Aftershock

Увидев маячащую в холле знакомую фигуру лидера Байше, Асами Рюичи в очередной раз осознал, насколько это неудобно – смешивать работу и личную жизнь. Или, по крайней мере, иметь их на максимально близком друг от друга уровне. Несмотря на то, что отношения между ним и Фейлоном продолжали быть натянутыми, это не мешало развитию «международного делового сотрудничества» между двумя синдикатами. Он подошел ближе. И так необыкновенно строгий, сейчас – с забранными назад волосами, воротничком-стойкой наглухо, привычно запечатывающим его, как черный ящик – Дракон казался недосягаемым. - Похоже, нам по пути. Фейлон посмотрел на него так, что Асами едва ли не впервые пожалел, что на его месте не привычно ерничающий русский: издевательски излучать обаяние получалось плохо. - Я не виноват, что нам с вами на одном лифте ехать, господин Лю, - улыбнулся он. Глава Байше тяжело вздохнул, но внутрь все же зашел: вопреки всем чаяниям, соседний безнадежно застрял наверху. Асами, как принимающая сторона, был в одиночестве, в полушаге же от Дракона застыли телохранители. После того как нужные кнопки были нажаты (оказалось, что Фейлону нужно было парой этажей ниже) воцарилось гробовое молчание. В своем шелковом наряде Фейлон выглядел траурной куклой: немигающий взгляд, напряженные плечи, узкие лилейные ладони. Глава «Белого змея» принципиально игнорировал попутчика и, кажется, готов был добровольно впасть в летаргию, только чтобы не видеть его. Еще чуть-чуть, и уголок рта китайца раздраженно дернулся. - У меня что-то не так с лицом? – не выдержал он, выставив перед собой легкую кожаную сумку нетбука. Якудза усмехнулся, напустил на себя еще более хладнокровный вид и уставился на руки Фея. Миндалевидные розовые ногти и круглую косточку запястья, выглядывающую из рукава, он изучал до тех пор, пока китаец не начал заметно ерзать. Асами всегда было сложно осознать, что обладатель этих холеных пальцев способен убивать. Конечно же, он понимал, что перед ним уже далеко не смущенный цветочек, как десяток лет назад. Меж нежных лепестков теперь прятались клинки - острые и, якудза мог поспорить, ядовитые. Но в этот момент ему было плевать. Он прекрасно помнил каждое мягкое, несмелое прикосновение. Он еще помнил, как обморочно подрагивала рука юного китайца, когда Асами целовал его тогда, в гостиничном номере. Взгляд, который поднял на него Фей, был мучителен. Видя эти темные бархатные глаза, Асами больше всего хотелось извиниться и вытащить кинжал из его сердца, который он погрузил туда с проворотом, и только потом, запоздало, разум не мог найти угрызениям совести логичной причины. Но это только потому, что ты не хочешь каждый раз заглядывать себе в душу, Асами Рюичи. Он отмахнулся от назойливого чувства вины, как от зудящей мухи. На этот раз, когда Дракон был так близко, хотелось, наконец, выплеснуть всё, прижать его к стенке и тряхануть хорошенько – раз, другой… Ты не посмеешь. И правда, не посмел. Он ничего не сделал, хоть всего так и разрывало изнутри. Фейлон стоял перед ним, еще более обеспокоенный, но невредимый. О, эти бархатность и бледность, нервно соскальзывающие пальцы, которые хочется ломать и облизывать одновременно… Асами не успел развить эту мысль: лифт тихонько тренькнул и остановился. Японец почти услышал вырвавшийся у Дракона облегченный вздох. - Я надеюсь, кабинеты у нас разные, - с усилием произнес тот. Дверцы плавно раздвинулись, и Фейлон исчез за ними быстрее опийной галлюцинации. Так же молниеносно за ним последовала и свита. Оставшись один и прислушиваясь к перестуку каблуков в коридоре, Асами с чувством потер лицо. Ему сложно было признаться себе, что, несмотря на всю противоречивость эмоций, этому аспекту «международных отношений» он содействовал бы еще и еще. Лично.