Кроваво-красный

Усталость обрушилась только через несколько часов пути, когда пришлось дать отдых взмыленной лошади и свернуть с дороги в таверну. Сил, казалось, было еще много, когда гнедая уже начала спотыкаться, и только остатки здравого смысла заставили остановиться на ночлег в безымянной ночлежке у полузаброшенной дороги в лесу. Хрупкое спокойствие удалось сохранить, оплачивая комнату, поднимаясь по лестнице, хватило сил, чтобы закрыть за собой дверь, после чего ноги подогнулись и тело сползло на пол. Она выбралась из Чейдинхолла, едва открыли ворота, и, как только они скрылись за поворотом, сорвалась на бег. Добраться до дома Фелиция Атиса удалось за полчаса, еще минут десять ушло на то, чтобы разбудить его и, сбивчиво объясняя ситуацию, выпросить у него самую быструю лошадь. Ее послали с поручением в Анвил, все срочно и настолько серьезно, что не разрешили заглядывать в доверенное ей письмо. Упоминание Черной Руки творило чудеса, и заспанный имперец не стал требовать показать ему письменный приказ, только махнул рукой в сторону стойла, где грызла дверцу гнедая кобыла, и заковылял в сторону дома, бросив что-то насчет норовистого характера лошади. Гнедая шла долго и быстро, прежде чем начала уставать, и рядом с этим меркло то, что она успела пару раз хватануть зубами за руку, пока убийца седлала ее. До сумерек удалось добраться почти до самого святилища Вермины, и это дарило слабую надежду на то, что уже завтра, если дать лошади отдохнуть, можно выехать из леса на Желтую дорогу. Оттуда – дня три пути до Лейавина… Руки дрожали, стягивая ремень колчана - непривычно большого и тяжелого, рассчитанного на длинные стрелы и лук. Но все это было мелочью по сравнению с неотступным чувством, что оружие ее ненавидит и, стоит протянуть руку, вопьется, как ядовитая змея. Касаться его полукровка так и не рискнула, и, освободившись от ремня, дала колчану сползти на пол. В таверне было холодно, дуло из щелей в плохо закрытом окне, на подоконнике коркой застыл лед, по тонкому истертому одеялу пробежала мышь и скрылась в дыре в стене. Обычная ночлежка вроде тех, в которых приходилось зимовать раньше, даже получше некоторых - здесь имелась сколоченная из старых досок кровать, а не брошенный на пол тюфяк из сбитой соломы. Терис стянула сапоги и свернулась под одеялом, ловя себя на мысли, что не будет вставать, чтобы передвинуть ближе оставленные в углу у двери лук и стрелы. Чужое оружие тянуло спину, жгло холодом сквозь натянутые до кончиков пальцев рукава, и чутье подсказывало, что, будь у него такая возможность, непременно угробило бы ее. Глупая мысль, прогнать которую никак не удавалось, и здесь страх брал верх, при каждой попытке отогнать его заставлявший вспомнить о реальности Пустоты и опасной природе того, что она порождает. Мертвый Корнелий с кровавой дырой в груди никогда не забудется. Стоит коснуться мыслями навечно запечатленного в памяти образа – оживают воспоминания о живой темноте в углах, о мертвой тишине в подземельях… Лучше не думать об этом. Такие мысли мешают заснуть, а это сейчас нужно. Заснуть и выспаться. Выехать до рассвета и в ближайшем относительно крупном селении раздобыть перчатки. И плащ потеплее - на случай, если остальные таверны, где придется ночевать, будут такими же холодными. До Лейавина еще далеко, а на побережье Нибенея в это время года еще может лежать снег. Жаль, что дорога через Бравилл слишком длинная, и от нее пришлось сразу отказаться. Можно было бы переночевать у Манхейма, раздобыть нужные вещи – у него всегда водилось что-то полезное... И наплести с три короба про срочные дела и хорошую работу в оправдание своему затянувшемуся отсутствию. Не то чтобы они были близкими друзьями, но норд обычно был рад ее видеть, и наверняка за прошедшие с их последней встречи полгода успел решить, что она умерла. Если когда-то выпадет случай, нужно дать ему знать, что все хорошо. «Не выпадет». – мысль пробилась откуда-то извне, прогоняя пришедшее вместе с теплом спокойствие и бросая в бездну запоздалого, и от этого обостренного до боли осознания произошедшего. Она преступила Догмат, украла оружие, выказала неповиновение старшим. Конечно, никто ей не запрещал ехать убивать капитана легионеров, но Черная Рука отдала приказ касательно его убийства, и поручено оно было не ей. "Я не для себя. Я все верну", - обращенная в пустоту мысль растворилась в гнетущей безысходности. Три дня на дорогу. За это время ее отсутствие обнаружат, если уже не хватились. И оружие... Если бы она просто сбежала, не обратили бы внимания дольше, все слишком заняты, не до нее. Может, первое время даже не заметят и исчезновения лука и стрел. А потом, когда все раскроется… Терис глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Нужно заснуть, поспать хотя бы три часа, дать отдохнуть лошади. Что бы там ни было, вряд ли кто-то отправится следом за ней. Кого посылать? Винсент занят, Очива и Тейнава должны быть в убежище, Раадж хромой, Мари…лучше надеяться, что судьба сбережет ее от бретонки. "Зачем преследовать, если есть Ярость Ситиса?" - очередное напоминание разогнало остатки сна, обостряя слух. Слишком тихо, даже не слышно, чтобы внизу кто-то ходил, и в комнате уже совсем темно. В углах клубилась чернота, постепенно проглатывала белесые очертания лука. Или он источал ее, стремясь дотянуться до убийцы. «Просто стемнело. У Корнелия было больше времени», - еще утром казавшиеся убедительными доводы рушились, когда темнота разлилась, подобно луже крови, по полу. Корнелий был идеален. Дисциплина и выдержка. Ни одного выговора или проступка, бросавшего тень на его репутацию. «Он верил в Девятерых…» И отлучался в часовню и в паломничество только с позволения Спикера. Ни единого шага без дозволения старших. Даже убийство он совершил, руководствуясь приказом… «Обещаю, никто не пострадает. Только Филида. И я все верну…» Лучше даже не думать о том, как. Успокоиться и убедить себя в том, что все обойдется. Филида умрет, она с извинениями вернет оружие… Спикер к этому моменту придет в себя и, если все объяснить, наверное, простит. Может быть, даже согласится с тем, что она все сделала правильно. В отличие от прошлых ее погрешностей нарушение объяснимо тем, что это ради него и Братства. И, какой бы нелепой ни казалась эта мысль, она дарила покой и не подпускала разлившуюся по полу темноту, давая заснуть. *** Ночной воздух полнился запахом глины, сырости и плесени, от которой позеленели стены большинства домов в Лейавине. Серый в неярком свете фонарей снег белесо отблескивал в закоулках, куда днем не добирался солнечный свет, и ноги часто скользили на камнях, покрытых тонким слоем льда. Терис спотыкалась, с трудом передвигаясь в сторону освещенного чуть ярче улиц пятачка между двумя магазинами. Ноги ныли после долгой езды, устала спина, которую всю дорогу оттягивал колчан, при каждом шаге напоминая о себе болезненным ударом и не менее болезненным осознанием глупости и бессмысленности того, что она натворила. Останавливаясь на ночь в пути, она убирала оружие подальше, но что-то неизбежно тянулось к ней в сон тонкими белыми руками из костей, смотрело в душу пустыми черными глазами, обещая неминуемую кару за преступление. Это нечто было чужим, холодным и ненавидящим настолько, что меркли все попытки убедить себя в том, что у нее еще есть время. Второе неприятное открытие она сделала на третий день пути, когда бессонница выгнала ее из руин на поляну. Страх не давал спать, заглушал усталость, и мысль о тренировке показалась спасительной - выйти на свежий воздух и для пробы пустить пару стрел из костяного лука. Если повезет - пристрелить какую-нибудь живность, вдруг кровь умилостивит оружие и подарит хотя бы одну спокойную ночь. Терис поморщилась от воспоминаний, поправляя на плече ремень сумки и бросив взгляд в сторону еще не закрывшейся на ночь оружейной лавки. Надо было думать об этом раньше, а не хватать все, что плохо лежит. Что мешало попробовать натянуть его, не выходя из дома в Чейдинхолле... Всего одна верная мысль, пара минут задержки – и не было бы нарушения, а вместе с ним и страха перед каждым движением в темноте. Лук, слишком длинный и тяжелый, рассчитан был не на нее, и все попытки натянуть тетиву ни к чему не вели. Сил катастрофически не хватало, и с каждым разом паника накатывала все сильнее, заставляя сдирать пальцы в кровь и видеть, как темнота между деревьев насмешливо и кровожадно скалится. Ту ночь она провела без сна, и только к полудню заставила себя заснуть в таверне, успокоившись мыслью о том, что выход есть. Купить лук, пристрелить Филиду, и, чтобы все было по плану, вместо обычной стрелы воткнуть костяную. Не намного сложнее первоначального плана, нужен только один удачный выстрел - второй попытки не будет. "И первая закончится неизвестно как", - за последние дни эта мысль посещала уже не впервые, но от нее по-прежнему веяло холодом. Она привыкла рисковать. Начиная с тех времен, когда пыталась обыгрывать в карты завсегдатаев придорожного трактира и заканчивая работой в Братстве, в ее жизни всегда была немалая вероятность того, что все закончится плохо, и эта мысль давно стала привычной настолько, что страх не бывал сильным. Теперь же он норовил раздавить всякий раз, когда зарождались мысли о черной тени из Пустоты, от которой, в отличие от сомнительных клиентов и легионеров, бежать было некуда. Дверь в лавку скрипнула на заржавевших от вечной сырости петлях, и в лицо повеяло теплом, пахнущим деревом, дубленой кожей и железом. Почти как в магазине у Россан. Следовало бы навестить ее и как-то отблагодарить, только теперь не до этого, и когда еще будет возможность... «Никогда». – внутренний голос уже в который раз за эти дни вынес привычный приговор. - О, а я уже хотела закрываться, - на звук шагов из дальней комнаты шагнула средних лет женщина с усталым, но сохранившим приветливость лицом. - Что вы хотели? - Лук и стрелы. Небольшой, из дерева, - Терис подошла к стене, разглядывая выставленный товар. Выбор невелик, но есть несколько довольно легких на вид, как раз того типа, какой остался у нее в Чейдинхолле. Дурацкая была идея не брать его - пропажу оружия из Пустоты точно связали с ее исчезновением, и вся эта попытка замести следы была заранее обречена... - Вы себе? - в голосе хозяйки прозвучало уже привычное удивление. - Да, - Терис указала на наиболее подходящий лук, с досадой осознавая, что чтобы достать его, ей придется прыгать. - Очень удачный выбор, вижу, вы разбираетесь, - женщина привстала на цыпочки, снимая лук со стены и смахивая с него пыль, - Правда, далеко стрелять не будет. Но вы, наверное, и не собираетесь, - взгляд зеленых глаз прошелся по Терис. - Будете охотиться на всяких тварей в пещерах? - Да. Гоблины, тролли - слышала, их тут много. - И не говорите, - женщина махнула рукой, - На прошлой неделе сожрали двух овец у моей сестры. Она живет тут недалеко на ферме, для нее это большая потеря - сами понимаете, хозяйство... Гильдия Бойцов, конечно, периодически устраивает облавы, но цены у них, знаете ли, не каждый потянет. Вся надежда только на авантюристов вроде вас - денег не просите за работу, тварей убиваете. Хотя, может, сейчас стража за это дело тоже возьмется: Адамус Филида приехал, видный человек, у него не забалуешь. Хорошо, если бы насовсем остался. - Филида здесь? - Терис вложила в свой тон как можно больше восторга на грани благоговения и даже не протянула руку за луком, уронив на стол заранее вытащенные из кошелька деньги. - Приехал утром, - хозяйка смела со стола монеты в ящик. - На него покушение было, слышали? Слава Девяти, нашелся добрый человек, предупредил, так что обоих на месте пристрелили. - Слава Девяти... - эхом отозвалась Терис, - С ним все хорошо? - Да, он прекрасно держится для своих лет, хотя и...не то чтобы напуган, но очень осторожен. Сегодня видела его, даже по городу ходил в доспехах. Но оно и понятно - его столько раз пытались убить... - Он великий человек. Очень хотелось бы увидеть его. Мой отец служил под его началом, когда был молод. Сейчас он давно в отставке, живет около Бравилла, но до сих пор вспоминает Филиду. Говорит, он прирожденный легионер, герой... - Да-да, понимаю, - женщина закивала с улыбкой на усталом лице. - Но боюсь, что к нему сейчас не подойти. В том смысле, что он никого не принимает. - Мне хотя бы издалека взглянуть. Если удастся поговорить...я даже не знаю, что сказать такому человеку. - Он остановился в казармах. Утром его встречали у ворот и провожали туда. Он настаивал, чтобы все прошло тихо, но не получилось. Его здесь ждали, даже хотели поселить в замке, но он предпочел остаться с солдатами. Прекрасный человек! Терис кивала, храня восторженное выражение лица. Конечно, хозяйка магазина смотрела на все иначе и, наверное, была права. Филида участвовал в войне во времена Кризиса, боролся с преступностью - иногда под горячую руку попадали и невиновные, но это мало кого волновало. У честной женщины, всю жизнь прожившей законным трудом, не было причин относиться к нему плохо. Наверное, она даже всерьез расстроится, когда он умрет. И не она одна – ему устроят пышные похороны, оплачут, его имя останется в истории, может быть, даже поставят памятник в Имперском городе… Ради такого стоило постараться. *** Рассвет в Лейавине был тусклым и теплым. Сырой туман стремительно съедал выступившую за ночь наледь на камнях и клочья снега у стен домов, капало с крыш, чавкала под ногами грязь там, где не хватало брусчатки, и где-то вдалеке громыхала латами городская стража. Терис оглядывалась, восстанавливая в памяти знакомые места. Она была здесь в последний раз около двух лет назад, перевозила лунный сахар какому-то хаджиту из Гильдии Бойцов. Тогда стояло сырое и душное лето с угольно-черными ночами, в пещерах до колена доходила вода, и воздух казался тяжелым от запахов болотных растений. В тот раз она предпочла не задерживаться надолго и при первой же возможности уехала в сторону Имперского города. Башни замка показались из-за крыш домов, заставляя сменить направление. Где замок, там и казармы, никакой граф не станет держать стражу вдали от себя. И Филида, привыкший к военному укладу жизни, должен уже бодрствовать - едва ли он позволит себе долго спать. Терис напрягла память, пытаясь вспомнить его лицо, но образ оставался расплывчатым - редеющие седые волосы, суровый взгляд, блестящий доспех с гербом. Если он и в Лейавине будет в нем, узнать его не составит труда, в противном же случае он затеряется среди горожан, слившись с толпой. Широкий мощеный двор перед казармами пугал своей пустотой и размерами. Камни, отвесные стены вокруг, бойницы замка, дерево с почерневшими за зиму остатками листвы посреди двора и фигуры стражи у ворот. Стоит задержаться здесь подольше - и начнутся вопросы... "Мой отец служил у вас, он так восхищается вами, что я не могла не прийти сюда, чтобы выразить свое глубочайшее почтение..." - оправдание несколько успокоило, давая силы не впадать в отчаяние. Если на все вопросы отвечать, что она мечтает просто увидеть великого героя, может, отстанут. Неплохо бы изобразить влюбленность - стража если только посмеется и махнет рукой на деревенскую дуру, наслушавшуюся рассказов о героическом капитане стражи. Терис вздохнула, в очередной раз обращаясь мыслями к упущенным возможностям, которых с каждым днем оказывалось все больше. Стоило бы запастись ядом - на всякий случай, стоило бы озадачиться покупкой еще одного платья кричащей расцветки. Кто знает, может, проститутку к Филиде и пустили бы. Правда, у нее в таком случае оказалось бы слишком большое количество конкуренток с куда более удачной внешностью. И Филида, если память ей не изменяет, староват, не факт, что вообще заинтересовался бы хоть кем-то из них. Терис вышла на улицу, еще раз окинув взглядом двор перед казармой. Выход оттуда один - только сюда, на улицу, и, если Филида выйдет в город, то пройдет мимо нее, будет возможность запомнить его лицо. Лучше ждать здесь, а не толкаться по пустому двору перед стражей у ворот замка. Солнце поднималось все выше, и лучи касались лица теплом, забытым за долгую зиму. Свет прогонял ночные страхи, до сумерек загонял подальше мысли о черной тени, маячившей за спиной с тех пор, как она украла оружие. Самое глупое решение в ее жизни... «Последнее глупое решение». Не думать об этом, сосредоточиться на убийстве. Во дворе есть дерево, как раз напротив казармы. Окна выходят только на эту сторону, значит, где-то там есть и комната, где остановился Филида. Вряд ли с простыми солдатами - капитан городской стражи точно уступил бы ему свою. Скорее всего, второй этаж, самое большое окно. Если на ночь он не закрывает ставни и решит проветрить... От дерева - метров двадцать, полета стрелы хватит. Останется быстро спуститься, незаметно проскользнуть в окно, отрезать палец Филиде, воткнуть в тело нужную стрелу... Голова закружилась от тошнотворного предчувствия провала, и Терис пришлось прислониться к холодной стене дома, чтобы не сползти вниз. План был безумный и ненадежный с самого начала. Все решилось на ходу, от убивающего всякую способность мыслить страха, что Спикер умрет, и тогда решение приехать в Лейавин и убить Филиду казалось единственно верным и здравым. Приехать, пристрелить из ворованного лука, отрезать палец и уехать. И сбежать ночью, не прихватив с собой яда, не подумать о прикрытии - главное, сразу уехать подальше и побыстрее добраться до имперского капитана. Минуты тянулись медленно, и страхи набирали силу. Ярость Ситиса стояла где-то за спиной, обдавая ледяным дыханием, случайные взгляды стражи пронзали насквозь, вызывая чувство, что у нее на лбу написано, кто она и зачем приехала. - Да, будет исполнено, - из бездны растущего отчаяния вытянул голос кого-то из стражи, сопровождаемый звуком твердых шагов и громыханием стальных лат. Глаза распахнулись, вбирая заливший улицу свет и запечатлевая в памяти проходивших мимо солдат. Их трое. Два местных стража в кирасах с гербами города и высокий старик, даже здесь не расставшийся с начищенным до блеска доспехом. Ему было за шестьдесят, седых волос осталось совсем мало, лицо бороздили морщины, но взгляд оставался холодным, жестким и цепким. Терис почувствовала, как он прошелся по ней, просвечивая насквозь, потом обратился куда-то вдаль, в сторону часовни, минуя начинавшую заполняться народом улицу. Она не заинтересовала его. Что с нее взять – простая горожанка в тусклом платье, добытом за бесценок у трактирщицы, мелкая, без оружия. И то, что она последовала за ним, можно было объяснить всеобщей любовью к герою Империи. «Мой отец служил у вас, и я всю жизнь мечтала…» - подобно молитве, слова звучали внутри, подпитывая восторженное выражение лица. - В тюрьмах слишком много народа. - тон Филиды ничуть не отличался от его взгляда. - Кто они? - В основном воры и мошенники. Есть пара контрабандистов, перевозили из Эльсвейра лунный сахар, но точных сведений пока что нет… - И до сих пор не на виселице? - Но...граф еще не... - Конечно, приказы отдает граф. - Терис не видела лицо Филиды, но чувствовала, что он нахмурился, испепеляя притихшего стража взглядом. - Я поговорю с ним. В столице не одобряют такие меры, и я, как посланник Совета, считаю своим долгом сообщить это ему. - Как вам будет угодно. Я могу прямо сейчас отправиться в замок и предупредить камердинера... - Не стоит. Сначала часовня. Позаботьтесь о том, чтобы после полудня все бумаги, связанные с заключенными, были у меня на столе. - Будет исполнено. - Страж звякнул шлемом о ворот кирасы. - Возможно, вам лучше перебраться в замок? Граф всегда уделит вам время, и у вас будет доступ ко всем документам. И там гораздо безопаснее. Конечно, в казармах много народа, но стража спит, дожидаясь своей смены. И, к сожалению, у нас мало людей, чтобы обеспечить вам должную охрану... - Не стоит беспокоиться. - Усмешка Филиды была едва заметной оттепелью в царстве вечной мерзлоты. - На меня столько раз покушались, что я наизусть выучил их привычки. Подсыпать яд, зарезать ночью, устроить засаду. За все эти годы было только два идиота, рискнувших приблизиться ко мне с оружием, и только один сделал это в городе. Я лично допрашивал его и вытянул бы многое, если бы стража не упустила его. Хаджита вытащили свои. Может, и к лучшему - расскажет им, почему не стоит подходить ко мне близко. Терис сбавила шаг и скользнула в сумрак переулка, позволяя Филиде и его страже уйти. Идти за ними до самого конца - слишком подозрительно, даже учитывая то, как горожане были расположены к капитану. Люди улыбались ему, кланялись, провожали восторженными взглядами, но держались на почтительном расстоянии. Завтра может случиться так, что он будет в замке, куда не подберешься. Стража, высокие стены, надежные замки и окна - слишком высоко, чтобы влезть ночью. На улице он не бывает один. Всегда со стражей, всегда окружен вниманием горожан, и доспех надежный, подогнанный так, что не осталось щелей. После полудня он будет в казарме. Если догадки верны, и он занимает комнату капитана стражи, то стрелять будет не трудно - один верный выстрел решит все, даже если дальнейший план полетит к Дагону. Пусть в нем будет торчать другая стрела, пусть пальцы останутся на месте, но он будет мертв, и Черной Руке придется удовольствоваться этим. Только очень хочется жить. Очень хочется вернуться домой и, положив перед Спикером оружие, извиниться и объяснить, почему она предпочла нарушить Догмат. - Амулеты на удачу, на приворот и на богатство, - голос старушки, закутанной в поношенный платок, ввинтился в уши, стоило выйти на соседнюю улицу. Торговка с подносом, полным плохо сделанными безделушками из тусклой меди. В лучшем случае - вылетевшая в юные годы из Гильдии Магов чародейка, тратящая свои невеликие способности на простенькое зачарование. В худшем - жена криворукого ювелира, искупающая неказистый вид своего товара громкими заявлениями о его свойствах. - Милочка, хочешь амулет? - старушка со странной для ее лет прытью подскочила, поймав на себе взгляд полукровки. - Всего двадцать медных. Терис невесело усмехнулась, возвращаясь мыслями к предстоящему. Одинокое дерево посреди двора, стража в двух десятках шагов, всего одна попытка. Филида, на своем веку повидавший все и готовый в любой момент к нападению... И тут эта бабка со своими амулетами, от которых точно нет никакого прока - ну кто будет продавать зачарованные вещи за гроши и в таком количестве? Рассчитанный на полных идиотов обман. Или на тех, кто будет рад любой помощи. - На удачу. Три штуки, пожалуйста.