***
Прошло два дня. Денис беззаботно валялся на кровати и плевал в потолок. Все это время он вынужден был провести в четырех стенах, как настаивал Мебиус. Вроде как изобразить обиженное божество. Но на третий день он уже был готов от скуки на стенку лезть. Кроме Меби, который забегал к нему пару раз, да и то на пять минут, никто больше не посещал его. Слуги, приносящие еду, были не в счет. С ними даже поговорить было невозможно, те молчали, как партизаны. Хотя оно и верно, не любой жалкий смертный рискнет обратиться к богу. Грело душу лишь то, что этот псих, наконец-то, согласился охранять парня. При таком раскладе к нему ни один в здравом уме не подойдет! И это было как раз парню на руку. Хотя сам факт близости этого полоумного не сулил никакой радости, но Денис был готов вытерпеть любые испытания, лишь бы вернуться к горячо любимой бабушке. Возможно, никто и не замечал, но парень медленно сгорал изнутри. Никогда в жизни ему еще не было так тяжело, как сейчас. Никакие издевательства и изнуряющие будни не шли ни в какое сравнение с лютым страхом перед неизвестностью. Самым ужасным для парня оказалось именно то, что он не мог распланировать свое будущее. В том мире он знал, как пройдет его день, и что следует ожидать от следующего. Здесь же он чувствовал себя совершенно беспомощным, скрывая под улыбчивой маской рвущиеся наружу слезы и отчаяние. Денис боялся, что может просто никогда больше не вернуться домой, допускал подобные мысли, и за это корил себя еще сильнее. Он просто больше не мог находиться наедине с самим собой, иначе мысли просто поглотят его с головой, что он просто сойдет с ума.***
После разговора с Мебиусом Гувалерен несколько дней размышлял над решением, и в итоге пришел к выводу, что стоит попробовать принять предложение. Все же это шанс, наконец, сбежать из этого проклятого места, который воин просто не мог позволить себе так бездумно профукать. Закончив со своими боевыми делами, он решил на время распустить армию. Так ему будет легче сконцентрироваться на своем деле. Получив в сотый раз с утра от анга кучу наставлений, он решил, что пора действовать. Нашел комнату, в которой остановился божок, и, по привычке, без стука толкнул дверь. Воин скептически поднял бровь. Взору представилась довольно забавная картина: парень лежал на спине на кровати, задрав ноги на стенку, что длинная манта* задралась, оголяя стройные ноги, а сам корпус был по пояс спущен с кровати. Округлив от неожиданности глаза, Денис резко попытался подняться, однако лишь неуклюже свалился прямиком на пол. - Черт, стучаться не учили?! - раздраженно вякнул парень, тяжело поднимаясь на ноги. Ну почему в этом мире он вечно что-нибудь себе да отбивает?! - Да вы с Мебиусом стоите друг друга. - А он тут вообще при чем? И что ты тут забыл? - Сам будто не знаешь. Теперь я вынужден всюду следовать за тобой. - Вот же радость какая! - Мне тоже не в удовольствие. - Рад, что мы это выяснили. И что теперь? Может, за ручки возьмемся? - Тебе весело? - Блин, безумно! Готов от радости кипятком писать. - Оставь подробности при себе. Надеюсь, ты помнишь главный пункт договора. - За кого ты меня принимаешь? - насупился Денис. - Ты меня охраняешь, я хорошо о тебе отзываюсь. - Что-то подобное. - Я же сказал, что знаю! И вообще, сейчас то ты что тут забыл? - Ты глухой? Или я неясно выразился? - начал закипать воин. - Я теперь твоя тень. - Ну уж спасибо, мне не нужно устрашающее отражение вдвое больше меня самого. И так зеркал избегаю, а так совсем уж отчаюсь... - По-твоему, мне заняться больше нечем, нежели с тобой нянчиться? - Гувалерен захлопнул за собой дверь и в два шага оказался вплотную с парнем. - Не делай так, от этого только больше чувствую нашу разницу в размере. - Слушай сюда, - мужчина схватил Дениса за плечо и притянул к себе, наклонившись, что еще немного, и они соприкоснутся носами, как целующиеся кролики. Но, естественно, никакими поцелуями тут даже и не пахло. - Я не намерен повторять дважды. Я не просто какой-то там телохранитель, я главнокомандующий королевской армии. Семь лет я безвылазно провел на войне, и если ты думаешь, что у меня осталась хоть капля жалости, тогда поспешу тебя огорчить. Я убью любого, кто встанет у меня на пути, будь то ребенок, или сам бог. Для меня нет разницы. И я согласился на эту сделку, потому что сам того захотел, и буду делать свое дело, покуда сам того хочу. Не думай, что я не смогу причинить тебе вред. Потому что это я делаю лучше всего. Он с секунду смотрел парню в глаза, а потом грубо оттолкнул от себя, что тот запнулся об собственные ноги и упал, благо на кровать, а не снова на пол. Хоть Денис и чувствовал нарастающее раздражение, однако не смог обличить его в слова. Все-таки мужчине удалось его напугать. Он прекрасно осознавал, что в охранники ему приписали самого настоящего безжалостного убийцу, который спокойно сможет оттяпать голову даже своему клиенту. А парень боялся смерти. Он каждый день, оставаясь наедине, вспоминает это беспомощное чувство, когда водная толща давит на тебя, словно прессует, вытягивая и выжимая из тела жизнь. Он постоянно чувствует этот холод, обвивающий каждую клеточку с ног до головы, это состояние, когда легкие полностью заполнены водой, это удушающее чувство, когда с ужасом осознаешь, что не можешь сделать ни вздоха. И иногда, заходя в ванную, он с трудом опускается в воду, стараясь быстрее покончить с мытьем. Гувалерен заметил нескрываемый страх в прекрасных сине-зеленых глазах и гримасу ужаса на красивом лице. И эта реакция заинтересовала его. Явно не его слова произвели подобный эффект. Но что тогда? Какие воспоминания? О чем подумал этот божок? Воина посетила мысль, что он должен узнать, что же представил этот парень в своей голове, а потом сам себе удивился. Раньше он никогда бы не подумал о подобном. Ему никогда не были интересны другие люди и тем более его совершенно не волновало, о чем те думают, чего хотят, и что вселяет в них дикий страх. Но это случилось впервые, когда Гувалерен поймал себя на подобной мысли. И это ему не понравилось. Более того, он насторожился. Этот бог как-то на него влияет! Но что именно он делает? Как у него это выходит? Почему он заставляет думать о себе? У воина были одни вопросы, ответы на которые он не знал и, как ему казалось, не хотел знать.