"Кто здесь кого предаёт ?!..."

Для каждого человека навсегда остаются в памяти те места, где он родился и провел свое детство. И как бы далеко не забрасывала нас жизнь, но каждого из нас манит к себе домашний семейный очаг, родная улица. После долгой разлуки все кажется более родным и милым сердцу. Вот так и Матвей Леонидович ощущал прилив сил, оказавшись в родных местах. Он вышел из дома, захватив с собой бинты и собранные травы. Войдя в старый сарай, он прикрыл дверь. Через большое деревянное окно проникали свет и тепло. В углу находился медный тазик с окровавленной водой и бинтами. В помещение входит Фёдор, парень из банды Бурнаша. - Здравствуй, дядя Матвей! Ну и как он?- спрашивает Фёдор, указывая на раненого парня, лежащего на кровати. - Пока без изменений. - Может зря всё это? Не жилец он... - Не мели ерунду. Даже если и так, нельзя было его там оставлять! А так, если и умрёт, то хоть схороним по человечески, - вздохнул старик. - Ясно...Его товарищи думают, что он уже отмучился? - И к лучшему. Пусть его в покое оставят! Слышь, Фёдор, Анютке своей передай весточку, чтоб ещё трав принесла. Уже закончились... - Сделаю! К вечеру Аня подошла к лесничий сторожке и постучала в дверь. Старик вышел из сарая:"Тут я, Аннушка. Заходи". Она вошла, оглядевшись и её взгляд упал на раненого. - Это он?- жалобно спросила девушка. Старик вздохнул:"Да." - Так и не пришёл в сознание? Она подошла ближе, поправив простынь. Девушка присела на край дивана, ласково посмотрев на раненого. - Нет. Так и не очнулся. Но надеюсь выживет...Слишком сильный - не по зубам смерти! Анна продолжала смотреть на парня, который казался ей совершенно не живым. Матвей Леонидович поторопил её и девушка ушла к себе домой. Вечером следующего дня, Аня снова пришла к лесничий сторожке. Старик готовил лекарства, не глядя на Яшку. Неожиданно он открыл глаза. Всё было будто в тумане. Он оглядел потолок и стены. Старик услышал чьи-то вздохи и удивлённо обернулся. - Ну, Слава Богу! - подбежал он к больному. Яшка посмотрел на своего спасителя, но сразу не узнал. Да и ни слова не произнёс. Тяжело ему ещё было говорить. Каждый вздох давался с невероятной болью. Поэтому глаза сами собой закрывались, когда он делал глубокий вздох. - До чего ж ты бледный, сынок. Смотреть страшно, - беспокоился старик. - Где я,- с трудом произнёс цыган. - Теперь в безопасности. Он попытался привстать, но старик не дозволил:"Нет, нет. Куда тебя несёт?! Ещё толком говорить не можешь, а уже вскакиваешь!" Тут вошла Анна:"Здравствуй, дядя Матвей!" - В сознание пришёл, - поделился своей радостью старик. Анна сразу повеселела, подошла ближе и выдохнула. - Посиди с ним, а я за полотенцем схожу. А то вот снова жар! Весь мокрый. Анна села на край дивана, смотря в окно. Яшка то ли не замечал её, тол ли не предавал её присутствию особого значения. Он уставился в одну точку на потолке. На утро Яшке стало немного лучше. Он проснулся и заговорил:"Долго я здесь провалялся?" - Да уж долго...- Матвей Леонидович не отходил от него целыми сутками. - Не помню...Ничего не помню. - Ты и не должен помнить. Первое время вообще плохой был. Думали схороним. Такие судороги брали. В себя ты не приходил довольно долго, около недели уже. Яшка удивился и попробовал сесть. - Давай помогу, сынок, - предложил старик. - Не надо, я сам! - Ну вот! Ещё ожить не успел - уже характер показывает! - возмутился старик. Яшка сразу помрачнел, словно вспомнив всё, что с ним случилось. - Он стрелял в меня...- прозвучало печальным голосом. - Кто?- переспросил Матвей Леонидович. Цыган поднял голову, посмотрел каким-то жутким взглядом и ответил:"Данька!" Старик грустный присел на стул и видел как метаются яростные, безнадёжные глаза цыгана по всей комнате. Рукой он со всей силы сжал простынь и опустил голову. Так прошли четыре дня. Яшка шёл на поправку, однако был ещё слаб. Анна стала частым гостем у Матвея Леонидовича, как и Фёдор. Как-то вечером Яшка вышел во двор, там никого не было. Он взял гитару и наиграл мелодию старинной песни:"Моя жизнь." Слова он вспомнил сразу, навеяло. И полилась песня, перемешанная с болью. Чистый, звонкий голос, который так нравился его друзьям звучал теперь с особой грустью. Пришедшая Анна, не могла остаться равнодушной. Но, чтобы не потревожить парня, она стояла в далеке и со слезами на глазах слушала как он поёт. Яшка погрузился в воспоминания о прошлых годах, прожитых бок обок с друзьями. Он всё больше ощущал себя брошенным всем миром и совершенно не нужным ни единой душе на этой планете. Закончив петь, он тяжело и протяжно вздохнул, отложив гитару в сторону. Так и сидел Яшка, с глазами полными слёз и не мог пошевелиться. Наконец Анна решилась подойти в нему. Она сразу присела рядом. - Здравствуй! - Дяди Матвея нет. - Я не к нему, - девушка пыталась посмотреть ему в глаза. Но Яшка был явно не настроен общаться. Он встал, чтобы войти в дом. Но Анна остановила его:"На уджА. Сыр ту дживЭса?" Яшка очень удивился, ведь Анна совсем не похожа на цыганку. - Со ту пхэндЯв?- развернулся к ней Яшка. - Аи! Мэ ракирАва Романэс. Правда не так хорошо как ты. Решила начать учить. - Почему именно цыганский? Мы не в почёте у других наций. - А мне всё равно. Может как раз поэтому и начала учить. Яшка улыбнулся ей, но всё же ушел. А девушка так и осталась стоять на пороге дома. Матвей Леонидович приготовил горячий отвар с неприятным запахом. Яшка скривился: "Что это?" - Хм, пей не упрямься. Поможет. Я считай тебя из рук смерти отобрал и уже не отстану! Долечу. Будешь у меня бегать - лучше прежнего! Яшка улыбнулся. Но сразу после погрустнел. Старик заметил это:"Чего ты?" - Ничего. Спасибо! - За что же?- удивился старик. - Вы меня спасли!...Почему? - Да разве ж это что-то удивительное. Мы ведь люди! - Враги...- Яшка поправил ответ своего спасителя. - Знаешь, сынок. Ещё при первой встречи приглянулся ты мне. Я ведь обманывал...Не было у меня ни жены, ни детей. Никогда. Один я на этом свете. Сколько себя помню - сам за себя был. Ни кому не верил! А тут ты появился! Отец мой в молодости тоже такой был. Характер один в один - ты! Умер он - мне 14 лет было. А матери когда лишился то только в первый класс пошёл. И с того времени столько дел натворил. А тут появился шанс искупить свою вину...Враги, враги. Война то кончится, а люди останутся! И как им в глаза смотреть?! За тебя то у меня душа болит. Ты ж мне не знаю, как сын стал! Вдруг у Яшки потекли слёзы. Он вспомнил, что и сам когда-то никому не верил и был обижен жизнью. Лишившись отца, Яшка был вынужден рано повзрослеть и бороться за своё существование. Идти против ветра и сохранить в себе человека. В отличие от других ребят у него не было возможности учиться у родителей или на примерах книжных героев. Он с раннего детства наблюдал за несправедливостью мира и решил, что не хочет быть таким же. Он сумел выжить, сохранив душевное тепло и добро, наслаждаясь каждым новым днём и надеяться, что вскоре всё будет хорошо. - Я отца своего давно потерял, а мама при родах умерла... - поделился парень. - Сожалею...А с этими друзьями, не пойму что тебя связало?! Яшка задумался (До этого момента он старался не вспоминать о них...) - Вы же разные такие. Как повязались? - удивлялся старик. - Единство душ, бывает не по крови! - А было ли оно это "единство"?- как бы вслух сомневается Матвей. - Когда то было....-Яшка стал вспоминать минувшие, прошлые подвиги. На лице то сияла улыбка, то появлялась грусть. В этот же момент вошла Аня. Старик подскочил:"О, Аннушка! Проходь..." Та прошла вперёд. Улыбнулась на мгновенье:"Ну как ты?" - поинтересовалась она. - Лучше... - коротко ответил цыган. Девушка смущала его пристальным и нежным взглядом и каждый раз поднимая на неё глаза Яшка видел перед собой Ксанку. У Анни были не те глаза, что у неё. Не та улыбка. Не те ресницы. Не те движения. Не тот боязливый и родный взгляд. Её приход вызывал разные эмоции, но совсем не те чувства что приходили при виде Ксанки. Однако он совсем не скучал по остальным друзьям. И это очень тревожило его. Казалось, что даже если с ними что-то случится - он не прослезится... Этим утром Яшка смог выйти на улицу. На пороге он столкнулся с пришедшей Анной. - Здравствуй! Как ты себя чувствуешь? - Нормально. Са миштО! Яшка сел на скамейку, чтобы не стоять слишком рядом с Анней. Оба они замолчали. Анна была не глупой девушкой, поэтому сама отошла ещё дальше. Но не сводила с него глаз. Восемнадцатилетняя девушка с карими глазами и светлыми волосами, бледными губами и трепетным взглядом напомнила героиню народных сказок. На её волосах красовался венок из красных цветов. Яшка старался не смотреть на неё. От одного её взгляда его било током. С чем это связано парень не понимал. И к Матвею Леонидовичу он резко почувствовал что-то вроде тёплых родственных уз. Казалось у него появилась семья о которой он так долго мечтал. С каждым новым днём эти мысли тяготили его душу. Его уже не тянуло назад... Анна приходила каждый день, готовила, убирала, стирала и практиковалась в учении цыганского языка. Яшка нарочно говорил с ней только на "своём." То, что Анна была чуть ли не единственным человеком, кто сам захотел говорить на языке его предков, Яшку удивляло и трогало до глубины души. Но там, внутри, всё было изранено и он не хотел никого туда впускать. Утром к Матвею Леонидовичу пришёл Фёдор. Он хотел поговорить с Яшкой. Матвей Леонидович сразу предупредил его быть осторожным и не давить на парня. Федя зашёл в коморку и Яшка насторожился. - У меня к тебе разговор есть! - Какой? Что тебе нужно? В глазах бывшего чекиста блеснула искра злости. Он привстал и Фёдору пришлось попятиться назад:"Эй, эй. Спокойно! Так глазеешь, будто укусишь." - Говори, чего надо! - Хорошо. Ты что теперь делать собираешься? - Не знаю пока... - Знаешь, ведь когда в тебя стреляли ты мог и умереть. А мы тебя нашли, выходили, жизнь спасли. И взамен ничего не требуем. - И что дальше? - А то, что пора бы и о будущем подумать...На чьей ты стороне? - О чём ты?- всё ещё недоумевает Яшка. - Наш командир, Бурнаш. Он тебя знает. Знает на что ты способен и ему нужны такие люди! - Я не встану на сторону врагов! - прикрикнул Яшка. - Да ты уже тут! Ещё не понял?! И разве мы тебе враги? Кто в тебя стрелял? Мы? Кто хотел твоей смерти? Яшка задумался, но не хотел внимать этим словам. Смотрел по сторонам, только бы не встречаться с уверенным взглядом Фёдора. - Пойду я. А ты подумай...- сказал Фёдор и вышел. Яшке не давали покоя слова Фёдора, а этим вечером старик с помощью Анны приготовил ужин. - Ешь Яшка, ешь сынок! - уговаривал Матвей. - Хорошо...- тот улыбнулся и первый раз с удовольствием поел в компании Фёдора и Анны. Анна сидела рядом, она наливала ему чай. В этот момент он дёрнулся и она от неожиданности немного разлила. - Извини, - он встал и отошёл в сторону. Матвей Леонидович посмотрел на неё и спросил:"Аннушка, что происходит?" - Что? - ответила она. - Не прикидывайся, дочка. Я то вижу... - Дядя Матвей, о чём это вы? Яшка смотрел на небеса: горизонт был яркого красного цвета. Он всё никак не мог понять, что ему делать. Внутри боролись две личности: одна- та, что до сих пор преданна старым друзьям и прощает их за всё, а вторая - та, что не хочет больше ничего о них знать. Сильная обида застилала все светлые чувства и одерживала победу над совестью. Яшка чувствовал себя опущенным в воду, заживо брошенным в могильную яму. Казалось, всё что было хорошего в его душе, перечеркнули эти события. В последующие дни Анна всё чаще попадалась Яшке на глаза. Он всё чаще ловил себя на мысли, что ему приятно видеть её. Снова их навестил Фёдор. На этот раз они говорили в четвером: Матвей, Яшка, Анна и Фёдор. Они во весь голос говорили о предательстве и том, что лучший способ отомстить -это стать на противоположную им сторону. На сторону Бурнаша... Они заставили его вспомнить всё, что случилось за последний месяц. Яшка вспомнил : каждое обидное подозрение, шутку, слова, недоверчивые взгляды и в конце концов тот выстрел. Все считали, что в него стрелял именно Данька. Он уже даже не плакал, просто злился. После нескольких дней уговоров - он согласился. Под алые закатные лучи вновь зазвучала гитара той же грустной песней. Анна понимала каждое слово, потому не могла улыбаться, хотя и хотелось. Когда Яшка пел слаживалось впечатление, что эта песня - всё что у него осталось в жизни. Настолько искренне и проникновенно это было, настолько правдиво и жизненно, что равнодушие в этот момент бесспорно являлось преступлением!