Кокон

Давно это произошло… Так давно, что тех событий кроме меня никто уж и не помнит. И я бы хотел забыть… Если бы только память позволила сделать это. Я видел многое, но от того, что мне довелось увидеть в тот день, я до сих пор просыпаюсь с криками по ночам. Страх просачивается в реальность через сны. Тянет свои костлявые руки, желая затащить меня ещё глубже в эту трясину кошмара. Я бы хотел забыть… Забыть и перестать видеть во снах тот день, однако даже сегодня мне не удастся пройти мимо него… Ее тело не было вовсе в день, когда мы встретились. Да… Ее кожа была странной на ощупь. Слишком сухой и странной на ощупь. Слишком сухой и состаренной для ее возрасте, ей ведь всего тридцать. Тонкие паучьи пальцы… Я тогда сразу подумал, что такие пальцы хорошо смотрелись бы на клавишах пианино, но так думал только я. У нее были на этот счет другие мысли. Ее привлекал алый цвет. Она обожала, кроваво-красные маки и при наших прогулках по парку всякий раз срывала несколько, и подолгу всматривалась в них таким взглядом. Ее взгляд всегда вызывал у меня дрожь, особенно когда она смотрела на меня. Холодный и колкий, будто шипы кровавой розы. Она впивалась в меня глазами остервенением, будто я становился ее добычей. Тогда мне показалось, что я просто себя накручиваю. «Мне просто, кажется». — Убеждал себя я, даже когда она кусала мои губы до крови при поцелуях. Со временем я полюбил и эту странность. Мы проводили вместе все больше времени, и я стал зависим от ее присутствия. Когда ее не было рядом, во мне вскипал страх и злость. Я злился. Хотел, чтобы она принадлежала только мне. Мечтал целовать ее и обнимать. Она мечтала о том же, только намного хуже… В тот день все изменилось. Я понял, что она тоже не хотела отпускать меня. Мне стало ясно, когда с силой сжимала мою спину в объятии. Хруст костей и боль, пронзившая мою грудь, в один миг привела в чувство. А источающий желание взгляд заставил содрогаться в душе. Больше я ничего не хотел от нее. Только мечтал спастись от того, чем она стала. А может она была такой всегда? Она пила мою кровь несколько дней пока я совсем не ослабел. Тогда то она и показала истинную себя. И причину сухости ее кожи тоже стало понятно. Ее кожа лопалась, будто перезревший фрукт. На локтях, на коленях, по позвоночнику. Она будто сбрасывала с себя кожу. Хотя нет… Она освобождалась от тесного кокона, в котором пробыла до сих пор. Кокон развалился, и передо мной предстала другая она. Это существо больше не выглядела сорокалетней женщиной, она была прекрасна и в тоже время ужасна. Молодая девушка, с теми, пронзительно холодными глазами. Она с ехидством взирала на меня, свою недобитую жертву и размышляла над тем, что со мной сделать. Я думал, что там и умру замученный ей до смерти. Но она не убила меня, бросила на произвол судьбы, но нн убила. Лишь на последок прошептала: — Никогда не рассказывай обо мне Но предупреждать меня о таком не было смысла. Я долгое время думал, что брежу, а когда понял, что все произошедшее было реально, ничего не предпринял. Рассказать о таком? И кому? Меня бы посчитали психом, хотя… Хотя, кажется, мне уже ничто не поможет... Теперь белые стены окружают меня. В голове звенящая ясность, но я так и не мог избавиться от ее образа, от ее пугающего смеха и взгляда. Теперь сны стали моим кошмаром и проклятием. И с ними же мне остается доживать всю свою жизнь...