Кроваво-красный

Дорогие мои, юбилейная глава! Спасибо вам всем за ваше терпение и поддержку, без которых писать было бы гораздо тяжелее. Безумно приятно читать ваши отзывы и понимать, что мое творчество не оставляет вас равнодушными, а что-то даже интригует несмотря на то, что пишется все по игре. Вы все замечательные и просто котики :3 Теплый густо-золотой чай исходил пряным паром и был совсем близко – чашка стояла на столе, но пить приходилось редко, маленькими глотками, прерываясь на всхлипывания и сбивчивые объяснения. Мешала и Альга, крепко прижимавшая полукровку к себе и время от времени гладившая по голове с несвойственной ей материнской заботой. Сама ситуация тоже не располагала к тому, чтобы поудобнее устроиться в широком кресле и спокойно попить чаю. Слишком напряженный момент, слишком многое ей пришлось пережить в последние полчаса, чтобы демонстрировать такое неестественное спокойствие. Тем более, помимо Альги в комнате Винсента присутствовали сам вампир, Банус Алор и Спикер, а за плотно закрытой дверью в мертвой тишине затаились братья и сестры, прибежавшие на шум, когда все уже закончилось. Удачное стечение обстоятельств - Харберт был уже мертв, и Гогрон, размахивавший молотом, ограничился только бранью на родном языке, когда с разбегу влетел в лужу крови. Терпение орка, давшее трещину уже давно, не выдержало, и дело едва обошлось бы без нарушения догматов, успей он чуть раньше. Что до остальных... Разглядеть выражения их лиц Терис не успела, но чувствовала исходящее от них смятение и сострадание. Смерть норда их не огорчила, и некоторые, быть может, сдерживали облегчение лишь из-за присутствия в убежище чужака. - Итак... Вы ведь знали Харберта раньше? - Банус Алор, бледный, нервный и совершенно не довольный свалившейся на голову обязанностью дознавателя, мерил шагами комнату и не знал, куда деть растерянный взгляд.  Терис кивнула, дрогнув всем телом, и не сразу выдавила ответ тем же нетвердым голосом, которым говорила последние пятнадцать минут, пока стремительно протрезвевшая Альга отпаивала ее чаем и доставала из порезанных ладоней мелкие осколки стекла.  - Мы иногда виделись... - Как часто? - молодой душитель старательно вывел что-то на листе бумаги, но перо в его пальцах нервно дрогнуло, и по желтизне листа поползло черное пятно.  - Я...точно не помню, но мало... - полукровка всхлипнула, - Я боялась его. - Он совершал подобное ранее? - данмер все же что-то черкнул на чистой части листа, и это невольно породило не самые приятные воспоминания о временах, когда точно так же ее показания записывали легионеры. Так же старательно, задавая все новые и новые вопросы, и после всей этой долгой процедуры обычно следовал или штраф или, в худшем случае, несколько дней за решеткой. - Банус, дорогой мой, он здесь ко всем лез! - гневно бросила Альга, и в ее глазах огнем вспыхнуло раздражение, - Пил и приставал к Мари и Телендрил. И я вам об этом говорила! Банус Алор, залившись бледно-лиловым, окончательно смутился, и Терис на мгновение даже пожалела его: отправляясь в Чейдинхолл по долгу службы, он не предполагал, во что ему придется ввязаться и какие вести принести обратно. Едва ли остальных Спикеров и Слушателя обрадует смерть их пешки; как убийца Харберт не представлял никакой ценности, но внезапно доставшаяся ему роль шпиона совершенно меняла положение дел. Интересно, знал ли об этом Банус, или же душителей не посвятили в такие тонкости? - Харберт давно выказывал неповиновение, - Винсент Вальтиери, каменным изваянием стоявший у стены, нахмурился и со своей обычной мягкой строгостью посмотрел на душителя, - Ему не раз делали предупреждения, надеясь на то, что в нем проснется здравый смысл.  - Да, доводилось слышать.... - данмер сконфуженно отвел совершенно потерянный взгляд и покрутил в пальцах перо, - Но я подобными вещами не занимаюсь, могу только представить, как вам было с ним тяжело.  Терис судорожно вздохнула и вытерла тыльной стороной ладони опухшие глаза, чувствуя на себе взгляд душителя, все еще ждавшего ее ответа. - Я старалась избегать его. Сегодня...он был трезв, и сначала все было нормально... - В каком смысле? - Мы поговорили... - еще один жалобный всхлип, и объятия Альги стали крепче, - Я надеялась, что смогу с ним поладить, как и с остальными. И он сказал, что бросил пить... Банус Алор вздохнул, рассеянно кивая и хмурясь, что странным образом придавало ему совсем мальчишеский вид. - Но при этом у него было вино? - Я...я не знаю... - Терис всхлипнула, скрывая вызванное вопросом беспокойство, - Я предложила ему чай, он согласился...и вел себя тихо, пока я не подошла... - А вино? - взгляд Бануса Алора стал цепким, и вместе с этим стали ярче воспоминания о легионерах, и Терис глубоко вдохнула, пытаясь избавиться от вставшего в горле кома. - Банус, оставь уже ее в покое. Вино он мог принести с собой, на кухне оно тоже есть, - Спикер, старательно чистивший клинок, со сдержанным раздражением посмотрел на душителя, - Дальнейшее ты видел сам. Данмер кивнул, разом приняв прежний потерянный вид, и смущенно умолк. - Я...я не помню, совершенно не помню, откуда взялась эта бутылка, - Терис подняла на него взгляд, уже с некоторым трудом выдавливая новую порцию слез, - Она попала под руку, когда я начала отбиваться. - Но он уже был пьян? - Наверное... Я стояла у плиты и не видела, что он делал, - слезы с новой силой хлынули из глаз, обжигая щеки, рыдания умело задушили слова, - Я не ожидала от него...не думала, что он так... – полукровка сжалась, закрыв руками лицо, и Альга крепко прижала ее к себе, успокаивающе гладя по встрепанным волосам и вытаскивая из них последние осколки бутылки. Банус вздохнул, нервно хрустнул пальцами и с отчаянием возвел взгляд к потолку. - Банус, давай закончим этот допрос, - Лашанс с шелестом задвинул меч в ножны и поднялся со стула, - Если у Черной Руки будут сомнения, я сам поясню все на ближайшем собрании.  - Это вопрос должен разрешиться легко, - поспешно согласился данмер и с едва заметной долей вины посмотрел на Терис, - Мне очень жаль, что так вышло... Терис кивнула, на мгновение подняв голову, после чего снова оказалась стиснутой в объятиях Альги, которая явно не намеревалась ее отпускать.  - Тогда...мне, наверное, пора, - Банус Алор, явно обладавший хорошо развитым чутьем, ощутил свою ненадобность в комнате и в убежище вообще, и двинулся к двери. - Да, конечно. - Спикер ненадолго оторвался от изучения окровавленного по локоть рукава робы, - Низкий поклон Алвалу Увани. - Непременно передам. Да хранит вас Ситис. Банус, еще пару мгновений помявшись на месте, стремительно вышел во внезапно опустевший коридор; стоявшие там до этого братья и сестры со свойственной убийцам скоростью и сноровкой исчезли. Самое главное они узнали, и теперь им точно хватит тем для обсуждения на ближайшие часы, как и работы на кухне. Повисшая в комнате тишина позволяла различить, как замолкают в коридорах шаги душителя, и Терис даже засомневалась, стоит ли ей и дальше играть роль несчастной жертвы, но на всякий случай уронила голову на плечо Альги, краем глаза следя за все такими же мрачными и серьезными Винсентом и Спикером. Вампир, скрестив руки на груди, будто бы прирос к стене, Лашанс стоял поодаль, и чутье подсказывало Терис, что он очень хотел уйти, но что-то удерживало его в звенящем беззвучии комнаты. - Альга, отведи Терис в дом, ей нужно отдохнуть, - спустя минуту тягостной тишины Винсент Вальтиери, после ухода данмера не сменивший выражения лица, тяжело и многозначительно взглянул на Спикера, - Нам необходимо обсудить некоторые детали. *** Дверь за Альгой и Терис закрылась, и ее глухой удар напомнил о давно ушедших временах, когда за разбитую колбу или нарушенные условия контракта можно было получить выговор или отправиться на сутки в подземелья на тренировку. Взгляд Винсента, укоризненный и вопрошающий, смотрел в самую душу, и это давало весомые основания предполагать, что сейчас будет выговор. Длинный и нравоучительный, без тени издевки, но зато направленный на то, чтобы совершить некромагический обряд над давно почившей совестью. - У тебя какие-то вопросы? - тон Спикера не изменил обычному спокойствию, хотя больше всего хотелось, сославшись на неотложные дела, уйти подальше. Отчет для Черной Руки о произошедшем, труп Харберта, неплохо бы извиниться перед Очивой за залитый кровью пол кухни, но все эти причины едва ли покажутся вампиру достаточно убедительными, чтобы отложить разговор. Винсент вздохнул, одарив укоризненным взором, и, помедлив, указал на стул, приглашая сесть. Приглашение граничило с приказом, ослушаться которого невозможно было до сих пор: иерархии для вампира не существовало никогда, и этот факт приходилось принимать. - Ты можешь объяснить мне, что происходит? - вампир смотрел все так же, сидя напротив и сцепив напряженные пальцы в замке. - Ужасное, вопиющее нарушение всех возможных запретов, - Лашанс выдержал взгляд и сохранил в интонациях голоса прежнее спокойствие, выработанное за годы вынужденного общения со Слушателем. Винсент нахмурился, и его высокий изжелта-бледный лоб разрезали резкие морщины. - Я серьезно. - Я тоже. Харберт изначально показал себя не с лучшей стороны, сегодня еще раз доказал свою непригодность. Ты свидетель - я уже обещал его убить, если еще раз что-то натворит. - Я уже наслушался этого, - Винсент сдержал недовольство,- И у меня есть некоторые сомнения... - Сомнения в чем? - допущенное в интонации недопонимание было совершенно искренним, - Ты все слышал и видел. - Ты знаешь, о чем я говорю. - Боюсь, что нет. Несколько мгновений Винсент с укором и терпеливым ожиданием смотрел ему в глаза, но Спикер взгляд выдержал, и вампир сокрушенно покачал головой.  - Это не смешно. - Конечно не смешно, у нас второй труп за неделю. - Я не об этом, речь о... - Винсент осекся на полуслове и схватился за голову, - Еще и тело... - Похоронить вряд ли выйдет, но я все улажу лучшим образом. Надо сказать Гогрону, - попытка встать была пресечена вскинутой рукой вампира, и въевшееся еще давно повиновение бывшему наставнику удержало на месте. - Я прекрасно понимаю твое недовольство сложившейся ситуацией, - Винсент, принявший свой обычный спокойный вид, откинулся на спинку кресла и положил руки на стол, - И даже готов понять принятые меры, но Терис... - Опять? - Это я должен спросить. Во что ты постоянно ее впутываешь?  - Я решительно не понимаю, что в этот раз не так. - Не притворяйся, что она здесь никак не замешана. - Ей не повезло оказаться там. Мне жаль, что так вышло, но она не пострадала, мы вовремя успели, - искренность все же дала трещину: пара синяков и порезы у Терис остались, и этот факт несколько отравлял чувство радости от удавшегося плана. Конечно, все это сыграло на руку, и нарушение Харбертом всех возможных правил никто не поставил бы под сомнения, но все же калечить полукровку в планы не входило. Да и вообще все пошло по какому-то другому плану, как с ней обычно и бывало. Вампир вздохнул, теряя терпение, и его глаза вспыхнули тщательно сдерживаемым гневом. - Ты можешь рассказать это Банусу и Черной Руке, но не мне. Я никогда не поверю, что она сама пошла на кухню, когда там был Харберт. - Замерзла, хотела погреться. - Люсьен... - Сильно замерзла. Проявила наивную веру в исправление брата, надеялась наладить отношения.  - Она не так давно подозревала его в том, что произошло с Корнелием. Подозревала и поделилась подозрениями с Винсентом. Зря, но ругать не за что - вампир был единственным, кому можно было открыться, не рискуя ввязаться в междоусобицы братьев и сестер. - И несомненно ее мучила совесть за эти подозрения. Она вообще склонна волноваться по пустякам, а Харберт совершенно этого не стоил. - Иногда мне кажется, что ты завербовал ее только чтобы издеваться... - Ни в коем случае. Она за сутки убила двоих, оба сильнее ее, владели оружием. Не завербовать было бы глупо. - Ты совершенно не хочешь меня слушать, - гнев в глазах вампира погас и догорал потухшими углями, - Ты учишь вещам, недостойным Братства. Весь этот балаган... С твоей подачи она участвовала в этом в высшей степени нечестном деле... - Зашла на кухню погреться?  Винсент не то зашипел, не то громко выдохнул, порывисто вставая со стула, и, сделав пару шагов, обреченно махнул рукой. - Ты совершенно неисправим. С тобой невозможно разговаривать. Мэг так никогда не поступала...- Конечно. Но она находила забавным подсыпать мне в еду яд, чтобы я за час успевал приготовить противоядие. - Это делалось для того, чтобы ты распознавал яды. И у нее все было под контролем!.. - И у меня. Терис еще ни разу не пострадала, даже делает успехи. - Эта безобразная сцена - успех? - Это печальное стечение обстоятельств. Но в ближнем бою достижения есть, с алхимией все очень хорошо... - При чем здесь это? - Раз уж ты заговорил о методах обучения. Винсент замер и долго сверлил пронзительным взглядом, после чего устало ссутулился и обреченно махнул рукой. - Иди. Мы еще вернемся к этому разговору. ***  На втором этаже дома было тепло, тихо и до непривычного светло. В окно маленькой комнаты, обычно пустовавшей и предназначенной для раненных, лился мягкий свет ползущего по блекло-голубому небосклону солнца, и с улицы долетали приглушенные голоса выбравшихся из домов горожан. Терис, выныривая из сна, пыталась услышать братьев и сестер, но все они ушли куда-то в глубины убежища, даже сидевшая с ней Альга исчезла, стоило задремать.Забота данмерки заставляла в краткие минуты бодрствования чувствовать себя до ужаса неудобно, но отказываться Терис не решалась - не к лицу это ей после пережитого. Тем более, что отказаться от горячей ванны, душистого травяного отвара, рюмки какой-то ядрено крепкой настойки и постели с теплым одеялом было бы по меньшей мере неразумно. Порыв помочь Очиве и М'Рааджу с уборкой на кухне тоже пришлось подавить: она пострадала от недостойного поведения Харберта, видела, как из темноты кухни вышел забрызганный кровью Спикер, и все это, несомненно, должно было произвести на нее ужасающее впечатление. А в состоянии глубокого шока разгуливать по убежищу не принято.Правда, трава оказалась странной, и все мысли, в том числе и об уборке, исчезли совсем, и полукровка время от времени проваливалась в сон, а когда просыпалась, не хотелось ни шевелиться, ни, тем более, куда-то идти и что-то делать. Свое дело она сделала и так. Харберт мертв, а с ним мертвы и неизбежные проблемы, которые он мог принести Братству. Есть и свидетель, к чьим словам прислушается и едва ли поставит их под сомнение Черная Рука. И, наверное, на этом все закончится. Хотелось бы верить, что закончиться и не вспоминать о словах Винсента, тем более, что слова ускользали из памяти. Терис свернулась под одеялом, натягивая его забинтованной рукой, и снова закрыла глаза. Пальцы и ладони покалывало от густой мази, заживлявшей неглубокие порезы, в голове снова начинало шуметь, а накатившее чувство безразличия ко всему лишило остатков мыслей и эмоций. Даже тревога, преследовавшая утром, отступила и больше не приходила, призраком растаяв в глубинах сознания, и где-то внутри зарождалось согревающее чувство, что теперь все будет хорошо. Когда по голове осторожно погладили, она с трудом приоткрыла один глаз, но, уловив черноту робы, закрыла его и сдвинулась ближе к руке, от которой едва уловимо тянуло запахом крови. Брезгливостью Терис никогда не отличалась, и подобные мелочи перестали смущать уже давно. - Сожалею, что так вышло, - прозвучало рядом, и в голосе правда чувствовалось некоторое едва заметное сожаление, удивившее бы ее, если бы не настолько хотелось спать. - Я не ожидала от него… Он вдруг накинулся… - нетвердо произнесла Терис, прижимая ухо, - И бутылка… - Так он все же пил? - Арфо…африд… - язык заплетался, и Терис изо всех сил попыталась ненадолго выпутаться из липких щупалец сна, приподнявшись на локте, - Афродизиаки, - голова налилась свинцом и обрушилась на подушку, и полукровка снова свернулась клубком. В тишине комнаты прозвучал негромкий вздох, исполненный некоторой обреченности, и Терис хотела было объяснить детали, но пришлось ограничиться невнятным мурчащим звуком, который наполовину поглотила подушка. - Завтра расскажешь мне эту удивительную историю. Написать можешь позже, это будет достойным продолжением твоего отчета. Подушка заглушила полный страдания и прорвавшегося сквозь сон негодования вздох, но зелье Альги и настойка сделали свое дело – сознание нырнуло в черноту, где не было уже никаких мыслей.