***
В Реале не принято было хохмить на тему трех вещей: роста Лукито, валлийского акцента и легкой зацикленности капитана на их хорватском хавбеке. Посмеяться над обжорством Марсело или привычкой Карвахаля сморкаться во время игры именно «на камеру» – без проблем. Поскалить зубы по поводу Куртуа, идущего на мяч «врастопырку», как охеренно большая черная лягушка – вообще не вопрос. Едко обсудить среди своих вынужденную моду на розовые бутсы (Месси, ишь ты, в голубеньких гоняет) – да в любое время! Но «сливочные» никогда не топтали по-настоящему больные места своих товарищей. Барселона, может, «больше, чем клуб». А Реал – семья. Со своими особенностями, конечно, куда ж без этого… Однако близкие люди ни за что не станут высмеивать в человеке то, над чем он не властен. Бейл неизлечимо коверкал испанский. Модрич тихо страдал по поводу своей комплекции. Впрочем, у обоих наметилась положительная динамика. Капитану стоило у них поучиться. Хотя Серхио изначально не понимал рефлексии хорвата. Во-первых, 172 сантиметра – не так уж мало. Есть кое-кто еще ниже. Просто вкупе с малым весом Лука смотрелся… хрупко на фоне остальных мадридистов. Это вам не массивный Азар, у которого в последнее время заметно проглядывало пузцо. А во-вторых, рост нельзя было накачать усердными тренировками. Поэтому приходилось постараться, чтобы сделать свою особенность конкурентным преимуществом. Нестандартные размеры игрока доставляли противнику ряд ощутимых неудобств… Чем Лукито отлично научился пользоваться. Забавно смотрелись все эти каланчи, вынужденные приседать на полусогнутые, выходя один на один с юрким плеймейкером. И вообще, толку вздыхать, что не можешь выбить головой, если в стандартах ты чаще всего подаешь? По-настоящему миниатюрность хорвата считал недостатком разве только он сам. Да и Бейл наловчился изъясняться вполне понятно, хотя иногда по-прежнему казалось, будто к его языку прилип кусок скотча. В команде не шутили на их счет, скорее из уважения к личным заморочкам, чем действительно замалчивая изъяны. А на Рамоса с его одержимостью не разевали рот, банально опасаясь схлопотать. Испанец мог совершенно случайно перепутать футбольный мяч и башку незадачливого юмориста. Сейчас Серхио спокойнее реагировал на понимающие взгляды и беззлобные улыбки. Но вот когда испанца только перемкнуло, он готов был всерьез драться с каждым, кто хоть тронет «его прелесть». И зашкаливающая тактильность хорвата стала для игроков Реала сущим кошмаром. Сначала на тебя пикирует с обнимашками эдакая счастливая белка-летяга, а потом – несется разъяренный бык. Короче, тот еще зоопарк… Разумеется, ситуацию видели и понимали все, кроме неискушенного Луки. Кажется, в саму картину мира маленького хорвата не вписывалась возможность каких-либо отношений с капитаном, кроме товарищеских. Иной менталитет просто не усваивал посылаемые сигналы… А сказать все в лоб Рамос просто не мог. Он подозревал, что Лукито от такой откровенности кондрашка хватит. Испанец продолжал нарезать вокруг него сужающиеся круги, надеясь пронять измором. На чужое мнение Серхио всегда было класть, поэтому попытки команды повлиять на происходящее он встречал весьма агрессивно. Обстановка накалилась до предела, несколько матчей едва не сорвались, вот-вот могла случиться какая-нибудь жутко некрасивая история… Но тут вступил в игру уникальный дипломатический талант Модрича, густо замешанный на его природной балканской мудрости. Может, Лука и не до конца понимал, что творится вокруг, зато интуитивно чувстовал, как следует поступить. Он вправил капитану мозги на место так же легко и изящно, как делал по жизни все. Однажды Модрич просто пригласил Рамоса к себе на выходные. Тот воодушевился донельзя, побрился во всех местах, переворошил гардероб, выбирая лучшее, пообещал себе быть терпеливым и не бросаться с порога… А в итоге провел два дня в компании Луки, парочки его детей и женушки, основательно беременной третьим. Топовые футболисты своими руками латали прохудившуюся крышу (ибо нехрен вызывать кого-то, когда в доме есть мужчины), устроили барбекю и играли с ребятней в пиратов, прячущих сокровища на заднем дворе. Капитан Реал Мадрида ночевал на раскладном диване (гостевую спальню спешно переделывали в третью детскую, и с этим тоже нужно было помочь, - Модрич не доверял наемным рабочим). Чувствовал себя идиотом (с годами такое случалось все чаще). И абсолютно не находил в себе силы злиться. Он узнал объект своих вожделений совсем с другой стороны. Обнаружил еще сотни три причин для обожания… Один вид того, как Лука ест с ножа обеспечил Серхио вдохновением на неделю вперед. Но главное, Рамос с тоской убедился, что теплые взаимоотношения Модрича с супругой – не показуха, как у него самого. Это была отличная семья, частью которой капитан Реала ненадолго себя почувствовал. Именно тогда он понял, что не станет своими руками рушить такую гармонию, как бы его ни прижало. Ну не совсем же Серхио конченый мудак, в самом деле… Лука не заслуживал такого отношения к себе. Только не он. Разумеется, вот так сразу все не прошло. Еще побурлило, потрепыхалось… Сердце, как алхимический реактор, постепенно переплавило полыхающие страсти в чувство ровное и спокойное. Наверное, то была настоящая, искренняя дружба с толикой чего-то большего. Рамос не задавался настолько философскими вопросами. Он вообще предпочитал не заморачиваться по жизни. Не сложилось – хуй с ним, в море полно рыбы. Вопреки распространенному мнению, ему неоднократно доводилось сталкиваться с отказами. Если объект интереса не удавалось получить сходу, Серхио прилагал усилия до тех пор, пока не добивался своего, или не терял запал. В случае с Лукито он впервые взвешенно и осознанно отступил. Впрочем, внешне отношение испанца к Модричу практически не изменилось. Капитан так же таскал хорвата на руках и трепал по волосам, норовил хлебнуть из его кружки и коллекционировал всевозможные фотографии Луки, от смешных до откровенно горячих… Рамосу по-прежнему нравилась вся эта подростковая возня. Правда, теперь в его действиях было больше шутки, чем реальных подтекстов. Климат в команде стал гораздо комфортнее. Хотя подколок на тему себя и Модрича капитан по-прежнему не терпел. Да, его почти отпустило. И все-таки не до конца…***
То, что Рамос не поедет на матч с ЦСКА, он сообщил команде сам, после личного и довольно трудного разговора с тренером. Серхио не стал прилюдно бодаться с Лопетеги. Две последних встречи Реал провел не на высоте, сейчас им как никогда нужна была сплоченность. Поэтому, несмотря на щедрое предложение «передохнуть и слегка отпыхнуть», капитан отпахал тренировку вместе со всеми. За исключением отработки элементов стратегии на ближайшую игру – тогда он просто стоял на краю поля, подбадривая футболистов веселым матерком. Кто знает, может, из него еще выйдет неплохой тренер. Сеньор Рамос: «Иди и победи, или я съем твое лицо». После Чемпионата Мира взять верх над русскими для испанцев было принципиальным вопросом. Реал сильнее, техничнее, в отличной физической и психологической форме. Им не привыкать валять красно-синих. Серхио так и сказал в раздевалке, толкая воодушевляющую речь. Получилось опять преимущественно матом, но команда прониклась. Довольный проведенной воспитательной работой, Рамос одним из первых заломился в душ. Стоя под потоком воды, он размышлял о том, что писали, будто на газон в «Лужниках» ложится иней. Погано, если так. А еще блядские газеты наперебой вопили о кризисе Реала. Впрочем, они всегда начинали голосить сразу же, стоило мадридистам хотя бы раз сыграть вничью. Если ты на самой вершине, то стоит чуть оступится, как все уже орут, что ты падаешь. Но больше всего капитана беспокоил Модрич. Маленький хорват недавно именно на этом стадионе провел тяжелейший матч с французами в финале Чемпионата Мира. Скорое возвращение на место поражения любому далось бы нелегко… Возможно, поэтому Лукито последнее время был как-то по-особому тих. Очень старался не выделяться и, наверное, тем как раз привлек внимание. Серхио вспомнил его отсутствующий взгляд во время своей мотивационной речи. Вот до кого он точно не достучался… По-хорошему, с хорватом стоило поговорить отдельно. Даже не из-за особенного отношения к нему Рамоса. А просто потому, что капитан не мог оставить члена команды в таком потерянном состоянии. Будто нырнувшим глубоко в себя.***
Маленький хорват с ногами сидел на скамейке, скрючившись в чертовски неудобной позе. Уныло поникший клюв, странно напряженные плечи… Он что там, рыдает, обняв коленки? Рамос рванул к товарищу через всю раздевалку, затормозив в самый последний момент. Показалось. Хавбек просто пытался снять левый наголенник. Липкая лента, фиксирующая пластину, перекрутилась и склеилась намертво. Капитан подтянул полотенце, сползшее с бедер во время марш-броска. Понаблюдал за бесплодными усилиями – у Лукито, похоже, ничего не получалось. Да и мыслями он был явно где-то не здесь. Испанец не выдержал и участливо поинтересовался: - Помочь? Модрич аж вздрогнул от неожиданности, запоздало заметив рядом Рамоса. Недоуменно мигнул, переваривая вопрос, но потом быстро сориентировался – согласно кивнул и разогнулся, уступая борьбу с экипировкой своему капитану. Тот плюхнулся на скамейку рядом, небрежно сдвинув чьи-то вещи. Уложил ногу Луки к себе на колени и ощупал плотную замотку в поисках затерявшегося кончика. Тщетно. Странно, -обычно хорват был гораздо аккуратнее… Если сложить вместе все незначительные на первый взгляд признаки, то картинка вырисовывалась неутешительная. Лукито никогда не страдал от ненужной паники, обычно не терял самообладания. Наоборот, в острые моменты он полностью мобилизовался и действовал, молниеносно принимая решения максимально адекватные ситуации. И при всем своем покровительственном отношении Рамос понимал, что Модрич – мужчина, которого по жизни изрядно потрепало. Маленький стойкий хорват тащил на плечах семью и многочисленную родню, заботы своей сборной, игру в Реале… Целый вал проблем. Но всегда находил силы солнечно улыбаться и грамотные слова, чтобы подбодрить остальных. А в последние дни он был просто сам не свой. Отчего же такой тотальный раздрай? Это из-за обвинений в даче ложных показаний по делу Мамича? А может, из-за того, что Реал Мадрид играет с ЦСКА в заметно облегченном составе? Хавбек не уверен в их силах? Или на него давит вообще что-то третье?.. Серхио не был мастак на задушевные разговоры. Вот хуй знает, как сейчас поступить правильнее. Стоит приободрить, напомнив про то, как хорваты сделали русских в четвертьфинале Чемпионата мира? Обсудить провисающее нападение Реала и вместе подумать, как это можно исправить? Или вообще промолчать, не лезть в душу, где и так неспокойно? Голова пухла от беспорядочных вопросов, ни на один из которых не находилось нормального ответа. Поэтому Рамос сосредоточился на том, чем, действительно, мог помочь прямо сейчас. Он не стал дальше ковыряться с распутыванием капризной ленты. А просто взялся двумя руками и растянул ее посильнее, бережно придержав, чтобы та не слишком врезалась в кожу. Вытащил разболтавшийся наголенник. И только отмахнулся на робкую попытку Луки продолжить самому – снял с хорвата бутсу, неспешно стащил носок и скатавшуюся гетру… Легонько пощекотал нервно дернувшуюся стопу, казавшуюся сахарно-белой на фоне его собственной смуглой лапы. Так бы и цапнул за палец… …Если бы пахло посимпатичнее. Шутка ли – четыре часа интенсивной физической нагрузки, никакой тальк не спасал. Но в раздевалке все отнюдь не розами благоухали, так что Серхио ничего не смущало. А вот Модрич задергался активнее, пытаясь освободиться. И заметно ожил, оставив свои мрачные мысли. Рамос довольно ухмыльнулся и ногу отпустил. Сразу, как только довел дело до конца – стащил растянутое кольцо фиксирующей ленты, болтавшееся на узкой щиколотке вроде спущенной подвязки. Перекинул себе на руку, как браслет. Поглядел, хмыкнул, да так и оставил. - Спасибо, - хорват мимолетно улыбнулся, на секунду сверкнув прежним внутренним светом. – И почему у нас здесь нет ножниц? Дурацкие правила безопасности… Испанец только хотел сказать, мол, ты мне зубы не заговаривай, давай колись, чего грузишься… Но Лука взволнованно всплеснул руками и возмущенно потыкал в него пальцем. - Ты же совсем мокрый! Аж пар валит! Здесь холодно, а у тебя голова сырая… Вот, держи! Он вытащил из-под скамейки свою спортивную сумку, достал лежавшее сверху полотенце и шлепнул его капитану на макушку. Когда Модрич включал «папашку», сопротивляться было бесполезно. Серхио послушно начал вытирать сырые волосы, автоматически уставившись в открытую сумку, оказавшуюся перед глазами. Прямо под полотенцем обнаружился самоучитель русского языка, весь в цветных ярлычках. Лука перехватил этот взгляд, словно мяч в игре, тут же подтянул свое барахло поближе и основательно в него зарылся, ненавязчиво закапывая самоучитель глубже: - Я это… Подумал, что не помешает. Английского не всегда достаточно для нормального общения. - Пфф, ты не поздновато собрался? Мне на весь Чемпионат хватило четырех русских слов, чтобы обсудить с соперниками ситуацию на поле. Правда в учебнике они вряд ли есть. Хочешь, научу? - Так вы и уехали быстрее… - неожиданно съязвил мелкий, вытаскивая из сумки несессер с банными принадлежностями. – Поверь, русский матерный я усвоил довольно неплохо. Мы ведь тоже играли с ними до пенальти. Вот тут была хорошая развилка, чтобы повернуть разговор в любую нужную сторону. Но Рамос замешкался буквально на мгновение, выбирая направление. И проебал шанс. Хорват легко соскочил со скамьи, потянулся и выдал совершенно беспечную улыбку: - Все, я в душ. Еще раз спасибо за помощь. Серхио проводил его глазами, и только потом до него дошло… Лукито усвистал мыться без полотенца! Главное, Рамоса отчитал, а сам… Вот шельмец. Капитан вздохнул, поднялся и пошел отжимать у Бейла халат. Для общего блага.***
Лука красиво ушел от разговора, избежав его, как навязанной борьбы на поле. И Рамос уважал выбор друга. Но просто не был бы собой, если бы не попытался еще раз… Испанец наведался к хавбеку прямо накануне отъезда команды в аэропорт. Он по опыту знал, что маленький хорват заранее собрался и теперь просто убивает время, дожидаясь отбытия. Идеальный момент, чтобы поговорить. Которым, как оказалось, уже воспользовались - Модрич трещал по скайпу со своим дружком из блаугранас. Со стороны их варварская речь звучала так, будто две сороки наперегонки заикаются. Лука держался весело и непринужденно. Временами хмурился, отчего между его бровей проглядывали глубокие вертикальные морщинки. Иногда немного нервно улыбался, дергая одним уголком рта. Однако выглядел куда лучше прежнего, очевидно переборов свои переживания, чего бы они ни касались. Серхио почувствовал ощутимый укол ревности. Вроде, стоило радоваться тому, что все наладилось. Но было слегка обидно уступить роль наперсника и ближайшего товарища барселонцу. Из чистой вредности Рамос подошел ближе и обнял Лукито за плечи, склоняясь к экрану. Подмигнул заметно позеленевшему Ракитичу и демонстративно ткнулся носом в мягкую русую макушку. Метил территорию, так сказать, чтобы Барсик не облизывался на чужое… Иван, правда, и не думал облизываться. Он, кажется, вообще как дышать забыл, - залип на испанского капитана, словно на призрак. Жаль, что Модрич тут же вежливо, но твердо выставил мадридского защитника за дверь – двум хорватам нужно было договорить. Пришлось свалить несолоно хлебавши. Но заполошная реакция Ракитича Серхио изрядно позабавила. Может, теперь тот станет посмирнее вести себя на поле, а то ведь совсем зарвался. В себя поверил, что ли?***
Почему-то Рамос не уехал из ставки, как все остальные члены команды, не полетевшие в Россию. Он развлекал себя, гоняя мяч по пустому гулкому коридору четвертого этажа. Скрипел кроссовками по напольной плитке. Выбивал чешуйки штукатурки меткими рикошетами о стены. Умаявшись, сидел под дверью, обклеенной нелепыми наклейками – хомячки, ромашки, чем-то там еще… Творчество детей Лукито, которым счастливый папашка до невозможности гордился. Модрич запирал свою комнату только когда уходил. Все остальное время она стояла едва ли не нараспашку. Да и сейчас попасть внутрь не представляло особого труда, - после памятного вторжения замок совсем перестал работать. Стоило посильнее нажать на ручку, и Серхио легко получил беспрепятственный доступ. Но заходить в отсутствии хозяина не решился, хотя обычно даже не стучал. Кажется, подхватил от Луки эту его долбанную деликатность… Или просто сейчас там было совершенно нечего делать? Ни маленького хорвата, ни того, второго под рукой. Как вообще этим двоим придуркам пришло в голову, что их можно спутать? Да блядский барселонец даже дышал совершенно иначе. Рамос полез-то к нему со сна и от полной безнадеги. Не один Лукито при новом режиме Лопетеги сидел на голодном пайке. Вся команда страдала. У капитана так вообще яйца лопались от спермотоксикоза, явно недодавая крови голове. Плюс сюрная ночка толкала на безумства. А проснувшийся Ракитич вполне благосклонно воспринял «игру рукой». Испанец поначалу воодушевился, рассчитывая получить некий более доступный аналог недоступного хорвата. Ну там, закрыть глаза и думать о Модриче… Но разница все-таки оказалась слишком велика. Вообще ничего общего, кроме языка, да и тот звучал совсем иначе в чужих устах. Впрочем, процесс уже шел вовсю, а Серхио был не дурак, чтобы отказываться от халявы. Ему нравились в постели такие, как Иван, – послушные, но с чертовщинкой. Рамос понятия не имел, как трахается Лукито, но чутье подсказывало, что совсем иначе… Испанец достаточно времени провел, размышляя на эту тему, гипотез у него хватало. Хотя, какой толк в теориях, если маленький хавбек железобетонно гетеросексуален? Правда, у барселонца тоже вроде была образцово-показательная семья. Однако это Серхио не ебало абсолютно. В отличие от своего принципиального товарища, Ракитич явно играл за обе команды. И он взрослый мальчик, сам разберется со своими тараканами, если что. После первого раунда испанец честно собирался с ним поговорить. Дождаться, когда Иван выскребется из ванной. Рассказать, что раскусил их комедию с переодеваниями еще на старте. Заручиться молчанием – Луке точно не стоило ни о чем знать. Но бедный Барсик пошел на такие жертвы (зубная паста, додумался же!), чтобы сохранить легенду… Капитан Реала оценил и в какой-то момент решил подыграть. Любопытно, какие еще игры любит Ракитич? По идее можно было бы позвонить и спросить - адрес скайпа Рамос на всякий случай запомнил. К тому же, судя по заполошной реакции, Ивана уже просветили, что Серхио в курсе их маленькой аферы. Хотя мог и сам догадаться, коли не совсем тупой. Впрочем, в случае с хорватами нельзя было угадать заранее... И все-таки позже капитан Реала, действительно, позвонил барселонскому хавбеку. Правда совсем не по тому поводу, на который рассчитывал.***
Реал Мадрид воспринял поражение со спокойным достоинством. Настоящие фанаты и близкие люди все равно встретили их в аэропорту, как героев. А тренер, качественно заебанный руководством клуба, неожиданно смягчился и отложил разбор игры на день, давая футболистам отдохнуть. Отменил традиционный подъем в пять тридцать на завтра. И милосердно закрыл глаза на пронесенный в ставку алкоголь... Рамос даже подумал, что они все-таки сработаются, если голова Юлена Лопетеги в ближайшее время не полетит с плеч. И пообещал себе пока больше не называть его «мужчиной на полшестого», в благодарность за полученную передышку. Следующая игра была назначена на шестое октября. И выдержать эту потогонку никто не смог бы, если б команда хоть изредка не расслаблялась. Главное – бухло подбирать правильно. Победа всегда пьянила сама по себе. Правильный настрой рождал веселье, для праздника не требовалось много. А вот поражение шипучкой было не запить, - напрашивалась тяжелая артиллерия… Как удачно, что кто-то из ассистентов команды закупился в России водкой на год вперед. Часов до трех ночи им как раз хватило. Серхио глотал один микроскопический шот за другим, не замечая особенного эффекта. Слушал рассказы о поездке – по негласной договоренности, футболисты ни словом не упоминали матч, но за три дня историй все равно накопилось достаточно. Кто-то больше часа фотографировался с нескончаемым потоком китайцев, неизвестно откуда взявшихся в холле отеля. Кто-то рискнул попробовать национальное русское блюдо – холодец, и теперь вспоминал его с ужасом и отвращением. Лукито вообще отличился: сначала заблудился и где-то полдня шарахался в одиночку, а потом приперся с огромной дыней, похожей на желтую субмарину. Ее пришлось съесть прямо в аэропорту, потому что заартачилась таможня. Так и получилось, что на обратном пути члены команды сидели кружком на полу в зале ожидания, резали дыню пластиковым ножом из закусочной и уплетали прозрачные сочные ломтики, сладкие, как мед… Виновник внезапного пиршества по обыкновению притаился в уголке, улыбаясь одновременно всем и никому. Потихоньку пил. Потихоньку клевал носом. Когда умильно-пьяненького Луку окончательно срубило, Рамос сгреб его в охапку и потащил спать. Вслед привычно засвистели и заулюлюкали, но Серхио решил не обращать внимания, на этот раз. У него были дела поважнее. Стоило Модричу перебрать, как он становился особенно ручным и ласковым. Сам вешался на шею. И беспрестанно ворковал по-хорватски. Капитан Реал Мадрида дорого бы дал, чтобы узнать, о чем он болтает… По возвращении Лукито выглядел искренне счастливым. Именно это и казалось странным. Остальные старательно держали лицо, предчувствуя поток дерьма от прессы. Бравировали и куражились, но на самом деле нихуя не радовались. Нечему было. А Лука в этой поездке, похоже, вернул себе поколебавшийся ненадолго внутренний свет. Сейчас он сиял даже ярче, чем прежде. Подействовала целительная сила водки? Говорят, русские лечат ей все болезни. Или было что-то еще?***
Испанец сгрузил на постель свою сладко посапывающую ношу и сел рядом. Ласково огладил лицо Модрича, убирая беспорядочно разметавшиеся волосы. Аккуратно отцепил спутанную прядку, прилипшую к нижней губе. И не удержавшись, провел по ней подушечкой большого пальца. Маленький хорват сонно вздохнул, мгновенно опаляя кожу горячим дыханием. Только тогда Серхио с усилием опомнился, отдернул руку. И проворчал хриплым голосом, севшим, как ему хотелось думать, лишь от алкоголя: - Совсем разлохматился… - слова давались с огромным трудом. – Ты где проебал свою повязку для волос, чудик? - Не проебал, а подарил! – неожиданно ясно отозвался Лукито, не открывая глаз. И даже поднял в воздух указующий перст, подчеркивая важность разницы. – На память. Вот уж тут Рамос с ним согласился на все сто. Это было охуеть какое важное уточнение. Значит, ему, капитану лучшей в мире футбольной команды приходилось втихаря таскать на сувениры всякий мусор, а какая-то сука вот так запросто отхватила королевский подарок? Лучше бы это был ребенок. Или инвалид. Впрочем, Серхио еще мог успеть сделать инвалида из вконец охреневшего камикадзе… Но пока испанец самозабвенно пускал пар из ноздрей и рыл копытом, Модрич отчего-то передумал засыпать. Он сел на постели и уже привычно схватил мадридского защитника за воротник, настойчиво привлекая к себе внимание. - Серхио, я могу спросить у тебя кое-что очень-очень личное? Голос хорвата звучал на удивление трезво. Похоже, он дошел до той кондиции опьянения, когда его сознание отключалось, и наставало время творить самую эпичную хуйню. Рамос знал, Рамос плавал. - Ну, давай, жги… - капитан приглашающее улыбнулся, предчувствуя грядущий пиздец. И не обманулся. - Я ведь правильно понимаю, что тебе нравятся… не только женщины? – хавбек подбирал слова осторожно, словно ступал по минному полю. Хотя по сути, так оно и было. - И как это ты догадался? – задумчиво протянул испанец, невольно срываясь на сарказм. Интересно, все хорваты настолько тугодумы? Лукито развел руками и обезоруживающе улыбнулся, словно говоря: «вот такой я смекалистый». И Серхио чуть не снес себе фейспалмом полчерепа. - Скажи, как тебе удается… совмещать? У тебя ведь тоже есть семья и все такое. Испанец хмыкнул. Сравнивать их семейную жизнь – все равно, что ставить в один ряд рождественскую комедию и замуженный триллер… Так. Стоп. Что значит «тоже»? Что значит это, блять, «тоже»? Рамос впал в оцепенение. Теперь настал его черед фильтровать базар, как золотоносный песок. Если спиздануть грубость, дальнейшего диалога не выйдет. А сейчас жизненно важно было не потерять контакт. Значит, придется нагнать заумной херни, с претензией на откровенность: - Готового рецепта нет, Лукито. Все слишком индивидуально… Каждый решает для себя сам. Модрич по обыкновению глубокомысленно покивал, принимая ответ. И удовлетворенно завалился обратно на подушку, вырубившись еще в полете. Рамос осторожно потряс хорвата за плечо. У него самого тоже наметился целый ряд вопросов, на которые хотелось бы получить ответы. И чем скорее, тем лучше. Однако, подвыпивший Лука дрых, как хорек, - хоть узлы из него вяжи, не проснется. Для верности хорват вообще повернулся на бок, отворачиваясь от назойливого раздражителя. Приплыли, блять. Серхио вынужденно оставил его в покое и загнанным зверем закружил по комнате, не видя стен. Думай, Чехо, думай… С чего вдруг Модрича пробило на такие интересные разговоры? Собственно, варианта в голову приходило всего два. Первый – Барсик проболтался своему приятелю. Изящно отомстил за ту ночку и все последующие провокации. Набрехал с три короба, а Лукито мог по наивности вообразить, будто у Рамоса с Ракитичем завелись… отношения. И, разумеется, в первую очередь забеспокоился на счет возможного ущерба семьям. Вот и уточнял. Ведь того и гляди два непримиримых соперника возьмутся за ручки и вприпрыжку ускачут в закат, навстречу своему голубому счастью. Тьфу! Но в эту версию не вписывалась манера, в которой Лука «вел допрос». Недавно он явился к капитану со своей подушкой, достоверно зная, что Серхио на ней спал. И держался уверенно, даже пытался прессовать, хотя ситуация тоже казалась весьма двусмысленной. А уж фраза: «Ты не обидел его?» и вовсе приобретала новые значения, если на тот момент Модрич уже догадывался о предпочтениях своего капитана. Зато сегодня он спрашивал совсем не так. И вот тут вырисовывался вариант второй. Лукито узнавал для себя. Вряд ли из праздного любопытства, им он никогда не страдал. Значит, железобетон гетеросексуальности дал трещину, и у маленького хорвата наметилась нетрадиционная симпатия? А кого еще расспросить обо всех аспектах «двойной жизни», как не своего лучшего друга Серхио? Пиздец. Испанец при всем желании не мог поверить в то, что Модрич воспылал страстью к нему самому и просто решил столь оригинально подкатить. Рамос слишком хорошо знал, как это работает. Стесняшка-Лукито скорее себе язык откусил бы, чем стал задавать провокационные вопросы объекту своего интереса. Скорее, ему требовался взгляд и совет со стороны. Кроме того, в логическую цепочку второй версии слишком удачно вписывались и странные перепады настроения, и нетипичная замкнутость, и даже секретный разговор Луки с его барселонским приятелем, после которого маленького хорвата заметно отпустило… Бинго, блять! Ракитич наверняка знает правду, какой бы она ни была. Идея позвонить Ивану посреди ночи показалась Серхио великолепной. Модрича все равно из пушки не разбудишь. Его ноутбук под рукой, нужный адрес скайпа – один из первых в списке контактов. Луке Иван точно ответит, а тут – хоба!.. Эффект неожиданности гарантирован. А еще капитан Реала был достаточно пьян и слишком накручен, чтобы откладывать на завтра то, что еще успевал похерить сегодня. Обе возможных вероятности – огонь да полымя. Капитан Реала горел заживо. Поэтому без лишних размышлений нажал иконку вызова, посылая запрос на разговор. И еще раз. И еще. До тех пор, пока… - Модрич, ты ебнулся? Четыре ча… - сонный Иван разглядел, с кем говорит и пару секунд похватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Однако на удивление быстро взял себя в руки и угрюмо спросил: - Чего надо? - Поговорить, - Серхио недобро прищурился. - Нашел время, - Ракитич зло сверкнул глазами в ответ. Но не прервал звонок. - Признайся честно, полосатенький, ты рассказал Лукито о?.. - Я что, похож на идиота? – искренне возмутился барселонец. Посмотрел на убийственно-серьезного Рамоса и, похоже, разозлился еще сильнее. – Пош-шел ты. Нет, конечно. Первый вариант отпадал. Значит, все было еще хуже, гораздо, гораздо хуже. И Серхио срочно требовалось выдавить правду из крашеной барселонской дряни. Потому что Модрича каленым железом не проймешь, он не признался бы даже под пытками. Капитан желчно усмехнулся и придвинулся к экрану вплотную. - Хорошо. Тогда скажи-ка мне, с каких это пор твой маленький хорватский друг западает на мужиков? - Понятия не имею, о чем ты, - Иван скрестил руки на груди. - Мне нужно имя! Кто он?! – сорвавшись, испанец уже просто заорал. По ту сторону экрана Ракитич глянул на него с откровенной жалостью. Тяжело вздохнул, будто прося: «боже, убей долбоеба». Сухо, язвительно посоветовал: - Рамос, иди, проспись. И отключился. Сука. Сука. Сука!***
Весь следующий день испанец проходил, как мешком пришибленный. Повезло, что остальные члены команды, мающиеся похмельем, выглядели не лучше. Поэтому его заторможенная мрачность не особенно бросалась в глаза на общем фоне. Футболисты размялись в лайт-режиме, собрались для разбора прошедшей игры и дали журналистам необходимые комментарии, предупредительно написанные пресс-службой клуба. Краем глаза Рамос постоянно наблюдал за Лукито. Тот выглядел настолько обыкновенно, что Серхио даже задумался, не приснилось ли ему вчерашнее. Но о правде, оказавшейся гаже самого отвратительного кошмара, напоминали разбитые костяшки правой руки. Это уже по дороге к себе испанец долбанул кулаком стену, вымещая ярость. А теперь, дождавшись отбоя, Серхио шел мимо кровавой вмятины обратно. Он собирался в очередной раз поговорить с Модричем. Им стоило многое прояснить. Капитан терпеть не мог, когда его водили за нос. Одно дело смириться с формулировкой «я не по этой части» и совсем другое – «просто не ты». Потому что в этом случае Лукито не мог не понимать, как Рамос к нему относится… Выходит, маленький хорват вдоволь посмеялся, наблюдая за плясками вокруг себя? Бля, ну сказал бы, мол, извини, сердцу не прикажешь. Отвали, Рамос, не светит тебе. Это было бы, по крайней мере, честно. Наверное, именно таких слов Серхио ждал от человека, которого привык считать своим моральным ориентиром. Он ведь всего себя наизнанку вывернул, чтобы даже случайно не испоганить светлого и чистого, по которому отчаянно сходил с ума… Но сейчас испанцу застила глаза такая же злоба, что и на матче с Депортиво, в котором он был готов прибить Модрича насмерть. Тот случай благодаря тактичности Лукито они замяли и забыли. Хотя Рамоса до сих пор временами грызла совесть за неоправданную агрессию. Возможно, именно потому сейчас он пообещал себе не рубить с плеча. Плюс, однажды он уже поспешил с выводами - и попал на семейный уик-энд. Второй раз подставляться не хотелось. Но, словно издеваясь над ним, Лука именно сегодня запер дверь. Чего, как все знали, за ним сроду не водилось. Капитан Реала даже подумал, что маленький хорват опять куда-то свалил, не сказав. Что выбесило еще сильнее. Не зная, какого сюрприза ожидать на этот раз, Рамос поднажал на ручку, и та поддалась. Хорошо еще, что он не стал пинком распахивать дверь, заявляя о себе. Потому что Модрич нашелся в комнате. Торчал за ноутбуком в наушниках и опять болтал по скайпу. Наверняка слушал жалобы барселонского дружка на беспардонную испанскую свинью, позвонившую посреди ночи, да еще и с чужого ноута… Серхио уже почти шагнул через порог, но в последний момент что-то его остановило. Ощущение некого диссонанса: закрытая дверь, наушники, да даже поза, в которой сидел Лукито… Не развалясь на стуле, как обычно, а прямо в струнку, чинно положив руки на край стола. Модрич обнимал себя за локти и весь тянулся к экрану – взглядом, улыбкой, наклоном головы. Присмотревшись, испанец готов был руку отдать на отсечение, что на связи у него сейчас не Ракитич. Как назло, окошко диалога не просматривалось с порога. Зато и Рамоса никто не увидел. Увлеченный беседой и изолированный наушниками Лука не услышал треска несчастного замка. Он бодро лопотал и тихонько смеялся чему-то, а потом зависал, чутко вслушиваясь в ответы. Беззвучно шевелил губами, проговаривая про себя некоторые, очевидно – непонятные слова. Переспрашивал что-то и продолжал беззаботно болтать. Звучал абсолютно точно не хорватский. За столько лет капитан довольно сносно научился отличать его на слух. Модрич говорил на дичайшей смеси английского и русского, периодически помогая себе мимикой и жестами, как костылями. Он то и дело сверялся с самоучителем, в котором заметно прибавилось цветных ярлычков за прошедшие дни. Разумеется, Рамос слегка слукавил, когда сказал, что по-русски знает только четыре ругательства. Его словарный запас изрядно обогатился за лето Чемпионата. В тренировочном лагере капитан сборной Испании по верхам нахватался слов на околофутбольную тематику. И его воспоминания были достаточно свежи, чтобы сейчас без проблем ловить в чужом диалоге знакомые: «матч», «судья», «карточка»… А оправа из английского помогала разобрать контекст. Это точно не было похоже на занятие с репетитором. Честно говоря, Серхио предпочел бы застукать Модрича за чем угодно… Хоть за дрочкой по видео с его ненаглядным Барсиком! Чем наткнуться на такое. - Кстати, знаешь, тот наш матч… Сто одиннадцатый за сборные для нас обоих. Забавно совпало, - Лукито потер кончик носа тыльной стороной ладони, пряча неудержимую улыбку. Происходящее настолько невинно, что Серхио неудержимо потянуло блевать карамелью, пуская носом розовые пузыри. Общий смысл беседы оказался банален до невозможности. Лука рад был увидеться снова. Луку расстроил некрасивый конец недавней игры. Лука благодарил за прогулку. Маленький хорват долго подбирал слова, не решаясь спросить то, что интересовало его больше всего. Но в итоге выпалил полностью на английском: - Может, ты все же приедешь в Мадрид? Обещаю устроить ответную экскурсию… Похоже, его уровня русского все еще не хватало для таких сложных вопросов. Как оказалось, самообладания Рамоса – тоже.***
Тщательно вымеряя силу, испанец закрывает дверь и со всеми предосторожностями отпускает ручку. Занятый скайпом Лукито вряд ли заметит, но осторожность и аккуратность дисциплинируют. А Серхио сейчас нужен просто тотальный самоконтроль, чтобы не слететь с катушек. Он не может позволить себе сорваться, поэтому идет по коридору к лестнице и дальше, до самого выхода. Движется. Считает ступеньки. Считает вдохи и выдохи. Занимает себя. Забивает раскалывающуюся голову дурацкими цифрами, как заядлый курильщик тянет в рот зубочистки и леденцы, чтобы не взяться за сигарету. Вытесняет из мыслей неуместную обиду и злость, на которую не имеет права. Серхио действительно слишком хорошо знает, как все это работает. Жгучие подозрения не оправдались. Правда, легче не стало. Лука, до смешного неопытный в таких играх, смог осознать свою симпатию. Но пока еще не понимает, как ее реализовать. И наверняка сомневается, стоит ли вообще это делать. Вот к чему был тот разговор спьяну. Рамос не хочет становиться советчиком в сердечных делах маленького хорвата, но, видимо, придется. Не поручать же это Барсику, в самом-то деле?.. Понимание происходящего растет и ширится, превращаясь в глыбу, которая раздавит Сизифа, сотрет память о нем и его нелепых попытках. Тянет смеяться. Истерически ржать, размазывая сопли и слюни по роже. Лука учит русский, чтобы сблизиться с тем, кто ему нравится. Это такая блядская ваниль, что невольно пробивает на восхищение. Вот почему Рамосу даже в голову не приходило учить хорватский? Завести свой самоучитель, клеить ебучие ярлычки, просить об уроках и невозбранно пялиться на тонкие губы. Специально коверкать слова и повторять по слогам, чувствуя единение с тем, кто тебе тайно дорог. Поздно. И дело даже не в том, что опоздал. Просто это изначально настолько иное… Захочешь – не выдюжишь. Но Рамос уже понимает, что вряд ли захочет. Ему невыносимо тяжело признавать, но, кажется, это конец.