Шкафчик

Солнце спряталось за дымкой тумана, серые тучи загораживали и без того тусклое небо. Накрапывал маленький дождик, усиливаясь с каждой минутой, но никому до него не было дела. Особенно Мидории. Нет, ну, сначала это был обычный пасмурный день, такой же, как и остальные пасмурные дни. И он даже неплохо бы начался, если бы бедного Изуку не заперли в его же собственном шкафчике. Согласитесь, быть заточённым в узком шкафу и иметь только пару полосочек света при лёгкой клаустрофобии — не самая лучшая ситуация, правда? Парень просидел здесь уже несколько часов, и, кажется, посчитал все пылинки на плакатах Всемогущего, наклеенных на внутренней стороне двери. Зеленовласый начал было уже клевать носом, но снаружи прозвучал подозрительный шум. Кто бы это мог быть? Все студенты академии давным-давно разошлись. Неожиданно в поле зрения появилась разноцветная макушка. О, превеликий Всесильный, неужто его молитвы были услышаны? — Тодороки! Парень обернулся, но никого не увидел. Нахмурив брови, он вновь осмотрел помещение, но, не заметив никого в комнате, встряхнул головой. Послышалось, наверное. Изуку не собирался так быстро сдаваться. — Тодороки-кун! Это я, Изуку! Меня заперли в моём шкафчике! Шото удивлённо моргнул. — Мидория? — Да! Помоги мне, пожалуйста! — Где ключ от него? — Кажется, я оставил его в замке. — Сейчас открою. Спаситель Деку подошёл к треклятому "сейфу" и повернул ключ вправо. Когда прозвучал щелчок и приоткрылась дверца, Изуку было радостно взвизгнул, но почувствовал, что на него падает его же освободитель, а дверь за ними вновь захлопывается. — Что за... — В нашем учебном заведении придумали умные шкафы, которые закрывают дверь перед неизвестными людьми, если они открывают ящик. Я же стоял ближе к внутреннему пространству, поэтому он толкнул меня сюда. Я забыл об этом. Извини. — Ох, ничего страшного, Тодороки-кун. Только вот... Лицо Шото находились в опасной близости от лица Мидории. Гетерохромные глаза друга находились практически в нескольких сантиметрах от глаз Изуку. Губы Тодороки опаляли кожу на щеках Деку, а волосы щекотали его лоб. — ... кажется, мы застряли здесь надолго.

***

Напарники, кажется, перебрали все темы для разговора, возможные в узком пространстве — любимая музыка, одежда, цвет, блюда (кто же мог знать, что Шото обожает собу?), хобби, и многое, многое другое. Они даже в города поиграли. И сейчас, начинают, наверное, пятидесятую игру. — Санкт - Петербург. — Голландия. — Якутск. — Калининград. — О, Боже, Тодороки, я больше не знаю городов, начинающихся на "д". — Окей, мне самому уже надоело. Чем ты предлагаешь заняться? — Даже не знаю... Изуку взглянул на сына Старателя. Почему он так старательно осматривает его лицо? Неужели он...? Так, кажется, он не о том думает. Ох, чёрт, Изуку, не время краснеть, о, нет, только не сейчас, о превеликие герои, нет. — Сорок шесть. — А? — Сорок шесть веснушек на твоём лице. На каждой щеке по двадцать три. Удивительно... — Ох, Тодороки... — Ты весь красный, Мидория. — Тут очень душно. Погоди, что ты делае-... Шото аккуратно вытащил правую руку из кармана и провёл тыльной стороной ладони по лицу Изуку. Остановившись на подбородке, друг остановился взглядом на губах приятеля, и, похоже, покраснел. Или ему показалось? — Так лучше? — Д-да, н-намного. С-спасибо. Немного опасаясь дальнейшей реакции Деку, Тодороки взял его за руку, большим пальцем выводя узоры на ладони последнего. Изуку казалось, что дальше краснеть уже некуда. Оказалось, бесконечность — не предел. — Мидория... Названный смущённо поднял глаза на товарища, цепляясь взглядом за искры во взоре Шото. Осторожно протянув руку к его лицу, Деку завёл её за шею Тодороки и медленно приблизился к его губам, опаляя их своими. Юный герой не выдержал и прильнул с поцелуем к веснушчатому парню. Кажется, теперь у них появились новые дела на день вперёд.