Сегодняшний день обещал быть насыщенным на разнообразные эмоции, которые испытают во время съёмок не только актёры и их персонажи, но и те, кто находится за камерой. Люди, которые создавали этот фильм, тоже не могли остаться равнодушны к столь драматическому сюжету истории. Первая операция Эйнара по смене пола была снята с одного дубля, затем реабилитация Лили после удаления мужских половых органов. Казалось, она была почти счастлива, она уже наслаждалась собой как женщина, не вспоминая прошлого. Эдди словно сам на мгновение стал женщиной, любуясь собой в отражении и меняя наряды, он спешил на работу в парфюмерный магазин, где предлагал дамам флаконы с ароматной туалетной водой. Лили приходила в восторг от того, как её принимает женский коллектив и даже дружит с ней. Она перестала быть мужчиной и стала собой, её сущность вышла наружу, и это придавало ей силы идти дальше и не бояться второго этапа операции. Сцены с Эдди получались мгновенно. Том восхвалял его и гордился им: он ни на секунду не жалел, что взял его на главную роль, к тому же, им уже приходилось работать вместе в одном мюзикле.
Очередной эпизод происходил в кафе на улице, где во время прогулки Лили случайно встретила откровенно скучающего по ней Хенрика, который сидел за столиком. Увидев знакомого, женщина подошла ближе, улыбаясь ему и приветствуя нежным рукопожатием, села напротив. Хенрик улыбался ей в ответ: ему нравился именно мягкий Редмэйн, более покладистый, а не тот, который выворачивал ему руки и грозился переломать рёбра. Вспомнив все обещания веснушчатого обольстителя, он невольно скривился, но при виде лучезарной Лили исправился и накрыл её руки своими. Эдди сразу же изменился:
— Этого нет в сценарии, Бен, не искушай судьбу! — предупреждает он снова, и отдергивая руку, растягивает накрашенные губы в улыбке.
— Приготовились, мотор, начали! — крикнул этой милой парочке Том, и они приступили к своему диалогу.
Под столом нога Бена пыталась ласкать ноги Эдди, ему это не нравилось, но он не переставал играть. Он ждал, терпел, но нервы у него не железные, и он обязательно позже объяснит товарищу всё более доходчиво. С усмешкой он встал из-за стола, напоследок нагнувшись и поцеловав в уголок губ Лили, тот, в свою очередь, не ожидал этого и решил, что это импровизация, искренне надеясь, что у него наконец-то получилось и этот смазливый негодяй ему сдался. Лили ушла, демонстрируя не слишком женскую походку — ему надоело быть тем, кем он не является, нужен был перерыв.
Лу, в свою очередь, попыталась всё же выбраться из уютного местечка и выйти наружу, чтобы как-то объясниться перед Томом и спросить, как дела у Эдди. Сегодня всё-таки снимают ключевые сцены фильма, и ей очень хотелось присутствовать там, быть рядом с ним, но не попадаться на глаза Маттиасу. Приняв душ и освежив своё дыхание в попытке избавиться от запаха перегара, ассистентка оделась и отправилась в павильон.
— Лу, как ты? — увидев меня, Лили — проклятье! — Эдди незамедлительно подошёл ко мне, не заботясь о том, что на каблуках не так уж и удобно передвигаться, но он справился и с этим.
— Лучше, — коротко ответила Лу, поправляя шарф и жалея, что не надела перчатки. — А Вы как себя чувствуете? Вам так и не удалось выспаться но, должна признать, Вы просто очаровательны, мисс Лили.
— Да, я знаю, — расплылся в улыбке Редмэйн, обняв её.
Лу не решилась ответить ему тем же. И дело не в том, что её смущал его внешний вид: девушке уже было всё равно на людей, окружавших их. Здесь было что-то другое, а точнее — понимание того, что она и так позволила себе сблизиться с ним слишком сильно. Сейчас, если он подчинит её себе, то я уже будет сложно отступать, впрочем, как и раньше.
— Что за сцена? — Лу задаёт вопрос, чтобы хоть как-то отвлечь его от настойчивых действий. Расстегнув её пальто, его руки уже находились на бедрах, большим пальцем он вырисовывал на них круги, увлекаясь процессом всё больше и больше.
— Вторая операция Лили, ну и, думаю, финал, — заявил он на выдохе, размышляя, как бы получше изобразить умирающего.
— И всё… Вы вернётесь в Лондон? — не сумев скрыть разочарования, испуганно спросила ассистентка, на что Эд усмехнулся, провёл рукой по прядям пепельных волос, пропуская их сквозь пальцы.
— Да, но в Нью-Йорке у меня ещё один проект и вскоре мне нужно будет лететь туда.
Увидев её печальный взгляд, он поспешил исправить положение:
— Но ты же поедешь со мной?
Лу не знала, насколько серьёзно он говорит, всё-таки награды на него не зря сыпались. Узнать истинное лицо Эдди Редмэйна мог далеко не каждый: он хорошо маскировался и с большим успехом получал желаемое.
— Вы предлагаете?
— Настаиваю, — твёрдо заявляет он, отчего ассистентке хочется поверить, что он и правда не оставит её и никуда от себя не отпустит.
— Эд, хватит уже развратом заниматься, иди работай, — появился словно ниоткуда Маттиас и обратился к Эдди, который пытался запустить свои руки ещё дальше.
— Ладно, на этот раз тебе опять повезло, — с сожалением произносит он, убирая руки с манящего женского тела и застёгивая её пальто. — Смотрите мне тут, не целуйтесь! — с предупреждением оставляя Маттиаса и Лу наедине, умчался переодеваться в мужскую одежду, чтобы поехать в таком виде в Дрезден на предстоящую Лили вторую операцию.
— Извини за тот поцелуй, — буркнул Ганс, на что ассистентка лишь кивнула ему в ответ, после чего развернулась и быстрым шагом попыталась скрыться. Он идёт следом, так как съёмка проходит на перроне, где Герда с другом её (уже бывшего) мужа провожают Лили.
— Так непривычно быть в мужской одежде, — замечает Лили с грустью и смотрит в глаза той, с которой она, будучи Эйнаром, прожила шесть лет.
— Так нужно, немцы проверяют паспорт, — подавленным голосом, сдерживая слёзы, что вот-вот должны вырваться наружу, пытаясь скрыть свою слабость, произносит она ему в последний раз.
Нагнувшись ближе, Эйнар касается Губ Герды — очень осторожно, так нежно целуя, что на мгновение кажется, что он вернулся, тот самый прежний «он».
«Зачем Эйнар поступает настолько жестоко с ней? Почему ведёт себя как «он», а не «она? Почему бы не поцеловать её в лоб или щеку?» — мысли гуляли в голове, Лу, пока она наблюдала за происходящим. Ассистентка прикрыла глаза руками не в силах видеть мучения художницы. Пока он продолжал целовать свою Герду, которая буквально боялась дышать в тот момент, ей хотелось ответить ему, хотелось повернуть время вспять. Но было слишком поздно: она не сумела, не смогла больше подчинить его себе. Ещё больше страдая от этого невинного поцелуя, она попыталась улыбнуться, показывая сильный характер.
Оторвавшись от губ Герды в последний раз, он так ей и сказал: «Ты любишь Эйнара, а я прощаюсь с ним…»
«Отавайся дома и живи с этим дальше», — продолжила Лу внутренний монолог, заканчивая ффразу за Эйнаром. Наконец-то он забрался в вагон и уехал — помчался за мечтой, не думая о том, что он сам для кого-то был смыслом жизни.
«Надеюсь, что Эдди все-таки не такой, как его персонаж, и умеет не только слушать, но и слышать свою вторую половинку», — подумала Лу ещё раз, откровенно злясь на героя и его неправильный поступок в этой сцене.
Отсняв этот эпизод, актёры вернулись в декорации больницы, где уже измождённое тело Лили металось по кровати в попытке унять хотя бы на секунду физическую боль. Она, бледная словно смерть, с посиневшими губами и слезами на глазах, билась в судорогах. Обезболивающие не помогали — всё прошло слишком сложно и как-то неправильно. Наверное, хотелось чтобы всё закончилось по-другому, но тогда, в 1920 году, не могло быть хорошего финала. Герда была рядом. Помогая Лили справиться с болью, она всячески поддерживала её, делая всё необходимое, не отходя ни на шаг от теперь уже полноценной женщины, которая убила её мужа. Она пыталась простить её за это, ведь Лили фактически лишила несчастную женщину кислорода. Герда дышала Эйнаром, а сейчас лишь задыхалась без него. Но, наплевав на свои чувства, Герда поступила так, как хотел её муж, и постаралась ради любви к нему перебороть себя, сделав так, как хочет он.
Сидя на улице, Герда нежно проводила рукой по волосам Лили, стараясь запомнить её такой, какая она сейчас. Ей хотелось верить, что всё-таки Эйнар решит вернуться ради неё, но нет, не случилось — этого не произойдёт — он был мёртв, как и она сама, и как Лили, которая еле дышала, пытаясь произнести дававшиеся ей с трудом слова. Последний взгляд, улыбка и пустота…
— Стоп, снято! Спасибо за прекрасную игру! — благодарит режиссёр актёров, которые, словно не слыша Тома, были полностью погружены в свои мысли.
Алисия встала, убрав со щеки слёзы, и оставила Лили одну. У неё больше ничего не болело, её ничего больше не заботило, и Эдди, казалось, больше не исполнял эту роль. Подойдя ближе к нему, Лу села на корточки, как делала несколько минут назад Герда. Протянув руку к его лицу, своими она пальцами нежно трогала бледную кожу и бесцветные губы — он был спокоен, и ни один мускул не дёрнулся на его лице. Наконец-то ассистентка могла позволить себе коснуться его, с непреодолимым желанием потянувшись к его телу, припасть к тёплым губам. Поцелуй был невесомый, детский, невинный, совсем простой, словно родственники приветствовали друг друга. Через мгновение Лу почувствовала, что Редмэйн, перестав играть, начал отвечать на поцелуй, делая его уже не таким невинным, ускоряя темп и углубляя его. Интенсивность нарастала, отчего женские губы уже горели под его натиском, он с силой пытался полностью овладеть податливым ртом, проникая всё глубже. Прервать или остановить его у Лу не было ни желания, ни возможности — ведь только Эдди решает, когда заканчивать, а когда начинать.
— Поздравляю с успешным окончанием съёмок! — послышался над нами голос мужчины, который наблюдал за этим бесстыдством.
Чтобы увидеть хозяина голоса, Эдди всё-таки пришлось нехотя выпустить ассистентку из рук, и, задрав голову вверх, он посмотрел в глаза нахалу, который отвлёк его от столь интересного момента. Лу же, встав на ноги, поспешила убраться куда подальше.
— Ага, и тебя с тем же, — недовольно отвечает Эд, пряча свою эрекцию от глаз Бена. «Не хватало ещё, чтобы он подумал, что это на него встало», — решил про себя Редмэйн, заворачиваясь в плед, и поспешил уйти. Бен не сдавался и буквально бежал за ним следом.
— Эд, ты же останешься на вечеринку, которую устраивают сегодня по окончании съёмочного процесса? — интересуется он у бывшего партнёра по фильму.
— Хочешь пригласить меня? — поинтересовался Эдди у Уишоу, который стоял и откровенно пялился на него.
— Я бы хотел, чтобы ты был не против, — усмехнулся в ответ Бен.
Эдди так же с ухмылкой, опустив глаза вниз, раздумывал над тем, как же лучше ему ответить: грубо или мягко, сломать ему сейчас что-нибудь или оставить на потом, если всё-таки он не отстанет со своими двусмысленными намеками.
— Да, я приду и расслаблюсь, как следует. Нужно потихоньку выходить из образа и возвращаться к своему «я», — поднимая взгляд на Бена и прищуриваясь, он внимательно всматривался в лицо актёра, пытаясь понять, насколько тот мазохист, если лезет туда, где может умереть. — Ладно, мне хочется поспать немного и переодеться, так что давай не мешай мне, — Эдди направился к трейлеру, отодвинув в сторону Бена, который буквально сверлил его спину испепеляющим взглядом.
В глубине души он радовался тому, что Эдди, кажется, шёл ему навстречу.
***
Приняв душ, актёр в одних боксерах и футболке лёг наконец-то в свою постель. Ему больше ни о чём не хотелось думать, всё уже закончилось — Лили ушла навсегда, и теперь появился небольшой перерыв, где он может быть собой. А ещё ему не хватало стройного податливого женского тела, он бы вдоволь насладился им, не оставляя ни единой возможности высвободить себя от него. Эдди представил образ Лу, её мягкость и покорность. Ему нравилось подчинять себе невинные тела, которые извиваются под ним не в силах вырваться, сгорая от желания и его напора. «Ну, ничего, скоро все изменится и будет так, как хочу я», — решил он, закрывая глаза.
***
Пока актёры занимались своими делами, а работники собирали вещи и уносили реквизит, Лу помогала им в сборах и заодно отправила одежду костюмерам.
— Ты Эда не видела? — поинтересовалась она у Алисии, которая наконец-то могла стать собой и забыть свою героиню, больше не испытывая к ней жалости.
— Он вроде у себя, отдыхает, наверное, — предположила она, доставая ключи от машины, намереваясь уехать отсюда хотя бы на пару часов, ей нужно было выдохнуть. — Я скоро буду, — кинула она по пути на парковку к своему мерседесу.
«Ну и отлично! Пускай отдыхает, я пока тоже заберу свой джип, который оставила вчера перед баром», — решила Лу, размышляя о своём развлечении в ближайший час и вызвала такси, чтобы уехать до того, как Редмэйн попытается её найти.
***
Отдохнув, Эдди почувствовал себя лучше. Одевшись в чёрные джинсы и чёрную рубашку, взяв пиджак тёмно-синего цвета и растрепав волосы, создавая на голове беспорядок, который шёл ему не меньше, чем любая модельная прическа, он посмотрел на свои веснушки, обрадовавшись, что теперь может видеть своё лицо чистым, без капли грима.
Обувшись и надев короткое чёрное драповое пальто, он вышел на улицу в поисках Лу, которой, как обычно, по близости не наблюдалось. Откуда-то доносилось веселье, и он понял, что должен быть там. Партнёры радостно приветствовали его, обнимая и поздравляя с успехом в столь сложной роли. Сразу наливая шампанского и передавая бокалы, все стали чокаться друг с другом, создавая мелодичный звон, смеяться и обниматься. Эдди не оставлял без внимания никого, и даже Бену удалось ухватить кусочек этого безупречного англичанина, также побывав в его объятиях, но он решил не останавливаться на этом.
У Редмэйна была цель напиться. Ему нужно было, как и Алисии, высвободить своё сознание, забыть о роли и найти уже Лу. Посмотрев по сторонам и уже злясь, он перешёл на более крепкие напитки, выпивая виски на пару с Маттиасом, который рассказывал без умолку о своих героических похождениях, не забыв извиниться за тот поцелуй с Лу. Выпивая и периодически закусывая, он делал вид, что слушает, но ничего не слышал — весь его разум был занят ей.
***
Припарковав джип и вылезая из него, Лу заметила, что веселье уже было в полном разгаре, и направилась туда, пообещав своему протравленному организму, что ни одной капли алкоголя в него не попадёт. Желудок недовольно заурчал от того, что хотелось есть. Пройдя сквозь толпу, ассистентка заметила безупречно одетого Эдди и ни в чём не уступающего ему Шонартса, облачённого в джинсы и свитер, который увлеченно рассказывал о чём-то собеседнику, явно не слушавшего его. Эдди пялился на неё и, сделав глоток виски, поманил к себе, и словно под гипнозом Лу направилась к ним, а точнее, к нему.
— Где была? — интересуется он, как только она оказываюсь совсем близко.
— За машиной ездила, — без утайки, быстро отвечает Лу. — Я пойду поем чего-нибудь, не буду мешать вашей беседе, — она хотела быть вежливой и оставить их, но Эдди решил всё по-своему.
— Ну уж нет, я пойду с тобой, — приговаривает он и, быстро обхватив женскую талию, с силой притягивает к себе. От его близости ассистентка невольно чувствует резкий запах алкоголя. — Увидимся ещё, — ответил Эдди Шонартсу и, обнимая, потащил её за собой.
Наполнив организм калориями, Лу стала чувствовать себя гораздо лучше. Эдди так и не перекусил со мной, но стакан с коричневой жидкостью не выпускал из рук, как, впрочем, и её тело. Каждый раз, нависая надо ней, он то и дело целовал её, лаская языком, шепча на ухо непонятные фразы, затем проникал языком внутрь, отчего горячий комок внизу живота спускался всё ниже и растекался жидкой лавой, заставляя дыхание сбиваться от дикого возбуждения. Щёки Лу пылали, и она буквально текла от желания.
«Я больше не могу так», — прошептала она скорее себе, так как он ничего не слышал: у него было занятие поважнее. Она ощущала его уже достаточно набухший член, которым он безжалостно тёрся, мечтая о продолжении. Когда уже не было сил сдерживаться, он схватил её за локоть и увлёк за собой, скрывая от посторонних глаз. Все понимающе отводили взгляд, делая вид, что не замечают их, а Эдди продолжал тащить свою «жертву» в укромное место, шепнув лишь: «Пошли отсюда». И Лу пошла, не сопротивляясь, даже никак не помешав ему, она сама хотела его не меньше: тело плавилось от его близости, а предательски влажное от желания бельё, говорило само за себя.
Оказавшись со мной наедине, Эдди незамедлительно вжал вожделенное тело в стену, сорвав ненужную, по его мнению, одежду, не пощадив дорогие колготки и чёрное кружевное бикини, задрал подол платья и, впившись поцелуем в шею, одним движением расстегнул свои джинсы, вынимая готовый к бою член. Опускаясь поцелуями-укусами ниже, к груди, он ловко закинул её ноги себе на бедра, без промедления насаживая меня на горячий, твёрдый, приличного размера орган. Одной рукой удерживая Лу, он ускорял свои движения, яростно работая бёдрами и вколачиваясь всё глубже. Второй рукой он зажимал ей рот, пытаясь приглушить рвущиеся наружу стоны. Она уже почти теряла сознание от его натиска. Эдди, держал её тело на весу, и не думал останавливаться, врываясь всё жёстче, он старался полностью заполнить всё узкое пространство собой. Убрав руку с пылающих губ, он дал возможность сделать короткий вдох, но тут же накрыл её рот своим, сразу углубляя поцелуй и лаская язык. Сделав ещё пару толчков, Редмэйн с довольным рыком всё-таки излился в Лу, наполнив тёплой вязкой спермой. Вынимая член, он завороженно наблюдал за тем, как его семя тонкой струйкой стекает по внутренней стороне женских бёдер.
Её тело обмякло и повисло на нём. Эдди опустил Лу на пол, придерживая и не давая упасть, взял за руку, чтобы отвести в туалет — нужно было привести себя в порядок. Молча, они понимали друг друга без слов, он протягивал ей бумажные полотенца, пока она вытирала его следы на себе. Застегнувшись, Эдди глянул на себя в зеркало, затем на неё и выкинул в мусор колготки и то, что осталось от её белья, затем поправил платье. Лу уже хотела выйти, но вдруг резко оказалась зажата между ним и дверью.
— Ты куда-то торопишься? — интересуется он, забираясь под платье и накрывая ладонью её промежность.
— Нет, Эд! Давай сделаем перерыв! — она стала чуть ли не умолять его прекратить свои ласки и, убирая руку из-под платья, попыталась выйти, и, видимо, зря. Повернувшись к нему спиной, ассистентка мгновенно оказалась прижата лицом к двери. Его рука легла на поясницу, заставляя прогнуться так, чтобы задница вздернулась вверх.
«М-мм… Изгиб, как у кошки», — шепчет он и, собрав её длинные пепельные волосы в кулак, тянет на себя так, чтобы прогиб стал ещё чётче.
Держа девушку за волосы и задрав платье, он шлепнул её, заставив вздрогнуть от неожиданности, но боли совсем не было — было лишь желание дать ему всё, что он хотел получить. Хотелось быть использованной им, без остатка раствориться в нём и пропасть навсегда.
Расстегнув на себе джинсы и достав уже почти вставший член, он провел им по её коже, затем, спустившись ниже, он резко вогнал его на всю длину, продолжая держать Лу за волосы и впечатывая себя в неё, словно пытаясь оставить на своё клеймо. Пройдясь языком по нежной кожи шеи и обхватывая её горло своей рукой, он полностью подчинил свою ассистентку, заставляя издать стон отчаяния, смешанный с удовольствием. Голова кружилась от нехватки кислорода, тело Лу забилось в судорогах от невероятного наслаждения и вдруг расслабилось. Эдди тоже обмяк, кончив на этот раз уже меньше. Обессиленную и практически оседающую на пол, он подхватил её, дыхание слилось воедино в нежном, трепетном поцелуе…
Приведя себя на этот раз уже точно в порядок, они вышли, наконец, из туалета. Вообще-то, вышел только он, Лу же, спотыкаясь на ровном месте, цеплялась за Эдди, как за спасательный круг — тело определённо отказывалось слушаться свою хозяйку. Редмэйн получил желаемое, и теперь ему для полного счастья не хватало одного, не менее желанного дополнения — «Виски» было ему имя и, подойдя к бару, он не заставил себя долго ждать, а быстро налил и выпил.
— Я пойду на свежий воздух, — озвучила своё желание Лу и, захватив пальто, вышла на улицу.
