Последняя надежда

У Флаттершай никогда не было выбора. Она была слишком тихой и неконфликтной, чтобы противиться воле группы, а потому ей приходилось идти на поводу у всех — даже в ущерб своим собственным желаниям. Однокурсникам всегда удавалось уговорить ее на любые авантюры. — Ты — единственная, кто может сделать это. Ну же, Флаттершай! — уже заметно нервничая, повторила в который раз Рейнбоу Дэш, поправила свои яркие пряди волос, выбившиеся из-за ушей, и фыркнула. — Без твоей помощи нам всем кабзда! Рэрити, услышав такое восклицание, поморщила носик и подняла палец к потолку. — Рэйнбоу имеет в виду, что, если ты не сходишь к профессору Дискорду, никто из нас не получит зачет, Флаттершай, — с укором глядя на Рэйнбоу Дэш, сказала она, особенно выделив имя Рэйнбоу. Та скривилась в ответ, а Рэрити повела плечиками и отвернулась. — Ну, они правы. Черт его знает, что он выкинет, этот профессор, — подала голос Эпплджек. Она подкралась к Флаттершай сзади; Флаттершай обернулась, и Эпплджек всунула ей в руки бутылку коньяка. — Вот. Подари ему, и нам всем будет хорошо. Флаттершай сжала тонкие пальцы вокруг тяжелой бутылки и прижала ее к груди, бормоча в ответ: — Н-не думаю, что эт-то срабо... — Ох, пф, — сдула прядочку волос со своего лица Рэрити, подходя ближе, — милая, это всегда работает! Поверь мне, — осторожно похлопала она Флаттершай по острому плечику, — сработает! — Но п-почему бы вам просто не подготовиться к зач-чету? — ответила Флаттершай, пряча глаза за челкой. — Подготовиться?! Крик Рэйнбоу Дэш можно было, наверное, услышать даже на другом этаже корпуса университета. Она и так была довольно громкой, но сейчас, кажется, решила всласть размять голосовые связки. — К чему подготовиться, Флаттершай?! — воскликнула она. — Он же... Он же... Хаотичен! Спрашивает вообще все! Ладно, квантовая физика, — закатила Рэйнбоу глаза, — ладно, аналитическая химия, но всемирная история!.. — «Хороший студент всегда готов блеснуть обширными знаниями», ха, — скорчив самодовольную рожу, изобразила профессора Эпплджек, а потом печально вздохнула, прикрывая глаза рукой. — Флаттершай, только ты знаешь к нему подход! Попроси его как-нибудь... Не знаю... Поставить всем автомат... — Я н-не могу... — запротестовала Флаттершай. Да, по ее меркам тихони это был протест. С другой стороны, коньяк она к груди прижимала довольно крепко. — А ты смоги! — легонько тряхнула ее Рэйнбоу, — ну пожалуйста, Флаттершай! — А если не получится, — вдруг запрыгнула на Рэйнбоу Пинки Пай, влезая в разговор, — повеселимся, сдавая этот зачет! Мы ничего не теряем! Эпплджек пессимистично покачала головой: энтузиазма Пинки не разделял, пожалуй, никто, кроме Твайлайт. Самой Твайлайт девочки решили не говорить о готовящейся взятке профессору, иначе бы она сначала три ночи мучилась, настучать ли на них, как хорошая староста, или смолчать, как хороший друг, а потом начала бы медленно катиться по наклонной, снова подсев на таблетки в сессию. Иными словами, о Твайлайт девочки заботились, а потому решили лишить ее нравственных мучений. А вот Флаттершай... Флаттершай была особенной. Ее действительно любил профессор Дискорд, она была талантлива в его предмете. В отличие от Твайлайт, которая бралась за все, получая высшие баллы, Флаттершай действительно был интересен каждый семинар профессора, и тот это видел. И ценил. Правда ценил. Тогда как с остальными студентами он обращался жестко, но условно «справедливо», каждое произнесенное им «Флаттершай» оставалось максимально нежным и участливым; профессор Дискорд действительно симпатизировал Флаттершай, и на пороге зачета по его и так непростой дисциплине она оставалась последней надеждой группы. Будучи живым воплощением доброты, Флаттершай не смогла отказаться. — Что это? Голос у профессора Дискорда был странный: не высокий, не низкий, а клокочущий, скачущий с низкой ноты на высокую, богатый интонациями — различимыми и не очень. Понять, что было в его голове в конкретный момент, всегда составляло проблему для студентов, но не для Флаттершай. — Это... Подарок от моей группы. Они... Они н-надеются, — чуть запнулась она, — что вы будете снисходительны на з-зачете... — О, боже, — тут же отозвался он, прерывая Флаттершай, и снял с длинного носа очки. Прижал тыльную сторону ладони к носу, прикрывая глаза, а потом осторожно погладил седую бородку, которая придавала ему схожесть с козлом. — Серьезно?.. — Они очень б-боятся вас, профессор, — скромно добавила Флаттершай. — Никто не знает, что от вас ждать... Вы всегда... Очень внезапны, — тихо пробормотала она, пряча губы в светлой пряди волос, которую поднесла ко рту тонкими пальцами. Профессор Дискорд надел свои красные очки обратно на нос, поправил их и внимательно посмотрел на Флаттершай. Даже его взгляд пугал многих студентов. Его неравномерно расширенные зрачки были поводом многих сплетен в стенах университета, но Флаттершай находила что-то очаровательное даже в мидриазе. — Флаттершай, — мягко сказал он, — ты действительно думаешь, что, если бы я хотел кого-то завалить, они бы все вышли на зачет? Флаттершай потупила взгляд. Профессор тяжко вздохнул и что-то чиркнул ручкой в реферате, который проверял. Флаттершай никогда не считала его отродьем сатаны или порождением хаоса, в отличие от остальных. Просто профессор Дискорд был... необычным. Он любил свою дисциплину и хотел, чтобы студенты тоже ее любили — и учили, но обширные знания, которые он хотел видеть в головах детей, уже давно там не задерживались. Флаттершай было его жаль. Она искренне любила профессора и хотела, чтобы все понимали, насколько он прекрасный преподаватель — но ее мечте было не суждено сбыться никогда. Покуда были такие студенты, такие профессора оказывались вынуждены находить себе любимчиков. — Если бы я хотел, то ты и Твайлайт получили бы автомат, а остальные бы не сдали вообще, — добавил профессор. — Так что не беспокойся. — С-спасибо, — пробормотала Флаттершай, осторожно поправляя край юбочки. — Кстати, а почему коньяк? — вдруг спросил профессор Дискорд, улыбнувшись. С его странным вытянутым лицом каждая улыбка походила на насмешку, но Флаттершай знала, что это — лишь иллюзия. — Рэйнбоу сказала, что деньги вы превратите в вино, так зачем заставлять вас тратить время, — очаровательно рассмеялась она. Профессор Дискорд гортанно хмыкнул и, сощурив глаза, сделал какую-то пометку у себя в записной книжке. — Она проницательна, эта Рэйнбоу Дэш. Еще бы больше внимания уделяла учебе — цены бы ей не было... Флаттершай неловко свела плечики. — У нее футбольный клуб, ей... Просто некогда. Соревнования, поездки — она представляет наш университет... — Вот и спрошу у нее на зачете историю футбола, — подмигнул ей профессор Дискорд. Флаттершай кивнула и украдкой глянула в бумаги, которые проверял профессор. Так и есть, это была работа Пинки... Которой, похоже, действительно не светил легкий зачет. Впрочем, вряд ли для нее это стало бы огорчением — она просто не могла не радоваться. Профессор Дискорд, наверное, потому и оставлял ее отвечать всегда самой последней — чтобы вдоволь насладиться молодой энергией. А Пинки была и рада. А еще рада была Флаттершай: судя по всему, она выполнила просьбу группы. О большем она сейчас и мечтать не могла.