Дракон и его мальчик

      Я подошел к раковине и сплюнул кровь с кусочком зуба. Место слома пульсирующе ныло. Я оперся руками о края раковины глубоко дыша и постарался сдержать слезы. В школьной уборной резко пахло мочой и хлоркой. От одного запаха уже было тошно. Кое как успокоившись я поднял голову и глянул в зеркало. От вида отразившегося парня снова захотелось плакать. Я не был популярным красавцем, но большой синяк вокруг покрасневшего глаза и серьезно рассеченная губа делали меня совсем жалким.       Этот парень из зеркала – Том Джонсон. Растрепанные каштановые волосы, темная зелень затравленных глаз, немного безумных и в то же время наполненных отчаяньем и болью. И я его совсем не узнавал. Он выглядел как я, жил мою жизнь, но я ненавидел то, какой он слабак. Я всегда чувствовал отвращение к тем, кто прикрывают слабостью свое малодушие. Есть принципы от которых нельзя отступаться, но каждый раз, когда появляется необходимость постоять за себя, я отступаю. Я просто смирился с поражением, даже не начав битвы. И я ненавижу это в себе! Я видел только один способ со всем этим покончить.       Отдышавшись и подождав пока боль хоть немного утихнет, я наконец почувствовал в себе силы выбраться из уборной. В опустевших тихих коридорах школы возникало странное чувство звукового вакуума. Будто галдеж детей, шаги и беготня, крики и голос из громкоговорителя, в этих стенах были естественным заполнением. И их отсутствие вынуждало постоянно прислушиваться.       Подойдя к школьному медицинскому пункту, я замедлился и стал шагать как можно тише. Медсестра в нашей школе редко задерживалась до конца учебного дня, да и нельзя мне было с ней сейчас сталкиваться. Я не хотел чтобы случилось как в тот раз, когда один дурак поцарапал мне щеку до крови. Тогда я пытался ускользнуть из школы, но мне не повезло наткнуться на самого директора. Он то и заставил меня идти в медпункт, оттуда позвонили домой чтобы вызвать родителей. Отец был жутко зол, но держал себя в руках, пока мы не оказались дома. С того вечера у меня осталась пара шрамов и новых я не хочу. Неважно в каком виде я приду домой и пройду ли вообще – если никто из школы не будет его вызывать, то ему будет плевать живой ли я вообще.       Я подкрался к двери едва слышно, ощущая как в плечах накапливается напряжение. Позднее время и пустота в коридорах школы говорили о том, что бояться нечего. И все же мне было не по себе.       Я стоял уже у двери и готов был нажать на ручку, как услышал голос медсестры. Я вздрогнул и чуть было не отшатнулся, но потом понял что медсестра говорила не со мной, а по телефону и явно не планировала уходить в ближайшее время. Мне были нужны лишь несколько таблеток от боли, чтобы унять ноющий зуб, но ждать тут было бессмысленно. Перед тем как покинуть школу, я заглянул в свой шкафчик, который едва закрывался из-за помятой дверцы. Здесь я взял свою любимую кепку с эмблемой моей любимой баскетбольной команды. Это последнее, что мама подарила мне перед тем как уехать. Наконец можно уйти из этого отвратительного места. Не то чтобы мне особо было куда идти, но это ненадолго. Наш небольшой городок располагался в низине окружённой покрытыми лесом холмами. И люди здесь жили что те деревья – вроде много их и все на виду, да только никак не реагируют. Иногда они мне чудились бесплотными призраками, бездушными оболочками, голограммой событий прошлого, на которое уже нельзя повлиять. Или будущего, которое только может случиться.       Мой дом… Дом, где живет мой отец с мачехой и где у меня есть собственная комната на скрипучем чердаке, расположен на другом конце города, но я никогда не езжу на школьном автобусе и сейчас не жалел что он давно уехал. Правда губа с зубом все еще болели и гулять мне совсем не хотелось, но это все же лучше чем трястись в набитой идиотами развалине. Не хочу больше никогда их видеть       Я брел неспеша, опустив голову и спрятав руки в карманах шорт. Единственное что радовало это погода. К вечеру не свойственная осени жара немного отступила и даже поднялся легкий ветерок. Уже свернув на свою улицу я заметил толпу мальчишек, чуть младше меня, человек пять. От них доносился какой-то царапающе-пищащий звук. Они смеялись и кидали друг на друга что-то черное и мохнатое. Сперва я решил что это огрызок меха, но присмотревшись разглядел очертания живого существа. Это был совсем маленький котенок, с пыльной слипшейся шерсткой. Малыш исступленно пищал отчаянно пытаясь уцепиться хоть за кого нибудь, но его жестоко отрывали от всего, за что ему удалось зацепиться. Никто не держал его как положено, пытаясь даже подбросить пнув ногой как старый потрепанный мяч, который никому уже особо не нужен.       От надрывных воплей измотанного детеныша у меня сжалось сердце. Я просто не мог понять как кто-то способен так долго на это смотреть? А они такое творили.       Один из парней бросил бедного котенка под ноги и остановив других стал рыться у себя в карманах. Среди его подельников воцарилось возбужденное предвкушение. Этот парень явно задумал новую издевку над несчастным животным. Котенок встал на лапы и, все так же попискивая, попытался сбежать. По хромоте было видно что у малыша болит лапка. Один из этих уродов достал из кармана связку, в которой я сразу узнал бомбочки-хлопушки. В другую руку он взял зажигалку. - Притащи его сюда! – попросил одного из своих подельников парень с хлопушками, а сам принялся щелкать зажигалкой, пытаясь добыть огонь.       Осознание его намерений наконец вывело меня из ступора. Эта толпа меня пугала, но я просто не мог сбежать. Я бы потом все время вспоминал и мучался из-за судьбы этого беззащитного малыша.       Вместо того чтобы уйти незамеченным, я подбежал к тому из мальчишек, который собирался подхватить котенка. Я всем сердцем хотел ударить каждого из них, прямо кулаком, прямо в лицо. Но даже сейчас, когда все во мне преисполнилась негодования, что-то не давало мне ответить злом на зло.       Поняв что не смогу ударить гада, я просто не стал тормозить и с небольшого разгона налетел на него повалив. Сам я был готов к столкновению и потому удержался на ногах. - Какого черта?! – выкрикнул кто-то из мальчишек. - Оставьте его в покое! – выпалил я, хоть сердце трепыхалось от ужаса. На мгновение мне даже захотелось отмотать все назад, но вспомнив про котенка я отмел эти желания.       Воображение не переставая прокручивало то один, то другой сценарий, демонстрируя всевозможные варианты моего избиения. Меня приводила в ужас мысль, что они, как стая злых собак, окружат меня и оскорбляя станут пинать как бедного котенка. Все же мысль о том чтобы бросить малыша и спастись бегством пугало еще сильней. Хотя если бы я рванул сию секунду, наверняка сумел бы взять фору и оторваться через пару минут бега. Я совершенно был неспособен драться, но зато наловчился мастерски убегать. Это мастерство в себе я тоже ненавидел. Но как это не противно, когда я бежал, спасаясь или просто так, я чувствовал себя почти свободным, почти счастливым. Почти живым…       Сейчас же я не собирался бежать. С дрожью от внезапной храбрости, внутри зрело желание стать преградой между сворой злобных псов и истерзанным малышом. Обратиться щитом, стойким и неотступным. На мгновение я поразился своей самоотверженностью, но тут же понял – все дело в том, что в котенке я видел себя, потрепанного и отверженного. - Не лезь не в свое дело, хлюпик! – пихнул меня садист с хлопушками, и зажигалка выпала у него из рук. – Вот черт! – выругался он, наклоняясь за потерей. - Да я тебя!... – возмутился тот, которого я повалил.       Он уже почти поднялся, но я снова его пихнул, а сам подошёл наконец к котенку. Черный, пыльный, комочек шерсти продолжая пищать попытался от меня убежать, но я успел подхватить его до того как меня настигла бешеная свора. Они начали толкаться, потом меня повалили и стали пинать обзываясь. Пару раз попали носками кроссовок о бокам и больной зуб заныл с новой силой. Все же обида и стыд за мою слабость оказались несравнимо больше и заполнили меня целиком.       Все могло кончиться чем угодно, но в далеке послышалось заунывное пение полицейской сирены и мерзкая свора в миг обернулась шайкой тараканов, спугнутых включенным на кухне светом. Даже я испугался встречи с копами. Уж лучше пусть бьют, чем новые разборки с отцом. Только полиция меня даже не заметила, они просто проехали мимо.       Я полежал еще пару минут тяжелым дыханием поднимая пыль с дороги, боясь пошевелиться и понять что рука или нога сломаны. Лежа на боку, на твердой земле в позе эмбриона, я почувствовал шевеление в руках, возле живота. Тело болело в нескольких местах. Я отпустил котенка, который наконец перестал мяукать, видимо почувствовав что ему больше никто не угрожает.       Попытавшись сесть, я ощутил резкую боль в спине и замер, испугавшись, что сломал позвоночник. Но снова пошевелившись понял, что все не так страшно, хотя без серьезных синяков точно не обошлось. К горлу подкатил комок и в глазах защипало. От физической и моральной боли я собирался расплакаться. - Каарр! – громогласно раздалось где-то над головой.       От удивления у меня даже слезы иссякли. Я поднял голову и пробежал взглядом по веткам дерева, под которым сидел. Сначала я даже не понял, что вижу. Что-то белое примостилось на ветке, словно птица. Я даже подумал что это полярная сова как у того мальчика-волшебника, но оно шевельнулось и сразу стало ясно что это ворон. Белый. Я подумал что таких не бывает, но потом вспомнил про альбиносов. Нет, всё-таки я что-то слышал про белых ворон – так ведь еще изгоев называют.       Необычное создание повернула голову набок, как обычно делают птицы, чтобы посмотреть на меня. Я ожидал увидеть жуткие красные бусины глаз, как у белых крыс в зоомагазине, но на меня глянул насыщенно-серый, как небо в бурю, глаз. От неожиданности я даже вздрогнул. Глаз птицы не выглядел незрячим или пустым – покрытым мутной поволокой, а наоборот, будто светился изнутри. Казалось кто-то вместо глаза вставил птице маленький алмаз. - Карр! – снова выдала птица расправив крылья и вытянув голову вперед, будто крича на меня.       И пернатое создание не переставало на меня смотреть. В какой-то момент я понял что застыл и пялюсь на птицу совсем без мыслей. Я тряхнул головой, отбрасывая наваждение и осмотрелся в поисках котенка. Мне казалось он уже давно убежал, но малыш просто добрел до ствола дерева и устроился в корнях, видимо так надеясь найти защиту.       Подобрав котенка, я осторожно перехватив его, чтобы не повредить сильнее раненую лапку, поудобней устроил его на руках. Я знал куда его отнести. Это было лучшее благородное дело напоследок.       На приют для животных, совершенно неожиданный в нашем городке, я как-то набрел случайно. В первый раз сторож впустил меня посмотреть на животных. Не знаю, думал ли он что я действительно могу взять собаку или кошку себе, но мне просто было интересно. Среди разделенных решётками брошенных и бездомных я ощутил себя на своем месте. Все они были разделены и одиноки, но собранные здесь были все же не одни. С тех пор я много раз бывал в приюте, какое-то время даже подрабатывал там уборщиком. Это было одно из моих любимых мест в городе.       Идти было еще тяжелей. Вкус крови упорно не хотел сходить с языка, а ушибленная коленка вынуждала прихрамывать. При этом я спешил как мог. Помимо лапки, котенок вроде бы был порядке, но я боялся, что без осмотра ветеринара ему станет хуже. В итоге, когда я дошёл до приюта для животных, я окончательно вымотался и буквально валился с ног. - Томми, здорова сынок! – увидев меня из своей будки у ворот, обрадовался сторож. – Это тебя в школе так помяли? - Просто упал. – немного насупившись пробурчал я, зная что он поймет мою шутку. - Ну да, ну да… Скользкие полы такие коварные. – по-доброму усмехнулся мужичок и лукаво подмигнув мне, открывая ворота. – А что это за мохнатый ком ты нам принес? - Это котенок. Я хочу чтобы дядя Джон его осмотрел. У него что-то с лапой. – аккуратно продемонстрировал я малыша.       Дядей Джоном я называл местного ветеринара, довольно чопорного типа. И все же он никогда не прогонял меня, отвечал на все мои вопросы. Со стороны дядя Джон казался недовольным моими визитами, но я думаю ему льстило что я интересуюсь его работой. Как-то он сказал что из меня бы вышел хороший ветеринар. - Ну тогда поторопись парень. Он вроде уже собирался уходить. – посоветовал охранник.       В длинном тускло освещённом коридоре с клетками по обе стороны, было не так шумно, как всегда. Я обратил внимание, что часть из них пуста. Я знал что это означает, ведь стольким животным сразу не могло найтись хозяев, и ощутил как сжалось сердце. К сожалению так случается и я ничего поделать с этим не могу… Как всегда.       Дядя Джон действительно уже запирал свой кабинет. Но увидев меня, он резко замер и, внимательно разглядев мое лицо, осведомился о моем самочувствии. Я отмахнулся от него, требуя немедленно осмотреть котенка. У малыша, как я и думал, пострадала только лапка. Ему оказали медицинскую помощь и приняли в приют. Мне было грустно думать, что его может ждать судьба тех питомцев, которые здесь были еще недавно. Но радовало что котёнок маленький, а малышей забирают почти всегда.       Про себя я назвал котенка Черныш, но конечно же у него будет другое имя, которое даст настоящий хозяин когда заберет его домой. Мне было жалко до слез, что это чудо с голубыми глазками и маленьким носиком мне нужно оставить, но принести животное домой я точно не мог.       Закончив с котенком, дядя Джон осмотрел мое лицо. Про больное колено и наверняка уже проявившиеся синяки по всему телу я ему разумеется не сказал, но пожаловался на сколотый зуб и наконец получил таблетку обезболивающего. - Дядь Джон. – позвал я, когда было закончено с оказанием медицинской помощи. – А у тебя есть домашние животные? - Мне хватает и рабочих животных. – ответил он, не отвлекаясь от заваривания нам чая.       На маленькой кухоньке приюта почему-то всегда пахло лекарствами и собачьим кормом. Странный и совсем не аппетитный запах.       Я немного посидел молча. - А если бы я был щенком, меня бы ты забрал домой? – как-то само вырвалось у меня. Но если честно, мне действительно хотелось знать ответ.       Дядя Джон кинул на меня быстрый взгляд. Вопрос действительно казался странным. Он устало вздохнул. - Я слишком устаю на работе и редко бываю дома, чтобы заботиться о питомце.       Стоя на холме я задержался чтобы понаблюдать как город подо мной переливается словно украшенная гирляндой искусственная рождественская ель – такой же пестрый и такой же бездушный. А крышей ему было бездонно-черное небо. Пока я шёл сюда, почему-то без конца крутил в голове свой вопрос и ответ дяди Джона. Даже не заметил как окончательно стемнело.       Но сюда я поднялся не на город смотреть. Я отвернулся и пошел дальше, спускаясь на другую сторону холма. Если бы я мог, остался бы здесь навсегда.       Склон холма кончался скалой, утесом, обрывом над морем. Волны беспрерывно бились о камни и как будто что-то нашёптывали. Каменистый край без конца обдувал прохладный соленый ветер с моря. Я встал к краю плоского камня. Впереди дышало бесконечное море. Почти полная луна раскрывала глубинный синий цвет моря, насыщенный отраженной небесной тьмой. Гребни волн мерцали. Мигающие глазки звезд на горизонте заслоняли приближающиеся облака. Ветер понемногу усиливался. Приближалась буря.       Я поправил кепку, чтобы ее не унесло, и прикрыв глаза подставил лицо ветру. Хотелось расправить руки как крылья и, поймав этот потрясающий поток, взлететь. Внутри и снаружи было темно. Море возмущалось и, казалось, звало к себе. Я представил себя птицей, черной как небо, летящей над волнами, сливающейся с ветром. Я представил как делаю шаг вперед и все наконец заканчивается, чтобы начаться в небе.       Я занес над обрывом ногу, собираясь сделать последний шаг…       Где-то позади что-то спугнуло с дерева птицу и она захлопала крыльями взлетая. - Остановись. – послышался мне голос сквозь шум ветра и волн.       Забавно. Похоже мой страх даже сейчас не дает мне поступить храбро. - Постой!       Нет, это уже точно не обман слуха. Я вернул ногу на опору и обернулся. Серебряные кристаллы глаз, будто разряд молнии в бурю, резанули по глазам.