Мы будем жить

Постепенно жизнь входит в привычное русло. Китнисс охотится, а я пеку для неё её любимые сырные булки- только чтобы увидеть мимолётное выражение блаженства на её лице, когда она их ест. Сейчас вся моя жизнь крутится вокруг неё- чтобы я ни сделал, это ради Китнисс. Что сказал Гейл?«Китнисс выберет того, кто, по ее мнению, поможет ей выжить». Сейчас мы помогаем выжить друг другу, я цепляюсь за Китнисс, а она цепляется за меня, как за спасительную соломинку. Мы помогаем друг другу не сойти с ума от всего, что нам пришлось пережить. Нам всего тридцать шесть лет на двоих. А мы уже сломлены- не полностью, но почти. И только она позволяет мне оставаться на плаву. «Будь со мной»- сказала мне она в ту страшную ночь с переродками. Я ответил ей: «Всегда». И я сдержу своё слово. Ей до сих пор снятся кошмары, да и я не помню, когда у меня в последний раз была спокойная ночь. В кошмарах всё вперемешку - наши первые Игры, морник, переродки, смерть морфингистки, спасшей мне жизнь, события, которые происходили только в моей голове из- за яда ос-убийц, изморенная голодом Китнисс и две обгорелые буханки хлеба, смерть Финника, бесслёзные рыдания Энни, пытки в Капитолии, невыносимое мычание безгласых… Но я побеждаю свои кошмары- чтобы помочь Китнисс победить их. Я обнимаю её, когда она начинает кричать среди ночи, и она говорит, что больше никогда не заснёт, если меня не будет рядом. Я и сам, наверное, не смогу спать, не чувствуя её тепла рядом, не чувствуя приятной тяжести её головы на моей груди. Я целую её, пока хватает воздуха, чтобы она успокоилась, и она успокаивается. Потом говорит: «Ещё», и мы целуемся всю ночь, чтобы заглушить боль и доказать себе, что мы все ещё живы и будем жить. Мы выращиваем примулы- теперь это её любимые цветы. Мы пишем книгу, чтобы не забыть то, чего нельзя забывать, не забыть тех, кого нельзя забывать. Мы нянчим сына Энни и Финника, отмечая, что с каждым днём Финник- младший всё больше становится похожим на своего отца. Глядя, как Китнисс качает его, я чувствую, что очень хочу сына. И дочь. Пройдёт много времени, прежде чем Китнисс согласится, но я готов ждать. Уверен, она станет прекрасной матерью. Главное- пережить, выздороветь. Мы будем жить. Мы иногда заглядываем к Хеймитчу, и вместе выпиваем не одну бутылку вина. Мы втроём научились понимать друг друга без слов, и просто ведём молчаливую беседу, в которой ни слова об Играх. Ещё не скоро мы сможем говорить о них спокойно- а может, не научимся никогда. Мы часто гуляем по лесу, взявшись за руки, полностью растворяясь в природе. Мы находим какие- то укромные уютные полянки, на которых проводим часы напролёт вместе, наедине. Мы разговариваем. Вспоминаем что- то. На одной из таких полянок я сделал ей предложение - по- настоящему, не для камер, как и мечтал. И она согласилась, не раздумывая. -Ты меня любишь. Правда, или ложь? -Правда. Мы будем жить. Ради примул и весенних одуванчиков.