Её кукольное личико.

Холодные стеклянные глаза смотрели в потолок. Огромный хрупкий купол слегка поблескивал при слабом огоньке свечи. За окном гулял вольный ветер, едва вороша волосы людей. Можно было услышать постукивание по крыше и тихий гром где-то в стороне. В комнате была довольно мрачная атмосфера. Чёрные шторы предавали некий шарм здесь, слегка пропуская свет из окна. Посредине стоял деревянный письменный стол, на котором уже располагался кусок бумаги, испачканной в чернилах. Перо небрежно лежало рядом с хрустальной чернильницей. Почерк был непонятным и его было невозможно прочитать. Рядом стояла огромная подпись. Видимо, это было письмо-обращение к кому-то. Помимо всего остального, стояла там и другая вещь. Она отличалась от всего остального. Купол этой вещи был создан из чистого хрусталя, а внутри кто-то находился. Казалось, это была кукла. Её длинные волосы лежали на плечах, а на лице застыло бесстрашие. Не было ничего больше. Ни страха, ни боли. Тело девушки вольно лежало на мягких подушках, с которыми рядом были разбросаны цветы, голубые розы. Никто никогда не узнает, почему именно они и кто их туда положил. Но от этих растений исходил прекраснейший аромат, который разливается по всей комнате, несмотря на её темный и мрачный образ, предавая некий уют. Внезапно, за дверью послышался громкий стук каблуков. Он стремительно приближался к комнате. Постепенно, дверь отворилась и из коридора поступил свет. Но он быстро исчез, как дверь захлопнулась. На пороге стоял мужчина, на вид лет 18-20. У него были тёмные волосы и такого же цвета глаза. Отличалась лишь одна светло-серая прядка. Он был одет в плащ с мехом и в военную форму. На поясе красовался меч, а на голове была офицерская фуражка. Тот стремительно приближался к хрустальному гробу, откидывая меч в сторону. Тот снял купол, вдыхая аромат цветов. Парню пришлось слегка присесть, чтобы хорошо разглядеть кукольное личико. Его серьёзный взгляд резко поменялся на беззаботный. На лице сплыла мягкая улыбка. Брюнет редко когда улыбался. — Даже в вечном сне ты прекрасна. – тихо сказал тот и прошептал — Лунар... Он коснулся её маленькой руки своей большой и грубой, сильной. Этой рукой он пролил первую кровь. Дева не ответила, молча глядя в потолок. Он отчетливо видел её беспомощные движения телом, то, как она рухнула на сырую землю перед ним. Слышал, как та постанывала от боли и клялась, что Облачная Империя встанет с колен. Её холодность и бесстрашие, что осталось навсегда. Лунар не успела защититься, она была слаба. Девушка была виновата перед ним. Что заворожила своей красотой. Своим бесстрашием. Та поплатилась за это. А расплата стала жизнью. Он снял свою темную перчатку с руки и нежно провёл ей по щеке Лунар. — Ты до сих пор тёплая. Однако скоро это пройдёт. – цыкнул он, невольно приблизившись к лицу девы. — Но я поклянусь тебе. Что согрею твоё тело. – он шептал ей это на ухо и знал, что она не услышит. Не среагирует, не попытается вырваться. Нидхёгг помнил всё. До последней капли. Он принёс войну за собой и ярко-алый флаг армии. Он нарушил законы. Убил невинных и завоевывал империи. Хотя раньше был лишь обычным странником и сиротой Северного Королевства. Парень стремился в учебе и силе и стал великим премьер-министром королевства Лилит, помогая Нанарии справиться с проблемами, когда безответственный Ройс сбежал. Однако всё поменялось. Ничего неизбежно. Его глаза загорелись странным огоньком, а сам тот выдохнул. Она манила его. И он ничего не мог с этим поделать. Лунар будто молила его. Его одного, единственного. Эти стеклянные кукольные глаза, длинные шелковистые волосы и пыльно-розовые губы. Они былы слегка приоткрыты. Парень опустил голову так, чтобы их губы были в миллиметрах от друг друга. — Позволь мне...Защитить тебя, Лунар. – и он завлёк её в манящий и запретный поцелуй. По его телу прошлась приятная дрожь. Он не понимал, что сейчас происходит, почему так происходит. Но хотелось большего. Прикрыв глаза, он вовлёк её в более глубокое удовольствие, неконтролируемое никем. Ему хотелось ощущать это тепло и вечно смотреть на юную особу. Девушка не сможет убежать или скрыться. Ее проклятие будет вечно. Вечно отдать своё тело своему завоевателю. В это время послышался посторонний шум и голос. Он всё приближался и приближался, пока не разорвал тишину окончательно. Дверь слегка приоткрылась, вновь пуская свет в комнату. Из проема выглянула голова девушки с короткими темными волосами. Она слегка вздрагивала, глядя то на офицера, то на труп девушки. — О-офицер Г-ге...– она ещё не успела договорить, как парень бросил неодобрительный взгляд на свою ассистентку, слегка сжимая руки, и приподнимаясь с ледяного пола. — И-извините, офицер Нидхегг! – робко говорила та. — Слушаю. – твёрдо произнёс он. В его голосе не было ничего. Даже привычного холода. У него был такой же кукольный взгляд, какой был и Лунар, что лежала в хрустальном гробу, будто Белоснежка, укутанная цветами. Брюнетка тяжело вздохнула. — Яблочная Федерация и Королевство Лилит объединились...Они наступают. Ч-что мы будем делать...? – она задрожала. Эта боязнь проигрыша была в каждом из нас. Фобия была глубоко внутри, однако с каждым разом понималась выше и выше, создавая ком в горле. Это неизбежно. — Продолжим. Отправим армию в нападение, а войско Алой Розы на защиту. Это ответственный момент. Кто командир? — А...– запнулась та, промолчавшая ровно одну минуту, а после, продолжила. — мисс Кими с помощником Орландо и королева Нанари. — Ройс присутствует? – спросил командир. — Н-никак нет. – после этого она кивнула. Генри полностью встал и в последний раз оглянул тело погибшей. После, взял верный Меч Тьмы и вышел из мрачной комнаты. Перед тем, как Ассистентка вышла, она посмотрела в сторону Лунар. Её мертвое тело было намного прекраснее, чем было вживую. Но...Чем она так завлекла его...? Её мертвое тело...Стеклянные кукольные глаза...Неужели завораживает...? — Какая глупая. – тихо прошептала та и вышла, оставив Лунар одну. Нидхегг уже был на самом верху башни, оглядывая огромное войско у ворот. На высоком холме стояла девочка и девушка. Они смотрела на крепость, сосредоточившись и чего-то ожидая. Ясный сокол в этот момент важно пролетал у облаков, подрезая их. Молчание. Никакого шума, просто гробовая тишина. Парень оглядывал их своим обычным холодным взглядом. Все ждали команды капитана. Рывка в независимости. А холодные стеклянные глаза продолжали смотреть в темный потолок. Мягкий свет проникал в комнату, а свеча, почти сгоревшая и затопленная в воске, грела эту мертвую холодность. Посредине стоял деревянный письменный стол, на котором уже располагался кусок бумаги, испачканной в чернилах. Перо небрежно лежало рядом с хрустальной чернильницей. Почерк был непонятным и его было невозможно прочитать. Рядом стояла огромная подпись. Видимо, это было письмо-обращение к Богу. Ничего уже не исправить. Лишь где-то вдалеке прогремела пушка. Лишь остаётся смотреть на то, как подбитый сокол рассекает небо, пачкая своей кровью такую неродимую ему землю.