Кроваво-красный

Каштанка шла быстро по протоптанной тропе, потряхивая гривой и выпуская из ноздрей клубы пара, таявшего в потеплевшем к полудню воздухе. Позади оставался Венделбек, получивший новую кровь и новые жертвы. Хотелось бы верить, что Маттиас Драконис не выберется… Едва ли «серый туман» его убил, и он не так глуп, чтобы попасться в ту же ловушку, что и М`Хаард, но впереди еще газ и топоры. Неверный шаг, задетая плита, или же доля секунды промедления – и она больше никогда не увидит физиономию чертова наемника. Терис обернулась, повинуясь неотступному страху погони. Но нет, лес был тих, и деревья давно скрыли серые развалины некогда величественного города алейдов. Наемники мертвы или умрут в ближайшие часы. Хаджит был первым, остальные последуют за ним. Мысль о М`Хаарде ужалила неприятно, и перед глазами вновь встала ушедшая под потолок плита и бегущая по ней густая кровь. «Если бы я промедлила, убили бы меня», - в который раз пронеслось в голове, и густая кровь поблекла, переставая тревожить разум. Всего лишь кровь, всего лишь еще один труп на ее счету. И будь он жив, она бы не сбежала, и выбора… Наверное, выбор был. Выждать, попытаться протянуть время еще и попытаться улизнуть тихо, без лишних жертв и с чистыми руками, насколько это в ее случае возможно. И все было бы прекрасно, если отбросить тот факт, что она изначально планировала завести всю компанию туда, откуда они не выберутся. Они бы точно так же умерли, только она не стала бы свидетелем, как несчастного хаджита размазало по потолку. «Все из-за Маттиаса. Ушижа, М`Хаард. Убиваю всех, кроме этого урода». Не то чтобы она сожалела о ком-то из своих жертв: обоих она убила бы еще раз, возникни такая необходимость, только сейчас могильным червем ела изнутри злость. Злость на Маттиаса, которому она давно мечтала вогнать нож между ребер или перерезать глотку, и в смерти которого не была уверена до сих пор. Лучше бы тогда, летом, по ее следу пошел он, а не ящер… - Маттиас, хватит! – после раздраженно-усталого голоса Ушижи удара не последовало, и Терис рискнула открыть глаза, но так и не отняла от головы рук. В поле зрения оставались все те же тяжелые сапоги имперца, только теперь рядом беспокойно царапал пол длинный чешуйчатый хвост. - Эта сука три дня отсиживалась здесь, пока я перед Умбакано за нее отчитывался! – Драконис занес ногу для удара, но в этот раз пострадал старый табурет, - Еще день – и старик бы нас с тобой в руины погнал… - Она живая нужна, идиот. С целыми руками и пальцами. – ящер сел на корточки, и полукровка инстинктивно сжалась, но он только потряс ее за плечо, - Живая? - Да что ей сделается… - под шагами наемника, когда он выходил, заскрипели доски, - Вставай давай, ушастая. Работать пора. Терис, морщась от боли в ребрах и пытаясь понять, сколько из них сломаны, села и прислонилась к стене спиной, тут же отозвавшейся болью. Кажется, большая часть костей цела, только дышать было совсем тяжело, и из носа текла кровь, капая на серые доски пола. - Приводи себя в порядок и выходи. У тебя десять минут. – Ушижа, убедившись, что она жива, поднялся и направился к двери, но обернулся и какое-то мгновение смотрел, как Терис дрожащими руками размазывала по лицу кровь, пытаясь стереть. - Полчаса. Не выйдешь – придушу сам. И придушил бы. И он, и М`Хаард, если бы понадобилось, и тогда ей пришлось бы встретиться с ними лицом к лицу уже в несколько иных условиях, где удача вряд ли бы ей благоволила. Не убей она тогда Ушижу, кто знает, где бы она была… Руины, нежить. Работа на не самых порядочных людей. Перевозка контрабанды и скуумы. Не было бы ни своего дома, как вместо нее хотели Харна и Россан, ни лаборатории, в лучшем случае - ночевки в придорожных тавернах и руинах и жизнь от выручки до выручки в ожидании ареста, смерти в руинах от когтей и зубов населяющих их тварей, или от рук бандитов, предпочитавших те же таверны, что и она. - О, Уолда… - Йормир вышел к ручью, когда она подъезжала к его дому, и его глаза по-прежнему не отличали ее от дочери Хельма, но в этот раз полукровка не собиралась его исправлять. - Да, это я. – она спрыгнула с седла и потянулась к кошельку, - Мне нужна скуума, пара пузырьков. - А где твои друзья, деточка? – старик подслеповато щурился, и только звон монет заставил его ожить и шевелиться быстрее, - Скуума, говоришь… - Да, прямо сейчас. – она оглянулась назад, в сторону скрытых за лесом руин. Маттиас и Уолда там, под землей, но страх гнал вперед, и интуиция шептала поскорее убраться из этих мест. - Да-да, скуума… - Йормир потащился к дому со скоростью смертельно раненной улитки, и Терис едва сдержалась, чтобы не поторопить его не самыми изящными выражениями из тех, которые она знала. Старик возился долго, и несколько минут, проведенные на улице в ожидании, растянулись в вечность. Терис беспокойно оборачивалась на каждый шорох в лесу и хваталась за кинжал, стоило глазу уловить какое-то движение. Вопреки здравому смыслу ей каждое мгновение казалось, что сейчас на тропе покажется Маттиас – окровавленный, усталый, но от этого еще более опасный и безжалостный, чем обычно, и никакие уговоры не помогали отрешиться от этих мыслей. Надо было вернуться и пристрелить его, или зарезать, как Ушижу. Или просто убедиться, что он попал в одну из ловушек… Только что говорить, сейчас уже поздно, и она уже не та одиночка, которая бежала от Ушижи вглубь Виндасселя. У нее есть работа, которую нужно выполнять, причем как можно быстрее: едва ли Фэлиан будет милостиво ждать в столице, когда она его прикончит. - Вот, деточка, - Йормир ковылял к ней, трепетно неся в морщинистых и пятнистых от старости руках флакон с наркотиком, - Тут на три раза хватит… - Спасибо, ты очень выручил. – полукровка сунула ему деньги и спрятала скууму в подкладке куртки. Почти по плану… И теперь ее путь лежит в Имперский город, мимо патрулей и стражи к наркоману, который слишком зажился на этом свете. И дайте Ситис, Девять и Ноктюрнал, чтобы этот путь больше никогда не пересекся с путем Маттиаса. *** «Фэлиан. Рост – семь футов, кожа желтоватая, рыжевато-русые волосы и зеленые глаза. Лицо вытянутое, одутловатое, подбородок немного скошен вправо, губы тонкие. Глаза раскосые, со светлыми ресницами. Взгляд рассеянный, зрачки расширенные. Ноздри воспалены от частого вдыхания зеленой пыльцы. Сутулится, походка нетвердая. Говорит медленно и часто теряет нить разговора, смеется тихо. Фэлиан может появляться вместе со своей подругой Атрейной. Они почти одного роста, у нее золотые волосы и глаза, черты лица мягкие. Скорее всего, носит на безымянном пальце золотой перстень с рубином.Предпочитает голубые и зеленые цвета в одежде. Ни при каких условиях не должна пострадать. Вероятнее всего, остановились в дорогой гостинице или в доме альтмеров». Огонь свечи лизнул лист бумаги, и въевшиеся в память слова осыпались пеплом на стол. Терис смахнула пепел на пол и бросила взгляд на пламя очага, где на решетке грелась в железной чашке, выпрошенной у хозяйки таверны, скуума. Полукровка понятия не имела, как ее изготавливал Йормир, но решила, что порошок из спор каменного гриба лучше растворится в ней, если ее подогреть. Мутноватая жидкость едва начала пузыриться, когда девушка сняла кружку и устроила ее на камнях перед очагом. «…всыпать порошок, аккуратно, помешивая и не давая образовываться комкам, после чего держать над огнем пять минут, не доводя до кипения…» Автор «Основ алхимии» рецепта скуумы не давал, но тщательно описывал, как обращаться со спорами каменного гриба при их употреблении в других ядах. Терис извлекла мешочек с «серым туманом» и с горочкой зачерпнула его хозяйской расписной деревянной ложкой. Едва ли Сельвил Арети когда-то пользовался ложкой при изготовлении ядов, но под рукой у нее не было ничего другого, и она на всякий случай добавила еще одну, тут же размешав в скууме. «Серый туман» был опасен при вдыхании, но, наверное, в больших дозах убивал и так. И то, что осталось в мешочке, вполне можно попытаться выдать за зеленую пыльцу, от которой альтмер вряд ли откажется. Она вышла на улицу уже вечером, когда ранние зимние сумерки окутали город морозной зеленью. Портовый район, как и всегда бывало зимой, притих. Жители, большей своею частью так или иначе бывшие не в ладах с законом, попрятались по своим заснеженным холодным лачугам, и патрульные не проявляли своего обычного рвения сюда заглядывать. Фэлиан был описан более, чем подробно, заказчик явно изложил все доступные ему сведения и о нем, и его подруге, и Терис примерно представляла, где искать. Дорогих гостиниц в Имперском городе две: «Король и королева» и «Тайбер Септим»; на крайний случай есть еще «Купеческий трактир», но это малоподходящее место для пары альтмеров. Их сородичей в столице тоже не слишком много, и некоторых из них Терис знала в лицо – они приходили к Умбакано и иногда до ночи сидели с бокалом вина над древними манускриптами на алейдском. Наверное, приходят и теперь, и если последить за его домом… Нет, это только в крайнем случае, с нее хватило и встречи с Маттиасом, и меньше всего она хотела сталкиваться со своим бывшим работодателем. Храмовый район встретил яркими огнями и песнопениями во славу Акатоша, летящими из посвященного ему храма с разрушенной крышей. Со времен Кризиса ее так и не восстановили, только в непогоду выставляли навесы, под которыми и собирались молящиеся вокруг каменного дракона. Его крылья, подсвеченные снизу, белизной выделялись на фоне темнеющего неба, и казалось, что он вот-вот взлетит ввысь с победным ревом. Но дракон не взлетел ни тогда, почти шестнадцать лет назад, ни теперь. Терис вспомнился священник с голубыми ясными глазами на покрытом копотью лице, который нашел ее среди сгоревших домов Кватча. Брат Мартин, священник в часовне, куда, наверное, ходила матушка и приводила на службы ее. Она не помнила этого – мирная жизнь сгорела вместе с их домом и матерью, и из воспоминаний остался только шум прибоя у стен Анвила, белая галька и залитая солнцем мостовая Кватча. Кватч сгорел и отстроен заново, белая галька утонула в болоте рядом с приютом, брат Мартин… Долю секунды Терис стояла, оглушенная внезапным желанием зайти в храм и прикоснуться к каменному дракону. Не из желания получить благословение, которое Акатош никогда не дарует убийце, просто из признательности тому голубоглазому человеку, который вышел из безопасных стен часовни на поиск уцелевших. «Не сейчас. Я на работе». – она слабо усмехнулась и свернула в переулок, освещенный не менее ярко, чем улица, - «И с нашего убежища хватает одного Корнелия». И все-таки надо спросить у Корнелия, правда ли каменный дракон всегда теплый. Он-то знает, недаром несколько раз в год совершает паломничество, чтобы замолить грехи. Свет, ненадолго поселившийся в душе, погас, задушенный страхами, дремавшими с момента ее отъезда из Чейдинхолла. Казавшийся воплощенными добром и честностью Корнелий дошел до угроз Харберту. Норда не за что было любить, братья и сестры не видели от него ничего кроме неприятностей, но… «Все неверные срываются, сестра.» Может, Тейнава был прав? Корнелий слишком чужд Братству, как бы ни оправдывал свое служение ему волей Богов. Волей Девяти Богов, а не Ситиса и Матери Ночи… Он не может. Ни он, ни Альга, ни Гогрон, который тоже не молится Матери и Отцу… Никто не может. И могут тоже все. Убежище, ее дом, полон предателей. Возможных предателей, чье преступление еще не было совершено или не было раскрыто. И, что самое страшное, ее могут счесть одной из них. Терис ускоряла шаг, на ходу отыскивая в редких прохожих альтмеров. Двое, встреченные ею, совершенно не подходили под описание, а еще один вблизи оказался очень высокой и худой женщиной-нордом и явно не дотягивал до семи футов. Убийца слышала, что все эльфы в столице так или иначе знакомы друг с другом, но бежать и спрашивать у первого встречного не собиралась: свою заинтересованность было нечем обосновать, да и слухи про такую потрясающую осведомленность эльфов явно сильно преувеличивали. Если в Храмовый район полуэльфийка захаживала крайне редко и до вступления в Братство, и то только по работе, то Талос-Плаза резала глаза сводящей с ума узнаваемостью. Вот дом одного работника Торговой палаты, куда она пару раз наведывалась через окно за бумагами для Умбакано, чуть ближе к центру выглядывала заснеженная крыша особняка самого альтмера, а вот дом Агамира… Он был первым, кого она убила, но это не вызывало никаких чувств. Убийца попыталась вспомнить, но так и не смогла, его лицо и цвет его глаз, помнила только, что очень долго не могла отчистить от его крови кирасу и сапоги. Две слишком длинные для человека тени в свете фонаря легли на заснеженную мостовую улицы, и Терис застыла в паре шагов от выхода из переулка, затаив дыхание и вслушиваясь в разговор прохожих. - Вы правы, дядюшка, я слишком добра к его выходкам, и все это ужасно, - мелодичный женский голос звенел от напряжения и сдерживаемых слез, - Но я так люблю его… Через мгновение Терис убедилась, что голос принадлежал альтмерке – две фигуры вынырнули из-за угла и продолжили свой путь по улице в сторону гостиниц. Эльфийка была очень высока, ее голову покрывал лазурный капюшон, подбитый белой норкой, и в свете фонаря поблескивали золотые косы, спускавшиеся почти до пояса. Терис не видела ее рук, но готова была поклясться, что палец эльфийки украшает перстень с рубином. Пара прошла, и она сделала шаг на брусчатку мостовой, когда… - Дитя мое, я понимаю твои чувства. – этот голос она узнала бы из тысячи и сделала бы все, чтобы больше никогда его не слышать и не видеть лица его обладателя. Умбакано, облаченный в темный бархатный плащ на меху, вел эльфийку под руку и сейчас заботливо протянул ей белый носовой платок. – Ты должна поставить ему условия: ты или его наркотики. И если он еще хоть раз пойдет к тому босмеру, выставь его за порог. Он и недели не проживет без тебя. Я подозреваю, что ему интересны только твои деньги, а не ты… Рыдания Атрейны заставили альтмера вздохнуть, и его лицо скривилось не то от ее слез, не то от досады на собственные довольно резкие слова. - Ну, не надо, милая. – он осторожно обнял ее, - Тебе нужно отдохнуть, а к утру он вернется. А может, он уже в гостинице, ждет тебя. - Нет… - Атрейна отчаянно замотала головой, и из-под капюшона выбились пряди волос, - Он сейчас где-нибудь с этим Торониром, напивается своей отравы… И вернется пьяный…если вообще вернется… Слова эльфийки слились в сплошные рыдания, и Умбакано, по-прежнему обнимая ее за плечи, поторопился увести ее прочь с улицы по направлению к «Тайберу Септиму». Когда они бесследно исчезли на другой улице, Терис рискнула покинуть безопасную тень и быстрым шагом направилась к воротам в соседний район, старательно выбирая дорогу так, чтобы не оказаться поблизости от дома Умбакано. Он показал себя любящим и заботливым дядюшкой, но едва ли это спасло бы ее, попадись она ему на глаза. Эльф был не из тех, кто легко прощает и оставляет свидетелей своих подпольных дел. Они остановились в «Тайбере Септиме», Фэлиан часто пропадает и почти постоянно принимает скууму. И, что для Терис оказалось совершенно неожиданным, Торонир составлял ему компанию. Упитанный босмер с лисьими масляными глазками, каким она запомнила его, совершенно не вязался у нее с наркотиками, он выглядел вполне здоровым и быстро соображал… «Они нашли труп Агамира и список тех, чьи могилы он разграбил, Торонир лишился своего поставщика». Лишился поставщика и разорился, надо полагать. И скуума стала единственным, что отвлекало эльфа от мрачной действительности. Узнать бы, где он теперь, Фэлиан вряд ли далеко от своего друга… Магазины уже закрывались, когда Терис пришла в Торговый район, но «Бездонный кошель» был закрыт уже давно, причем не просто закрыт, но и опечатан. Вывеска с названием еще покачивалась на ржавеющих петлях, но краска начала с нее слезать, а перед дверью вырос сугроб, говоривший о том, что эльф там не только не работает, но уже и не живет. Полукровка потопталась на месте, растирая замерзшие пальцы и оглядывая почти опустевшую улицу, где не осталось никого, кроме уходящего к воротам патруля и старой нищенки, пересчитывавшей на грязной ладони вырученные за день деньги. - Кого-то ищешь, милая? – старушка подняла на нее свои подслеповатые глаза, взгляд которых оказался неожиданно острым и цепким. - Да, хотела зайти в «Бездонный кошель»… - Терис помялась на месте, - Его давно закрыли? - Через неделю после того, как ты была здесь в последний раз.– старушка долю секунды наблюдала ее замешательство, после чего зашлась тихим скрипучим смехом, от которого у убийцы поползли по спине мурашки, - старая Симплиссия все видит, кто уходит, кто приходит… И что случается потом, она тоже помнит. - У вас…хорошая память. – Терис выдавила улыбку, но она вышла не слишком искренней, - Что случилось? Торонир тогда успешно торговал, было много клиентов… - Ох, деточка, я стара уже. – Симплиссия вздохнула, потирая седые виски, - У меня плохо с памятью… Терис усмехнулась и полезла в кошелек под разгоревшимся взглядом нищенки. Люди вроде Симплиссии помнили все и всех, но делиться такими сведениями за словесную благодарность не собирались, и убийца была готова платить, принимая ее игру. Пара монет сотворили чудо, и к Симплиссии вернулась память, а ее глаза вновь стали цепкими и живыми. - В конце лета на Талос-Плаза убили одного норда, Агамира. Стража так и не нашла виновного, но, кажется, не слишком и старалась: выплыли улики… - старушка понизила голос и наклонилась к уху полукровки, - Он разорял могилы и продавал Торониру вещи покойников. - Какой кошмар!.. – Терис прижала ко рту ладонь, и ее глаза отразили всю гамму чувств, которую подобное кощунство должно было вызвать, - А я чуть было не купила у него платье… И Торонир разорился? - Торонир пришел к нему в день, когда нашли тело. Стража его задержала. Его бы посадили, если бы хватило улик, но он месяц просидел за решеткой и вышел. Его репутация была погублена, магазин прикрыли… - Симплиссия замолкла, и ее взгляд вновь начал приобретать отрешенное и бессмысленное выражение. - И где он теперь? – вопрос сопровождался звоном еще пары монет. - У него дом в Эльфийских садах, в Переулке роз, он купил его еще в прошлом году, когда его дела шли хорошо. Сейчас там настоящий притон. Он выходит оттуда только за новой порцией скуумы, которую покупает в Портовом районе у Криворукой Ханны. Иногда к нему приходят такие же наркоманы… Плохо это закончится, милочка. Терис кивнула, сохраняя горестное выражение лица и припоминая кратчайший путь в Переулок роз. «Я постараюсь, чтобы закончилось».