Дракон и его мальчик

      Стойкий запах лекарств напоминал о приюте. Может быть Черныш чувствовал себя так же. Был в безопасности и не чувствовал этого.       С больничной койки, я наблюдал как мачеха поправляет цветы в вазе, принесенные ей. Мое лечение подходило к концу, а отец умудриться появиться всего три раза. Да мне и видеть его особо не хотелось. Неизвестно еще что меня ждет дома.       Гораздо больше отцовского безразличия меня расстроил разговор с дядей Джоном.  — О, Джон! Какими судьбами? — услышал я в тот день, за дверью в палату, голос врача.  — Привет. Давно не виделись. — ответил голос дяди Джона. — Да пришел навестить знакомого. А ты как? Весь в работе?       Пока дядя Джон общался за дверью с моим врачом, я вспомнил как он рассказывал мне о урагане. Я тогда еще был маленьким. Тогда было много пострадавших, часть больницы разрушило. Врачей было сложно отыскать, помощь добиралась долго. И дядю Джона вызвали на помощь.       Дверь открылась и ожидаемо появился дядя Джон. В руках у него был пакет.  — Ну как ты, парень? — поинтересовался он проходя и присаживаясь на стул для гостей.  — Отлично дядя Джон! — улыбнулся я.       Но думаю он понял что я не очень серьезен.  — Жить будешь? — спросил он.  — Жить буду. — подтвердил я.       Дядя Джон вынул из пакета апельсины, выложил на прикроватную тумбочку, пару раз поправив чтоб они не раскатились, и просмот-рел мою медицинскую карту. Затем снова сел на стул и тяжело вздохнул.  — Полицейские считают что ты врешь. — вдруг заявил он.  — О чем? — я постарался изобразить удивление.       Я конечно врал полиции, но не собирался говорить правду, даже дяде Джону. Не верил что хоть что-то, кроме проблем, это даст. Взрослые всегда создают много шума, но на деле только тыкают палкой в осиный улей, вместо того чтобы давить ос.  — Ты не должен его покрывать. Расскажи им все, полиция не допустит чтобы он снова тебя обидел. — в его голосе дрожало напряжение, но он не смотрел на меня.  — О ком ты? — искренне удивился я.       Он ведь не мог знать кто на меня напал.       Дядя Джон перевел взгляд на меня и что-то в желудке сжалось. Его лицо выражало сожаление и, кажется, жалость. До меня дошло.  — Отец тут непричем! — воскликнул я.  — Правда? — прозвучало как-то устало.       Мне стало противно от мысли о том что дядя Джон знает как отец относится ко мне и жалеет меня поэтому. Хотелось начать с ним спорить, хотелось скрыть правду или даже перестать общаться с ним, чтобы он только меня не жалел. Эмоции так перемешались, что я не нашел слов чтобы выразить свои мысли.  — Если я скажу что виноват отец, мне же нельзя будет вернуться домой. — мои мысли переключились в другое русло.       Помоему дядя Джон растерялся.  — Органы опеки найдут тебе новый дом. — сообразил он.       Теперь растерялся я. Какие слова подобрать? Мне было как-то стыдно просить дядю Джона о помощи, но будет ли у меня другой случай? — Дядя Джон, в этом городе, до меня никому нет дела… кроме тебя.       Он замолчал на какоето время, снова растерявшись. Я испугался что придется говорить прямо, а потом испугался того как он нахмурился.  — Томми… — и снова эта мерзкая жалость в голосе. — Я бы очень хотел взять опеку над тобой…  — И что же тебя останавливает? — мой голос звучал вызывающе, как я и хотел.       Выражение его лица стало грустным, даже сердце сжалось. Он тяжело вздохнул и встал.  — Боюсь органы опеки сочтут меня негодным кандидатом в опекуны. — дядя Джон говорил это не смотря на меня и пошел к выходу.  — Ты даже не попытался! — от горечи хотелось плакать.       Дядя Джон замер у двери, не поворачиваясь ко мне. Он как-то странно вдохнул, потом выдохнул. А потом он вышел за дверь.  — Дядя Джон! — позвал я в догонку, но он не вернулся.       Прошло уже больше недели после того разговора. Меня уже скоро должны выписать, а дядя Джон так снова меня не навестил. Мне оставалось только гадать будет ли он еще со мной разговаривать. Думаю, если я приду и извинюсь, мы сможем снова стать друзьями. Только во мне бурлила такая злость, что идти к нему сам я не собирался.  — Тебе что нибудь нужно? — мачеха оторвала меня от мыслей.  — Нет. — уже привычно ответил я.       Вот так мы стали общаться: пустые вопросы — сухие ответы. Но для нас это большое продвижение, раньше и такого не было. Не знаю почему она начала со мной говорить, может из жалости, а я стал отвечать потому что моё отторжение по отношению к ней как-то угасло. Наверно тоже из жалости.       Когда она ушла я поудобнее устроился в кровати и включил телевизор. Это конечно же не шикарная одноместная палата, но других госпитализированных детей в нашей больнице вообще нет, а взрослые в другой палате. Потому у меня такая роскошь и телек только в моем распоряжении. Хоть он и старый и иногда барахлит.       В это время ничего сносного не шло. Только мультсериал, который я любил в детстве с мамой смотреть. Я ведь все еще ребенок, но мне кажется что это было так давно. Мама мыла посуду после ужина, а отец отправлялся в гостиную с пивом и сидел перед телевизором до самой ночи. Когда мама заканчивала, мы включали маленький телевизор на кухне и сидя за столом смотрели мои любимые мультфильмы и пили чай с печеньем. Мамины печенья были самыми вкусными на свете. А я теперь даже не узнаю как они назывались потому что она ушла, а меня бросила.       Теперь и дядя Джон меня бросил. Почему так происходит? Я ведь думал что нужен маме, нужен дяде Джону, но они даже не пытаются меня спасти. Почему?       Мне захотелось немедленно найти дядю Джона и заставить его ответить: почему? Он же говорил об отце, говорил чтоб я о нем рассказал полицейским, значит он все знает. Все понимает и ничего не делает.       А мама точно все знала и потому она сбежала. Но я не могу понять что я сделал? Почему она не захотела взять меня с собой? Или она знала каким слабаком я вырасту… Почему она не оставила даже записки, не сказала даже слова? Она может не хотеть со мной видеться, но я имею права знать почему! Если бы я только мог найти ее и спросить…       И тут я почувствовал что жить дальше не зная ответов на эти вопросы я не могу. Я должен найти маму!       Конечно я понимал что она уже могла обо мне забыть, но глубоко в душе я все же не терял надежды что мама по мне скучает и если бы увидела, то очень обрадовалась. Я очень хотел ее найти!       Хоть и не понятно с чего начать поиски, оставить все как есть я не мог.       Ночь была совсем бессонной. Воспоминания и мысли не уходили из головы. Заглянувшая ко мне медсестра даже хотела позвать врача, решив что я плохо себя чувствую. Но я отделался просьбой печенья и стакана молока. Под утро я все таки задремал, но меня тут же разбудил шум из коридора. Одна из медсестер перевернула тележку уборщика. Я дохромал до двери и аккуратно выглянул в коридор. Ночная сестра была занята уборкой и меня не заметила. Более подходящего момента не будет.       Несмотря на такой короткий сон тело наполнила неожиданная бодрость придавая решимости. Но стоило мне одеться и удачно выскользнуть из больницы как я осознал что совершенно не представляю с чего начать.       Первым делом отошел от больницы подальше, чтобы когда хватятся не нашли сразу. Даже с костылем идти удавалось медленно и когда я отвлекся от своих мыслей, понял что солнце уже взошло и совсем рядом мой любимый утес. Уже был слышен шепот моря. А к какому-то решению я так и не пришел. Мама уехала так давно и не прислала не одного письма. Как ее искать?       Я подскочил на месте когда в лес на том берегу ударила молния. Мне казалось что небо было чистым, но видимо пока я размышлял глядя на море, набежали тучи. Молния ударила еще раз и как будто в то же место. Что ее там привлекает? Залежи железной руды? Такое возможно?       Нахлынуло чувство дежавю. Что-то в этой ситуации было. Лес, тьма…       Много времени и сил ушло на то чтобы добраться до той части леса. Боль только усилилась заставляя сожалеть о решении сбежать, но я собирал волю в кулак и не позволял решимости угаснуть. В итоге я оступился и шлепнулся прямо лицом в грязь. Попытался встать, но стрельнувший разряд боли заставил замереть, снова уткнувшись лицом во влажную траву. Я тяжело выдохнул.       Неужели все мои попытки будут кончаться вот так?       От накатившего отчаяния отвлек странный звук откуда-то издалека. Это было похоже на рев динозавра. Может медведь? Никогда не слышал о диких зверях в этой части леса.       Отдышавшись, я оперся на здоровую ногу, подтянулся на руках и смог подняться, удерживая равновесие. Вдалеке, среди зарослей что-то сверкало. Внезапно заморосил дождь. Как будто не может быть хуже.       Зачем я сюда иду?       На самом деле я знал зачем — я хотел ответов и решил начать с Араши. Если конечно смогу его найти.       Но что-то подсказывало мне что смогу — я найду его здесь.       Я подобрал костыль, но ни шага не смог сделать. Только сжал зубы и с трудом дыша старался перетерпеть боль.       Издали снова раздался странный вопль и треск, будто кто-то валил деревья. Внезапный порыв ветра плеснул дождем в лицо. Звук начал приближаться и только тут пришло настоящее осознание ошибки. Я далеко от города, кричать бесполезно. Где-то рядом зверь, рычит и крушит лес. Даже если это Араши, он ведь… Монстр, гигантский, летающий, чешуйчатый, дышащий огнем… Он дракон…       Еще более жуткий вопль раздался гораздо ближе, что-то двигалось в мою сторону. Морось прекратилась, но небо оставалось серым, доносились раскаты грома. Я убрал налипшие на лоб волосы и всматривался в лес. Солнце взошло слишком давно, но в чаще стояли сумерки граничащие с полумраком. Будто от нового дня под кронами спряталась ночь.       Треск ломающихся веток совсем приблизился, но я не мог разглядеть его источник.  — Араши? — вырвалось само.       Никто не отозвался, а потом из кустарники на меня метнулось что-то длинное и черное. Я подумал — змея, но тут же рассмотрел маленькие лапки по бокам извилистого змеиного тела. Голову существа венчали три маленьких рога. Глаз я не рассмотрел. Нас разделяло метров пятнадцать и существо стремительно сокращало дистанцию. Когда оно было уже метрах в трех, приоткрыла рот и я увидел остренькие зубы в два ряда. Почему-то вспомнились мерзкие, склизкие пиявки.       Я отшатнулся, забывшись перенес вес на больную ногу и вскрикнув повалился назад. Змея-мутант еще ускорилась. Схватившись за костыль я приготовился отбиваться. Лес снова разразился громогласным треском, будто медведь ломился на свободу. В первое мгновение я действительно решил что это белый медведь. Громадная фигура была белой, с длинной шеей. Оно в два прыжка преодолела расстояние и, оттолкнувшись передними когтистыми лапами, обрушило половину веса на черную змею. Стальные когти пронзили длинное тело и во все стороны брызнуло что-то черное. Может быть оно было багровым, просто в сгустившемся полумраке все как будто теряло цвет.       Я постарался отползти назад, а белый громадный монстр в это время взвыл. Ему вторил гром. Рогатая белая ящерица извернула шею и я рассмотрел еще одного черного змея, в несколько раз больше первого. Второй змей впился зубами в хвост белого ящера, который снова взвыл и вцепился в нападающего.       А из леса уже выскочили еще три. Один тоже нацелился на меня. Ящер не дал ему добраться сбивая с пути мощным хвостом.  — Беги! — пророкотало белое чудовище.       Я правда попытался, но даже не встал. От сковывающего ужаса мог только смотреть во все глаза на развернувшуюся сцену из фильма ужаса, даже про боль забыл.  — Араши? — услышал я собственный голос.       Это был он, без сомнений. Но что это за змеи… ящерицы… Кто эти черные монстры? Почему они нападают на Араши? Что здесь происходит?       Небо разверзлось оглушительным громом и одного из змей поразила молния, оставив только мерзкую черную кляксу на земле. Но еще один змей рванул в мою сторону. Араши попытался перехватить и его, наступил на хвост свободной лапой. Черный монстр выгнулся, извернулся всем длинным гибким телом и обрушился на меня плашмя. Я даже не успел вскрикнуть.       Все погрузилось в непроглядную тьму. Я даже тела своего не чувствовал. Только откудато доносились вопли Араши, бил в гонг гром, дышал ветер…