, что отнимем у тебя все. Ты завидовал Найлу, ведь его душа сияла ярче твоей! И ты выжег её… Что ж, — древняя сущность кровожадно улыбнулась, — Теперь я сломаю твои «игрушки». — Нет! — рявкнула Кала, но Коса это не остановило. Вмиг он превратился в бесформенную жидкую субстанцию и, быстро передвигаясь по земле, добрался до ближайшего человека, в ужасе застывшего возле магазина часов. Кос принял свой прежний облик. Из глаз текла густая чёрная жидкость. Белок стал полностью багровым. С диким нечеловечским рёвом древняя сущность схватила бедолагу и одним лёгким ударом оторвала ему голову вместе с позвоночником. Крики ужаса вызвали на лице Коса злорадную улыбку. Под ногами хлюпала кровь. Костюм стал красным. У его нога валялся изуродованный труп. Оторванную голову Кос продолжал держать в руках, выдавливая глаза и ломая череп. Милый соня стал самым жестоким монстром, стоило ему узреть Свет… Алекс отвернулась. Ужас захлестнул её. Снова смерть, снова кровь… — Алви, уходи! — крикнул Дин, приближаясь к ней. Она не должна это видеть. Не должна в этом участвовать. — Я не оставлю тебя, — едва слышно ответила девушка. Безумный смех Коса проникал в самую душу, холодными пальцами сжимая сердце и выдирая его с корнем. Никогда ещё люди не испытывали такого ужаса. Найл согнулся, схватившись за живот, как обычно бывает во время тошноты. Его лицо выражало страдание. — Найл, прошу, не надо! — протянула к нему руку Время, её голос дрогнул. — Прошу, всего пять минут. Третий взглянул на Древнюю сущность. В глазах застыла боль. Это был последний момент, когда окружающие видели наивного и слегка нелепого немого. В следующую секунду его лицо исказилось от боли, а над городом прозвучал дикий рев, не похожий ни на голос человека, ни на голос какого-либо другого существа. Его голос эхом звучал в разумах всех, кто его слышал. Наступила тишина. Потемневшие глаза Найла внушали ещё больший ужас, чем представление, устроенное Косом, но вот то, что он делал… — Найл, нет! — закричала Кала, но было поздно. Найл схватил за горло убегавшую девушку и открыл рот, глубоко вдыхая душу бедняги. Его лицо больше не было человеческим. И никогда не было… Таким был он — безудержный, неконтролируемый, всепожирающий голод. Бенни, увидев это, смачно выругался на французском. Надежда только что разбилась вдребезги. Третьи Всадники против первых — на чьей стороне сила? — Мы просто хотели жить, — процедила Кала, глядя на Чака яростным взглядом. — Мы хотели жить! Ты разрушил мой мир… Теперь я разрушу твой. Трещина расширилась. Вокруг неё кружили едва заметные золотые нити. Время запустила руку в этот поток и схватила пучок нитей. Все замедлилось — Дин и Сэм кинулись вперёд, Ровена сложила руки, творя заклинание, Гавриил поднял рог над головой, Смерть достал косу… Их движения замедлялись, пока и вовсе не прекратились. Стрелки часов в часовой лавке замерли в ожидании и через секунду устремились обратно. Время схватилась обеими руками за нити, пронизывающие реальность и принялась крутить их в обратную сторону, создавая огромный смерчь. Сама реальность противилась уничтожению. Все противлись. Но что какая-то реальность против сущности, что вдвое старше её самой? Найл болезненно шипел. За ним по пятам скользили тени, что-то шептали и исчезали в потоке. Кос, хромая, дошёл до центра воронки, где все пока было тихо. — Ты умрёшь… — с трудом выдавил он, подняв багровые глаза с синими зрачками на Время. Кровь смешалась с чёрной вязкой субстанцией, вытекающей из глаз, и пропитала всю одежду. Найл пытался выскользнуть из центра воронки, но золотые нити болезненно обжигали его. Он шипел, отскакивал назад, но продолжал упрямо пытаться вырваться из ловушки — как тогда, пятнадцать миллиардов лет назад, когда вселенная только появилась, когда только сгорела его душа. Этим он был опасен — он не знал предела своих сил. Чем сильнее голод, тем сильнее он сам. И, раз поглотив душу, он уже не остановится. Этим он отличался от Коса — он не знал меру. И не хотел. Единственное его желание — утолить вечный голод души. — Знаю, — прошептала Кала, не спуская глаз с Найла. Он не знает, что такое смирение. — Тайми, прошу, не надо! — взмолился Кос. — Оно того не стоит… — Это ваши жизни. Они стоят того. * * * Дин бежал. Бежал так быстро, как только мог. Всего на секунду он оглянулся. Кроули, Ровена и Алекс остались далеко позади, замерев, как мраморные статуи. Чуть ближе Кас и Михаил расправили крылья, а Гавриил занёс руку с рогом над головой. Их движения были едва уловимы. Чуть-чуть отставал Сэм. Где-то в стороне замер Смерть, занеся косу для удара. Впереди же все двигалось быстрее. И этот ураган, эта воронка… Дин видел три тени, бежал к ним, но все было тщетно. Время не догнать. * * * Экстраверты могут протянуть без общения максимум три часа. Интроверты — несколько дней или недель. Изгои годами живут в одиночестве. И для всех них это мучение. Будь то три часа или несколько лет. Вдали от себе подобных люди забывают, кто они, отрываются от общества. Сходят с ума. Она провела в одиночестве тридцать миллиардов лет. Вдвое больше, чем существует вселенная. Она думала, что её одиночество того стоит. Не стоило. Пятнадцать миллиардов лет мучений. Полное одиночество. И впереди целая вечность… Она боялась остановиться. Боялась обернуться и увидеть, что она потеряла. Боялась… Но страха больше нет. Злость? Обида? Человеческие эмоции… И пусть. Она устала идти. Устала бороться. Ей не за чем жить. Стрелки часов уже не бежали — летели назад. Трещина расширилась. Внутри неё леденящим холодом темнела Пустота. — Кос! — крикнула Время, продолжая раскручивать водоворот. В глазах второй сущности появилась слабая надежда. Весь в крови, в чёрной слизи, он растерянно смотрел на ту, что создала его. Сон… Как давно он мечтает уснуть! — Мы никогда не увидимся, да? Он и так знал ответ, но где-то внутри все ещё жила надежда. Кала грустно вздохнула. — Прощай, Тайми-вайми… — едва слышно произнёс Кос и шагнул в Пустоту, погружаясь в вечный сон. Время повернулась к Найлу. Он перестал сопротивляться. Сердце первой сущности болезненно сжалось. Как она может его отпустить? Это ведь Найл. Её Найл. Он шмыгнул носом и умоляюще взглянул на девушку. Он не хотел спать. Но и испытывать голод он тоже не хотел. Но должно быть что-то одно — вечные мучения или вечный покой. — Пора прощаться, — с трудом произнесла Время. Найл вытянул вперёд руку, пытаясь передать какое-то сообщение через образы. Кала протянула руку. Их пальцы почти соприкоснулись… Его рука стала рассыпаться — Пустота затягивала его. Бой стрелок сбился, но не прекратился. Девушка тяжело вздохнула. Её душили слёзы. — Найл… — выдавила она. Последнее, что она видела — полные печали глаза третьей сущности. Там, где у людей расположено сердце, что-то неприятно кольнуло. Её словно придавило многотонной плитой. Боль была настолько сильной, что она уже не могла сдерживать её. Кос. Найл… Они больше никогда не встретятся… Так зачем вообще жить? — Найл!!! — истошно закричала Кала, падая на колени. Стрелки часов замерли. Вселенная замерла, услышав плач Времени. Отчаяние захлестнуло её с головой. Идти дальше не было сил. Хватит с неё. Хватит! — Ты не можешь все так оставить! — ворвался в поток Чак. Вселенная умирала. — Зачем мне жить, если Найла больше нет?! — кричала Кала, захлебываясь слезами. — Он все ещё жив. Кос жив. Они живы, пока жива ты! Но если ты остановишься… Время медленно подняла голову. Как она могла забыть?.. Кос и Найл живы только из-за неё. Если она остановится, то сама Пустота прекратит своё существование. Нельзя. Нельзя останавливаться. Они не должны умереть! — Я делаю это не ради тебя, — процедила девушка и повернула голову, глядя на Чака. — Я делаю это ради них. Но однажды и моему терпению придёт конец. Она поднялась запустила пальцы в поток и, схватив золотые нити, потянула их на себя. Нужно было восстановить все до мельчайших подробностей. Дыхание каждого организма, движение пыли, движение электронов вокруг ядра атома… Вернуть все так, как было. Стрелки вновь пришли в движение. Она крутила поток. Слёзы застыли в глазах. Из носа шла кровь. Тело не выдерживало такого напора сил. Уже отказали печень и почки. Отказывали лёгкие. Дышать было все труднее. Сердце слабело. Стрелки замерли и продолжили движение во вполне привычном ритме. Тик. Так. Тик. Так. Воронка исчезла. Трещина затянулась. Небо сияло голубизной. — Что произошло? — непонимающе спросил Сэм, оглядываясь по сторонам. Дин не спускал глаз со стоящей к нему боком девушке. Она прикрыла рот рукой, отхаркивая кровь. Ноги подкосились. Винчестер бросился к ней и в последний момент подхватил, осторожно опуская на землю. Губы Калы были красными от крови. — Значит, не два года, — усмехнулась она и снова закашлялась. По подбородку стекала кровь. — Ты спасла их, — прошептал Дин, придерживая её голову. — Ты могла остановиться… Почему?.. — Это и есть… высшая степень любви, — слабо улыбнулась девушка. Кровь смешалась со слезами. — Если ты смог от неё отказаться… — догадался Дин. Насколько же сильно она их любит, что готова вечно страдать? — Люди… Ваши эмоции ужасны, — она говорила с трудом; глаза помутнели. — Столько боли… Зачем вы это терпите? — Иначе жить скучно, — через силу усмехнулся Дин. Он видел, как умирают люди, но сейчас… Почему так грустно? — Слушай внимательно, Дин Винчестер, — на миг глаза Времени прояснились. — Ты должен кое-что узнать. Запомни крепко-накрепко и никому не рассказывай… Не сейчас. Мужчина наклонился. Девушка прошептала одно единственное слово. Охотник нахмурился. — Я не понимаю… Время загадочно улыбнулась. — Однажды поймёшь… В её глазах отобразился не виданный доселе ужас. Впервые они не выражали равнодушие. — Я не хочу умирать… — едва слышно прошептала она, всхлипнув. Кашель продолжался. Кровь не останавливалась. — Ты не умрёшь, — Дин притянул её к себе, успокаивающе гладя по спине. — Ты будешь жить. Все будет хорошо, слышишь? Кала? Кала? Он отстранился. Её глаза были закрыты. Её рука упала на холодную землю. По шее стекала кровь. Часы продолжали отбивать свой ритм… Дин тяжело вздохнул. Никто не понимал её. Но он понял. И от этого было ещё тяжелее. Он осторожно поднял её почти невесомое тело на руки, поднялся и двинулся к фонтану. Его провожали молчаливыми взглядами. Он положил её тело на широкий борт фонтана, достал платок, смочил его и принялся вытирать кровь с её умиротворенного лица, на котором застыли боль и отчаяние. Она не хотела уходить. Не хотела умирать, как человек, и жить, как Время. Она хотела покоя. Покой так и не пришёл к ней. — Насколько же сильно ты их любила? — едва слышно спросил Дин у, казалось, уснувшей девушки. В голове не укладывалось… Она жила ради них. Страдала ради них и продолжает страдать до сих пор. Винчестер поднял голову, глядя на чистое небо. Она наблюдала за ним — в этом он был уверен. Время всегда наблюдает за ними. Всегда идёт вперёд, потому что такова её судьба. Но однажды и её терпению придёт конец… * * * — Знаешь, я как-то нервничаю, — призналась Алекс. — Это вообще обязательно? Не подумай, что я против, просто это как-то странно. — Знаю, — вздохнул Дин. — Это формальность для наших сторон. Завтра все будет по-человечески. — Завтра?! — опешила девушка. — Подожди! Завтра?! Дин не успел ответить — за спиной Алекс появились Михаил и Гавриил во главе с Чаком. За его спиной уже, видимо, появились небезызвестные Кроули, Каин и Смерть. — Готовы? — спросил Бог. — А можно подумать? — слегка запаниковала Алекс и перевела взгляд на Дина. На душе потеплело. Он её точно в обиду не даст. И уж точно не допустит, чтобы что-то случилось. — Держи, — Гавриил протянул ей длинную белую атласную ленту. — Обвяжите ей руки и ни в коем случае не прикасайтесь друг к другу! Дин и Алекс молча подчинились и обвязали концы ленты вокруг ладоней так, что между ними осталось не больше десяти сантиметров. — Противников данного союза нет? — осведомился Михаил. Ответом стало молчание. Он повернулся к отцу. — Можно начинать. — Обмен, — коротко произнёс Бог. Вместе с архангелами он переместился за спину Дина. За спиной Алекс теперь стояли Кроули, Каин и Смерть. — Дин, будешь повторять все, что я скажу, — тихо сказал Чак. — Алекс, повторяй все за мной, — произнёс Кроули. — В пустынях и лесах, в Аду и на Небесах союз наш будет нерушим и вечен, покуда существует мир. Я принимаю свет, чтоб вечно быть с тобой, дитя тьмы. Дин повторил все слово в слово, глядя прямо в глаза-фейерверки Алекс. — В пустяных и лесах, в Аду и на Небесах союз наш будет нерушим и вечен, покуда существует мир. Я принимаю тьму, чтоб вечно быть с тобой, дитя света. Алекс повторила. Щеки пылали. Неужели это то, о чем она мечтала всю жизнь? — Да будет так! — произнесли архангелы, Каин и Смерть. — Благословляю ваш союз, — склонил голову Чак. — Благословляю ваш союз, — склонил голову Кроули. Уже не нужно было говорить, что делать. Они поняли. Одновременно Дин и Алекс подались навстречу друг другу, сливаясь в поцелуе. — У вас двое суток, чтобы скрепить союз окончательно, — усмехнулся Гавриил, поиграв бровями. Дин отстранился и лукаво взглянул на девушку. — Брак, заверенный Богом. Не каждый может таким похвастаться. — Я все равно хочу обычную свадьбу, — хмыкнула Алекс. — Любой каприз за твой поцелуй, — нагло произнёс Винчестер. * * * Джесси появился посреди комнаты и тут же оказался погребен под кучей одежды, невесть как свалившейся на него. Скинув всю её, он огляделся по сторонам и удивлённо вздернул брови. На кровати сидели Алекс и Чарли и о чем-то с жаром спорили. Стоящая у стены Ровена лишь качала головой. — Дамочки, что за шум? — обратил на себя внимание Антихрист. — Вас в Австралии слышно! Всех коал распугали. Алекс поднялась, набрала в лёгкие побольше воздуха и на одном дыхании выпалила: — Два месяца назад чуть не произошёл конец света, а вчера Бог и Кроули провели для нас с Дином брачный обряд, положив тем самым начало вечного мира между Раем и Адом. Но я не хочу такую свадьбу! И сегодня в четыре вечера будет настоящая, человеческая! — Так в чем проблема? — Мне нечего надеть! Джесси не удержался и прыснул. Как же часто он слышал эту фразу! — Расслабься, милочка. Сегодня я стану твоей крестной феей! Тернер щелкнул пальцами, преображая наряд Алекс. * * * Дин улыбнулся. Ровена и Гавриил преобразили главный зал бункера до неузнаваемости — белые колонны, цветы, венки, вазы, даже алтарь. Удивительно! Возле алтаря стоял Сэм. Дин хмыкнул — ну прямо как на похороны нарядился! Цветочек прилепить, что ли? — Ну что, готов? — усмехнулся младший охотник. На пальце у него сверкало серебряное кольцо с зелёным камнем. — Да, — твёрдо ответил Дин. — Ты же не против, что Бенни будет моим свидетелем? Настроение Сэма поубивалось, хотя внешне он старался этого не показывать. Дин похлопал его по плечу и улыбнулся. — И не против провести церемонию? Не зря же в колледже учился. Сэм улыбнулся и, неожиданно для Дина, крепко обнял его. — Ты не представляешь, как я рад за тебя. Никогда ещё в жизни старший Винчестер так не волновался. Хотелось, чтобы все прошло идеально. — Начинаем! — крикнула Чарли, таща за руку Бенни. Дин усмехнулся. Вот уж кого было по-настоящему жаль, так это вампира — бедняга познал на себе все прелести характера Чарли. Ровена подталкивала Гавриила. Вопреки ожиданиям, эти двое не расстались после пары встреч. Их роман длился уже довольно долго, что слегка настораживало окружающих и жутко бесило Кроули. Только отчима-архангела ему не хватало! Дин коротко кивнул Бенни и Чарли и отвернулся, собираясь с мыслями. Неужели этот день настал? Его друзья столько раз говорили ему, что свадьба — самый волнительный момент в жизни. Они не правы. Это самый-самый волнительный момент жизни! Даже вчера все было не так. Это казалось шуткой, какой-то формальностью для подписания вечного мира. В этом не было тайны. Теперь же… Это только их момент. Их событие. Их день. Все вокруг перестало существовать, когда он увидел её. В белоснежном платье, не слишком пышном и не слишком скромном, она действительно была похожа на ангела. Демон и ангел. Странно? Определенно. Он смотрел в её глаза и улыбался. Его Алви. Его девочка. Только его. Его ангел. Они не слушали речь Сэма, не слушали, что говорят присутствующие — они их просто не видели. Одни против всего мира. И так всегда. — Эм… Дин? Алекс? — Все-таки женился, — усмехнулся демон. — Верно, Алви? — Верно, Динни, — улыбнулась Алекс. Кто бы что ни говорил, это была их история. История о том, как дитя света и дитя тьмы встретили друг друга. Этот поцелуй был нежным и робким, как самый первый, что был у них… …Гавриил отошёл в сторону и встал рядом с Михаилом, которого никто не видел из-за колонны. — Подойдешь к ним? Старший архангел отрицательно покачал головой. — Она ненавидит меня. Всегда ненавидела. Мне правда жаль, что я поступил так с ней… Но она никогда меня не простит. Гавриил с пониманием кивнул. Лучше не ворошить прошлое. Оно имеет привычку повторяться. Но не в этот раз. Они не позволят. Время не позволит.