Dragon Age: Серый Страж

Отряд Стражей пробирался по трущобам Денерима, которые стали ещё многолюдней, чем раньше. По обеим сторонам дороги сидели нищие — кто на протёртых и дырявых одеялах, кто на сене, а кто прямо на земле. Многие громко причитали и с протянутыми ладонями жаловались на голод и разорительную войну, которая лишила их хозяйств и домов. Большинство из нищих были женщинами, стариками и детьми. Поговаривали, что всех мужчин уже давно забрали в армию тэйрна Логэйна и даже не спрашивали, хотят они того или нет. Элисса подумала, что выбери они с эрлом в качестве противодействия Логэйну военное столкновение, то, вероятно, пришлось бы драться против этих ни в чём не повинных людей и проливать их кровь. Кусланд помотала головой. Нет, эрл Эамон прав: Собрание земель — единственный выход, чтобы окончить гражданскую войну, даже если они рисковали потерять всё. Взгляд Элиссы упал на женщину, которая сидела у самой дороги в сером от пыли и грязи платье и молила дать ей монетку на еду, ведь её ферму разорили порождения тьмы. — Пф, нашла она, где милостыню просить. Здесь только нищие такие же живут, которые и о себе-то позаботиться не могут, — фыркнула Морриган и тут же бросила взгляд на Элиссу. — А ты не думай даже. — Я ничего не сделала, — заметила Элисса. — Так собиралась же! Знаю я, о чём ты думаешь. Монеты нам самим нужней, могла бы и поболее попросить, чем дали. Тебе б не отказали. Элисса не просила у властителей Редклифа ни монетки, но Теган сам дал им набитый серебром кошель и очень просил принять за всё, что Стражи сделали для его семьи. — Морриган, недостойно просить больше у тех, кто и так нас приютил и даже починил наше снаряжение, — бесстрастно отозвалась Элисса. — Кроме того, на Редклифе большая часть военных расходов. — Ладно-ладно, — пошла на мировую колдунья. — Я лишь про то, что не надо потакать всем нищим, а то оглянуться не успеешь, как кошель твой пуст окажется. Элисса ничего на это не ответила. Ей, может, и хотелось помочь той женщине, но едва их отряд приблизился к ней, как нищенка тут же, вытаращив глаза, вскочила и в испуге убежала. Все спутники красноречиво посмотрели на Шейлу. — Чего существа так на меня уставились? — обиделась голем. — Я даже ни слова не сказала. — А этого и не нужно. Одного вида ходячей статуи достаточно, чтобы напугать людей, — пояснил Алистер. — Что ж, значит мне надо больше ходить по округе. Это будет интересно, — хмыкнула Шейла и шумно вступила в грязную лужу, расплескав её на штаны рядом сидевшего бедняка. Он тут же хотел разразиться праведным гневом, но едва увидел голема, как испуганно закрыл рот и не произнёс ни звука, а Шейла снова довольно хмыкнула. Элисса вздохнула. — Я прошу прощения, — сказала бедняку Кусланд и дала в качестве извинения медную монету. — Опять она монеты раздаёт, — фыркнула Морриган, но Элисса пропустила это мимо ушей и сказала: — Давайте разделимся. Нужно узнать, что происходит в городе и чем занимаются Логэйн и Хоу. Солдаты знают в лицо только нас с Алистером, поэтому вам ничего не угрожает. Послушайте, о чём шепчутся городские стражники в тавернах, зайдите в лавки… Шейла, ты можешь просто погулять. Мы с Алистером пойдём отдельно. Встретимся вечером в таверне, где мы в прошлый раз останавливались. Если хотите, можете найти работу. Вдруг кому-то нужна помощь за деньги. Честную, — Элисса мельком глянула на Зеврана, который ранее уже предлагал срезать пару толстых кошельков в Дворцовом квартале. — Какую работу ты хочешь найти в городе, полном безработных нищих? — фыркнула Морриган. — Если только ту, с которой обычный человек не справится. В прошлый раз нам платили за такую работу золотом. Если возьмётесь, будьте осторожны. Соратники кивнули. Вскоре бухающие громоподобные шаги Шейлы, с которыми невозможно таиться, затихли в шуме многолюдного города. Теперь можно не волноваться, что её заметность привлечёт к Серым Стражам внимание. Морриган же с сомнением посмотрела на Стражей, словно подумывала остаться с ними, но в итоге решила, что идти отдельно и впрямь менее чревато неприятностями, и тоже ушла. — Тебе не кажется, что Морриган в последнее время стала раздражительней? — подумал вслух Алистер. — Да, кажется, её что-то тревожит, но она не говорит, — согласилась Элисса. — И вымещает свою злость на других. — Кажется, это не злость. Она так громко демонстрирует своё раздражение, будто за ним что-то скрывает. Дадим ей время. — Ладно, если ты так хочешь. Хотя не понимаю, что ты увидела в этой ведьме. — Алистер… Элисса снисходительно улыбнулась, и Страж поспешил сменить тему. — Итак, нас тут всего двое. — Гав! — …Трое. Ты что-то задумала? — Сходим в Торговый квартал. Надеюсь, в этот раз обойдётся, и нас не узнают. — Почему туда? — Ты говорил, что это рядом и недалеко от эльфинажа. Алистер задумался, но промочал. Если он и понял намёк, то виду не подал. Денерим сегодня наслаждался весенним солнцем. Влажные крыши блестели и роняли редкую капель. На открытых площадях снег уже растаял, и только глубокие грязные лужи мешали свободному проходу. Впрочем, ферелденцы не боялись грязных сапог. Чейз был счастлив теплу и возможности побегать. В толпе на рынке он углядел мабари рядом с каким-то дворянином и с лаем побежал обмениваться собачьими новостями с сородичем. Элисса не стала его останавливать и предоставила собаке свободу действий. Если нужно, он всегда найдёт её по каддису. — Лелиана говорила, что как-то покупала здесь сахарную вату. Слиплись все волосы, но сказала, что было вкусно. Здесь и вправду продают такое? — отвлеклась Элисса и старалась углядеть за толпой содержимое прилавков. В прошлый раз из-за обилия дел ей так и не удалось здесь погулять. — Не знаю. Говорят, на рынке в Денериме можно получить всё, что угодно… я однажды получил в глаз. — Хм… Серые Стражи прохаживались по рынку, пониже натянув капюшоны, и рассматривали товары под цветными навесами, чтобы слиться с толпой. Ткани, меха, украшения, печёные яблоки, благовония, травяные отвары, вина, мясные пироги. Рынок Денерима, казалось, не чувствовал ни Мора, ни войны. Сюда с разных концов страны стекалась вся жизнь под безопасное крыло каменных стен и многочисленной стражи. И только переполненные трущобы и непомерные цены, которые могли позволить себе, разве что, очень обеспеченные денеримцы, говорили, что покоя в городе нет. Никто из окружающих не обращал внимания на двоих людей в плащах, а торговцы, напротив, были рады любому, у кого водились деньги, а не беженцам с их жалкими пожитками. Впрочем, жалобы местных не заходили дальше ворчания под нос. Все знали, что в стране нынче тревожно. — Да что же это такое? Что бы ни сделал регент, всё становится только хуже! — услышала Элисса краем уха. — Нельзя обращаться с ферелденскими лордами как с лакеями… — Может, регент не единственный, кто может справиться с этой нечистью на юге? Тебе это не приходило в голову? — отвечали там же. — Ты про эрла Эамона? Я думал, он погасит эту гражданскую войну, а он только масла в огонь подливает! Что они творят, когда порождения тьмы уже наступают? — Лично мне всё равно, кто там у них на троне. Главное, чтобы изгнали этих тварей обратно под землю и надолго. Элисса хотела что-то сказать Алистеру об этом разговоре, но он вдруг потянул её за локоть в сторону. Кусланд заметила совсем рядом солдат со знаками Хоу на щитах. — Идём сюда, — шепнула Элисса и скрылась за дверью первой попавшейся лавки, пока солдаты их не приметили. — Добро пожаловать, покупатели! — услышали Стражи с порога и замерли. За стойкой стоял и широко улыбался опрятно одетый торговец. Элисса бы сказала, что слишком широко для того, чтобы посчитать эту улыбку чем-то большим, чем просто торгашеской хитростью. По стенам были развешаны щиты и металлические панцири, а в глубине просторного душного помещения горела оранжевым печь, виднелся силуэт работавшего кузнеца и слышался стук молота. — Здесь… кузница? — неуверенно спросила Элисса. Прежде чем зайти, она даже не взглянула на вывеску. — Кузница и лавка, — с гордостью кивнул торговец. Несмотря на то, что кузница располагалась прямо в помещении, множественные прорези окон обеспечивали хорошее проветривание, а дым вылетал в огромную трубу, что не спасало потолок от копоти, а помещение от духоты. — Ну и жарко же у вас тут, — пожаловался Алистер и отогнул ворот плаща. — Да, но наши товары того стоят! Взгляните! — торговец указал на развешанные по стенам образцы. Элисса не слишком хорошо в этом разбиралась, но рассудила, что товары и впрямь выглядели как вещи неплохого качества. Торговец подтвердил. — Это всё работы Вэйда — лучшего мастера по доспехам в Денериме! А может, и во всём Ферелдене! — Нет, Херрен. Лучшие доспехи куют гномы в Орзаммаре, — отозвался кузнец, явно не заинтересованный в нахваливании товара. — Чепуха! — возразил Херрен. — Вэйд просто очень скромен. Он знаменитый мастер-кузнец. — Правда? А я никогда о нём не слышал, — вслух усмехнулся Алистер. — Всё потому, что Вэйд до меня не очень занимался делами лавки, — начал оправдываться Херрен. — Он любит работать, не торопясь, и если его не подгонять… — Эх, вот была свобода. Никаких правил. Я мог целыми днями работать над тем, что мне нравится, — вздохнул Вэйд, терпеливо отстукивая свой ритм на наковальне. — Покупатели рассчитывают получить свои доспехи вовремя, а не через несколько лет, как в тот раз… — напомнил управляющий. — Это случилось раз! Всего раз! А ты до сих пор мне об этом напоминаешь! — обиделся Вэйд. — Кхем, так чем могу помочь? — вспомнил про посетителей Херрен. Элисса бы сказала, что им ничего не нужно, ведь всё снаряжение они починили ещё в Редклифе, но, глянув через окно, она видела, что солдаты Хоу всё ещё были снаружи. Чтобы потянуть время, она спросила, с какими материалами работает Вэйд, и Херрен принялся долго перечислять все виды кожи и металла и расписывать их достоинства. Он так старался, что Элиссе даже стало совестно, что она уйдёт отсюда без покупки. — Да что все эти ржавые поделки! — страдальчески вздохнул Вэйд. — О, как бы я хотел снова поработать над настоящим шедевром, не торопясь и не отвлекаясь на всякую ерунду! Вот были счастливые времена! Херрен недовольно сдвинул брови. — Но ты, безусловно, всегда можешь вернуться к тем временам… и к жидкой овсяной каше, которую ты так обожал. — Нет-нет, Херрен, ничего, — с тяжёлым вздохом смирился Вэйд и снова застучал молотом. Алистер тихо прыснул, Элисса откашлялась, всё ещё поглядывая в окно. — Просто Вэйд всё грезит доспехами из драконьей чешуи, но её ведь теперь нигде не достанешь. Какая досада, — пожал плечами Херрен, явно не расстроенный этим фактом. — Я знаю, где её можно найти, — как бы между прочим заметила Элисса. — Вэйд умеет делать из неё доспехи? — Нет! Он не может… — быстро начал управляющий, но со стороны кузницы уже послышался звук упавшего молота. Вэйд мигом прибежал к посетителям. С его бритой головы и тёмных густых усов стекали капельки пота, но он только поспешно вытер руки о кузнечный фартук и с горящими, как у мальчишки, глазами спросил: — Я не ослышался? Ты… женщина, ты знаешь, где есть драконья чешуя? Элисса в замешательстве сморгнула и с сомнением ответила: — Я знаю, где есть мёртвый дракон, полный чешуи и костей. — Ты это слышал, Херрен! — с восторгом воскликнул кузнец. — Рассказывай же! Несмотря на протесты управляющего, Элиссе пришлось рассказать, с какой горы они сбросили дракона, и настояла, чтобы кузнец обогнул гору и не ходил в саму деревню. Херрен долго протестовал насчёт внезапного похода и временного закрытия лавки, но Вэйд был непреклонен и обещал Элиссе сделать для неё бесплатный комплект доспехов, если чешуя и впрямь найдётся. Кусланд подумала минутку и заявила, что в этом случае у неё есть заказ, который она обсуждала с Вэйдом целый час. Солдаты Хоу снаружи к тому времени давно ушли. — Большое вам спасибо, — проворчал Стражам на прощание Херрен. — Осторожнее на улицах. Если наши покупатели узнают, что это вы надоумили Вэйда, то… вам не поздоровится. Они снова вышли на солнечную торговую площадь. Элисса искала глазами мабари, щурясь от яркого света. Алистер смотрел вглубь узкого затенённого переулка, над которым нависали тяжёлые жилые дома, сколоченные из грубых досок. Солнечный свет не достигал их окон, а на земле вперемешку со снегом и грязью стелились лужи. Алистер глубоко задумался и не услышал, как Элисса зовёт своего мабари. Чейз радостно бежал к хозяйке со всех лап и вёл за собой крестьянского мальчика лет семи. Чейз довольно запрыгал вокруг Элиссы, а ребёнок хлопал в ладоши и с восторгом восклицал: «Собачка играет!» — Нет, Чейз, ты не можешь оставить его при себе. У него есть мама и папа, — мабари заскулил. — Ты же не хочешь, чтобы мальчик встретился с порождением тьмы, правда? — собака протестующе залаяла. — Вот именно. Отведи его обратно. Мабари ухватился за краешек одежды мальчика и потрусил исполнять поручение. Элисса коротко вздохнула и обернулась на Алистера, но он не замечал происходящее. Он смотрел вглубь переулка и о чём-то думал. Элиссе вдруг вспомнилось, что похожий переулок она видела в Тени, во сне Алистера. — Голданна живёт в той стороне? — тихо спросила она. — Что? — очнулся от размышлений Страж. — Твоя сестра. Зайдём к ней? Алистер, не думая, кивнул и вошёл в переулок, но Элисса видела, как с каждым шагом его уверенность таяла. Он мог встать посреди мутной лужи и долго раздумывать прежде чем пойти дальше, потом сделать ещё несколько шагов, оглядываясь, и снова едва не повернуть назад. Алистер хотел увидеть сестру — единственную родню, которая никак не связана с королевским семейством, но в то же время не знал, чего ожидать от этой встречи. Каково это — встретиться со своей семьёй? Как выглядит его сестра, какими глазами посмотрит на брата? Примет ли… А вдруг не поверит? Однажды, будучи уже Серым Стражем, Алистер приходил к её дому, да так и простоял снаружи у двери. Потом он решил, что сначала напишет письмо, скажет, кто он, на случай если Голданна даже не знает о его существовании. Но протянул время до самого Остагара. Даже сейчас Алистер ходил по городу с Элиссой и старался оттянуть этот момент, и если бы с ним не была она, то он, вероятно, так и не дошёл бы до цели. Алистер остановился у дома с жёлтой крышей и замер, глядя на потёртую деревянную дверь. Он ничего не сказал и просто смотрел на неё, поэтому Элисса тихо спросила: — Это здесь? Алистер снова кивнул. — Да… да, это точно здесь. Вдруг она внутри? Давай… зайдём? — Алистер сделал шаг к двери, но тут же остановился. — Или, может, лучше уйти? У нас ведь нет времени наносить визиты, да? Элисса улыбнулась и ободряюще коснулась ладонью его плеча. — Давай зайдём. Вдруг она там? Хотя бы о порождениях тьмы предупредим. — Да, верно. Я же собирался, — Алистер занёс руку, чтобы постучать, но снова остановился и пробормотал под нос. — Интересно, поймёт ли она, кто я. Знает ли обо мне? Подумать только, моя сестра… — Алистер словно попробовал это слово на вкус, а потом помотал головой. — Хм, что за бред я несу? Он зажмурился, постучал и поспешно отошёл, волнуясь, как мальчишка. Когда из-за двери послышался женский голос, приглашающий войти, Алистер почувствовал, что ноги приросли к земле, а сердце готово выпрыгнуть из груди и бьётся о его доспехи как птица в клетке. Рука Элиссы снова легла ему на плечо, и Алистер почувствовал, что только так может двинуться с места. — Зайди со мной, пожалуйста, — попросил он. Дом выглядел куда невзрачней и бедней, чем Элисса помнила из Тени. Наверняка и Алистер тоже видел его впервые, а тот сон был лишь фантазией. В реальности же тусклый свет едва освещал пространство коридора. Шершавый пол был в пятнах и соломе, никаких занавесок или столиков с кружевными салфетками и свечами. Из глубины дома не веяло приятными ароматами съестного, но отчётливо чувствовался запах мыла и сырой древесины. Из-за полутьмы сложно было разглядеть, что дальше в комнате, но Алистер с Элиссой не стали входить без разрешения. — Эм, привет? — только выдавил из себя Страж, заглядывая в пустой коридор. Из глубины дома вышла женщина с небрежно заколотыми тёмно-русыми волосами… или, может, они были светлее? Острые скулы и овальное лицо, слегка вздёрнутый нос и немного веснушек, усталые глаза с сетью морщин. Внешне она совсем не была похожа ни на Алистера, ни на его представление о ней в Тени. Её заношенное платье было мокрым от воды, а закатанные по локоть рукава обнажали не по возрасту старые руки. — Вы бельё пришли в стирку отдать? — с порога спросила она. — Четыре монеты за узел, дешевле точно не найдёте. А если Натали вам другое скажет, не верьте. Она чужеземка и бессовестно надует. Женщина усмехнулась своей шутке, но тут же замолчала, обратив внимание, что у гостей нет с собой узелков, которые можно было бы отдать в стирку, зато имелись мечи. — Нет, я не бельё стирать принёс, — ответил, запинаясь Алистер. — Ты ведь Голданна, да? — Да. А откуда вы знаете моё имя? — напряглась женщина. — Если так, то… это может показаться странным… Меня зовут Алистер, и я… твой брат, — Алистер сказал это так, словно в любой момент был готов отказаться от своих слов, обратить всё в шутку и пуститься на утёк. Голданна нахмурилась. — Не поняла. Мой кто? Что это у вас за глупые шутки? — она скрестила руки на груди и уже была готова выставить незваных гостей, как Алистер резко посерьёзнел. — Ну вспомни, наша мать… она служила в замке Редклиф много лет назад перед смертью. Она… — Ты! Так это ты! — удивлённо воскликнула Голданна. — А мне в замке сказали, что ты умер с матерью. — Кто это сказал? — Да эти… в замке. Я им говорила, что ребёнок от короля, а они сказали, что он умер. Дали мне монету, чтобы молчала, и отправили к дяде в Денерим, — Голданна с досадой притопнула ногой. — Так и знала, что они врут! — Прости… я не знал. Ребёнок не умер. Это я… я твой брат. Алистер ожидал чего угодно: слёз, недоверия, удивления, радости… но только не того, что произошло после. Голданна лишь сухо усмехнулась. — И что мне с того? Из-за тебя моя мать умерла, а я еле-еле сводила концы с концами! Монета та быстро ушла, а когда я снова пришла в замок, меня оттуда выставили! Алистер растерянно молчал, а у Элиссы сказанное не укладывалось в голове. Эта женщина возвращалась в замок не ради брата, не для того чтобы проверить, жив ли он, а ради монеты! У Элиссы тоже был брат, и она просто не могла поверить, что такое отношение возможно. Да она бы что угодно отдала, чтобы снова увидеть Фергюса живым, а эта женщина плевала на брата и того не скрывает! Элисса почувствовала, как внутри закипает возмущение, но сделала выдох и попыталась понять положение Голданны. Многодетная мать. Бедность. Тяжёлая работа. Но какой бы трудной ни была жизнь, Алистер не заслужил от неё подобных слов. — Голданна, Алистер не виноват в этом. Пожалуйста, не вини его. Хозяйка дома обратила внимание на Элиссу и нахмурилась ещё больше. — А ты ещё кто, ради Создателя? Его содержанка, клюнувшая на богатства? — Эй, не смей так с ней разговаривать! — повысил голос Алистер. — Она мой друг! И Серый Страж, как и я. Однако едкость Голданны это только раззадорило: — У-у-у, как всё серьёзно. И принц, и Серый Страж к тому же. Да кто я такая, чтобы плохо думать о столь знатном и могучем господине! — Голданна усмехнулась и почти выплюнула следующие слова в лицо Алистеру. — Парень, я тебя знать не знаю. Твой королевский папаша отымел мою мать. Забрал её у меня. А я что получила взамен? Ничего! Меня надули, и чем мне теперь пять ртов кормить? А ты, видите ли, пришёл, посмотрел, как семья живёт, и всё! То же мне брат! Если помочь ничем не можешь, то на кой ты мне сдался? Голданна всплеснула руками, намекая на свою мокрую всю в мыле одежду и работу прачки, которая едва помогала семье с пятью детьми выжить. Минутный гнев Алистера тут же испарился, и он виновато опустил голову. — Прости… я не знаю, что сказать. Я хотел бы что-нибудь сделать для вас… — он посмотрел на Элиссу. — Можно дать ей денег? Элисса сомневалась, но возражать не стала. Она протянула Алистеру кошель, и он, не глядя, вытащил из него большую часть того, что им дали в Редклифе, но Элисса ни словом, ни взглядом Алистера не упрекнула. Зато упрекнула Голданна: — И что, это всё? — скривилась она. — Всё на что способен принц в дорогущих доспехах и всём таком? Да ты меня за дуру держишь! — Да нет… не то чтобы это всё, — начал оправдываться Алистер, — Если я ещё чем-то могу помочь… — Ты хочешь помочь? — скрестила руки на груди Голданна. — Так иди во дворец и скажи этим шишкам, что у тебя тут племянники, которые живут не так, как им подобает. Иди и сделай! Элиссе это надоело. Эта женщина ничего не знала ни об Алистере, ни о его ситуации. Её волновали только монеты, которые она могла с него получить. Кусланд очень хотела ей ответить в той же манере, но воспитание взяло вверх. — Голданна, ты не знаешь, о чём говоришь. Алистер — тоже твоя семья, и он волновался за тебя. Неужели ты ничего не чувствуешь? — И на кой мне такая семья? Ещё рты кормить? — Нас не нужно кормить, — сдержанно ответила Элисса. — Если он не может ничем помочь, то вон из моего дома. Оба! Вам тут не рады. Проваливайте! Голданна взялась за веник, как будто была готова гнать им нежеланных гостей, но Алистер больше ничего не сказал. Он взял Элиссу за руку и увёл оттуда. За ними громко захлопнулась дверь. Страж всю дорогу обратно до рынка молчал и остановился, только когда они из тени переулка снова вышли на солнечную площадь. — Это… было не то, чего я ожидал… мягко говоря, — пробормотал Алистер в замешательстве. — И это семья, которой я грезил всю жизнь? Эта алчная ведьма? Просто поверить не могу. Я уже жалею, что дал этой женщине денег! Он ещё пытался улыбаться, словно всё произошедшее было шуткой или нелепым спектаклем, но чувствовал себя так, будто его огрели ведром по голове. — Не жалей, — сухо отозвалась Элисса. — На то серебро можно уехать из страны или открыть маленькое дело, если правильно им распорядиться. Если нет, то никакие монеты той женщине не помогут. Больше у тебя нет перед ней обязательств. — Я всё-таки думал, что она примет меня без вопросов. Разве в семьях не так заведено? Но вот такая у меня сестра… сам не ожидал, и ничего тут не поделаешь, да? — усмехнулся Алистер, но в его глазах не было ни крохи веселья. — Мне жаль… — Но? — протянул Алистер, так как видел, Элисса явно хотела что-то сказать о ситуации. Она внимательно на него посмотрела. — Почему ты всегда говоришь так, словно плывёшь по течению? С королевским долгом и здесь. Ты разозлился, когда она начала оскорблять меня, но ради себя и слова не сказал! Так нельзя! Да, люди бывают разными, и мне жаль, что такой оказалась твоя сестра, но нельзя позволять таким людям давить на тебя и помыкать. Элисса честно сказала всё, что думала, но тут же пожалела об этом. Алистер и так был расстроен и подавлен. Не стоило говорить всё это прямо сейчас, но в доме Голданны Элиссе было так обидно за него. — Прости меня, я… — Да ничего, — махнул он рукой, глядя в сторону. — Пойдём отсюда. Элисса почувствовала вину за свои резкие слова. Алистер долгие годы грезил о семье, а она оказалась вот такой. Алистер глубоко погрузился в себя. Он даже не услышал, когда Элисса спросила, хочет ли он зайти в какую-нибудь лавку. Вокруг царила бурная жизнь Торгового квартала: бегали дети, ездили повозки с товаром, купцы торговались с покупателями — и ничто из этого уже не занимало Стража. Рядом стояла церковь, у входа в которую две монахини по очереди читали на память Песнь Света: — «Всякий человек есть творение рук Создателя: от рабов до королей…» Элисса прекрасно знала эти строки. Матушка Меллол из Хайеверской церкви часто читала «Преображения». — «…кто же будет нести бред самым малым из детей Его, отставлен будет и проклят». Элисса на миг задумалась. Разве в Песни пелось так? — «Кто же будет нести бред»! Это ты несёшь бред! — воскликнула первая монахиня. — И не «отставлен», а «оставлен». Вторая монахиня, которая на вид была гораздо старше первой, серьёзно обиделась: — Прекратишь ты, наконец, меня поправлять?! Я знаю Песнь Света как свои пять пальцев! Элисса не сдержала смешок. — А? Ты что-то сказала? — очнулся от раздумий Алистер. — Пойдём, — Элисса потянула его за руку. — Пообщаемся с теми монахинями. Алистер не понял, с чего вдруг его любимую понесло к церкви. Лично он наслушался Песнь Света и монахинь до конца своей жизни, но не стал спорить. Едва они подошли к ним, как старшая из них, почти пожилая, поздоровалась: — О, здрасьте. — Кхем, это она так хотела сказать: «Здравствуйте, во имя Андрасте», — поправила другая помоложе. — Сестра Теохильда недавно пришла в лоно Церкви. — Вы очень мило читаете Песнь Света, — сделала Элисса комплимент Теохильде, отчего та чуть не раздулась от гордости: — Видишь, Перпетуя, — назидательно сказала она младшей, — а ты всё время меня поучаешь. — Можете почитать ещё что-нибудь? — с невинными глазами попросила Кусланд. — Конечно! Как вам этот милый стих? — пожилая сестра откашлялась. — «Та душа, кто раскаивается, чью веру не сокрушила тьма мира, кто не дичится… Не кичится… — …не глумится над обездоленными, но находит отраду в порядке и творениях Создателя, та узрит совет… Свет. — …благодати Создателя. Да будут безопасны её дороги в этом мире и в мире ином. И не будет Завеса страшна для неё, и не будет знать она страха смерти, ибо будет Создатель ей щитом и опорой, моряком в её дальнем плавании…» Алистер терпеливо слушал, глядя в землю, пока не понял. И поднял глаза. — Нет в Песни никаких моряков! — воскликнула Перпетуя и всплеснула руками. — Перестань меня поправлять! Что бы на твоём месте сделала Андрасте? Она, небось, не была такой занудой! — А мне этот вариант Песни больше нравится, — с невинным видом заметила Элисса и обернулась на Алистера. — Мне тоже, — улыбнулся он. — Жаль, что нам в монастыре не преподавали её в таком виде. — Может, расскажете нам о Песни Света? — не унималась Элисса. Наблюдение за этой парой монахинь вызывало у неё улыбку. Пожилая Теохильда всплеснула руками: — Рассказать о Песни? Это что тебе — пирог? Да, вкусно, только с ванилью немножко перебор. Алистера уже пробирало рассмеяться во весь голос. — Сестра, просвещать несведущих — священный долг Церкви, — терпеливо заметила Перпетуя. — Да все только и говорят «Песнь Света», «Песнь Света», а это не Песнь, а Болтовня Света какая-то! Почему никто уже не поёт хорошие стансы? — Сестра! Не могла бы ты перестать так говорить о Песни! Пока монахини спорили, двое Стражей тихо покатывались со смеху. Элисса ещё держала изо всех сил на лице вежливую улыбку, а вот Алистер уже почти смеялся во весь голос. Когда из вежливости сдерживать хохот уже было невозможно, они, громко прыснув, попрощались с монахинями и отошли подальше, чтобы от души похохотать. — Видишь, что наделала? — сердито шепнула Перпетуя. — Что прихожане теперь будут думать о Церкви после твоих выступлений? — По-моему, я их достаточно просветила, — деловито заметила Теохильда, — и кстати, когда обед? Алистер с Элиссой за углом смеялись так громко, что прохожие стали странно на них поглядывать. Когда поток смеха иссяк, Кусланд вытерла перчаткой подступившие от смеха слёзы. Алистер до сих пор хихикал: — Да-м. Таких бы монахинь да в наш монастырь. Элисса нежно глядела на его улыбку. Понял ли он, что она хотела поднять ему настроение? Он понял. — Это вы Серые Стражи? — услышала Элисса, вздрогнув. — Вам письмо! Мальчик сунул ей в ладонь аккуратный конверт и убежал, прежде чем Элисса или Алистер успели сказать хоть слово. Кусланд взглянула на печать и похолодела. Она тут же распечатала письмо и пробежала глазами по строчкам. — Что там? — заволновался Алистер. — Зевран в беде.