Новинка для Героя

      Рождественское утро встретило Гарри Поттера криком лучшего друга:       — Гарри! Вставай! Рождество!       Тяжело вздохнув, Поттер накрылся одеялом с головой и закопал голову под подушкой. Вставать не хотелось. Хотелось жалеть себя, напиться и забиться в самый темный угол особняка Блэков на площади Гриммо. Но его желанию было не суждено сбыться. Во-первых, он находился в Норе, а гостеприимная миссис Уизли ни за что не позволит парню напиться до беспамятства, несмотря на то, что ему уже исполнилось восемнадцать. А, во-вторых, он сам себе не даст такой возможности. Один раз он уже напился, и ничего хорошего из этого не вышло. Пришлось позорно бежать из подземелий, практически в чем мать родила.       — Гарри! Поднимайся, давай! Все только тебя и ждут! — за своими невеселыми думами Поттер не заметил, как младший сын семьи Уизли подошел к кровати друга и стащил с него одеяло.       — Не хочу, — Гарри спрятал голову под подушкой.       — Эй, ну ты чего, — друг потрепал Поттера по плечу и потянул за край пижамы. — Я же тебе еще в школе сказал, что никто не в обиде. Давай, вставай. Завтрак и подарки ждут.       Никто не в обиде, как же, — фыркнул про себя Гарри, но все-таки выбрался из своего убежища. Он слепо прищурился, нашел очки и принялся искать одежду, попутно вспоминая, как дошел до такой жизни.       Битва за Хогвартс была в мае, и теперь о ней напоминали только шрамы. У кого-то больше, у кого-то меньше. Только каким-то невиданным чудом Гарри смог вовремя вытащить Фреда из-под проклятья неизвестного Пожирателя. Он смог отправить Снейпа в больницу Святого Мунго аварийным портключом, который абсолютно случайно ему передала мадам Помфри. Но спасти Ремуса, Тонкс, Колина и других он не успел. Нет, они не приходили к нему в кошмарах, не мучили его. Его грызла собственная совесть и чувство долга. Гарри не мог простить сам себе, что из-за него погибли дорогие, любимые люди. Из-за этой депрессии он и отказался продолжать какие-либо отношения с Джинни. Как ни странно, клан Уизли нормально отнесся к этой новости, даже Рон не стал устраивать неприятных сцен, а только похлопал его по плечу с грустной улыбкой. У самого рыжика с Гермионой все складывалось хорошо. Они вдвоем отправились в Австралию, с помощью местного мастера Менталистики вернули родителям Гермионы память и возвратились на родину четко к сроку. А первого сентября они все втроем отправились в школу на дополнительный восьмой курс. И если Гарри до этого думал, что жизнь ужасна, то после возвращения в Хогвартс она показалась ему сущим дерьмом. А как ее еще можно назвать, если…       — Слушай, хватит уже, — Рон с силой потянул Гарри к выходу и буквально вытолкал его на лестницу. — От твоего лица в доме все молоко скиснет.       Поттер попробовал улыбнуться, но, видимо, у него ничего не вышло — Рон покачал головой и подтолкнул друга в сторону кухни.       За праздничным столом собралась большая часть семьи Уизли. Гермиона обещалась быть вечером. Гарри сел с краю на свободное место и вежливо поздоровался со всеми. Миссис Уизли тут же начала кружить вокруг него, подкладывая самые аппетитные кусочки, мистер Уизли хотел было начать разговор об очередной маггловской технике, но его перехватил Рон, вовремя заметив выражение лица друга. Так что, можно сказать, что праздничный завтрак прошел без происшествий.       После завтрака было решено засесть под елку и разобрать подарки. Гарри держал в руках коробку с самодельным печеньем Хагрида и не смог не улыбнуться. Рядом с ним уже лежали книга с заумным названием на латинском языке от Гермионы, семена какой-то магической жути от Невилла и причудливый амулет, отгоняющий кошмары, от Луны. Какое-то неприятное чувство сверлило под ложечкой, но он быстро отогнал эту мысль. Гарри собрал свои подарки и направился в их с Роном спальню, чтобы уложить их в чемодан. Стоило двери в спальню за ним закрыться, как два одинаковых рыжих урагана подхватили его под локти и усадили на кровать. Близнецы сели рядом с ним, зажав с двух сторон, чтобы он не сбежал, и синхронно улыбнулись.       — Итак…       — Не думал же ты, что мы оставим тебя без подарка?       — Я даже не заметил, что вашего подарка нет, — честно признался Гарри и растянул губы в попытке улыбнуться.       — Тогда мы тебя удивим, — ответил Фред и кивнул Джорджу.       Второй близнец незамедлительно жестом фокусника вытянул из воздуха небольшую коробку в яркой бумаге и протянул ее другу.       — С Рождеством, Гарри, — Джордж потрепал Поттера по волосам и уложил подарок ему на колени.       Гарри тихо вздохнул, но подарок открыл. Под крышкой оказался до боли знакомый буклет.       — Ребят, я же сказал, что не буду в этом участвовать, — он устало потер переносицу.       — О, мы так не думаем, — хором произнесли близнецы и хитро ухмыльнулись.       Гарри отлично знал, что написано в самом буклете, и что лежит под ним. Новая экспериментальная штуковина Уизли, которой они очень гордились. Парные браслеты чувств. Как их расхваливали близнецы, первый нужно было надеть на руку человеку, к которому ты испытываешь чувства, а второй, собственно, на себя. Твои чувства тут же становились известны второму человеку, будь то любовь, симпатия, ненависть или что-то еще. Этим штукам было нипочем расстояние, и, как обещала реклама, возлюбленный почувствует тебя даже на Северном полюсе. Это изобретение было относительно новым. Уизли создали экспериментальную пару еще осенью, но Гарри категорически отказывался пробовать их. Потому что…       — Гарри, — мурлыкнул один близнец.       — Я же сказал — нет, — серьезно ответил парень и с силой закрыл коробку. — Я не собираюсь в этом участвовать, — он сунул подарок в руки Фреду и попробовал встать.       Четыре руки обхватили его и удержали на месте. Две одинаковые пары голубых глаз прищурились. И от этого взгляда Гарри стало совсем не по себе.       — Что вы сделали? — тихо спросил он с опаской.       — Ничего особенного, — начал Фред.       — Всего лишь прогулялись по школе…       — … вчера ночью…       — ... в подземельях…       От каждого нового слова этой неуемной парочки волосы на шее Поттера вставали все ощутимее и ощутимее. Дело запахло жареным.       — Это очень мило, что вы решили вспомнить школьные годы, — сглотнул он, глазами ища выход из положения. — Психологи утверждают, что люди всегда испытывают теплые чувства к учебным заведениям, в которых учились.       — Да-да, — кивнул Джордж.       — Но мы еще не закончили, — ухмыльнулся Фред.       — Так вот, мы гуляли по подземельям…       — … нашли комнаты слизеринского декана…       — … честно признаюсь, вскрыть его дверь оказалось делом очень непростым…       — Только не говорите, что вы…       — Ага, — две довольные улыбки.       Гарри спрятал лицо в руках и тихо застонал. Он в тысячный раз пожалел, что признался во всем близнецам в тот злополучный Хэллоуин. Рон поднял тревогу среди ночи, когда не нашел друга в постели и позвал братьев на помощь. Его нашли только под утро замерзшего в мантии-невидимке в Визжащей хижине, зареванного и все еще очень пьяного. Тогда-то он и признался близнецам, о чем очень жалел до сих пор.       Сначала близнецы шутили, как такой милый мальчик, как Гарри мог променять их красавицу сестрицу на сальноволосого ублюдка Снейпа. Затем, в самом деле, по-настоящему сочувствовали ему. А потом решили действовать, то есть всеми возможными и невозможными способами пытались свести друга с объектом его ночных мечтаний. Иногда Гарри казалось, что близнецы создали эти дурацкие браслеты специально для него в единственном экземпляре.       Снейп. Северус Снейп. Гарри застонал еще громче, начав раскачиваться из стороны в сторону. Когда это все началось? Уж не в той самой Визжащей хижине, когда он, зажимая одной рукой страшную рану на шее зельевара, собрал ценные воспоминания и активировал портключ? Или, когда просмотрел те самые воспоминания и осознал, на какие жертвы ради него шел волшебник? А может быть, он понял, что влюблен, тогда, когда снова утонул в холодных, как лед, обсидиановых глазах Снейпа на первом же занятии? Гарри не знал ответа, но был уверен в том, что жизнь потеряна. Каков шанс, что такой умный, взрослый, состоявшийся маг, как Северус Снейп ответит на его чувства взаимностью? Мерлин, наверняка он мог бы влюбить в себя даже Малфоя, будь у него такое желание, но не Снейпа! Для Северуса он навсегда останется занозой в заднице, за которой нужен постоянный надзор. Изредка Гарри ловил на себе задумчивый взгляд слизеринского декана, но это бывало так редко, что легче было подумать, что этот нечитаемый взгляд ему привиделся.       — Скажите, что вы пошутили, пожалуйста? — Гарри поднял голову и с мольбой посмотрел на своих мучителей. — Скажите, что вы не надели парный браслет на него?       — Мы твои друзья, Гарри, — ухмыльнулся снова Фред.       — А друзья никогда не врут, — покачал головой Джордж.       — Чтобы вас пикси на лоскуты разорвали! — Гарри вскочил-таки с кровати и начал расхаживать по комнате взад-вперед. — И что теперь делать?!       — Ну, у тебя есть два варианта.       — Или ты соглашаешься и надеваешь браслет… — Джордж взял указанную вещь пальцем и аккуратно покрутил ею.       — … или мы отдаем его самой ярой фанатке Снейпа, Балстроуд, — поиграл бровями Фред. — Насколько я помню, она была влюблена в своего декана еще с курса второго, верно, Джордж?       — Ага, — тот мечтательно закатил глаза, — помню, как на день Святого Валентина она сделала вид, что оступилась и упала на него в Большом Зале.       — В любом случае, она найдет, что с ним делать, — Фред положил подарок обратно в коробку и закрыл крышку. — Оставляем тебе буклетик, — подмигнул он.       — У тебя час на принятие решения, — Джордж открыл дверь, пропуская брата вперед. — Извини, что так мало времени на размышление. Просто иначе сова не успеет долететь до Франции до полуночи. Подарки людям нужно делать вовремя.       Дверь закрылась за ними с тихим стуком, а Гарри так и остался стоять с открытым ртом. Еще бы пару лет назад, он бы послал всех к чертям, но он успел вырасти. Ему выделили час, и его нужно потратить с умом. Поттер взял пестрый листок, сел на ближайший стул и принялся внимательно вчитываться.       «Внимание! Внимание! Внимание!       Только в магазине Ужастиков Умников Уизли! Невероятная новинка: парные браслеты чувств!       Если ты не уверен в себе, но не в своих чувствах, эта вещь точно для тебя! Ты боишься признаться в любви, потому что она может быть невзаимной? Да, мы создали вещь специально для тебя! Самая лучшая тактика — осада!       Как только парный браслет окажется на руке твоей избранницы или избранника, она или он почувствует всю глубину и спектр твоих эмоций! Она или он никуда не сможет спрятаться от твоих чувств! Ни на дне морском, ни на горных вершинах, ни на краю света! Магия наших браслетов не знает границ! У нее (него) не будет шанса скрыться от твоих чувств!       Единственное, что сможет спасти твою жертву — полная капитуляция! Как только твои чувства станут взаимны, браслеты можно будет снять!       Спешите сделать предзаказ — количество товара ограничено!       Имеются побочные эффекты, за подробностями обращаться к Ф. или Дж. Уизли».       Гарри тяжело вздохнул и смял злосчастный буклет. Быстро, чтобы не передумать, он пересек расстояние до двери, открыл ее и подбежал к двери в спальню близнецов.       — Какие побочные эффекты?       Две абсолютно одинаковые физиономии ухмыльнулись, переглядываясь, и шутники Уизли отпустили сову без посылки в окно.

***

      Гарри знал, что друзья развели его, как последнего наивного девственника Хогвартса, но он, в самом деле, не мог поступить иначе. От одной мысли, что за Снейпом будет бегать мерзкая слизеринка, его передергивало. Гарри выдохнул, еще раз убедился, что в купе сидит один — Рон с Гермионой находились в вагоне для старост, и задернул шторы. Он приподнял рукав мантии, чтобы еще раз убедиться в том, что это не сон. На его запястье поблескивал тонкий позолоченный браслет с руническим рисунком. Поттер уже решил для себя, что будет бинтовать руку или носить напульсники, это не будет очень подозрительным. В конце концов, многие подростки в его возрасте это делают.       Гарри снова выдохнул и откинулся на диван. Он прикрыл рукой глаза и с тоской вспомнил диалог с близнецами. Побочным действием они назвали одну не самую приятную особенность браслетов. Мало того, что снять их можно будет только при положительном результате, так называемой, осады объекта любви. Так еще Гарри начнет чувствовать Снейпа. Два рыжих засранца не уточнили, как скоро это начнется, только загадочно улыбнулись, сунули ему в руки злосчастный браслет и выставили из комнаты. Перед отъездом из Норы Гарри пришлось признаться Рону с Гермионой, что сделали близнецы, но он не сказал имени человека, у которого находится пара браслета. Зная свою подругу, Поттер был уверен, что Гермиона уже к концу недели узнает, о ком он вздыхает. Ну, а Рон, скорее всего, уже забыл о проделке братьев, как всегда.       Поезд начал тормозить перед конечной остановкой, юноша за своими рассуждениями не заметил, как они подъехали к школе. Он быстро переоделся в мантию и направился к выходу. Хотелось поскорее оказаться в кругу друзей, чтобы хоть немного отвлечься от невеселых мыслей.       Платформа была полна шумных студентов. С краю, где находилась лестница к озеру, стоял Хагрид, собиравший первокурсников, чтобы посадить их в кареты. Малышей в этом году было больше, чем на их шестом курсе. Еще бы, война окончена, и родители могли со спокойной душой отправить своих отпрысков в школу. Из размышлений Гарри вывел окрик подруги:       — Гарри! — Гермиона стояла у кареты и махала ему рукой.       Поттер натянуто улыбнулся подруге и направился в ее сторону. Краем глаза он заметил, как в соседнюю повозку садятся Малфой и Забини — единственные слизеринцы, которые решили восполнить пробелы знаний, а не просто получить аттестат для галочки.       Дорога до школы прошла для Гарри, как в тумане. Он не помнил, о чем говорил с однокурсниками, не помнил, как вылез из кареты. В себя он пришел только перед дверьми Большого зала. Он стоял, как вкопанный, не в силах сделать шаг вперед. Мимо него шли ученики, некоторые толкали плечами, а он с содроганием представлял лицо Ужаса Подземелий, по совместительству самого умного, храброго и преданного мага, на запястье которого сейчас находится точно такой же браслет, как и у него самого.       — Эй, дружище! — Рон похлопал его по плечу и приобнял. — Чего застыл, как статуя? Давай. Герми заняла нам место.       — Да, задумался, — Гарри натянул самое счастливое выражение лица, на которое был способен, и как раз вовремя.       В тот момент, когда Гарри с Роном заходили в Большой зал, им навстречу почти вылетел профессор Снейп. Поттер поблагодарил удачу: еще бы минута - и профессор бы раскусил его. Это было бы нетрудно, учитывая, что особо скрывать свои эмоции и делать лицо на публике он так и не научился. Стараясь не терять маску, Гарри дошел до подруги и сел рядом с ней, Рон сел напротив.       — Видел, как этот пробежал мимо нас? Будто за ним Нагайна гналась, — ухмыльнулся Рон.       — У него могут быть свои причины, — пожал плечами Гарри.       — Вы могли бы хоть немного уважения к профессору Снейпу проявить? — шикнула на них Гермиона.       — Да, кто ж к нему без уважения относится? — хохотнул Уизли. — Благодаря ему живы все студенты, что учились здесь в том году. Да и пост директора он отдал МакГонагалл. Хотя, давай говорить честно: как был язвительной скотиной, так он ей и остался…       — Рональд!       Гарри не хотел вспоминать события, которым еще года не было. Не хотел, но не мог иначе. Стоило ему закрыть глаза, как он снова окунался в воспоминания. Хижина. Снейп на полу. Кровь. Много крови, которая сильной струей била из ужасной рваной раны на шее. Воспоминания самого Северуса, которые он смог передать через слезы и другие биологические жидкости. А самым страшным были его глаза. Черные, как тьма, с какой-то тщетной, призрачной надеждой, и неизвестной нежностью, плескавшейся на дне.       Чтобы друзья не дошли снова до запрещенной темы, Гарри перебил их, напомнив о поездке Гермионы в Австралию, куда она ездила с родителями на несколько дней на каникулах. Разговор удалось направить в другую сторону, чему Поттер очень обрадовался и, наверное, в первый раз за день искренне улыбнулся. И улыбка не сходила с губ ровно до тех пор, пока он не встретился взглядом со своей личной немезидой. Профессор Снейп внимательно вглядывался в лица студентов. Гарри нервно сглотнул и поправил воротник. Что ж, это будут самые длинные полгода в его жизни.

***

      Судьба решила поиздеваться над своим любимчиком по полной программе. Первым же уроком на следующий день оказались Зелья. Гарри собирал сумку и старался не дышать слишком шумно. Он несколько раз перепроверил, видно ли браслет под черным напульсником с логотипом какой-то рок-группы, одолженным у Дина. Было неудобно, но ему удалось не покраснеть, когда Томас начал задавать вполне логичные вопросы: какая любимая песня? Какой альбом он считает самым удачным? Гарри сослался на то, что только начал погружаться в маггловскую музыку, но несколько песен его смогли зацепить. Гарри еле смог сдержать удивленный писк, когда узнал, что песня «Livin' On A Prayer» исполняется тем самым Bon Jovi.       За этими мыслями Гарри смог немного отвлечься. В себя он пришел уже, когда дверь злополучного кабинета открылась. На стоящего в проходе Снейпа подросток даже не посмотрел — втянул голову в плечи и как можно незаметнее прошел к своему месту рядом с Роном на последней парте. Дверь громко захлопнулась, и профессор встал у доски. Гарри все же взглянул на него из-под челки, и едва смог подавить мученический стон. Снейп выглядел шикарно, как всегда. Высокий, статный, с гордо поднятой головой. Мужчина всем своим видом показывал, что они не заслуживают и сотой доли того внимания, которое он им оказывает. Невольная волна восхищения поднялась еще выше, превращаясь в цунами, когда профессор открыл рот.       — Не могу сказать, что рад видеть вас, но выбирать не приходится.       Низкий голос Снейпа заставил кое-как успокоившиеся за каникулы юношеские гормоны вновь взбунтоваться. Вставший по стойке смирно член был надежно прикрыт слоями одежды, поэтому Гарри позволил себе насладиться тягучим баритоном Снейпа.       — Сегодня вы будете повторять материал пятого курса, у вас есть время до конца урока, чтобы приготовить противоожоговую мазь. Рецепт на доске, инструкция в учебнике. Где находятся ингредиенты, надеюсь, вы не забыли. В конце урока жду от вас не только образцы, но и эссе, что было задано на каникулы.       Гарри не сразу понял, что профессор закончил говорить. Из оцепенения его вывел несильный толчок Рона.       — Иди за ингредиентами, я наберу воду, — буркнул Уизли, не заметив странного поведения друга.       Гарри сфокусировал взгляд на Роне и кивнул. Поттер сглотнул и направился в сторону кладовой медленным неровным шагом. Ему казалось, что Снейп в любой момент может его вычислить. Но поход прошел без осложнений. Гарри быстро собрал все необходимое и вернулся на место.       Дальнейшее занятие прошло в относительной тишине: ученики тихо перешептывались, ножи стучали по доскам, черпаки бились по краям оловянных котлов.       Профессор зельеварения сидел за своим столом и внимательно разглядывал студентов, стараясь не задерживать взгляда ни на ком, чтобы не привлекать внимания. Все вели себя, как обычно. Слизеринцы смело готовили необходимый состав для Больничного крыла, а гриффиндорцы старались не взорвать класс. Даже Поттер с Уизли вели себя тише мышей. Поттер… Северус внутренне застонал. Проснувшись утром Рождества, он еле остановился около камина, чтобы не убить это ходячее недоразумение. Первой логичной мыслью, появившейся после прочтения яркого буклета, было то, что потомок Мародеров решил поиздеваться над нелюбимым преподавателем, но Северус смог отбросить эту идею. Поттер, хоть и был заносчивым ребенком, но как показала практика, он очень отличался от своего отца. Здесь было что-то другое.       До вечера двадцать пятого декабря браслет молчал. Потом Северуса поглотило чужое отчаянье и боль. Значит, сначала браслет был надет ему, а потом его пару надел тот, кто и испытывал все эти противоречивые чувства. А чувства были именно противоречивые, о да. После отчаянья Северус ощутил такую щемящую нежность, что захотелось с силой вздернуть наглеца и популярно объяснить, что ему никто не нужен, и пусть юноша или девушка ищут себе другой объект для обожания. Тот, кто носил пару браслета, украсившего запястье угрюмого профессора зельеварения, был юн и неопытен, если судить по его эмоциям. А самое страшное — это была его студентка или студент. Мужчина понял это, как только школьники вернулись в Хогвартс. Такую смесь отчаянья со страхом, приправленной легкой ноткой надежды, мог испытывать только тот, кто вернулся, чтобы учиться. Эмоции вчера были настолько сильные, что Снейп не смог сдержать себя и выбежал в холл, чтобы поймать застывшего в страхе студента, но потерпел неудачу.       Северус прикрыл глаза, чтобы вспомнить то, что ощущал его поклонник в начале урока. Страх, восхищение и возбуждение. Как не хотелось признавать очевидного, но неизвестный воздыхатель находится сейчас в классе. Хотя, чтобы убедиться в этом придется еще немного потерпеть. В конце концов, к пятнице он будет знать точно факультет и курс. А это уже много.       Браслет на правом запястье потеплел, а сам мужчина снова почувствовал чужой страх, смешанный с восхищением. Да уж, ну и поклонник. И боится, и хочет одновременно. Оно и к лучшему, Северус сможет убедить малолетнего идиота, чтобы искал себе сверстника, а старого профессора оставил в покое. Мгновение, обсидиановые глаза встретились с изумрудными. Подросток почти выбежал из класса, прижимая сумку к груди, а сам Северус еле сдержался, чтобы не застонать. Не хватало еще вытаскивать Поттера из очередной передряги. В том, что нерадивый студент снова нашел приключения на задницу, мужчина почти не сомневался.       Северус загнал ненужные мысли поглубже в сознание и постарался оградиться от чужих эмоций. Паника, смешанная со щенячьим восторгом, была сейчас ни к чему.

***

      Первая неделя занятий прошла, как в кошмаре, Гарри боялся, что Снейп может раскусить его в любую секунду и выскочить из-за ближайшего угла с восклицанием: «Попался, Поттер!», но этого не происходило. Наступил второй понедельник семестра, а, следовательно, по всем законам жанра первой парой снова были Зелья. Гарри уже полностью освоил технику дыхательной гимнастики и самовнушения. Как раз в этот момент он стоял, прислонившись к стене напротив двери, и пытался восстановить дыхание. Он открыл глаза, когда почувствовал движение воздуха рядом, и встретился взглядом с тем, с кем вообще не хотел контактировать. Малфой стоял рядом с ним и хитро улыбался.       — Привет, Потти, — протянул Малфой.       — И тебе не хворать, — выдохнул Гарри и снова прикрыл глаза. — Иди, куда шел, Малфой.       — Не поверишь, я шел как раз к тебе, очкарик, — Драко облокотился на стену около головы Поттера. Гриффиндорцу не понравилось такое наглое нарушение его личного пространства.       — Надо попросить Снейпа, чтобы отпустил тебя в Больничное крыло, — серьезно произнес он, отодвигаясь на несколько шагов. — Ты явно ударился головой.       — Хорек, отстань от него, — на помощь пришел Рон, до этого разговаривающий с Гермионой.       — О, вот и группа поддержки подоспела, — нараспев произнес Малфой и оскалился.       — Зато твоего фан-клуба что-то не видать, — уши младшего Уизли покраснели от гнева. — Каково знать, что твоя свобода куплена?       — Уизел, завидовать чужим деньгам нехорошо, — Малфой сделал шаг навстречу Рону и слегка наклонился. — Хотя о чем я с тобой говорю, — он бросил взгляд на Гермиону. — Ниже, чем есть ты, уже пасть не можешь. Только ты мог обручиться с грязно…       Договорить Малфою не дал четкий хук слева. Драко отступил на шаг, чтобы вытереть алую каплю с губы, и тут же бросился на Гарри. Гриффиндорец потерял равновесие от неожиданности и завалился на пустые доспехи, которые так неудачно стояли позади него.       Конечно, такой шум не мог остаться без внимания.       — Поттер! Малфой! — Гарри внутренне застонал и пропустил удар в живот локтем. — Немедленно прекратите!       Обжигающая волна магии мгновенно разделила драчунов, оттесняя их друг от друга на несколько футов. Гарри с силой сдунул челку с начинающего заплывать глаза и ухмыльнулся, когда разглядел разбитую губу и хороший кровоподтек на скуле у противника.       — Профессор… — Малфой хотел было начать оправдываться, но Снейп не позволил ему рта раскрыть.       — Вы оба ведете себя недостойно для магов, — Снейп брезгливо окинул взглядом. — Отработка в восемь вечера во второй лаборатории.       — Вдвоем?! — удивился Гарри.       — Минус пять очков за пререкания с преподавателем, Поттер, — профессор, молча, залечил кровоточащую губу своего студента. — И минус еще десять за драку.       — Но это все Малфой! Он начал!       — Минус еще пять очков, — Северус взмахом палочки наколдовал пузырь со льдом и грубо приложил его к пострадавшему глазу гриффиндорца. — Если не хотите, чтобы ваш факультет потерял все заработанные с начала семестра очки, советую заткнуться и подумать тем местом, о котором вы с завидной регулярностью забываете.       — Но, профессор…       — Неделя отработок со мной лично, Поттер, — черные глаза оставались равнодушны, как всегда.       В этот момент прозвенел звонок. Все остальные студенты начали входить в класс, и только Поттер с Малфоем смотрели друг на друга волком. Их немое противостояние снова нарушил профессор Зельеварения.       — Мистер Малфой, если вы не поторопитесь, то разделите участь Поттера, — с раздражением в голосе произнес Снейп.       Чтобы не злить профессора еще больше, Гарри прошел в класс первым, чувствительно толкнув слизеринца плечом. Юноша направился к своему месту на задней парте, когда его остановил обманчиво спокойный голос преподавателя.       — Сегодняшний урок вы будете у меня перед глазами, Поттер, — мужчина указал на свободную первую парту в среднем ряду. — Уизли плохо влияет на ваши и без того скудные мозги.       Гарри заскрипел зубами, но выполнил требование Снейпа. Гриффиндорец честно пытался подавить все эмоции, но это получалось плохо. Он понял это по тому, как зельевар потер правое запястье, спрятанное плотной манжетой.       — Сдайте домашнее задание, — Снейп постарался замаскировать компрометирующий жест под обыкновенное оттягивание рукавов, но Гарри все четко видел со своего места. — Сегодня можете спрятать все, кроме конспектов. Надеюсь, вы приготовились к контрольной работе.       Гарри облегченно выдохнул. Вот к чему-чему, а к очередной контрольной он был готов, спасибо Гермионе. Вчера вечером подруга упорно добивалась от него, чтобы он проштудировал несколько дополнительных глав учебника. Гарри вытянул из портфеля чистый лист пергамента, письменные принадлежности и, конечно, тетрадь.       Тем временем Снейп прошел между рядами парт и раздал каждому студенту индивидуальное задание. Гарри тихо зашипел сквозь зубы, когда прочел собственные вопросы:       «Аконит. Магические свойства в каждой фазе Луны. Особенности выращивания в искусственной среде.       Смоква обыкновенная. Приведите примеры зелий (минимум пять), в которых используется. В каком виде используется в каждом из приведенных Вами зелий.       Железа огнекраба. Техника безопасности работы с ингредиентом».       Хотелось побиться головой об стол. Этого не было написано в учебнике, это Гарри помнил хорошо.       — Какие-то проблемы, Поттер? — равнодушно спросил профессор, присаживаясь в свое кресло у доски.       — Нет, сэр, — на грани слышимости пробурчал Гарри.       — В таком случае приступайте к работе. Время ограничено.       Северус пододвинул к себе неаккуратную кучку пергаментов, потеряв всякий интерес к студенту, и раскрыл верхний из них. Гарри же еще раз скрипнул зубами и начал делать единственное, в чем он был хорош, когда дело не касалось Зелий — импровизировать.       Когда раздался колокол с урока, Гарри первый вскочил со своего места, сдал работу и выбежал из кабинета. Через пару пролетов его догнала Гермиона. Девушка чувствительно пихнула друга в бок, заставив свернуть в боковой коридор, и выразительно посмотрела на юношу.       — Что? — Гарри всплеснул руками.       — Ты должен с ним поговорить, — твердо сказала Гермиона и гордо подняла подбородок.       — С кем? — с долей опаски спросил Гарри.       — С профессором, конечно, — как само собой разумеющееся произнесла Грейнджер.       — Мне не о чем с ним говорить, — покачал головой Гарри, надеясь в душе на чудо. — Он не снимет с меня отработки, даже если Волдеморт воскреснет в восемь вечера.       — Я не об этом, и ты об этом знаешь, — но чуда не случилось.       Гермиона стояла в позе рассерженной Молли Уизли — уперев кулаки в бока с выразительно поднятыми бровями. Гарри закатил глаза и тихо застонал.       — Гермиона…       — Я уже девятнадцать лет Гермиона, Гарольд Джеймс Поттер, — она сложила руки на груди и выразительно посмотрела на него. — Ты, в самом деле, думал, что я не догадаюсь?       — Ни в коем случае, — парень ухмыльнулся и зарылся пятерней в волосы. — Я боялся, что это случится раньше.       — И правильно боялся, — она кивнула головой. — Я разобралась со всем еще на той неделе. Ты совсем не умеешь держать лицо. Тебя аж трясет в его присутствии. И нет, я не желаю знать, почему. Просто скажи, почему ты не рассказал мне? Я понимаю, Рон такого не примет. Он еще не отошел от твоего расставания с Джинни, но я-то всегда готова прийти тебе на помощь.       — Гермиона, — Гарри прикрыл глаза. — Ну, чем ты можешь мне помочь? Петлю завяжешь понадежнее, или табуретку подержишь?       — Даже не думай так шутить! — девушка толкнула его в плечо с такой силой, что парень ойкнул.       — А что мне еще остается? — возмутился Поттер. — Он никогда не примет этого и, тем более, не ответит мне взаимностью!       — А ты сделал хоть что-то, чтобы эту взаимность получить? Или думаешь, что красивых глаз должно хватить?       Гарри открыл рот, но сразу же его закрыл. Подруга была права — он ничего не сделал. Только нашел себе новые неприятности.       — Вот-вот, — она подняла брови. — И не смотри на меня, как на Малфоя в юбке. Ты отлично знаешь, что я опять права. И теперь я повторю: ты должен с ним поговорить.       — Гермиона… — Гарри сел на пол и уткнулся лбом в колени. — Это дохлый номер. Я просто отучусь и уеду в Томбукту.       — Ой, перестань. Ты делаешь из мухи слона, — Гермиона закатила глаза. — Просто объясни ему, что это все проделка близнецов. В это он точно поверит.       — Не поверит, — Гарри поднял руку и снял напульсник. — Эта чертова штуковина транслирует все мои эмоции и чувства.       — И что? — не поняла девушка.       — А то, что у меня встает только от одного его голоса, — на грани слышимости прошептал Гарри и снова уткнулся в колени.       — О… — только и смогла произнести Гермиона. Щеки ее заалели, и она отвела взгляд. — Думаю, это немного усложняет дело. В любом случае, у тебя есть два варианта: или признаться ему во всем самому, или дождаться пока он тебя вычислит.       — Как вычислит?! — Гарри резко поднял голову и с ужасом посмотрел на подругу.       — А вот так, — она пожала плечами. — Если я смогла вычислить, в кого ты безнадежно влюблен, то и для профессора Снейпа не составит особого труда узнать, на ком пара браслета. Я больше, чем уверена, что он уже догадался, что это седьмой курс Гриффиндора или Слизерина. И ищет он среди тех, кто посещает Высшие Зелья…       Гарри со стоном побился несколько раз об колени. Почему ему вечно так везет?!       — … учитывая твою способность краснеть от одного упоминания профессора, я больше, чем уверена, что все кончится сегодня вечером на отработке.       — Что мне делать, Гермиона?! — Гарри вскочил на ноги и схватил подругу за плечи.       — Ну, точно не бросайся ему на шею, когда он все узнает… — начала она, отдирая его руки от себя.       — Нет, об этом речи не идет, — он замотал головой. — Как мне временно избавиться от эмоций?       — Я знаю, есть подобные зелья, но… — осторожно произнесла Гермиона, с опаской взглянув в глаза друга.       — Мне нужно это зелье!       — Где я тебе его наколдую? — с долей сарказма спросила Гермиона. — Сомневаюсь, что профессор Снейп разрешит воспользоваться лабораторией.       — На втором курсе тебя это не сильно тревожило, — в тон ей ответил Гарри.       Юноша несколько долгих секунд смотрел в шоколадные глаза подруги, затем девушка отвела взгляд и выдохнула.       — Ты понимаешь, что я снова буду нарушать правила, и все ради тебя, Гарри?       — Взамен можешь просить все, что хочешь! — Гарри порывисто обнял подругу, приподнимая ее над полом.       — Я хочу, чтобы ты ему признался во всем, — хмыкнула девушка. — Но думаю, ты еще не готов. Поэтому доступа в библиотеку Блэков мне будет достаточно.       Гарри, наверное, в первый раз с начала семестра искренне улыбнулся и чмокнул подругу в щеку.

***

      Во вторую лабораторию Гарри зашел, испытывая только небольшой интерес. Ему было любопытно, какую мерзкую работу Снейп найдет для него в этот раз. В том, что Хорек будет перебирать бумажки или разбирать ингредиенты в алфавитном порядке, он даже не сомневался — достаточно было только посмотреть на довольную морду Малфоя.       Несколько парт были переставлены друг к другу, и на них стояла целая гора пыльных коробок.       — Это ваше задание на сегодняшний вечер, — произнес профессор, которого не было видно из-за складированных ящиков. — Вы должны выбрать работы с оценками «Выше Ожидаемого» и «Превосходно». Все остальное сжечь.       Гарри в этот момент, как никогда, был благодарен Гермионе. Если бы не подруга, то он бы сейчас позорно выдал бы себя изумлением и шоком от услышанного. Но вместо упавшей челюсти, Малфой и Снейп наблюдали, как Поттер равнодушно пожимает плечами и подходит к столам. Слизеринец поспешил за гриффиндорцем, а профессор сел за свой стол на кафедре и принялся проверять домашнее задание студентов младших курсов.       — Сэр, — позвал Гарри преподавателя. Снейп поднял на студента недовольный взгляд. — Извините, сэр. Можно ли использовать один из полурасплавившихся котлов для сожжения?       — Не думал, что у вас хватит сообразительности, чтобы спросить, — хмыкнул Северус и вернулся к проверке домашних работ. — Выбирайте, какой вам больше нравится, Поттер. Надеюсь, вы не забыли, где кладовая.       Гарри кивнул и быстрым шагом дошел до кладовой, в которой хранились старые котлы. Обычно их сдавали в утиль на переработку, но видимо с начала учебного года еще не успели отправить новую партию. Поттер выбрал более-менее приличный котел, с небольшой дырочкой у самого верха. Для варки зелий, конечно, он уже непригоден, но для сжигания макулатуры должен был сгодиться.       Гарри взял верхнюю коробку и пересел за соседний стол. Котел оставался стоять четко между гриффиндорцем и слизеринцем. Как оказалось, хорошо написанных работ очень мало. В основном мелькали имена слизеринцев и рэйвенкловцев. Несколько работ Гермионы тоже остались для будущих потомков.       Через полтора часа работа была сделана, но Гарри не спешил уходить. Он пообещал самому себе, что попробует наладить контакт с Северусом, поэтому… хотя бы ради Гермионы, он должен попытаться.              Снейп отложил перо и откинулся на спинку стула.       — Свободны, — мужчина даже не посмотрел на студентов.       Он дождался, пока хлопнет дверь, а затем потянулся. Послышались неприятные щелчки позвонков. После этого Северус встал с тяжелым выдохом и…       — Поттер! Я же освободил вас до завтра. Что вы тут делаете?!       А Гарри смотрел на своего профессора своими зелеными глазищами и хлопал ресницами, не слыша его. В душе разлилась такая щемящая нежность. Хотелось подойти к Северусу и спросить: когда он последний раз отдыхал? Только сейчас юноша отметил фиолетовые тени под глазами и заостренные скулы. Неужели эта чертова связь так сильно мешает ему?       — Поттер! — Снейп подошел к гриффиндорцу почти вплотную, нависая над ним гордой птицей правосудия.       — Что? — пришел в себя наконец-то Гарри, и робко улыбнулся профессору. — Простите, сэр. Я хотел поговорить с вами.       — Это о чем же? — Северус сложил руки на груди и вопросительно поднял брови. Он сделал вид, что не заметил этой улыбки студента. Мало ли какой бардак творится у него в голове.       — Я хотел попросить прощения, сэр, — Гарри облизнул губы и с ужасом осознал, что чайной ложки зелья было мало — эффект кончался.       — Я не сниму с вас отработки, Поттер. Свободны.       — Нет, — Гарри замотал головой и снова улыбнулся профессору. В этот раз улыбка получилась более искренней. — Я хотел попросить у вас прощения за свое поведение в течение всех этих лет. На самом деле, я безумно благодарен вам. Я никогда не смогу отдать вам все Долги, что скопились за шесть лет учебы. Если бы не вы, я бы погиб еще на первом курсе. Огромное вам спасибо, и еще раз, простите меня!       Произнося последнюю фразу, Гарри старался скрыть свой щенячий восторг от того, что смог хотя бы несколько минут побыть рядом с Северусом и не быть униженным им. Поэтому, сказав последнее слово, юноша выскочил из лаборатории. Снейп же остался стоять с приоткрытым ртом в полном недоумении. Он не знал, что поразило его больше: лучащиеся глаза-изумруды мальчишки, его беззаботная улыбка или сами слова.

***

      Гарри вошел в общую гостиную, сверкая, как начищенный галлеон. Рон с Гермионой сразу отметили необычное поведение друга.       — Эй, дружище, — Рон освободил Гарри место рядом с собой на диване. — Ты точно был на отработке, а не на свидании?       — Шутишь? — хохотнул Поттер и шлепнулся рядом с Уизли. — Я еще не перешел грань разумного, чтобы сойти за безумного. Из-за меня Гриффиндор сегодня лишился двадцати баллов, еще немного и мне устроят темную.       — Не посмеют, — хлопнул его по плечу Рон. — Ты же Герой!       Гарри старался не смотреть на Гермиону, он и так догадывался, что хочет ему сказать подруга, но ничего не мог с собой поделать. Что ж… пусть Снейп немного подергается. Все же лучше ощущать чужое счастье, чем вечную тоску и страх.       Уже лежа в кровати, Гарри не смог отогнать от себя образ расслабленного Снейпа. Выдыхающий Снейп. Потягивающийся Снейп. Снейп, встающий со стула с тихим стоном… Мужчина, наверняка даже не подозревал, как выглядит в такие моменты. Хотелось наорать на МакГонагалл и потребовать, чтобы она отпустила Северуса хотя бы на неделю отдыхать.       Северус… Гарри попробовал произнести его имя одними губами. Получилось неплохо. В юном воображении сразу появилась мысль, что это имя идеально для стона. Се-еве-ер-ру-с-с… Поттер тут же почувствовал жар в паху. Он проклял гормоны и потянулся рукой под резинку пижамных штанов. Гарри не трогал себя с тех пор, как надел браслет, чтобы не доставлять мужчине больших неудобств, но сейчас хваленная гриффиндорская выдержка дала сбой. Хотелось неимоверно… Хотелось именно такого, домашнего Снейпа. Хотелось слышать его низкий шепот под ухом, горячие руки — Гарри был уверен, что у зельевара руки именно горячие. Хотелось узнать, каково это целоваться со взрослым мужчиной. Хотелось ощутить всю страсть и нежность, на которую был способен Северус… Ничего удивительного в том, что юноше хватило всего нескольких движений, чтобы кончить, не было. Зато после того, как кровь перестала стучать в ушах, а сердце успокоилось, он смог нормально заснуть. Беспалочковое Очищающее получилось как-то само собой.

***

      В восемь вечера следующего дня Гарри вошел в лабораторию номер два более подготовленным. Он отлично понимал, что, так как в этот раз отработка у него одного, никаких поблажек не будет. Поэтому принял сразу столовую ложку сваренного Гермионой зелья. Каково же было его удивление, когда он вошел в класс и увидел очередную гору коробок, немногим уступавшую вчерашней. Снейп все так же сидел за столом и проверял задания, будто и не уходил никуда со своего места, хотя Гарри видел его полчаса назад за ужином.       — Поттер, — спокойно произнес Снейп, не отрываясь от работы. — Ваша отработка перед вами. Котел на том же месте, где вы его вчера оставили.       Гарри сначала кивнул, но быстро сообразил, что преподаватель его не видит, и ответил:       — Здравствуйте, сэр. Хорошо, сэр.       Юноша повторил вчерашнюю процедуру — сходил в подсобку, принес котел и снял с верхушки первую коробку. Сегодня он был совершенно один, поэтому не надо было опасаться, что Малфой надумает какую-нибудь мерзкую выходку. В прошлый раз этот белобрысый гаденыш опрокинул на него несколько коробок.       В первой коробке оказались работы аж за восемьдесят девятый год. Гарри еле удержался, чтобы не присвистнуть. Работа текла быстро и слажено, Гарри уже не вчитывался в фамилии студентов, все равно он никого не знал с тех лет. Все-таки на первых курсах он практически не общался со старшекурсниками, ну кроме Вуда, пожалуй. Гарри даже немного расстроился от того, что из целой коробки осталось всего три хороших работы.       Разобрав контрольные и летние эссе за восемьдесят девятый, восемьдесят восьмой и восемьдесят седьмой года, юноша понял, что закончил отработку всего за час с небольшим. Он встал из-за стола, наклонился несколько раз из стороны в сторону, чтобы размять затекшую спину, и подошел к преподавательскому столу. Куча пергаментов разной степени аккуратности ничуть не уменьшилась, а будто только выросла перед преподавателем. Понимая, что лезет не в свое дело, Гарри все-таки спросил:       — Извините, сэр, — Гарри обрадовался, как никогда, что додумался немного увеличить дозировку зелья. Это давало ему шанс снова нормально пообщаться с профессором. — Можно задать глупый вопрос?       — Один вы уже задали, — Северус оторвался от проверки и выпрямился. Черные глаза стали внимательно вглядываться в черты лица юноши. — Коль вы сами понимаете, насколько они глупы, так и быть, разрешаю вам задать еще один.       — Почему вы заставляете меня разбирать бумаги, а не потрошить рогатых жаб, или собирать слизь флоббер-червей? — Гарри сам не мог понять, почему решил задать настолько странный вопрос.       — Поттер, — Снейп поморщился, как от зубной боли. — Для чистки котлов и подготовления не самых приятных ингредиентов существуют младшие курсы. А вас, как ни прискорбно это признавать, я считаю выше макаки в цепочке эволюции. К тому же у меня совершенно нет времени на приведение архива в порядок. Вот и сложите два и два.       — Благодарю за доверие, профессор Снейп, — робко улыбнулся Гарри, душа приступ неконтролируемой нежности к мужчине.       — Ступайте, Поттер, — Северус устало потер переносицу и вернулся к проверке чьих-то работ. — Завтра в восемь, постарайтесь не опаздывать.       — До свидания, сэр!       Снейп в первый раз видел, чтобы кто-то выходил из его кабинета с такой счастливой улыбкой. Мужчина приподнял манжет рубашки и с облегчением выдохнул. Браслет блестел прохладной позолотой и молчал. Значит, все-таки не Поттер.

***

      Если бы еще пару лет назад, на шестом курсе, кто-то сказал Гарри, что он будет ждать отработки со Снейпом, парень повертел бы пальцем у виска. Теперь же эта идея не казалась чем-то из ряда вон выходящим. Наоборот. Эти отработки были отличной возможностью просто побыть рядом с человеком, к которому испытываешь очень непростые чувства.       Поттер смог увидеть Снейпа, как личность за его вечными масками благодаря воспоминаниям. А дальше пошло, как по накатанной: появились жалость и сочувствие. Они переросли в уважение и благодарность. А дальше… Гарри четко помнил момент, когда пришло осознание того, что он чувствует к зельевару. Это была лекция о свойствах материалов, из которых делают черпаки и ложки для перемешивания зелий. Снейп ходил между рядами и рассказывал об абсорбирующих свойствах лиственницы, когда Гарри поднял глаза и встретился с мужчиной взглядами. Изучающие, заинтересованные глаза внимательно смотрели на него в течение нескольких секунд, затем зельевар двинулся дальше.       Стоило Снейпу отойти от него на пару шагов, Гарри схватился за грудь. Ему показалось, что сердце сейчас выскочит — так сильно оно билось. Какая Джинни, какая Чжоу?.. Он никогда не испытывал такого. Осознание любви накатило на него подобно девятому валу. Резко захотелось сплясать на парте и кричать на весь замок, но с небес на землю его вернул бархатный баритон слизеринского декана:       — Поттер, прекратите считать ворон и записывайте.       Щеки гриффиндорца тут же порозовели, а сам юноша уткнулся носом в тетрадь. До конца урока он так ничего путного и не записал. До самого звонка Гарри украдкой рассматривал своего преподавателя. До него начала доходить вся абсурдность ситуации. Он — Гарри Поттер, ненавистный мальчишка, сын школьного недруга и вечная головная боль. Шансов, что такой талантливый и харизматичный мужчина как Северус Снейп обратит на него внимания, практически не было…       От мыслей о прошлом его отвлекло недовольное покашливание.       — Мистер Поттер, — профессор МакГонагалл стояла около его парты. Только сейчас юноша заметил, что урок закончен, и однокурсники давно ушли.       — Простите, профессор, — Гарри моментально встал и принялся бросать вещи в сумку. — Больше такого не повторится.       — Я хотела вам сказать, чтобы вы были внимательнее на уроках, — она недовольно поджала губы, хотя взгляд ее оставался теплым и дружелюбным. — И, Гарри, — парень поднял голову в ответ на непривычное обращение. — Я уж не знаю зачем, но профессор Дамблдор просил позвать тебя в кабинет. Он хочет что-то тебе сказать. Я сейчас направляюсь в Больничное крыло, думаю, полчаса вам хватит. Пароль: Доблесть и честь.       Она вышла из кабинета, оставив студента с приоткрытым ртом. Несколько секунд Гарри смотрел на закрывшуюся дверь, но быстро пришел в себя. Вместо обеда он направился к кабинету директора. Он не видел портрет Дамблдора с прошлой весны, и ему было интересно, что может ему еще рассказать директор.       Горгулья отскочила в сторону, стоило ему назвать пароль, и винтовая лестница подняла студента к верхней площадке. Дверь кабинета была приоткрыта, и Гарри просто толкнул ее. Поттер поразился тому, как здесь снова все изменилось. Кабинет стал более уютным, сразу почувствовалась женская рука. Полы были покрыты бежевым ковром, на многочисленных полках, где раньше стояли различные артефакты Дамблдора, появились новые книги и приятные глазу мелочи — несколько ваз с цветами, сервиз на три персоны в голубых тонах, картины с видом на шотландский замок и несколько колдографий…       — Здравствуй, мой мальчик, — от такого знакомого голоса у Гарри свело внутренности. Все-таки он не был готов к этой встрече.       — Добрый день, профессор, — Поттер повернулся к портрету и улыбнулся ему.       — Ты подрос за то время, что я тебя не видел, — Дамблдор сидел в глубоком кресле и с довольной ухмылкой поглаживал бороду. — Присядь, Гарри. Расскажи, что у тебя нового?       — Да, в общем-то, ничего, сэр, — Гарри присел на стул для посетителей. — Учусь, учусь, иногда нарываюсь на отработки.       — Тебя все еще мучают кошмары, — старик не спрашивал, он констатировал факт.       — Думаю, многим еще снятся дурные сны, — Гарри отвел взгляд. Говорить на эту тему не хотелось.       — Не надо стесняться, Гарри, — бывший директор сложил руки на коленях. — Это нормально, оплакивать тех, кого не удалось спасти. Знаешь, есть такое выражение — у каждого врача есть свое маленькое кладбище. Только от тебя здесь ничего не зависело, ты взял на себя слишком много ответственности. Когда-нибудь, ты поймешь это.       — Вы позвали меня, чтобы поговорить о моих снах, сэр?       — Нет, мой мальчик, — на губы старого волшебника вновь вернулась улыбка, а голубые глаза таинственно замерцали за очками-половинками. — Я хочу с тобой поговорить о более приятных вещах.       — Ну, так давайте поговорим, — Гарри уложил локти на стол и выдохнул. — Директор МакГонагалл сказала, что выделяет нам полчаса.       — Ну вот и хорошо, — Дамблдор щелкнул пальцами, и на столе перед студентом оказался поднос с вареным картофелем с тефтелями. — Ты пропускаешь обед, поэтому считаю своим долгом возместить ущерб.       — Большое спасибо, — Гарри принялся орудовать ножом и вилкой, внимательно смотря на бывшего директора.       — Молодость, — выдохнул Дамблдор и мечтательно посмотрел куда-то наверх. — Прекрасное время, которое мы часто тратим понапрасну. Одни засиживаются за книгами, другие предпочитают уходить головой в работу. Третьи вообще считают, что не заслуживают счастья и отгораживаются от внешнего мира. Есть те, кто боится сделать то, что должен для собственного счастья. Знаешь, Гарри, я сделал много ошибок в молодости, но я ни о чем не жалею, потому что я их сделал. Я попытался.       — К чему вы ведете, профессор, — Гарри сделал большой глоток тыквенного сока.       — Ты отлично понимаешь, — директор снова улыбнулся и подмигнул своему ученику.       — Не совсем, — осторожно ответил юноша.       — Вы оба считаете, что лучше быть несчастными, — выражение лица Дамблдора стало серьезным, но хитрый лисий взгляд никуда не делся. — Ты думаешь, что даже не стоит пытаться, хотя это не похоже на тебя. А он похоронил себя заживо, рассуждая, что такое счастье в его обличье никому счастья не принесет. Вы оба не видите очевидного. Хотя да, связи такого рода видят только высшие эльфы и мертвые.       — Не понимаю, о чем вы, — Гарри встал со стула и поднял сумку.       — Понимаешь, поэтому и сбегаешь, — директор встал и подошел к раме. — Вы оба мои любимые ученики, и я желаю вам только счастья. Вы, пожалуй, единственные, кто достоин его. Но пока вы будете убегать от самих себя, чуда не случится. И, Гарри! — он позвал юношу, когда тот стоял уже в дверях. — У него день рождения завтра, девятого числа.       Гарри замер от услышанных слов. Его переполнила гамма всевозможных эмоций, а в голове всплыл неприятный вопрос, на который тут же поступил ответ.       — На столе лежит бумага, — Дамблдор кивнул на неровную стопку пергаментов. — Я попросил Минерву подписать тебе индивидуальное разрешение на посещение Хогсмида и Лондона.       Поттер осторожно подошел к столу и взял свиток, лежавший сверху. Это оказалось то самое разрешение директора школы. Он свернул пергамент и положил его во внутренний карман мантии.       — Директор, — неуверенно обратился Гарри, облизнув пересохшие губы. — Я не понимаю… разве так можно?       — Что именно, мой мальчик? — тепло улыбнулся Дамблдор.       — Я студент, а он… — Гарри осекся и нахмурился, как от боли.       — Во-первых, ты уже совершеннолетний, — директор хмыкнул. — Во-вторых, твоя учеба в Хогвартсе не более чем формальность. Поправь меня, если я ошибаюсь, и тебе не предлагали сразу поступить в академию авроров? — Поттер закивал головой. — Ну вот. И в-третьих, покажи мне того безумца, что попробует сказать что-то против победителя Волдеморта.       — Я передумал быть аврором, — невпопад ответил Гарри.       — Навоевался, понимаю, — бывший директор сочувствующе покачал головой. — Что бы ты ни выбрал, он поможет и поддержит тебя в любой ситуации.       — Спасибо, — коротко поблагодарил Гарри.       Дверь захлопнулась, а Дамблдор так и остался стоять.       — Молодость, — выдохнул он и поцокал языком, обратив внимание на почти полную тарелку. — Надо будет потом сказать Северусу, чтобы заставил мальчика правильно питаться.

***

      В восемь часов вечера запыхавшийся, но очень довольный гриффиндорец влетел во вторую лабораторию. За полтора часа он успел оббегать все окрестные магазины, но, так и не найдя подходящего подарка, аппарировал в Лондон. Он мысленно еще раз поблагодарил Дамблдора.       — Как ни странно, вовремя, Поттер, — в этот раз Северус стоял у полок с ингредиентами. — Ваша отработка вас ждет.       Знакомые коробки стояли в этот раз не на первой парте, а на последней. На парте перед профессорским столом были разложены колбы с подозрительным содержимым.       — Здравствуйте, сэр! — бодро поздоровался Гарри и принялся за дело.       К удивлению Поттера, Снейп продолжил стоять около полок. Юноша не сразу заметил, но профессор проверял каждую банку с тем или иным ингредиентом вручную — открывал крышку, аккуратно принюхивался, осматривал содержимое с помощью нейтрально заряженной длинной сосновой палочки. Если что-то не устраивало мужчину, то он бросал емкость в стоящий около Гарри котел и сжигал все в ярко-синем пламени. Цвет огня юноша узнал сразу — это была специальная дезинфицирующая форма Инсендио. На освободившееся место профессор ставил банку с тем же содержимым с первой парты, и процесс начинался заново.       К концу первого часа, когда в котел летели сочинения старших курсов за восемьдесят пятый год, Гарри тяжело выдохнул, собрал всю храбрость в кулак и повернулся к Северусу.       — Извините, профессор Снейп, — он дождался, пока мужчина посмотрит на него. — Можно…       — Задать глупый вопрос? — продолжил за него Снейп.       — … два глупых вопроса, — Гарри робко улыбнулся, поправляя мужчину. Северус только хмыкнул в ответ. — Вы же были директором. Может быть, вы помните, какие экзамены нужно сдать для поступления на отделение Артефакторики в академии?       — Почему же вы не подойдете к профессору МакГонагалл с этим глупым вопросом, Поттер? — Снейп поморщился, открывая небольшой контейнер с подозрительным содержимым. Емкость тут же полетела в котел и сгорела.       — Она считает, что я хочу стать аврором, — пожал плечами Гарри и отправил туда же целую папку с Троллями пятого курса Хаффлпаффа.       — А вы, значит, уже не хотите, — с долей сарказма хмыкнул Снейп.       — Как выразился один знакомый человек, навоевался, — в тон ему ответил Гарри.       — Что ж, — Северус в первый раз за вечер повернулся к студенту, достал из кармана длинный свиток и стал что-то в нем вычеркивать. — Тогда мне придется вас расстроить, Поттер. На факультет Артефакторики берут студентов, у которых Ж.А.Б.А. по Зельям не ниже, чем «Превосходно». Со всем остальным, возможно, вы справитесь. В любом случае Руны там преподают с азов.       Гарри подавил неприятный спазм в горле и прокашлялся.       — Профессор Снейп, вы…       — Я уже семнадцать лет профессор Снейп, Поттер, — Северус подошел к парте и стал проверять наличие ингредиентов по списку.       — Профессор, вы не могли бы со мной позаниматься дополнительно?! — быстро и намного громче, чем хотелось, спросил Гарри.       Он не заметил, когда успел зажмуриться и тихо радовался тому, что внутренне оставался спокоен. Юноша открыл глаза только через несколько секунд тишины. Зельевар все так же стоял в другой половине класса у своего стола со свитком в одной руке и небольшой коробочкой в другой. Он внимательно рассмотрел содержимое емкости и поставил ее на полку около своего стола.       — С чего вы решили, Поттер, что я буду тратить свое время на вас? — от холодного и равнодушного тона бархатистого баритона Снейпа у юноши побежали мурашки.        — Профессор, я же только спросил… — Гарри стушевался под тяжелым взглядом обсидиановых глаз.       — Тратить на вас время — абсолютно невыгодное занятие, — продолжил Северус, возвращаясь к осмотру полок. — Все семь лет, которые я пытаюсь донести до вашего мозга хоть какую-то информацию, вы не воспринимали учебу, как нечто важное.       — Но сейчас для меня это очень важно, профессор, — ответил Гарри на тон ниже.       — Да? Три дня назад вы отвратительно ответили на вопросы в контрольной работе, — голос зельевара сочился желчью.       — Потому что поднятые в ней вопросы не были объяснены заранее, — Гарри старался держать себя в руках и благодарил того мага, что придумал блокиратор эмоций.       — Вы смеете утверждать, что я плохой учитель? — Снейп резко развернулся к студенту и отбросил свиток пергамента на ближайший стол.       — Вы — один из самых великих умов Европы, — Гарри так же отложил в сторону работы студентов прошлых лет и сделал шаг навстречу преподавателю. — Вы Мастер Зельеварения и Боевой Магии, причем по первому Мастерству у вас степень Магистра! Более сотни научных статей в десятке изданий! Но смею утверждать, что да! Учитель вы так себе!       — Зарвавшийся мальчишка! — Снейп подлетел к Гарри, но остановился на расстоянии вытянутой руки. — Сам из себя ничего не представляешь и смеешь критиковать других!       — Я научил дюжину школьников вызывать Патронус! Среди них были как старшекурсники, так и студенты с четвертого курса! — где-то на периферии сознания Гарри понял, что теряет контроль над собой, но уже ничего не мог поделать. — А у вас отлично получается доводить студентов до нервного срыва!       — Наглец и самоуверенный идиот, как…       — Как мой папаша, да?! — Гарри яростно топнул ногой и зарычал.       — Именно!       — Прекрати сравнивать меня с отцом! Я — не он!       — Тогда прекрати вести себя, как он!       — Я никогда не опускался до травли кого-либо! И не унижал людей прилюдно!       Они стояли друг напротив друга, лица горели лихорадочным румянцем, а дыхание сбилось от гневных криков. Изумрудные глаза, наполненные справедливым огнем, храбро смотрели в черные, как ночная тьма обсидиана. Северус открыл было рот, чтобы ответить, но резко схватился за запястье и зашипел от боли. В этот же момент Гарри отскочил в сторону и схватился за правую голень.       Оказалось, они не заметили, как во время спора перевернули котел. Синее пламя распространилось на разбросанные пергаменты и добралось до лодыжки гриффиндорца. Пока Поттер пытался сбить пламя с брюк, Снейп с ужасом посмотрел на собственную ногу. Никаких следов не было, но это его сильно не удивило. Через мгновение зельевар почувствовал острую боль в бедре. Юноша же быстро пересел на другой стул в надежде, что внимательный мужчина не заметит, что тот поранился о торчащий гвоздь из парты.       Через несколько секунд они оба успокоились и расселись по разным углам. Гарри разорвал брючину почти до самого верха и принялся оценивать ущерб. Раной на бедре он решил заняться потом, когда покинет негостеприимные подземелья, но уже сейчас он чувствовал, как горячая жидкость распространяется по черной ткани брюк, и быстро прикрылся мантией. Голень же от края ботинка почти до колена была ярко-красного цвета, а кожа пузырилась. Поттер зашипел от обиды и боли.       Северус же с ужасом смотрел на свою абсолютно целую правую голень. Он приспустил брюки и внимательно осмотрел левое бедро, но и там не было никаких следов. Мужчина чуть не зарычал от досады. Вывод был один — поклонник во что-то влип. Почему в том чертовом буклете не говорилось, что он будет ощущать не только эмоции, но и болевые ощущения?! Быстро решив для себя, что займется этой проблемой потом, Северус подошел к Поттеру и спросил:       — Как ты, Поттер?       — Стабильно, — ухмыльнулся Гарри. — Правда, боюсь, обычная мазь от ожогов тут не поможет. Огонь же был необычный. У вас не найдется настойки бадьяна?       Снейп тут же скрылся за неприметной дверью в углу класса и вернулся через минуту с небольшой бутылочкой. Мужчина нанес средство на ватный тампон и прикоснулся к ожогу. Гарри тут же втянул воздух через сжатые зубы, но не застонал.       — Поражаюсь тебе, — хмыкнул он. — Ты абсолютный ноль в зельях, но сразу же понял, что обычная мазь на рану не подействует.       — Я даже больше вам скажу, профессор, — Гарри прикусил губу, когда несколько пузырей одновременно лопнули. Снейп, увидев это, тут же встал и направился к своему столу. — Насколько мне известно, обычная мазь от ожогов может навредить в таком случае. Я читал, что при повреждении магически измененным огнем или драконьим пламенем нужно использовать модификационную с добавлением желез огненного краба и когтей дракона. Черт!       — Выпей Обезболивающее, — Снейп протянул юноше пузырек с зельем, сел рядом с ним и внимательно посмотрел в глаза. — Когти какого дракона используются в усиленной мази?       — Естественно китайского огненного шара, — фыркнул Гарри и с облегчением выдохнул — боль пошла на убыль. — Их пламя подобно Адскому Пламени.       — А для чего еще используется бадьян? — Северус продолжил обрабатывать рану студента и даже не заметил, как почти перестал чувствовать чужеродную боль.       — Он входит в Рябиновый отвар, — Гарри смог отвлечься от рассматривания своей голени и уставился на профессора. — А Рябиновый отвар, в свою очередь, помимо, залечивания ран, способен пробудить человека после Напитка живой смерти.       — Вспомни хотя бы одно зелье, в составе которого есть полынь, — Северус поднял глаза на студента, и Гарри был готов поспорить на эту самую ногу, что в глубине этих черных омутов проскользнул интерес.       — Ха, — улыбнулся Гарри, — Напиток живой смерти, думаю, не считается. Укрепляющее и Восстанавливающее. А еще Эликсир радости.       — Ну, если скажешь, можно ли добавить в Эйфорийный эликсир перечную мяту… — выдохнул Снейп и встал на ноги. Ожог почти прошел, пузырей не было, но небольшое покраснение еще оставалось.       — Хм, — улыбка юноши немного потеплела, а на щеках заиграл румянец. — Один гениальный зельевар стал добавлять мяту в эликсир, чтобы сгладить побочные явления. Как показала практика, за нос никто друг друга не хватал.       — Ладно, — Снейп достал из ящика стола еще пару склянок. — Это тебе обезболивающее, на всякий случай, а это улучшенная противоожоговая мазь. Обработаешь ногу еще раз перед сном. Душ не принимать, если не…       — Если не хочу, чтобы кожа лопнула, и все ваши старания пошли низзлу под хвост, профессор, — улыбнулся Гарри и спрятал снадобья в карман.       — Так и быть, — Северус сложил руки на груди и поднял бровь. — Я подумаю.       — Спасибо, сэр, — Поттер тоже поднялся, вытирая краем мантии кровь со стула, и восстановил штаны беспалочковым Репаро. — Как вы сами? Я подумал, вы тоже обожглись?       — Со мной все в порядке, — Снейп убрал взмахом палочки беспорядок и вернул коробки обратно в большие стенные шкафы. — Завтра в это же время, Поттер.       — Завтра? — Гарри удивленно поднял брови, но тут же вспомнил, что по легенде не должен знать, какой завтра день.       — Да, завтра, — Северус подошел к двери в свои комнаты, как решил про себя Гарри, — я не отменял твое наказание.       — Хорошо, — Гарри поспешил ретироваться, ему нужно было еще дойти до Больничного крыла и попросить у мадам Помфри Заживляющее. — До свидания, профессор Снейп.       Зельевар в качестве ответа тяжело вздохнул, поднял глаза к потолку и скрылся за дверью. Оказавшись в своей гостиной, Северус сразу направился в ванную, где снял брюки и снова осмотрел себя со всех сторон в большом зеркале. Никаких повреждений, значит вывод верный. Поклонник или поклонница поранил обе ноги каким-то волшебным образом. Причем одновременно с Поттером. Снейп замер в неверии.       Нет, это не может быть Поттер. Да, правая голень болела прямо в том же месте, где был ожог. Но левое бедро мальчишки было абсолютно цело. Огонь не успел бы так распространиться. Да, это точно не Поттер. Нужно искать дальше.       С такими мыслями Северус отправился в библиотеку. Ему нужно было кое-что уточнить. Не может же этот чертов Поттер знать о драконах больше, чем он сам.

***

      Гарри долго убеждал мадам Помфри, что его рана — всего лишь последствие его собственной глупости, но никак не результат нападения гнусных слизеринцев. Хотя, если бы Поттер не знал точно, при каких обстоятельствах поранился, то ни за что бы не поверил сам себе. Гвоздь глубоко вошел в мышцы и повредил крупный сосуд, а сама рана выглядела, будто это был не маленький гвоздик, а минимум бульдог тетушки Мардж. Юноша мог бы сунуть в нее спокойно два пальца.       — Тебе неимоверно повезло, Гарри! — целительница смирилась с показаниями своего пациента и все-таки принесла Заживляющую мазь. — Если бы этот гвоздь прошелся парой дюймов медиальнее, то ты мог бы потерять чувствительность!       — Извините, мэм, — нахмурился парень. — Еще раз, как?       — Мерлин! Необразованное поколение, — проворчала женщина и положила ладонь на внутреннюю поверхность бедра. — Ближе сюда, — она провела пальцем по еле заметной вене от паха до колена. — Здесь проходят крупные сосуды и нервы. И если остановить кровотечение ты и сам способен, то вот с нервными волокнами пришлось бы возиться минимум неделю.       — А магглы говорят, нервные клетки вообще не восстанавливаются, — еле заметно улыбнулся Гарри, когда от раны не осталось и следа.       — Вот пусть у магглов они и не восстанавливаются, — хмыкнула колдомедик и протянула гриффиндорцу брюки. — Свободен. И обязательно скажи профессору Снейпу, пусть уберет этот гвоздь. Не хватало, чтобы еще кто-нибудь поранился.       — Обязательно, — закивал Поттер, натянув штаны и схватив сумку. — Большое спасибо, мадам Помфри!       Парень быстро выскочил в коридор, пока целительница не стала задавать новых неудобных вопросов, типа: почему профессор Снейп не дал Заживляющей мази, или, что случилось с другой ногой? Ему еще предстояла самая приятная часть сегодняшнего вечера.       Гарри зашел в пустой класс, выглянул в коридор, чтобы убедиться, что рядом никого, запер дверь и тихо позвал:       — Эльф!       Сердце тут же кольнуло невидимой иглой. Еще совсем недавно он позвал бы Добби… от мыслей его отвлек хлопок.       — Тинни слушает Гарри Поттера, — домовик вежливо поклонился и с обожанием посмотрел на юношу.       — Тинни, — прокашлялся Гарри и присел на стул. — Мне нужно, чтобы завтра утром это оказалось у профессора Снейпа, это подарок. У профессора завтра день рождения.       Гриффиндорец достал из сумки небольшой сверток в темно-зеленой оберточной бумаге и протянул эльфу. Существо приняло посылку, но снова посмотрело на волшебника.       — Почему Гарри Поттер сам не подарит свой подарок?       — Давай я как-нибудь потом тебе расскажу, — грустно улыбнулся парень. — Это очень длинная и печальная история.       — Тинни верит Гарри Поттеру, — эльф кивнул, и убрал сверток в невидимый карман. — Будет исполнено.       Домовик исчез до того, как Гарри успел поблагодарить его. На душе у юноши тотчас стало намного легче, и он прилег на парту, вспоминая свои метания по Лондону с мечтательной улыбкой.       Сначала Гарри аппарировал в конец Косого переулка. Он несколько раз прошел по улочке, всматриваясь в витрины, даже зашел в аптеку, надеясь найти там хоть что-то достойное зельевара. Когда он в третий раз развернулся, то взгляд зацепился за новый магазин, открывшийся у самого Гринготтса. Это оказался книжный с букинистическим отделом. Вот тут-то парень и завис. Он быстро нашел раздел зельеварения и направился прямо туда. В самом темном углу под толстым стеклом на него смотрела книга, от которой просто за версту несло не только временем, но и магией. Фолиант был обтянут черной кожей, а на обложке красовалась белоснежная речная лилия. Казалось, от рисунка идет еле видимое сияние.       — Здравствуйте, молодой человек, — вежливо поздоровался подошедший продавец. — Могу я вам чем-нибудь помочь?       — Э-э, да, — Гарри несколько раз провел рукой по челке, чтобы прикрыть шрам и поправил очки. — Вы не могли бы рассказать, что это за издание?       — Это гордость моего магазина, — мужчина вздернул подбородок и приподнял стекло витрины. — Это «Lunares Plantae». Полный справочник ночных растений с прилагающимся гербарием. Датируется пятнадцатым веком. В Великобритании всего три таких издания. Оно уникально тем, что гербарий составлен по фазам лунного цикла, чем похвастаться может не каждый зельевар.       — Вы часом не знаете, в семье Принц есть эта книга? — осторожно спросил Гарри, не смотря на продавца.       — Отчего, знаю, — как-то странно хохотнул мужчина и сложил руки на груди. — Мой отец выкупил эту книгу у дочери старого лорда. Не помню, как ее звали. Знаю, она сбежала с магглом, но и все. Такой позор ничем не смыть. Хотя, я слышал, старый Принц принял ее полукровного сынка в род, когда был на смертном одре. Если тебе так интересно, поспрашивай в свете.       Мужчина начал опускать стекло, но Гарри перехватил его руку и спокойно ответил на недоуменный взгляд:       — Я ее беру.       — Ты что, парень, — снова хохотнул мужчина. — Твоих карманных денег не хватит даже на пару страниц из нее.       — Уверены? — Гарри наконец-то поднял голову. От резкого движения челка отлетела в сторону, и продавец смог разглядеть знаменитый шрам.       — Мистер Поттер, — тон мужчины тут же сменился с пренебрежительного на лебезящий. — Я вас сразу и не узнал, значит быть вам счастливым.       — Обязательно буду, когда она окажется у Северуса, — мечтательно прошептал в тишине класса Гарри.       Поттер с улыбкой вспомнил, как наглый продавец тут же упаковал ценный фолиант в темно-зеленую бумагу. Под цвет ваших глаз, — вот тут Гарри чуть не рассмеялся в голос. Ну, а потом он просто бежал в замок. Подарок оказался достаточно тяжелым, и сумка постоянно била по бедру. Времени оставалось совсем немного, но юноша успел… что было потом, и так все помнят.       Потерев зудящее бедро, Гарри встал и направился в гриффиндорскую башню. Ему не терпелось поскорее оказаться на завтрашней отработке, чтобы увидеть лицо Северуса.

***

      Утром Гарри проснулся от… непонятно чего. Что-то заставило его резко сесть на кровати. За окном было еще темно, все соседи по комнате спали мирным сном, а его что-то разбудило. Только через несколько мгновений юноша понял, что парный браслет немного нагрелся, а внутри бушуют чужие ему эмоции. Несильно, фоном, но Гарри четко осознавал чужое удивление, недоумение и радость.       Гарри откинулся на подушки и даже не пытался скрыть счастливую улыбку. По связи от зельевара тут же начало веять холодом с ноткой интереса, но юноша предпочел не обращать на это внимания. Для мужчины, как и для него самого было открытием то, что через браслеты передается боль, не надо шокировать Снейпа еще тем, что Гарри его чувствует.       С одной стороны было немного страшно и неудобно, но с другой… Гарри прикусил губу. Теперь он сможет чувствовать то, что чувствует Северус. Разве не об этом мечтают многие влюбленные пары? Пары…       Парень посмотрел на часы. Странно, почти восемь, а все спят. Пожав плечами, он взял полотенце и направился в ванную. Ему сегодня предстоит очередной этап квеста — не дай Северусу Снейпу себя раскусить.       В Большой зал он спустился одним из первых. За столом сидело несколько младшекурсников и, конечно, Гермиона. Девушка проводила его взглядом, дождалась пока он сядет около нее и деликатно покашляла.       — Может быть, тебе сходить к мадам Помфри? — с пониманием спросил Гарри и подвинул к себе тарелку с овсянкой.       — Гарри, — Гермиона сделала страшные глаза. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?       — А что такого? — он сделал самые невинные глаза, на которые был способен.       — Вот и я хочу тебя спросить, Гарри Поттер, что это такое? — она постучала пальцами по столешнице и выразительно подняла брови. — Он всегда приходил на завтрак раньше всех.       — Вот чего не знаю, того не знаю, — буркнул Гарри. — Я его пока не чувствую. Да и сомневаюсь, что буду его чувствовать так же, как и он меня.       — Гарри, я знаю тебя больше семи лет…       — Герми… — устало выдохнул он и положил ложку на стол. — Я сделал ему подарок, вот и все. Наверняка, он просто слишком занят.       — Что, ты подарил ему живого акромантула? Я просто не представляю, чем он может быть занят, чтобы пропустить завтрак.       — Я подарил ему книгу, которую его мать продала, чтобы выжить, — он повернулся к ней и внимательно посмотрел в глаза. — Это редчайшее издание, существующее в трех экземплярах, и мне пришлось вчера использовать свое имя, чтобы купить его.       — Ого, — Гермиона потупила взгляд и поджала губы. — Прости, я как-то не подумала.       — Забыли, — юноша сжал ее руку под столом.       Разговор был закончен как раз вовремя — Большой зал стал наполняться студентами, а к ним подбежал взлохмаченный Рон.       — Вы представляете, ни у кого будильник не сработал, — он плюхнулся между Гермионой и Гарри и тут же принялся наполнять тарелку. — Я трижды проверил, я ставил будильник на восемь.       — Странно, — буркнул Гарри в кубок с соком. — Я сам проснулся рано, поэтому и не будил вас.       — А ты видел, что творится за окном? — спросил Рон с набитым ртом. — Это же настоящая метель! Давно ты такое видел? Я снег уже год не видел, с тех пор как…       — Давай не будем, пожалуйста, — сглотнула Гермиона.       Все трое отлично помнили скитания по лесам, дожди и снегопады, но обсуждать это было выше их сил.

***

      Последней парой у седьмого курса была Гербология. Вот по пути туда и обратно студенты оценили все прелести бурана. Поэтому на отработку к Снейпу Гарри шел пусть и не мокрый, но изрядно продрогший.       Профессор, как обычно, сидел за столом и проверял работы. Гарри вошел, тихо поздоровался и направился к коробкам, которые ждали его на задней парте. Парень стоял спиной к преподавателю и кусал губы. В сотый раз за эти дни он поблагодарил Гермиону и это зелье, которое держало все его эмоции в ежовых рукавицах. Сейчас ему, как никогда хотелось начать разговор, но он не знал, с чего начать. Гарри украдкой взглянул на Снейпа и прислушался к себе. Ничего. Браслет оставался таким же холодным, как до сегодняшнего утра, и никакие чужие эмоции его не тревожили. Значит, Снейп хотя бы не ненавидит его лютой ненавистью, что не может не радовать.       Внезапно в носу предательски зачесалось, и Гарри ничего не успел сделать.       — Апчи! — от неподготовленности юноша даже не успел прикрыть рот, чих получился оглушительно громким.       Снейп же по всем нормам приличия не обратил на него внимания и продолжил проверять работы. Гарри облегченно выдохнул, шмыгнул носом и…       — Апчи!       В этот раз, Гарри успел прикрыться рукавом мантии, но это не сильно приглушило звук. Он встряхнул головой, почесал нос, открыл новую коробку и…       — Апчи!       — Поттер!       — Да, профессор?! — Гарри подскочил от неожиданности.       — Вы заболели? — Северус все еще сидел за столом, но уже смотрел на студента.       Гарри еще раз шмыгнул носом и покачал головой. Он пытался прислушаться к браслету, но тот оставался холодным.       — А почему вы чихаете, как больной котенок? — мужчина встал из-за стола и медленно подошел к гриффиндорцу.       Гарри облизнул пересохшие вмиг губы и опустил глаза. Он не мог спокойно смотреть на плавные скользящие движения зельевара — внутри все начинало трепетать, а гормоны — бунтовать. Парень не заметил, как у него сбилось дыхание. Северус встал к нему почти вплотную и взял за руку. За левую руку. До Гарри дошло, как он близок к раскрытию. Тем временем зельевар поднял рукав мантии с манжетой рубашки и нашел точку пульса.       — Вы явно заболеваете, Поттер, — Снейп отошел к столу и достал оттуда бутылек с Перечным зельем. — Выпейте. Поверить не могу, что после занятий в теплицах вы не приняли лекарство.       — Спа-асибо, сэр, — Гарри чуть не выронил пузырек от неожиданности. Неужели Северус следил за его расписанием?       Заметив неаккуратность студента, Снейп хмыкнул и опустился обратно на стул. Браслет на запястье гриффиндорца слегка нагрелся, и юноша почувствовал обидный укол раздражения. Гарри принял зелье, несколько раз выдохнул густые клубы серого пара и повернулся снова к преподавателю.       — Сэр, а как вы себя чувствуете? — по вопросительно поднятой брови зельевара парень понял, что придется объяснить вопрос. — Ну, вас не было на завтраке, хотя вы всегда приходите в числе первых…       Гарри еле сдержался, чтобы не схватиться за запястье. Его обожгло таким удивлением и интересом, что он никогда не поверил бы, что такие чувства может испытывать вот этот человек с каменным выражением лица.       — Считаю, что не должен оправдываться перед вами, Поттер, — мужчина опустил голову и уткнулся в пергамент, хотя буря удивления все еще бушевала.       — Я рад, что с вами все в порядке, — тихо произнес парень и отвернулся к своим коробкам.       Гарри чувствовал пристальный взгляд Снейпа между лопатками. Интерес зельевара возрос в геометрической прогрессии, и Гарри пришлось незаметно потереть кожу под браслетом — зуд был нестерпимый.       Сегодня Гарри справился с заданием очень быстро — не прошло и часа, как последняя коробка с работами за восемьдесят третий год сгорела в котле. Он повернулся к профессору и тихо выдохнул через плотно сжатые губы.       — Сэр, может быть, я достану еще один ящик из шкафа? — неуверенно спросил юноша.       Удивление с интересом, не успевшие улечься, снова подняли головы. Но внешне зельевар оставался абсолютно спокойным, и Гарри не смог не восхититься этим мужчиной. В течение нескольких лет быть двойным шпионом и не дать себя рассекретить… да, ничего удивительного, что юноша никогда не мог прочитать своего профессора.       — Если вам больше нечего делать, — Снейп махнул рукой, и дверцы стенного шкафа раскрылись.       — Вы сами сказали, что заниматься этой макулатурой у вас нет времени, профессор, — Гарри невербально призвал верхнюю коробку и тут же принялся перебирать ее.       Это оказались работы за восемьдесят второй год. А внутренне Поттер ощутил, как к возросшему интересу прибавилось что-то, похожее на подозрительность. Плюнув на это, юноша стал заниматься делом. Гарри старался не думать о мужчине, который и без того занимал все его мысли, а вот такая механическая работа хорошо способствовала тому, чтобы отвлечься. На автомате он призвал коробку с сочинениями за восемьдесят первый год. Взяв в руку стопку пергаментов с работами седьмого курса Рэйвенкло, Гарри снова обратился к профессору.       — Сэр, а зачем вообще хранить работы за столь длительный срок?       Браслет остался прохладным, а по каналу связи никаких эмоций не поступало. Поттер развернулся и чуть не упал от неожиданности. Снейп стоял рядом с ним и просматривал отложенные эссе.       — Они нужны как раз для таких безответственных студентов, как вы, Поттер, — мужчина оставил в руках пару листов, а остальные отложил в папку к остальным. — Это прочитать, завтра буду спрашивать.       — Завтра? — с изумлением спросил Гарри, просматривая листы, исписанные мелким бисерным почерком.       — Да, завтра, Поттер, — с пренебрежительностью ответил Снейп и вернулся за стол. — Экзамены меньше, чем через полгода, а вам надо выучить материал за семь лет.       — Хорошо, — юноша сглотнул, но убрал листы в сумку.       — Свободны, Поттер, — зельевар наколдовал Темпус. Часы показывали без четверти десять. — Домашние задания по другим предметам никто не отменял.       — Хорошо, сэр, — Гарри убрал коробку обратно в шкаф и взял сумку. — До свидания, сэр, и… с днем рождения.       Гарри стремительно вышел в коридор, но далеко не ушел. За поворотом он прижался спиной к стене и сполз по ней на пол. Сердце билось, как пташка в клетке, а на душе было светло и легко. Он понимал, что в таком состоянии нельзя находиться близко к объекту своих чувств, но ничего не мог с собой поделать. От одной мысли, что он поздравил мужчину с праздником, да тот еще согласился позаниматься с ним дополнительно, хотелось минимум раскрасить мрачные подземелья в солнечный цвет. Браслет чувствительно нагрелся, а где-то в глубине живота росли чужие удивление и интерес. Хлопок закрывающейся двери привел его в чувства. Гриффиндорец тут же вскочил на ноги и быстрым шагом направился к выходу из катакомб замка. Кое в чем профессор был прав — домашнее задание по другим предметам никто не отменял.

***

      — Друг, так больше продолжаться не может!       — О чем ты? — Гарри даже не посмотрел на Рона, который уже несколько минут сверлил того серьезным взглядом.       Они были на обеде, шел пятый день отработок Гарри у Снейпа, чему первый был чертовски рад. Сейчас Поттер пытался не обляпаться ростбифом, читая выданные профессором работы. Сочинения оказались довольно интересно написаны. Свойства асфоделя, аконита и безоара. Когда Гарри прочитал названия работ, ему захотелось рассмеяться. Интересно, Снейп сам-то помнит, как началось их знакомство? Кстати о профессоре. Поттер с самого начала обеда ощутил чужой интерес и подозрительность, стоило ему достать из сумки выданные эссе. Это было очень приятно…       — Ты ведешь себя, как Гермиона!       Гарри оторвался от чтения и внимательно посмотрел на сидящего напротив друга. Только сейчас Поттер понял, что они с подругой сидят в абсолютно одинаковых позах, только предметы для повторения у них разнятся.       — Я уже забыл, когда мы с тобой просто отдыхали! — продолжал тем временем Рон. — Когда мы с тобой летали или просто в карты играли? Ты последнюю неделю только и делаешь, что на отработках сидишь или читаешь что-то!       — Может быть, Уизли, все дело в том, что Поттер понял, что в школе надо учиться, а не штаны просиживать за партой?       От неожиданности Гарри чуть не подавился соком. Зельевар подошел так незаметно, что не было никаких шансов, что он не заметил чужого удивления перемешанного со страхом через браслет. Гриффиндорец заметил краем глаза, как слизеринский декан, будто в подтверждение этой мысли якобы одергивает правую манжету и оглядывается.       — Профессор Снейп, — хрипло поздоровался Гарри.       Зельевар мимолетно взглянул на него и двинулся к выходу. Поттер даже удивился, что не покраснел.       — Змея, — прошипел Уизли, стоило преподавателю скрыться из зоны видимости. — Орден Мерлина второй степени, ага. Дырку от бублика тебе надо было вручить, Пожиратель недоделанный.       — Рон! — не выдержала Гермиона и стукнула его по руке тяжелым талмудом по Нумерологии. — Сколько можно…       Гарри устало выдохнул и продолжил чтение. Ему нужно было еще прочитать три фута мелкого текста о свойствах аконита. Повторения оплошности первого курса он не хотел.

***

      — Асфодель или асфоделиус. Его называют еще бессмертником или златоцветником. Входит в состав Напитка Живой смерти и зелья Виггенвельд.       — Что это за зелье?       — Это Рябиновый отвар, сэр.       Уже час Гарри машинально отбирал отличные работы из коробок с архивом, а Снейп устно гонял его по заданному вчера материалу. И пока зельевару придраться было не к чему.       — Можете назвать, в каком еще зелье используется бессмертник?       Гарри остановился на секунду и нахмурился. Он знал еще одно зелье, но… С одной стороны, если он назовет его, Снейп будет доволен, что парень зашел немного дальше, чем школьная программа. С другой стороны был велик шанс разоблачения.       — Зелье Малодушия, сэр, — он облизал губы и снова опустил глаза на чужие сочинения.       — Что это за зелье? — как и предсказывал Поттер, по связи отразился чужой ненавязчивый интерес.       — Оно блокирует эмоции без изменений личности. То есть, внутренне остаешься как камень, а внешне выглядишь так же, как и в обычной ситуации. Вызывает зависимость через месяц после постоянного применения. Я принимал его в том году, чтобы Волдеморт не мог меня прочитать, когда я проникал в его разум.       Последняя фраза пришла на ум внезапно, но очень вовремя. Чужая подозрительность заметно уменьшилась, а интерес возрос. Гарри понял, что чувствует себя, как насекомое под микроскопом. Зельевар изучает его, как новый интересный вид букашки, и от этого стало обидно.       — Вот скажите мне, Поттер, — в голосе Северуса проскользнула нотка усталости, и Гарри почти ощутил, как мужчина сжимает переносицу. — Неужели это нельзя было выучить сразу?       — На первом курсе я больше был занят изучением волшебного мира в целом, сэр, — с легкой улыбкой хмыкнул Гарри и бросил в котел несколько работ с Рэйвенкло. — Ну, а потом мы были увлечены слежкой за вами, профессор.       — Ах да, — с сарказмом протянул преподаватель, не отрываясь от контрольных работ третьего курса. — Мрачный, злой ублюдок Снейп, мечтающий захватить философский камень для Темного Лорда. Как я мог это забыть.       — В свое оправдание могу сказать только одно, — юноша повернулся к профессору и внимательно на него посмотрел. — Вы отличный шпион, сэр.       Зеленые глаза встретились с темно-карими. Несколько секунд они молчали, а затем одновременно отвели взгляды. Гарри заметил, как чужое некоторое напряжение медленно, но верно стало отпускать его. Только сейчас он понял, насколько же он напрягал мужчину одним своим присутствием.       — Поттер, — Гарри не заметил, как объект его невеселых мыслей оказался у него за спиной. — Откуда вы узнали, что у меня вчера был день рождения?       Глупо было предполагать, что ты не спросишь, да? — подумал про себя гриффиндорец и потер нос.       — Один знакомый сказал, сэр, — как можно нейтральнее ответил юноша.       — Как понимаю, этого знакомого уже почти два года с нами нет, — хмыкнул профессор. Он прислонился бедром к парте и сложил руки на груди. Только сейчас Гарри понял, что Снейп все еще выше его на полголовы. — И даже оттуда он умудряется манипулировать недалекими умами.       — Ну-у… — Гарри облизнул губы. — Возможно, он хочет, как лучше?       — Даже спрашивать тебя не буду, что он наговорил тебе. В любом случае трижды подумай перед тем, как поступить так, как он посоветовал.       Почти с минуту они смотрели друг другу в глаза. На мгновение Гарри показалось, что в глубине почти черных глаз зельевара залегло что-то необычное для него, но мужчина тут же отвел взгляд и направился обратно к столу. Но юноша готов был поклясться, что где-то внутри живота он почувствовал ту самую теплоту, которую не показал ему зельевар.       Снейп отпустил его, выразив свое нежелание видеть его на выходных в подземельях. «Пять дней подряд — слишком много даже для меня, Поттер». Профессор настоятельно посоветовал открыть учебник для первого курса, что могло значить только одно — в понедельник с восьми вечера ему будет устроен устный опрос по всему курсу, а может быть и больше. Невольно хотелось побиться головой об стол. Где взять столько времени. Мало того, что нужно повторить весь материал первого курса для дополнительных занятий, так и по Трансфигурации МакГонагалл обещала проверочную работу. Отчего же ей не сидится в директорском кабинете спокойно? Гарри пообещал сам себе, что обязательно выспится на Истории Магии и побежал в библиотеку, надеясь успеть до закрытия. Он сомневался, что какой-нибудь первокурсник добровольно отдаст ему учебник по Зельеварению.       Уже поздно вечером, после отбоя, Гарри лежал на кровати, подсвечивая страницы учебника Люмосом. Он почти дочитал первую главу, когда понял, что что-то не так. Его начали наполнять абсолютно противоречивые чувства. Возбуждение, омерзение, стыд. А самым поразительным была такая щемящая нежность, что юноша чуть не застонал от избытка эмоций. По возрастающему возбуждению, Гарри понял, чем занимается мужчина в этот момент, и не винил его в этом. Северус же не знает, что поклонник тоже может ощущать его.       Гарри наложил Заглушающие чары на балдахин и позволил себе застонать. Чужое возбуждение ощущалось не менее остро, чем свое собственное. Не в силах совладать с собой, Поттер стянул с себя штаны и обхватил член. Ему на тот момент было начхать, что Северус поймет, что поклонник может чувствовать его. Ему хотелось хоть немного помочь зельевару и… да. Хотелось эгоистичного удовольствия. Гарри быстро смочил слюной два пальца и резко вставил их в себя сзади. Он чуть не задохнулся от чужого удивления и собственной правильности. Так оно и должно быть.       Слюны было мало для полноценных действий внутри себя, но ему хватило и этого небольшого чувства наполненности. Меньше чем через минуту юноша изогнулся на смятых простынях и излился в кулак. Он даже не заметил, как выдохнул запретное имя на пике оргазма. Через несколько секунд он пережил еще один отголосок острого наслаждения, пусть и не такой яркий, но более дорогой для сердца. От одной мысли, что где-то в подземельях Северус только что кончил от его ощущений, сердце затрепетало.       — К Мордреду, — выдохнул Гарри, очистил себя и оделся. — Какое к Моргане Зельеварение после такого?       Когда он накрылся одеялом и перевернулся на бок, его захлестнуло чужое омерзение к самому себе и некая обреченность. Прикусив губу, юноша потянулся к мужчине и попытался хоть как-нибудь его утешить. Он попробовал показать ему всю нежность и любовь, что испытывает к нему. Но в ответ ментальная связь резко оборвалась, будто кто-то захлопнул дверь. До Гарри моментально дошло, что мужчина понял, что их связь стала двусторонней, и он снова тяжело вздохнул. Юноша так и заснул с ноткой разочарования и нежностью в сердце, не зная, что в комнатах декана Слизерина развернулась небольшая личная трагедия вселенских масштабов.

***

      В субботу вечером Гарри поссорился с Роном, который не мог понять, почему его лучший друг отказался от поступления в Академию авроров. Да, Поттер до последнего тянул с этой новостью, хотя и понимал, что скандала не избежать. Если расставание с Джинни его друг как-то смог пережить, то такие перемены в жизни Героя младший Уизли уже принять был не в состоянии. По общей гостиной Гриффиндора летали подушки, книжки, даже небольшая статуэтка-бюст какого-то мага пошла в дело. Их крики, наверное, было слышно даже в подземельях. Не выдержав первым, Гарри побросал в сумку необходимые на понедельник книги с тетрадями и выбежал в коридор. Никто догонять его не стал — Гермиона была слишком занята успокаиванием жениха, который все порывался набить морду неблагодарному уроду, променявшему дружбу на какую-то Артефакторику. Ну, а все остальные гриффиндорцы просто не рискнули куда-либо двинуться с места. Даже Дин с Невиллом стояли в немом шоке от такой картины. Последний раз, когда Поттер с Уизли так ссорились на публике, был на четвертом курсе, после того, как Кубок Огня выбрал Гарри в качестве четвертого чемпиона.       А Гарри добежал до восьмого этажа и замер на месте. Он смотрел на голую стену, где должен был бы появиться вход в Выручай-комнату. Перед внутренним взором мгновенно встал образ Адского пламени, Крэбб, падающий в огненное жерло, и Малфой. Стоит ли пробовать, пока воспоминания так ярки? Гарри сжал губы и мысленно кивнул сам себе. Стоит. Нельзя пасовать перед глупыми страхами.       Юноша трижды прошел мимо стены, но ничего не произошло. Стена оставалась ровной, а каменная кладка не сдвинулась с места. Значит, Адский огонь уничтожил магию, которая создала комнату? Эта мысль поселила в сердце гриффиндорца панику. Тут же встал вопрос, где же ночевать? Не оставаться же в коридоре? Здесь его найдут старосты или учителя, снова оштрафуют на безумное количество баллов, и тогда факультет точно ему темную устроит. Оставался еще вариант найти какой-нибудь класс и устроиться там. Возвращаться в башню не хотелось аж до зубной боли. Только не после всего, что они наговорили с Роном друг другу.       Его внимание привлек тихий скрип. Гарри повернул за угол и невольно удивился. Из небольшой двери вышли Малфой с Забини. Чертыхнувшись про себя, Поттер тихо вернулся в коридор и спрятался в нише за доспехами. Он прислушался к шагам слизеринцев и приготовился ждать, пока те не отправятся в свой серпентарий.       — Зря-а, — нараспев протянул Забини. Гарри не видел его лица, но был полностью уверен, что на лице итальянца расплылась наглая улыбочка.       — Отвянь! — резко ответил ему Малфой.       — Ой, зря-зря-зря…       — Заткнись, Забини!       — А я тебе говорю, что зря ты вообще подумал о таком, — по громкости голосов Гарри понял, что слизеринцы остановились на повороте. — Ты и так ходишь по лезвию, а если попробуешь еще и что-то такое провернуть, ничем хорошим это не закончится.       — Я должен сделать хоть что-то, — громким шепотом ответил Малфой. Его терпение явно было на пределе.       — Но не таким же образом, — в тон ему ответил Забини. — Тебя не просто посадят, а приговорят к Поцелую. Твои родители будут без ума от радости.       — Пусть лучше так, чем жить бедняками!       Гарри прикрыл глаза и тихо выдохнул. Почему ему так везет на подслушанные разговоры? Вечно он влипает в какие-то неприятности. Мало ему этого идиотского браслета, так теперь и Малфой что-то замышляет. В том, что замысел у слизеринца отнюдь не клумбочки перед Мунго пропалывать, понятно и котенку. Что именно задумал Малфой думать абсолютно не хотелось. В понедельник он обязательно расскажет Снейпу о разговоре двух его студентов.       За своими внутренними страданиями Гарри пропустил момент, когда Малфой с Забини покинули восьмой этаж. Он подошел к нужной стене и повторил обряд. Перед ним тут же появилась неприметная дверь, и он вошел внутрь. Это оказалось относительно небольшое помещение, напоминающее комнаты в подземельях. Каменная кладка была достаточно грубой, с двух сторон закрыта книжными стеллажами. На противоположной стороне горел камин, рядом с которым стоял большой кожаный диван и кресло. Пол был закрыт темно-синим толстым ковром. Кровати не было, но это не особо волновало юношу. Гарри развалился на диване и тихо простонал:       — Хоть что-то хорошее остается неизменным.       Поленья в камине затрещали веселее, а в комнате стало заметно теплее. Кажется, сама комната была рада его видеть.

***

      Январь пролетел незаметно. В обещанный понедельник Гарри рассказал Снейпу о подслушанном разговоре Малфоя с Забини, на что профессор посоветовал студенту не забивать голову глупостями, хотя по связи Гарри четко ощутил нотку осторожности, смешанной с подозрением. С Уизли Поттер помирился только через неделю, когда профессор Паддингтон, новый преподаватель Защиты и исполняющий обязанности декана Гриффиндора, поймал парня после занятий со Снейпом и привел за руку в башню факультета. Стоит ли говорить, что на следующем дополнительном занятии зельевар прошелся по умственным способностям студента? Хотя за всем этим ядом, Гарри чувствовал чужую тревогу.       За прошедшее время Гарри вообще часто ловил себя на том, что слишком часто ощущает чужие для него нежность и скорбь по вечерам или во время занятий-отработок. Режим работы во второй лаборатории не поменялся. Гарри приходил, правда, теперь через день, разбирал несколько ящиков с работами студентов прошлых лет, а затем они садились за один стол с профессором и разбирали ту или иную тему, которую Гарри не мог понять самостоятельно. Чаще, конечно, Поттер варил что-нибудь не очень сложное. Составы четвертого и более высокого уровня они разбирали на занятиях с классом, и Гарри с удовольствием понимал, что все реже смотрит на доску или в учебник, чтобы уточнить способ нарезки ингредиентов или количество помешиваний.       Четырнадцатого марта, за неделю до пасхальных каникул, Гарри со Снейпом разбирали сочетания Укрепляющего зелья с другими лечебными настоями. Северус резко остановился и внимательно посмотрел на студента.       — Ответьте честно, Поттер, — спокойным голосом начал зельевар, хотя браслет на правом запястье юноши потеплел от чужой настороженности и нехорошего предвкушения. — Вы не крали у меня из кладовой волосы вейлы и настой из лепестков речного лотоса?       — Я даже не знаю, для какого зелья их можно применить, сэр, — тихо и абсолютно искренне ответил Гарри.       Каково же было его удивление, когда Снейп попросил его ненадолго задержаться после занятия. Через несколько минут зельевар вернулся из своих комнат с небольшим бархатным футляром.       — Я не хочу пугать тебя, Поттер, — он заставил Гарри повернуть голову влево и убрал мешающую прядь волос за ухо. Мужчина был так близко, что юноша мог услышать ненавязчивый аромат горького парфюма с ноткой кофейного зерна. — Но ради своей же безопасности носи ее и не снимай ни в коем случае.       Гарри почувствовал несильный укол в правом ухе, но не там где мочка, а сверху, в изгибе хряща. Он хотел было потереть раненное место, но несильный шлепок по руке остановил его.       — Не трогай, — Северус отошел на шаг и присмотрелся к нему, видимо оценивая степень заметности. — За ночь заживет, даже не почувствуешь. Если моя догадка верна, то в скором времени она тебе поможет не нарваться на новые неприятности.       — Это как-то связано с Малфоем и теми ингредиентами, что пропали, да, сэр? — озвучил свою догадку Гарри.       Он трансфигурировал носовой платок в небольшое зеркало и принялся рассматривать ухо. Крошечная темная точка, которую легко можно было принять за родинку — и все. Ничего нового в его внешности не было.       — Ты поразительно догадлив, когда этого не надо, — проворчал Снейп.       — Он варит какую-то гадость, да? — поморщился Гарри, возвращая платку первоначальный вид.       — Лучше тебе не знать, — Северус потер переносицу. — В любом случае этот артефакт определит в твоей тарелке и кубке вредное зелье, стоит тебе взять его в руки.       — Малфой, в самом деле, не понимает, что если он покусится на мою жизнь, то его семейка уже не отделается штрафом?       — Ну, как тебе сказать, — ухмыльнулся мужчина и пригладил особо торчащую прядь волос Гарри. — Если то, что он задумал, получится, то он и не пострадает. Так что благодари свою невероятную удачу. Ты снова оказался в нужный момент и в нужном месте.       — Спасибо, сэр, — Гарри покраснел, как маков цвет и опустил глаза в пол. Он никак не ожидал такого от мужчины.       Конечно, за это время они заметно сблизились, каждая вторая встреча перестала напоминать драку кошки с собакой, но до этого момента Снейп не допускал ничего кроме скромной похвалы или менее саркастической ухмылки. Браслет оставался прохладным уже несколько занятий и у Гарри возникли некоторые подозрения на этот счет.       — А теперь давай, шевелись, — Северус резко хлопнул в ладоши и указал на дверь. — Завтра у тебя первой парой Зелья, и я сомневаюсь, что ты сможешь сварить основу для Квинта Эссента Гаудиум.       — Мы будем делать Квинтэссенцию радости? — с восторгом удивился Гарри.       — Попробуем, — кивнул мужчина и почти выставил подростка за дверь. — Сомневаюсь, что через неделю увижу хоть пару достойных образцов. Так что жду тебя завтра полностью подготовленного.       За собственным восторгом и предвкушением завтрашнего дня, Гарри не заметил почти незаметного чужого волнения и нежности, сменяющихся отчаяньем и болью…

***

      Ко всеобщему удивлению занятие по Зельям перенесли во вторую лабораторию. Оказывается, Хаффлпаффцы, у которых накануне было занятие последней парой, устроили несколько сильных взрывов, и эльфы не успели убраться там к утру. Гарри сделал мысленную зарубку — спросить у Снейпа, какое зелье стало столь разрушающим в исполнении барсуков.       Ничего не предвещало проблем, пока одна из слизеринок, кажется, Стреттон, не вскочила со своего места.       — Профессор Снейп! — громко позвала она. — Вы только посмотрите на это.       Гарри не стал отвлекаться на ее возгласы, он был занят более важным делом — он считал капли розового масла, коих должно было быть ровно двадцать четыре. Рука дрогнула, когда браслет резко потеплел, но юноша успел перехватить лишнюю каплю свободной рукой. По сердцу, будто ножом ударили — чужое неверие и боль просто кричали внутри, но Гарри не повернулся. Он знал, что случилось.       — Немедленно отправляйтесь в Больничное крыло, мисс Стреттон, — холодный бархатный голос редко подводил зельевара, не подвел и в этот раз. — И попросите мадам Помфри потом ко мне заглянуть.       Гарри хотелось стукнуть себя по голове чем-нибудь тяжелым. Почему, ну, почему он не убрал этот чертов гвоздь сам раньше. У него было столько возможностей, но он все тянул или забывал. Теперь все может рухнуть из-за этого дурацкого гвоздя! Гриффиндорец скосил глаза в сторону двери и чуть не закричал от радости. Девушка держалась за правое бедро! В первый раз в жизни он поблагодарил собственную косорукость. Только он мог так криво сесть впопыхах, чтобы поранить левое бедро о гвоздь, который торчит с самого края парты. Парень осторожно выдохнул и снова обратил внимание на основу одного из самых интересных зелий в школьном курсе. Он не заметил изучающий взгляд прищуренных обсидиановых глаз.

***

      — Ты бы только это слышала, Гермиона, — мечтательным тоном сказал Рон, когда Гарри подошел к столу на обеде. — Это нужно было слышать, вот Мерлином клянусь. Я солью эти воспоминания и буду детям показывать!       — Что ты такого услышал? — с улыбкой спросил Гарри, усаживаясь рядом и кладя на стол увесистый том по зельям.       — О, Гарри, — с довольной ухмылкой обратился Уизли к другу. — Ты тоже должен был это слышать! Я был в Больничном крыле, ну помнишь, меня Хагрид отпустил, когда я поскользнулся и вывихнул лодыжку. Так вот, мадам Помфри так кричала на Снейпа, это нужно было слышать!       — Да ну, — не поверил Гарри, хотя внутри у него все похолодело от ужаса.       — Да, вот клянусь тебе! — Рон перекрестил сердце и приложил руку к груди. — Она орала, что если он не уберет все гвозди в своей лаборатории, то напишет докладную на него! Типа ты чуть ноги не лишился, а теперь еще и студентка с его факультета поранилась вчера.       — Она про меня сказала? — не верящим тоном спросил Гарри.       — Конечно, — кивнул Уизли, накидываясь на свою тарелку наконец-то. — Да и я подтвердил, что у тебя шрам теперь на полбедра.       — Но у меня нет шрама! — возмутился Поттер.       — Должен же я был хоть как-то подтвердить, что ты нарвался на этот гвоздь на отработке у Снейпа, — громко чавкая, отмахнулся Рон, не понимая, что натворил.       В первый раз с начала января Гарри было страшно смотреть в сторону преподавательского стола. Он никогда так не боялся занятий у Снейпа, как сегодня, даже Окклюменции он опасался меньше. А отдых от зелья Малодушия должен был быть еще не менее двух недель. Он посмотрел на Гермиону. Подруга только покачала головой, всем своим видом показывая, что здесь она бессильна. Поттер прикрыл глаза и громко сглотнул. Очень хотелось, чтобы потолок Большого зала обвалился прямо сейчас.

***

      Ровно в восемь Гарри стоял перед дверью во вторую лабораторию. Он быстро постучал и вошел в класс, надеясь, что запах Успокаивающего зелья выветрился. Это единственное, что смогла посоветовать ему подруга.       — Добрый вечер, профессор, — как всегда вежливо поздоровался Гарри и пошел к коробкам, сложенным на последней парте.       Снейп стоял у доски и внимательно на него смотрел. Браслет предательски молчал. Сейчас Гарри как никогда нуждался в том, чтобы знать, что чувствует профессор, чтобы не испортить ситуацию еще больше.       — Я был крайне удивлен, когда увидел вашу основу, Поттер, — вместо приветствия сказал зельевар в своей манере.       — Надеюсь, в хорошем смысле? — Гарри не смог сдержать нервной улыбки.       — Не поверите, Поттер, но да, — мужчина начал медленно ходить по классу. — На удивление сносно для вашего уровня.       — Значит, у меня есть шанс приготовить Квинтэссенцию радости, — в такт своим мыслям Гарри покачал головой и отправил несколько работ семикурсников Гриффиндора в огонь.       — Шанс есть всегда, его нужно только заслужить, — мрачным голосом сказал Снейп, неожиданно оказавшийся рядом и резко перехватил юношу за правое запястье. — Долго придумывал?       — О чем вы, профессор? — сглотнул Гарри и умоляюще посмотрел на преподавателя.       — Все это, — Северус раздраженно мотнул головой. — Стал втираться мне в доверие, напросился на какие-то занятия. Чтобы еще больше меня унизить перед своими дружками?       — Сэр, если вы позволите, я попробую объяснить…       — А что тут объяснять? Все и так понятно!       — Сэр, все не так, как вы думаете!       — Не так? — с издевкой спросил Снейп и сорвал с запястья гриффиндорца уже приросший к коже черный напульсник. — Не так?!       Мужчина резко поднял правую манжету своей белоснежной рубашки и показал почти такой же золотистый браслет. Сердце Гарри сжалось от неизбежного плохого конца хорошей сказки. Он не слышал, что говорил Снейп, его взгляд был прикован к гладкой поверхности парного браслета. В тысячный раз он проклял близнецов и их дурацкую идею.       — … Почти три месяца, Поттер! Три месяца!!! Я чувствовал каждый твой гребанный шаг, каждую проклятую эмоцию! А ты, зарвавшийся мальчишка с завышенным самомнением, решил поиграть! А ведь ты был последним, о ком я мог подумать еще неделю назад! Твою ж…       — Профессор…       Снейп навис над ним, как во время одной из первых отработок, только сейчас Гарри был готов сдаться без боя. У него не осталось сил за эти три месяца, он был истощен в эмоциональном плане из-за приема зелья, да и Гермиона последнее время хорошо успела вымотать ему нервы. Так что, сейчас он был готов, как никогда. И он сказал то, что не смог в Хэллоуин.       — Я люблю вас, профессор…       Воцарившуюся тишину можно было резать ножом. Гарри показалось, что забыл, как дышать за эти мгновения. Он позволил себе еще раз глубоко вдохнуть, ставший родным, аромат одеколона зельевара и заглянуть в нечитаемые черные омуты. Но как он ни старался, он ничего не смог разглядеть в них.       — Убирайся, — так же тихо приказал Снейп, и Гарри понял одно — лучше бы он накричал.       — Позвольте мне объяснить это… — Гарри попробовал еще раз и приподнял правую руку.       — Я сказал: пошел вон! — во второй раз Северус дал волю чувствам и заорал.       Гарри призвал сумку и выбежал из кабинета. Заинтересованный взгляд серебристых глаз остался незамеченным.       Поттер бежал вперед, не разбирая дороги, он поднимался и спускался по лестницам, перепрыгивал пролеты, пробегал коридоры. Он не услышал, как его пытался остановить профессор Флитвик, которого он чуть не сшиб с ног. Он не обратил внимания на Гермиону, которая выходила из библиотеки. По одному невидящему взгляду друга девушка поняла, что случилось, но не смогла его остановить. Даже тормозящее заклинание отскочило от юноши, будто он был окружен невидимым щитом. В себя Гарри пришел только на большом кожаном диване в Выручай-комнате. Сердце было сдавлено незримыми тисками, и казалось, еще мгновение и оно остановится навсегда. Ком в горле не давал сделать вдоха, а узел в центре живота заставил застонать и поджать колени. Парный браслет молчал и был холоден, как лед. В первый раз со злополучного Хэллоуина Гарри зарыдал. Только сейчас он осознал, что лучше было оставаться в приятном неведении, ведь тогда еще была пусть крохотная, но надежда, а сейчас… он потерял все, что у него было. Больше не будет приятных вечеров наедине, не будет по-доброму раздраженного выдоха «Поттер» над ухом с послевкусием кофе и корицы, не будет мимолетной улыбки на тонких губах… ничего не будет. И виноват в этом только он сам. Его мир рухнул и разбился на острые осколки, шагая по которым босыми ногами, он должен найти выход из Ада.       Гарри сам не смог бы ответить на вопрос, сколько он так пролежал на диване, глотая горькие слезы и пытаясь зализать свежую рану на сердце. В комнате не было ни часов, ни окон. Когда слезы высохли, огненная боль в груди сошла на нет, оставляя за собой выжженную пустыню, а голос сорвался, юноша понял, что не знает, что ему делать дальше. Он попробовал жить так, как хотел бы. Он попробовал наладить отношения с любимым человеком, он попробовал обучаться предмету, который когда-то был ему интересен, но… зачем? Зачем стараться? Для кого? Кому нужен он, Гарри, а не Герой, если он сам себе не нужен? Апатия накрыла его обжигающим холодом. Захотелось вонзить появившийся на столике нож по рукоятку в грудь или в шею, чтобы больше не быть никому должным, чтобы прошла эта боль. Чтобы хоть как-то убрать эту пожирающую пустоту внутри. От осознания этой ужасной мысли закружилась голова, и Гарри провалился в пустой сон без сновидений.

***

      Утро следующего дня встретило его криком. Кто-то кричал с той стороны Выручай-комнаты, явно пытаясь попасть внутрь. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы узнать голос взволнованной подруги.       — Поттер! Немедленно открой эту чертову комнату, иначе я еще раз разнесу ее Адским пламенем!       Гарри скептически хмыкнул и уткнулся лицом в подушку. Он мысленно попросил, чтобы появилась звукоизоляция, и разгневанный голос девушки тут же исчез. Ему не хотелось ни с кем говорить, и тем более обсуждать то, что случилось вчера. От воспоминаний об обжигающе холодном взгляде любимых черных глаз сердце предательски сдавило новой волной отчаянной боли. Юноша снова сжался на диване и накрылся темно-красным клетчатым пледом, хотя его вчера здесь не было, как помнил Поттер.       Хотелось хоть немного побыть одному и полелеять свою ничтожность и неспособность хоть что-то изменить. Глаза оставались сухими — за вчера вышли все слезы, осталась только глубокая тоска и всепоглощающая пустота. Черная дыра, образовавшаяся вечером в груди, казалось, только выросла и заняла теперь то место, где раньше были сердце и легкие. Было настолько плохо, что прекрати он думать о том, что нужно дышать, грудь перестанет вздыматься сама по себе.       Бах! Треск каменной кладки заставил подскочить и осмотреться в поиске источника звука. Там, где вчера была дверь появилась глубокая трещина, в памяти всплыл пятый курс, момент, когда Амбридж со своей Инспекционной дружиной обнаружили и зажали Отряд Дамблдора.       — Бомбарда Максима! — послышался взволнованный девичий крик.       Обломки камней и цементная пыль заставили зажмуриться и закашляться. Гарри не успел открыть глаза, как его обхватили крепкие руки, и прижали к мягкой груди.       — Гарри! Я так рада, что ты цел, — горячо зашептала Гермиона и сильнее сдавила его в объятьях. — Если бы ты знал, как я волновалась за тебя. Рон и близнецы обыскали весь замок и Хогсмид, Мерлин… Ты живой…       Гарри не сразу понял, что горячие точки на шее это слезы. Он медленно поднял руки и обнял подругу в ответ. Наверное, только сейчас он понял, как ему не хватало ее поддержки. Вот этих теплых объятий, горячих слов. Только Гермиона, всегда она, оставалась с ним даже в самые сложные минуты.       — Герм… — хрипло сказал юноша, и из его глаз снова потекли слезы.       — Я поняла, поняла, — она уложила его голову себе на плечо и начала тихо покачивать, как малое дитя. — Прости меня, прости. Я должна была что-то придумать вчера.       — Герм…       Когда они оба успокоились, пыль уже давно осела. Пустота внутри Гарри перестала грызть его и разрастаться столь стремительно, тепло Гермионы каким-то волшебным образом смогло остановить распространение этого ледяного кома внутри. Теперь остался только безжизненный вакуум.       — Гарри, — тихо позвала девушка. — Ты не должен так убиваться. Я не знаю точно, что произошло между вами, но я уверена, что все образуется.       — Ничего не образуется, — сорванным голосом прокаркал Поттер и по-детски вытер слезы об ее мантию. — Ничего не будет хорошо. Ничего…       — Ну, у тебя остается запасной план, — она грустно улыбнулась и приподняла его голову. — Ты всегда успеешь уехать в Томбукту.       Грустный смех разнесся по Выручай-комнате. Поленья в камине снова задорно затрещали, согревая студентов, расположившихся на большом диване. В помещении, в самом деле, стало немного теплее.

***

      Оказалось, что Гарри пропустил не только завтрак, но и обед. Поэтому Гермиона потащила друга на ужин, пригрозив, что если он хоть немного не поест, она его свяжет и будет кормить насильно. На предложение поужинать на кухне, Грейнджер ответила жестким отказом, аргументировав это тем, что только трусы могут бегать есть на кухню. А она ни себя, ни Гарри не считала трусами, хотя здесь Поттер был готов с ней не согласиться.       Как бы то ни было, к ужину слабоупирающийся Гарри был доставлен своей боевой подругой в Большой зал.       — Очень повезло, что сегодня суббота, каникулы начнутся только на следующей неделе, так что…       Гермиона говорила без умолку, что было не характерно для нее. Поттер отлично понимал, что она ведет себя так только для того, чтобы хоть немного отвлечь его от мыслей. Он слабо улыбнулся подруге и взял в руки кубок с тыквенным соком. В ухе что-то неприятно зажужжало.       — Странно, — тихо проговорил юноша с грустной улыбкой, принюхиваясь. — Пахнет кофе.       — Я ничего не чувствую, — хмыкнули в ответ Гермиона с Роном одновременно.       То, что случилось потом, можно было бы назвать хаосом. Все произошло слишком. Слишком быстро Гарри со злостью выдрал из хряща ушной раковины крохотный гвоздик, который слишком быстро бросил на стол. Слишком медленно Снейп вскочил со своего места. Слишком быстро обида и боль подняли свои головы. Слишком медленно Северус пробрался через толпу студентов к гриффиндорскому столу. Вчерашние обидные слова слишком быстро заполнили тупую Поттеровскую голову. Слишком медленно Грейнджер подняла руку, чтобы остановить друга, заметив приближающегося профессора. Слишком быстро был сделан первый глоток.       Зельевар остановился всего в футе от золотой троицы, крепко сжимая запястье и шипя сквозь зубы. Со стороны слизеринского стола послышался торжествующий крик, который был быстро прерван невербальными Силенцио и Инкарцеро. Ступефай полетел в Снейпа буквально через секунду после этого, но тот все еще оставался натренированным магом. Поэтому заклинание отлетело обратно в Поттера. Герой магической Британии вписался спиной в стену и потерял сознание. Грейнджер успела подскочить к другу и со слезами на глазах наложила на него несколько верных связующих и парализующих.       — Что происходит?!       Директор МакГонагалл стояла перед столом Гриффиндора с направленной на Снейпа палочкой. К ней присоединились Флитвик и Синистра, остальные преподаватели успокаивали студентов и выпроваживали их из Большого зала.       — Нужен колдомедик, Минерва, — холодным голосом ответил Снейп, оглядываясь на Поттера. На виске юноши виднелась кровь.       — Для тебя? — с удивлением спросила директор. — Могу сразу отправить тебя в отделение для душевнобольных! Немедленно ответь, почему ты напал на студентов?!       В Большом зале остались только преподаватели и пятеро студентов, замешанных во всем этом. Забини с Малфоем были зафиксированы связующим заклинанием зельевара, а Поттер лежал на коленях своей подруги в отключке. Сколько ненависти и злости было в его же Ступефае, знает только Мерлин. Уизли же все еще сидел за столом с куском огурца в приоткрытом рту и недоуменно переводил взгляд со Снейпа на МакГонагалл и на Гарри.       — В кубке Поттера лошадиная доза Амортенции, — Гермиона громко ахнула и прикрыла рот от удивления. — Я пытался его остановить, но не успел. Самое разумное было остановить весь этот фарс, пока им не стали манипулировать.       — Как Амортенция? — МакГонагалл опустила палочку и внимательно посмотрела на связанных слизеринцев. — Неужели… какой стыд… какой позор, Мерлин!       — Нужен колдомедик, госпожа директор, — более напряженным голосом повторил Снейп, так же опуская палочку и подходя к Гарри. — Поттер может противиться Империусу, но даже он не в силах справиться с этим пойлом. Вызывайте авроров для этих двоих.       Северус поднял Гарри на руки так легко, будто тот ничего не весил, и направился в сторону выхода. Гермиона схватила мужчину за подол мантии и умоляюще посмотрела ему в глаза.       — Профессор, — тихо обратилась она. — Он сказал, что пахнет кофе.       От самой умной и внимательной студентки школы не укрылось то, как зельевар мимолетно дернулся от ее слов, как от удара. Поэтому Гермиона решила, что она в праве еще тише добавить:       — Дайте шанс…       Ответа, конечно, не было. Время было дороже. Зельевар быстрым шагом покинул Большой зал и направился в Больничное крыло, куда до этого убежала Поппи Помфри. А гриффиндорка прикусила губу. Она не знала, просила ли она о шансе для самого зельевара или для друга. В любом случае, она сделала все, что могла. Гермиона повела носом и грустно улыбнулась. В самом деле, кофе.

***

      — Время… Зависимость… Сопротивляемость…       — Нет времени! Он…       — Шанс… сказочный… теория не подтверждена…       — Он не девица, чтобы….       Чужие голоса доносились, как из-под толстого слоя воды. Гарри не мог понять, что происходит, он хотел только поскорее увидеть Драко. Да, Драко! С ним что-то случилось! Нужно найти его, он должен быть в Больничном крыле! Драко!       Яркий свет резанул по глазам, и юноша попробовал встать с кровати. Звякнуло стекло о зубы, крепкие теплые руки удержали его, пока содержимое пузырька не провалилось в горло с четвертой попытки. И мир снова погрузился во тьму.       Следующее пробуждение было более спокойным. Конечно, увидеть Драко хотелось неимоверно, но тусклый свет из окна говорил о том, что сейчас ночь, и вряд ли ангел будет рад, если он его разбудит. Гарри тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Он потянулся к тумбочке, чтобы взять очки, но понял, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Резко распахнув глаза, гриффиндорец увидел, что он привязан к кровати.       — Не дергайтесь, Поттер, — холодный бархатный баритон заставил повернуть голову и слепо сощуриться. — Вот.       Очки оказались на носу, и Гарри смог разглядеть профессора Снейпа, который сидел в глубоком кресле у его койки. На коленях мужчины лежала книга, а над ухом висел небольшой огонек. Что же выходит, Северус сидел рядом с ним и ждал, пока парень проснется? Перед внутренним взором тут же стали мелькать картинки-воспоминания.       — Ты напал на Драко! — в сердцах закричал Гарри и попробовал выбраться из пут.       — Действительно, — выдохнул Снейп и отложил книгу на тумбочку. — Чего я ожидал? Амортенция сводила с ума великих, а тут тупоголовый гриффиндорец.       — Что с Драко? — продолжал барахтаться Гарри. — Почему его нет в Больничном крыле? Где он?!       — Поттер, если ты не заткнешься по-хорошему, мне придется заставить тебя молчать по-плохому, — нотки в голосе зельевара не предвещали ничего хорошего.       Естественно, Гарри не замолчал ровно до тех пор, пока Снейп не наложил на него Силенцио. С полминуты Северус смотрел на юношу, который грозно пыхтел на него и зыркал своими невозможными глазищами из-под челки. Затем мужчина как-то невесело хмыкнул и пододвинул кресло к кровати.       — Очень рад, что ты готов меня послушать, — Северус поставил локоть на подлокотник и опустил голову на кулак. — Я знаю, что пожалею снова, но я опять должен тебя спасти.       В зеленых глазах промелькнул интерес, и Северус немного наклонился к юноше.       — Я дал тебе артефакт, который указал тебе на вредную примесь в соке, и что ты сделал? Выбросил дорогущую серьгу и выпил тыквенный сок с Амортенцией. Ты можешь сколько угодно сейчас кричать и брыкаться, тебе это не поможет. Я только хочу, чтобы ты послушал меня.       Снейп с силой взял Гарри за подбородок и заставил того снова посмотреть себе в глаза. Юноша замер, когда обсидиановый взгляд поймал изумрудный.       — Вот так, молодец, — тонко улыбнулся мужчина и провел пальцем по небритой щеке парня. — Что-то екнуло. Появилось чувство неправильности. Теперь следи за ходом мыслей. Эти чувства неправильные. Это не то, что ты чувствуешь на самом деле.       Гарри попытался покачать головой, но теплая ладонь крепко держала его. А оторвать взгляд от черных омутов зельевара почему-то не получалось. Где-то внутри заскребли кошки. Гарри не мог понять, что происходит, ведь только что все его мысли занимал Драко…       — Не думай о нем, — Северус пересел на край кровати и наклонился над лицом юноши, не разрывая зрительного контакта.       Мужчина знал — у него только одна попытка. Иначе завтра Поттера поместят в специальное отделение в Мунго, и парню придется целый год питаться через трубочку. Таков срок действия Амортенции без подпитки и контакта с околдовавшим магом.       А у Гарри в голове возникла странная мысль: а, в самом деле, почему я думаю о Малфое? Я никогда не думал о нем. Никогда не любил… но почему сейчас так хочется коснуться мягкой платины волос и жестких губ?       — Это зелье, Поттер, — Северус не читал его мысли, все эмоции отлично доходили до него через парный браслет. — Ты любишь другого человека.       В зеленых глазах возникли сомнение и вопрос, Снейп горько ухмыльнулся.       — Не скажу, что тот человек намного лучше Малфоя, но он хотя бы никогда тобой не пользовался. А еще этот старый идиот сделал тебе очень больно. Настолько больно, что ты наплевал на свою безопасность и выбросил охранный артефакт, лишь бы он не напоминал тебе о том человеке.       В голове Гарри воцарилась настоящая неразбериха. Как так? Неужели можно сделать настолько больно, чтобы забыть об инстинкте самосохранения? Или это опять ложь? А его любимый Драко сейчас где-то корчится от боли и зовет его? Мерлин… вспомнилась странная фраза Дамблдора: какой безумец пойдет против Героя Британии? Хотелось схватиться за виски — возникло ощущение, что голова сейчас разорвется на мелкие кусочки от вопросов и всплывающих картинок. Кого? Кого он любит? Кто занял место в сердце и не хочет оттуда выходить уже больше полугода?.. полуголый замерзший Гарри в Визжащей Хижине плачет на плече Фреда, пока Джордж трансфигурирует свой пиджак в пальто… С кем хочется просто сидеть и молчать у камина?.. Золотой браслет с рунным рисунком защелкивается с тихим стуком, и две довольные улыбки близнецов… Нет, это точно не Малфой… Кровь, много крови. Она сочится через пальцы. Флакон с воспоминаниями и портключ… тягучая нежность в груди… Бледные руки с изящными пальцами пианиста аккуратно режут корни бессмертника. Напиток живой смерти по памяти в четыре руки в двух котлах… Так рядом, но не могу вспомнить… Злые слова. Долгий бег по замку. Больно. Пусто в груди…       — Прости меня, Гарри…       Обжигающе горячие губы Северуса накрывают мелко дрожащие губы Гарри, и это похоже на взрыв сверхновой. Магия вырывается из-под контроля, веревки летят на пол, а руки обвивают шею мужчины. В голове становится ясно, как никогда, а леденящая пустота внутри наполняется надеждой и безграничной любовью. Только молодость может так беззаботно и всецело любить. Тонкие губы властно сминают по-юношески пухлые, заставляют их приоткрыться. Язык врывается в рот и начинает его исследовать, а юноша тает в горячих руках мужчины. От избытка чувств забывает, что нужно дышать. Глубокий горловой стон Гарри заставляет Северуса оторваться от юноши. Снейп прислоняется лбом ко лбу юноши, у них обоих сбилось дыхание, но они восстанавливают зрительный контакт.       — Зачем? — хриплым от возбуждения голосом спросил Гарри.       — Это был единственный способ вернуть тебя, — в тон ему ответил Северус.       Некоторое время они просто сидели и смотрели друг другу в глаза. Тишина была не просто уютной. Она была правильной.       — Теперь ты готов меня выслушать? — от надежды, исходящей от юноши, у Снейпа перехватило дыхание. — Ты сам говорил, что шанс есть всегда, нужно только заслужить.       — Считай, что ты его заслужил, — Северус немного отстранился и провел рукой по вечно встрепанным волосам молодого человека. Когда Гарри попробовал открыть рот, мужчина положил палец ему на нижнюю губу. — Нет, не сейчас. Сначала ты полностью восстановишься, история с Амортенцией кончится, и ты поговоришь с друзьями. Думаю, до каникул ты справишься. И это не обсуждается, Поттер. Мне надоело травиться, поэтому я хочу раз и навсегда разобраться с тем, что между нами. Поэтому делать это нужно в спокойной обстановке.       Снейп оставил Гарри с приоткрытым ртом и горящей душой. Поттер прижал руки к груди, боясь, что сердце сейчас выскочит. Ему дали шанс не только объяснить, но и… нет! Нельзя о таких вещах думать, тем более в Больничном крыле. Северус абсолютно прав — необходимо сначала закончить дела, а потом уже спокойно жить. Жить… от одной мысли, что жизнь возможна с зельеваром, хотелось петь и танцевать.       За своими мыслями Гарри не заметил, как приоткрытая дверь лазарета качнулась. В нескольких поворотах от Больничного крыла ночной воздух замерцал. Гермиона скинула мантию-невидимку друга и прижалась спиной к стене. На ее щеках горел яркий румянец, а в голове вертелась только одна мысль — как донести простую истину до жениха так, чтобы он не разнес к дракклам гриффиндорскую башню.

***

      Утро для Гарри началось рано, вернее он так и не смог заснуть. Ровно в шесть, он попросил мадам Помфри провести диагностику, и позвать специалиста из Мунго, который его вчера осматривал. Оба целителя подтвердили, что Амортенция больше не влияет на Поттера и с облегчением отпустили из лазарета. В Большой Зал Гарри зашел под внимательными взглядами студентов и преподавателей. Он сразу направился к директору и потребовал, чтобы ему сказали, где находится Малфой.       — Мистер Поттер, — осторожно начала директриса, вставая и доставая палочку.       — Профессор МакГонагалл, я не позволю этому слизняку и в этот раз отделаться штрафом, — достаточно серьезно, но все равно с улыбкой ответил Гарри.       В сторону Северуса он старался не смотреть. Зато на слизеринского декана посмотрела директор.       — Насколько я помню, ему присудили домашний арест до заседания суда, — как бы она ни хотела скрыть свое отношение ко всей этой ситуации, директор все равно сжала губы.       — Могу ли я ненадолго отлучиться из школы, профессор МакГонагалл? — с очаровательной улыбкой спросил Гарри.       — Конечно, мистер Поттер, — понимающе кивнула директор и махнула рукой в сторону двери. — Письменное согласие вам не нужно, потому что вы совершеннолетний.       — Благодарю, — юноша поклонился и развернулся на каблуках.       Через несколько минут он уже стоял у кованых ворот Малфой-мэнора. Ему пришлось пригрозить воротам, что если они его не пропустят, он расщепит их на атомы. Идти пришлось не долго — особняк был в конце кипарисовой аллеи. Да и дорогу туда Гарри не забыл. Юноша с силой пнул ногой входную дверь, и та открылась без сопротивления. В огромном светлом холле его уже ждала Нарцисса Малфой. Женщина выглядела куда лучше, чем на суде после битвы, но не так сияюще, как тогда, когда Гарри увидел ее в первый раз.       Хозяйка поместья сделала шаг навстречу.       — Приветствую, мистер Поттер, — голос ее был ровный и спокойный, но Гарри отлично знал, чего она ожидает.       — И не думайте, что я буду называть вас мамой, миссис Малфой, — холодно ответил Гарри. — Где он?       — Я не думаю, что это хорошая идея, мистер Поттер, — она сделала шаг в сторону двери, прикрывая ее собой.       — Отчего? — он поднял брови. — Ваш сын так хотел прожить со мной всю оставшуюся жизнь, так я могу ему это устроить прямо сейчас, миледи.       — Я требую с вас Долг Жизни, мистер Поттер, — холодно сказала Нарцисса.       — А я его требую с вашего сына, леди, — он только сейчас заметил, что женщина намного бледнее, чем должна была бы. — Он пошел даже не против закона, а против Магии, надеюсь, он хорошо себя чувствует?       — Мистер Поттер, я прошу вас, не трогайте Драко, — губы гордой аристократки дрогнули.       — Вы понимаете, миссис Малфой, я не буду выгораживать Драко в суде, — он скрестил руки на груди и посмотрел на женщину тяжелым взглядом. — Не в этот раз. Вы спасли мне жизнь в лесу, и только поэтому я заступился за вашу семью на суде после Победы. Думаю, этим я частично отплатил вам Долг. Теперь ваш сынок подлил мне сильнейшее приворотное! Если бы не некоторые обстоятельства, я бы сейчас валялся в отделении для душевнобольных в больнице святого Мунго.       — Я отлично понимаю, что натворил мой сын, мистер Поттер. Но я умоляю вас, не трогайте его сейчас.       Дверь за ее спиной открылась и в холл поместья вошел Люциус. На нем была простая белая рубашка с закатанными рукавами и брюки. Сейчас он был очень далек от образа сиятельного лорда.       — Мистер Поттер, — поздоровался он и тут же перешел к делу. — Род Малфоев предлагает вам отсроченную виру.       — Я сниму с него Долг жизни, в обмен на клятву волшебника, что он никогда не попытается вмешиваться в мою жизнь. Ни в личную, ни в социальную — ни в какую. Мне не нужен долг Рода. И вассалы мне не нужны, я не Волдеморт.       Несколько мгновений Малфой смотрел на супругу, затем взял ее за руку и поцеловал запястье. Такое проявление нежности на глазах у постороннего немного выбило Гарри из колеи.       — Я, Люциус Абрахас Малфой, — начал говорить мужчина, — клянусь перед магией рода, что через пять лет возмещу Гарольду Джеймсу Поттеру материальный и моральный ущерб в размере той суммы, которой он укажет. Да будет магия мне свидетелем.       — Свидетельствую, — тихо подтвердила Нарцисса, и их сцепленные руки на мгновение обхватило серебристое сияние.       — Позор моей семьи не смоет смерть наследника, — продолжил говорить Люциус, уже обратившись к Гарри. — Но наследник же поможет хоть немного оправдаться перед обществом и вами, мистер Поттер.       — Мне не нужны ваши деньги, Люциус, — Гарри сжал кулаки. — Мне нужна гарантия, что ваш сын не попытается снова влезть в мою жизнь без спроса.       — Она у тебя будет, Поттер.       Драко стоял, прислонившись к косяку, и сплевывал кровь. Он был похож на собственную тень, еще пару дней назад Драко выглядел как законный представитель золотой молодежи, а сейчас перед Гарри стоял тяжело больной мальчишка. Щеки и глаза впали, дыхание было заметно учащенное, а руки и ноги заметно дрожали, как у больного чахоткой. Парень тяжело закашлялся и опустился на пол. К нему тут же подбежала Нарцисса и помогла встать.       — Что, Драко, не рад меня видеть? — с долей сарказма ответил Гарри, хотя желание размазать этого слизняка заметно уменьшилось.       — Безумно, — ухмыльнулся младший Малфой. — Ты меня или убьешь, или оживишь. Я согласен уже на оба варианта.       — Тогда покончим с этим, — Гарри подошел к однокурснику и взял его за руку. — Свидетельствуйте, Люциус.       Через полчаса, когда все клятвы были даны, а Долги засчитаны, Гарри с легкой душой вышел из не очень дружелюбного поместья Малфоев. Слабость после отравления давала о себе знать, поэтому первое же, что он сделал, оказавшись в Хогвартсе, упал на кровать.       Он не знал, что в одной из спален старост Гриффиндора его подруга ведет ожесточенный бой со своим женихом. Вариант с тройной долей успокаивающего зелья у нее пошел прахом, как только она заговорила о возможности, что Гарри предпочитает собственный пол. Уизли не мог просто поверить, что столько лет спал в одной комнате с не таким, как он сам. Гермиона с тяжелым сердцем связала Рона и наложила на него Силенцио. Даже если это займет все каникулы, она вобьет в любимую рыжую голову, что друзей нужно принимать такими, какие они есть. О том моменте, когда Рон узнает, кого любит их друг, она думать пока не хотела.

***

      Суд по делу Малфоя закончился вечером в первый день каникул — двадцать второго марта. Гарри все-таки рассказал на суде, какую потребовал клятву с самого Драко, и что Люциус обязался перед магией выплатить любой материальный ущерб. Это было единственным смягчающим обстоятельством. Триста тридцать три часа исправительных работ в виду обстоятельств — в Азкабане была высокая вероятность остаться бесплодным. Если Малфой хоть на пару минут нарушит режим наказания, тюрьма ему обеспечена.       Сразу после суда Гарри помчался в подземелья. Перед дверью во вторую лабораторию он остановился. Правильно ли он сделал, что пришел? Возможно, его сегодня и не ждут. Возможно, Северус чем-нибудь занят, а он так эгоистично пришел и теперь…       Дверь открылась, на пороге стоял объект его мыслей. Гарри застыл на мгновение, но быстро собрался и вошел внутрь. Вместо того чтобы сесть за какой-нибудь стол, Северус открыл дверь в свои покои и позвал Гарри жестом следовать за ним. Это был первый раз, когда зельевар пустил юношу в свои комнаты.       Стоило Гарри немного оглядеться, скрыть улыбку он уже не смог. Выручай-комната принимала для него почти точную копию покоев слизеринского декана. Те же стеллажи с книгами вдоль двух стен, уютный камин, диван с креслом и ковром. Единственным различием был письменный стол в дальнем углу с массивным подсвечником на трех витых ножках. На низком столике стояли две чашки с чаем и корзинка с песочным печеньем. Гарри сел на диван и внимательно посмотрел на мужчину, опустившегося в кресло.       — Итак, — Северус взял одну из чашек и пригубил напиток. Только сейчас Гарри понял, что это не чай, а кофе. Тот самый, с корицей. — Ты хотел что-то мне рассказать.       — Только бы знать, с чего начать, — немного грустно улыбнулся Гарри и с интересом посмотрел в камин, будто там минимум драконье яйцо грелось.       — Начни с начала, говорят, так легче.       — Я не могу сказать, когда это началось, — Гарри взлохматил волосы слишком резким движением. — Я понял, что не ненавижу тебя давно. Сложно ненавидеть человека, который умирал у тебя на руках. Теперь эта сцена снится мне в кошмарах. Когда до меня дошло, что я влюбился? Когда ты посмотрел на меня во время лекции. Свойства древесины для ложек и металлов для черпаков…       Северус внимательно слушал юношу, который успел забыться и раствориться в собственных воспоминаниях. Он прислушивался к эмоциям Поттера через браслет и читал его мимику. А Гарри продолжал говорить.       — … я понял, что обречен, потому что шансов у меня столько же, сколько у Миртл поселиться в ванной комнате Ее Величества. Но на Хэллоуин, в годовщину смерти родителей я изрядно напился в Кабаньей Голове. Аберфорт выгнал меня, когда я начал орать, что не все Пожиратели были плохими людьми. В себя я пришел, когда понял, что стою почти голым перед классом Зелий. Я был готов отдаться на твою милость, какой бы жестокой она ни была, но меня перехватил Забини. Он… думаю, после того случая у Малфоя и возник план опоить меня. Нет, Забини не успел меня изнасиловать, но полапал меня он тогда знатно, — Гарри было неприятно вспоминать прошлый Самайн, но он твердо решил, что расскажет Северусу все. — Я сбежал. Помню, был дождь, и я не придумал ничего умнее, чем спрятаться в Визжащей хижине. Там меня нашли близнецы. Мне было так плохо от того, что наговорил мне Забини, от того, что он делал, что я не смог сдержаться и все рассказал им. Они были первыми, кто узнал о моих чувствах к тебе. Месяца не прошло, когда они пришли ко мне в первый раз и предложили опробовать эту чертову штуку, — Гарри поднял рукав и снял напульсник. Браслет игриво отражал огоньки свечей и камина. — Конечно, я их послал. Я еще в начале года решил, что буду тихо страдать, а потом отучусь и уеду в Африку на раскопки. Близнецы еще пару раз мне присылали письма, но я на них даже не отвечал. Рождество я встречал в Норе. Тогда-то они и сотворили это. Я не знаю, как, но они надели браслет на тебя, не я. Если бы я знал, что они задумали, то связал бы их. Эти черти не оставили мне выбора: или я надеваю парный браслет, или они посылают его Балстроуд. Я понимаю, что меня развели, как последнего наивного мальчика, но я не мог им даже позволить думать о таком. А потом… потом я старался держать себя в руках, но быстро понял, что у меня ничего не получается. Гермиона раскусила меня меньше, чем через неделю. Она-то и помогла мне, нашла рецепт зелья Малодушия. К моменту, когда нужно было делать перерыв, я привык к тебе настолько, что черпак перестал выпадать из рук. Я надеялся, что смогу продержаться до конца года. А там, да, уеду жить в Томбукту. Построю себе землянку и буду постигать Вуду, чтобы потом отрезанную руку примостить обратно. Я и не надеялся, что…       Гарри остановился и посмотрел в обсидиановые глаза.       — Я и не надеялся, что почувствую нечто подобное от тебя.       — Сейчас ты ничего не можешь чувствовать, — прокашлялся зельевар и встал с кресла. Он встал около камина.       — Сейчас, да, — кивнул юноша и встал следом за мужчиной. — Но я чувствовал. Я не противен тебе. Ты не ненавидишь меня. Ты… я не могу понять, что это.       — Почему же, на мой взгляд, эти браслеты четко передают эмоции, — Северус отвернулся к пламени.       — В какие-то моменты мне казалось, что я нравлюсь тебе, — Гарри прикусил губу. Он жадно впитывал каждую черточку дорогого для сердца профиля. Он самым бессовестным образом рассматривал Северуса, стараясь запомнить все до мельчайшей морщинки. — Дамблдор считает, ты сам находишь себя никому не нужным, но это не так.       — Поттер, — от своей фамилии, сказанной таким знакомым ворчливым голосом, у юноши чуть не подкосились колени. — Я хочу это закончить раньше, чем ты превратишь этот фарс в великую драму.       — Пожалуйста…       — Дай мне сказать, — строго произнес Северус, поднимая голову. — Я выслушал тебя, теперь выслушай ты меня. Ты придумал в голове образ романтичного рыцаря и влюбился в него. Это пройдет, Поттер. Первая любовь всегда проходит. Да, будет больно первое время, но все кончится, останется только свет воспоминаний, который будет иногда согревать, и все. Ты найдешь себе хорошую девушку, женишься, у тебя будут дети…       — Почему ты тоже решаешь за меня? — тихо спросил Гарри. — Я не хочу девушку. И никогда не хотел. У меня никогда не стояло так на Джинни, как встает только от звуков твоего голоса.       — Это гормоны, Поттер.       — Кончать с пальцами в заднице и твоим именем на губах — тоже гормоны?       От этой фразы Снейп дрогнул всем телом, сделал шаг в сторону и чуть не упал, когда оступился о складку ковра. Гарри же двинулся к нему.       — Я не знаю, какую гадость ты пьешь, чтобы я не чувствовал тебя, но ты просто обязан выпить антидот и сказать, что я не нужен тебе. Так не целуют тех, кто не нужен.       — Это было необходимо, чтобы ты пришел в себя после Амортенции, — Северус продолжил отступать в центр комнаты. — Как сказал целитель Отдела Тайн, теория подтверждена только на бумаге.       — Что? Поцелуй истинной любви?       — Ты сказок перечитал в детстве, Поттер?       — Тогда придумай что-нибудь интереснее, потому что я не верю. Прими антидот.       — Это не твое дело, ты не должен лезть в мои эмоции.       — Назови мне хоть одну причину, почему мы не можем быть вместе? — Гарри остановился, когда Снейп уперся спиной в стеллаж с книгами.       — Потому что мне не нужен неуравновешенный мальчишка, который сбежит через неделю совместной жизни? — Северус принял самую страшную из своих любимых поз — сложил руки на груди, скривил губы и нахмурил брови.       — Неуравновешенный мальчишка сбежал бы от одного взгляда! Прими антидот и повтори, — Гарри опустил руки и выдохнул. — Обещаю, если я, в самом деле, не нужен тебе, я уйду и больше никогда не появлюсь в твоей жизни больше необходимого.       В первый раз за эту неделю Гарри понял, как он устал. Суды, Малфои, ожидание этой встречи, Гермиона — все это давило, высасывало силы, и сейчас наконец-то эта усталость накатила на него девятым валом. Он уже плюнул на гордость и эгоизм, ему просто хотелось, наконец-то понять, что к нему испытывает Северус на самом деле.       — Пожалуйста, Северус, — Гарри надеялся, что вышло не слишком жалко.       Видимо, имя, сказанное юным магом, стало последней каплей. Северус хотел было выставить мальчишку силой, но что-то в этих зеленых глазах заставило его передумать. Он достал из кармана крошечный флакон с ярко-желтым зельем и одним движением опрокинул его содержимое в рот. На Гарри нахлынула волна чужих чувств, и он задохнулся от их силы.       — Мерлин, — выдохнул он, схватившись за нагревшийся браслет. — Ты — чертов лицемер!       Нежность, безграничная нежность, смешанная с заботой и страхом потерять, приправленная омерзением к самому себе. Чужое благоговение заставило отступить на шаг и упасть на диван. От избытка чувств, своих и не только, закружилась голова. Гарри прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана. Где-то там внутри него было неверие. Уже свое собственное. Он не мог поверить, что такое возможно. Близнецы же говорили, если любовь окажется ответной, то браслеты можно будет снять. Почему же эти чертовы штуки держатся, как приклеенные?       Он открыл глаза, когда почувствовал мягкое прикосновение теплой ладони к щеке. Северус навис над ним и внимательно смотрел прямо в глаза. В глубине черных омутов залегла печаль, которая остро чувствовалась по связи.       — Невозможно ненавидеть красивого молодого мужчину с самыми удивительными глазами на земле, — он заговорил тихо, но Гарри казалось, что каждое его слово отпечатывается на коже. — Невозможно ненавидеть человека, чье детство немногим отличается от твоего собственного. Невыносимо изображать ублюдка, когда до боли хочется найти тебя в лесах, и спрятать от себя самого. Я готов был умереть хоть тысячу раз, лишь бы ты остался жив. Тебя было невозможно не полюбить. Как бы я ни старался утаить это чувство в глубине души, ты забрал саму мою суть, однажды оставшись на дополнительное занятие.       — Северус, — тихо выдохнул Гарри.       — Если ты немедленно не уйдешь, я не смогу тебя больше отпустить, как бы ты ни умолял меня.       На бледных щеках Снейпа появился еле заметный румянец, и Гарри с неким диким предвкушением понял, что мужчина возбуждается. Юноша облизнул губы и провокационно улыбнулся.       — Не отпускай…       Северус обхватил лицо Гарри ладонями и притянул к себе, заставляя того встать. Поттер со стоном припал к губам визави и обнял его за шею. Сильные руки подхватили юношу за ягодицы и с силой прижали.       — Мерлин, — выдохнул Гарри и потянулся к пуговицам на мантии зельевара.       — Поттер, — Снейп схватил его за руки с тихим рыком. — Я даю тебе последний шанс уйти без потерь.       — Не дождешься, — ухмыльнулся Гарри и снова потянулся к тонким, но как оказалось, мягким губам.       Гарри казалось, что эти обжигающие губы касаются его везде — рот, щеки, скулы, уши, шея. Когда он почувствовал чувствительный укус на мочке уха, то невольно пришел в себя и немного удивился. Он не помнил, как они оказались в спальне, и уж точно не помнил, как его избавили от обуви, мантии и рубашки. Северус был все еще одет, но хотя бы без мантии. Гарри с неким благоговением пробежался пальцами по ряду бесконечных пуговиц на темно-синем сюртуке мужчины.       — Красиво, но непрактично.       — Думаешь не о том, — Северус чувствительно дернул его за волосы, вызывая тихий стон и заставляя запрокинуть голову. — Вообще не о том.       Юркий язык зельевара прошелся влажной дорожкой от особой точки за ухом до ключицы. Одновременно с этим руки были заняты сосками юноши — они сжимали и потирали нежные комочки плоти. От острого наслаждения, граничащего с болью, Гарри застонал на пару тонов выше и вскинул бедра. Послышался щелчок пальцев, и одежда испарилась полностью, осталось только белье. От контакта голой кожи с кожей Северуса Гарри зашипел и приподнял голову.       — Ого, — чуть не присвистнул он. — Я думал, шутка про нос…       — Поттер, — Северус перевернул парня на живот. — Ты можешь хоть ненадолго заткнуться?       Гарри приподнял бедра, чтобы мужчине было удобнее снять с него боксеры, и прислушался к связи. Он тут же понял, от чего Северус так рычит на него — возбуждение мужчины было настолько сильно, что казалось, самоконтроля там почти не осталось.       Руки Северуса оказались именно такими, какими и представлял их себе Гарри — горячими. Они гладили, сжимали, щипали в таких местах, о которых юноша и не мог подумать. Вот они почти невесомо разминают плечи, а через секунду пальцы нажимают на какую-то точку под коленом, от прикосновения к которой хочется кричать. Сухие обжигающие губы пересчитали каждый позвонок и спустились к ягодицам. От почти не нежного укуса Гарри вскрикнул. За этим последовал чувствительный шлепок и рык, от которого сжались внутренности.       Звон стекла, густая жидкость щедро полилась между ягодиц, охлаждая то место, где только что были губы мужчины. Первый палец входит поразительно легко, от чего в памяти всплывает недавняя фраза желанного мальчишки про пальцы внутри. Второй палец так же почти не встречает препятствий, а Гарри сладко стонет и сам насаживается, подаваясь назад. Северус до крови кусает щеку, чтобы не сорваться, чтобы не навредить…       Когда четыре пальца легко входят в растянутое отверстие, Гарри чувствует, как Снейп отстраняется от него, и поворачивается на спину.       — Я хочу тебя видеть, — только сейчас ему удается рассмотреть мужчину, как следует.       Северус не был тощим, он был жилистым, с четко проступающими мышцами на руках и животе. Несмотря на слабое освещение, Гарри понял, в чем была причина резкого смущения мужчины. Все его тело было в шрамах — руки, грудь. Самый страшный и свежий был на шее. Гарри провел ладонью по безволосой груди мужчины и остановился на границе с шеей, там и был этот отвратительный след. Парень так же медленно очертил его пальцами и притянул любовника к себе.       — Сделай меня своим, — выдохнул Гарри ему в губы.       — Так будет больнее, — Северус облизнулся и дотронулся губами до его щеки.       — Больно будет в любом случае, — Гарри поиграл бровями и улыбнулся во все тридцать два зуба.       — Наглый мальчишка, — Снейп подсунул под ягодицы партнера две подушки.       — Твой наглый мальчишка, — Гарри закинул правую ногу ему на плечо.       — Мой, — выдохнул Северус и сделал первый толчок.       В первые мгновения Гарри казалось, будто его насадили на кол. Сколько ни подготавливай, а к такому никогда готов не будешь, тем более в первый раз. От боли сперло дыхание и в глазах встали непрошеные слезы. Северус мягко опустился на него, опираясь на локти и сцеловал соленые капли.       — Дыши, скоро пройдет.       И в самом деле, через минуту, когда мужчина начал медленно раскачиваться внутри него, боль заметно уменьшилась. А еще через минуту появилось чувство приятной наполненности и растянутости. Никакой боли, никаких слез, только наслаждение, нарастающее с каждым глубоким толчком.       Северус просунул руку между ними и сжал опавший член любовника, вызвав у юноши новый громкий стон. От этого звука у мужчины поджались яйца, и сбился ритм. В голове пробежала глупая слащавая мысль, что за такие стоны можно убивать, но он ее быстро отбросил в сторону. Он зашипел от тесноты сжавшегося ануса партнера и с новой силой принялся входить в Гарри. Он вбивался в любовника с такой скоростью, что шлепки яиц о ягодицы были почти оглушительными на фоне тихих стонов.       Это не могло продолжаться долго. Первым поднимающуюся волну цунами почувствовал Гарри. Оргазм накрыл его с головой, когда Северус немного сдвинулся вбок и задел что-то новое внутри него. Он излился в кулак любовника, который приглушил его крик собственническим поцелуем. Через несколько движений Северус сам кончил в нежной глубине юного любовника и быстро скатился в сторону, чтобы не придавить его.       Гарри, все еще мягкий и разомлевший от пережитого, пододвинулся к нему и уложил голову на грудь. Северус же очистил их невербальным беспалочковым заклинанием и накрыл одеялом.       — Я люблю тебя, — тихо сказал Гарри, прищурив глаза, как довольный кот, объевшийся сметаной.       — Я знаю, — хмыкнул Снейп и пару раз провел ладонью по взлохмаченной голове.       — Назови меня так еще раз, пожалуйста, — попросил Поттер, устраиваясь поудобнее под боком у мужчины.       — Как? — Северус поправил одеяло и сам повернулся на бок, чтобы поудобнее перехватить рукой возлюбленного.       — Как тогда, в лазарете.       — Спи, — мужчина невесомо коснулся лба юноши. — У тебя была тяжелая неделя, ты должен выспаться. Гарри…       Юноша так и заснул, прижавшись к груди Северуса, под размеренный стук родного сердца.

Эпилог

      2 мая 1999 года, Прием по случаю Годовщины Победы.       Гарри сиял, как начищенный галлеон. Сегодня он успел много с кем поговорить. Жизнь его стала налаживаться. Кошмары почти перестали сниться, а если и возвращались, то тут же уходили под действием улучшенного зелья Сна без сновидений. Северус тут же выдал его любовнику, как только тот пожаловался на нехорошие сны.       Кстати, о Северусе. Гарри нашел в толпе свою любимую черную грозовую тучу и отсалютовал ему бокалом шампанского. В ответ Снейп только поднял бровь. Подобные детские проявления близости на людях были для него чужды, но Гарри не оставлял надежды приучить зельевара к ним.       Парные браслеты отцепились от них сами после первой же ночи, что не могло не радовать обоих. Северус тотчас помчался в лабораторию, где он мог теперь спокойно работать, не опасаясь, что кое-какой гриффиндорец своими буйными эмоциями отвлечет его в неподходящий момент. А Гарри тогда пошел искать Гермиону. Он должен был сообщить подруге, что переезд в Томбукту отменяется.       — О, дружище! — тяжелая ручища Рона опустилась на плечо Героя. — Целый вечер не могу тебя поймать.       — Конечно, — ухмыльнулся Гарри. — С тобой я каждый день вижусь в школе, а вот с Симусом я целый год не виделся, как и с другими ребятами.       — Ой-ой, какие мы важные, — хмыкнул рыжик и посмотрел куда-то в сторону. — Ты видел Малфоев? Будто не их сыночек полтора месяца назад пытался тебя отравить.       — Перестань, — Гарри сделал небольшой глоток шампанского и покачал головой. — Им дорогого стоило восстановить свои имена после суда. Если ты не заметил, младшенького здесь и нет. Все еще работает в Мунго.       — Ха, я тут подслушал слизеринцев на днях, они говорят, ему там даже нравится, представляешь? Он теперь думает на колдомедика пойти учиться.       — А что, с родовыми талантами из него должен неплохой врач получиться.       — Слушай, кстати о Хорьке, — Рон почесал подбородок. — Я тут подумал недавно. А как он твои волосы получил для зелья?       — Помнишь утро, когда никто не проснулся от будильника? — Гарри и не пытался скрыть улыбку, до друга всегда некоторые вещи не с первого раза доходили. — Вот во всех своих бедах в тот день можешь винить Малфоя.       — Опять Малфой, Поттер?       От недовольного родного голоса неожиданно оказавшегося рядом у Гарри встали мелкие волоски на шее.       — Должны же мы перемыть кому-нибудь косточки, профессор, коль вам не можем, — Гарри спрятал улыбку в бокале.       — Почему я не удивлен, — поднятая бровь была лучшим ответом для юноши. — И да, Уизли. Очаровательный костюм.       Гарри так и не смог доказать другу, что алый костюм к его рыжей шевелюре не очень подходит. Это не смогла объяснить ему даже Гермиона. Вот и пришлось Рону покраснеть, как помидору от высказывания мужчины.       — У меня хотя бы какое-то разнообразие в цветах есть, в отличие от вас, профессор Снейп! — прошипел сквозь зубы Уизли.       — Отсутствие вкуса не может быть сглажено неуемной фантазией, — Северус кивнул подошедшей Грейнджер.       — Мне кажется, мы договаривались быть более терпимыми, — почти шепотом сказал Гарри.       — Я обещал терпеть тебя, Поттер, а не твоих друзей, — хмыкнул Снейп наблюдая краем глаза, как цвет лица Уизли стремительно меняется с красного на зеленый.       — Северус, — зашипел Гарри, отдергивая любовника за рукав.       — Он все равно рано или поздно узнает, — довольная ухмылка мужчины говорила сама за себя.       — Гермиона, держи Рона. Я думаю, нам с тобой надо поговорить и наедине.       Гарри быстрым шагом направился вслед за любимым в сторону каминов. И как раз вовремя. Потому как стоило зеленому огню скрыть их от публики, как по Атриуму Министерства Магии прошел оглушительный крик:       — И когда ты собиралась мне это сообщить?!       — И что я бы тебе сказала? Осада удалась?