Надежда Божьей Коровки

      Проходя по этим пустым белым коридорам, Адриан остановился. Слишком тихо… Слишком пусто. Затишье перед бурей?.. — Адрианчик! — выпрыгнула из-за угла блондинка в желтом платье в полосочку и бросилась на шею к парню. — Хлоя… — проревел парень, все еще смиряясь со своей участью. А вот и моя кончина пришла… — Дедушка сказал, что ты можешь сидеть рядом со мной на балконе, когда будут объявлять участников игр! — посмотрела она в его глаза, — Хочешь? — Конечно, — легко улыбнулся блондин, смотря на её слишком броский и «красивый» макияж, — Меня отец ждет, он хочет, чтобы я ему помог и мне… — Тогда пойдем же~ — пропела Хлоя, направляясь в Центр и тянув его за собой.       Адриан по сути был серьезным и воспитанным парнем. Почти восемнадцать лет — это не шутки, тем более в Капитолии, когда твой отец является не маленькой шишкой. Но в такие моменты ему хочется просто сбежать от Хлои в один из Дистриктов.       Как известно, в столице все используют различные технологии, благодаря которым люди могут стать «неотразимыми». На самом же деле «неотразимыми» в смысле убогими. Блондин терпеть не мог моду Капитолия — зачем парики? Зачем делать из себя не пойми кого? Одевался Адриан исключительно в строгие костюмы разных цветов, лишь иногда надевая под пиджак обычную футболку. Если же говорить о косметике — то ей запрещено входить к нему в комнату. Лишь на мероприятиях отец буквально заставляет подводить глаза черной тушью. Хлоя же любила эти «чудо-коробочки с красотой», но, Боже, спасибо, что она ими не увлекалась. По крайней мере, он так думал до сегодняшнего дня.       Хоть девушка и влюблена в Адриана, для него она была всего лишь другом. Лучшим другом. А если быть точнее, единственным другом.       Отец держал его взаперти после того, как в одной из попыток восстания… его мать погибла. Его мать была прекрасной женщиной. Хоть видел он её более, чем десять лет назад, он её все еще помнил, как и её принципы. Она пыталась достучаться до людей, что Игры — вовсе не развлечение, а жестокое, даже слишком жестокое наказание, из-за которого многие просто сходят с катушек. Президент Сноу был явно недоволен её «митингами» и пытался устранить женщину, но у него не выходило. На четвертой попытке он остановился под взглядом отца Адриана. Признаться, президент немного боялся Габриэля. После смерти мамы он стал холодным и вспыльчивым, лишь с Адрианом мужчина был настоящим собой.       Почти половину своей жизни Адриан провел в их доме. Четыре стены очень часто давили на него, из-за чего нередко случались нервные срывы, но уже ближе к пятнадцати годам. Тогда Габриель позволил сыну выходить на улицу помимо балкона. На следующий день мужчина установил огромные ворота с тонированными стеклами. Как иронично — друзей Адриан не мог завести, потому что люди даже не могли его видеть, зато он их мог. Даже сейчас у Адриана нет настоящей свободы. Он не мог побывать один на улице, пешком пройти по площади, а про знакомства даже не стоит говорить. Юноша знает много людей, но никогда не встречался с ними. Лишь отец, Натали, которая является их секретарем, президент Сноу и Хлоя.       Поговорив с сыном, Габриэль решил, что они будут вдвоем, в тайне от президента Сноу управлять Играми. По правде говоря, Адриан был на стороне своей мамы и не хотел участвовать во всем этом. Но только его мнения никто не спрашивал. Отцу просто лучше знать о мыслях его сына, ведь Габриэль является сторонником Сноу. Даже немного стыдно за то, что отец с ним честен, а Адриан все лукавит почти всю жизнь… «Игры нужны для того, чтобы держать Дистрикты в узде. Лишь немного ослабь — и они все побегут на тех, кто их кормит», — сказал однажды Габриэль сыну. «Кто их кормит»… да, конечно. Отец, ты хотя бы видел людей из Дистриктов, помимо первого? Они все едва концы с концами сводят! — хотел тогда возразить Адриан, но, как всегда промолчал. Юноша даже боится представить, что Габриэль сделает с ним. Была бы у него такая уверенность, как и у мамы… В отличие от неё, он всегда хочет получить одобрение отца и сделать так, чтобы стать гордостью семьи. Он обязан ей стать…       Вздохнув, Адриан взялся за ручку двери. Отпечаток его пальца задействовал, и дверь открылась. Пропуская Хлою, парень прошел следом.       Адриан осмотрел огромный зал. По середине стояло большое количество мониторов и один огромный круглый стол, за которым люди разрабатывали модели деревьев. Посередине стола стояла огромная карта местности Голодных Игр.       Осмотрев еще раз, Адриан обнаружил команду работников, но без Габриэля. Взяв Хлою под руку и пройдя в глубь, к мониторам, один из крайних работников резко прекратил работу и стал: — Мистер Агрест, Мисс… — затараторил он, но, увидев жесть Адриана «хватит формальностей», прекратил. — Здравствуй, Роджерс. Не видел моего отца? — спросил Агрест. — Да, да… Он пошел в гостевой зал, сославшись на важные дела. — Интересно… — протянул парень и, поблагодарив работника, направился обратно к выходу. — Так мы идем в… — хотела спросить Хлоя, но ее прервала песня Джакета Стоуна. — Хло, я сам дойду, спасибо, — кивнул ей Адриан и побыстрее удалился, пока его подруга была отвлечена на звонок.

***

— Адриан, садись скорее, уже давно началось… — похлопал Габриэль по дивану. — Я думал, мы будем работать, — пробормотал блондин, садясь на диван. — Это и есть работа, — резко, даже слишком ответил мужчина, — Мы должны увидеть трибутов, чтобы подстроить под их противоположности локацию до конца. Людям нужно зрелище… Это ведь подло… — Какой сейчас Дистрикт? — хмуро поинтересовался Адриан, наконец посмотрев на экран. — Пятый. Скоро будет шестой, — ответил Габриэль, сосредоточенно смотря в экран.       В Дистрикте-5 назвали девчонку лет тринадцати и…с костылями. Увидев их, Адриан ужаснулся. — Кто-нибудь же вызовется за неё, да? — в надежде юноша обернулся к мужчине. — Люди всегда держаться лишь за свои шкуры, до сих пор не понял? — равнодушным тоном произнес Габриель, все так же не отводя глаза от экрана и положив ногу на ногу.       После пары минут ожидания, даже вызвавшая ее женщина ужаснулась. Но продолжила и вызвала парня лет четырнадцати. Агрест не помнил, чтобы за историю Игр вызывали детей инвалидов. Разве это уже не слишком? Внутри себя Адриан поклялся помочь ей тем, чем только сможет. Ведь есть же разные протезы, да? Вот бы девочка за три дня тренировок научилась бегать…       Вот уже шестой Дистрикт. Девушка лет пятнадцати, рыдая, поднимает руку и заявляет, что она доброволец. Как можно на это смотреть с таким спокойным лицом?       Вот выбрали парня, совсем мальчишку, лет двенадцати. По ним сразу видно, что они обречены.       Следующей называют девушку лет пятнадцати с каре, она, шмыгая носом, поднялась на сцену. Следом за ней отправляется парень шестнадцати. Где-то раздался детский крик девочки…       В восьмом были вытянуты всего лишь дети, по лет тринадцать. Взявшись за руки, они просто начали рыдать на плечах друг у друга.       Вот и Дистрикт-9. Женщина, вроде, Эффи Бряк, радостно включила клип их истории, на который без слез не взглянешь. Эффи же, с улыбкой на лице, пожелала всем удачных игр и провозгласила первого трибута этого Дистрикта. — Маринетт Дюп… Дюпен-Чен! — с натянутой улыбкой объявила женщина, вся измазанная в пудре. На ее лице на минуту проскользнула грусть, но в ту же секунду она вернула былое настроение. — Дюпен-Чен значит… — усмехнулся Габриель, почесав подбородок.       Брюнетка шестнадцати лет равнодушно подошла к Эффи. Некоторые люди усмехнулись, возвышенно смотря вслед удаляющейся девушки. — Кто она? Почему Бряк запнулась? — столько много вопросов крутилось в голове у Адриана, — Такого ведь никогда не было — она мастер речей! — Не бери в голову, сынок, — произнес Габриель, вставая с дивана. — Что? Но ведь еще три Дистрикта… — Адриан встал вслед за отцом. — Я увидел достаточно, — отсалютировал мужчина у самого порога и исчез за дверью.       За девушкой вышел парень, на немного ниже неё. От него так и исходила ужасающая энергия.       Адриан еще пару секунд смотрел на дверь, не совсем понимая эту ситуацию. Промотав назад запись, на лицо брюнетки Дистрикта-9, блондин поставил паузу. Никакой косметики, ничего лишнего… Какая же она красивая…