Flufftober Drabbles / Флаффтябрь

Ворчливая брань и произнесенные сквозь зубы ругательства заполнили офис, пока Алек зло протирал пол. Ранее этим днем он позвонил своему боссу и чрезмерно извинялся за то, что накануне не предупредил о том, что возьмет выходной. Его бабушка умерла где-то посреди ночи, и он не уделил достаточно времени обдумыванию того, стоит ли звонить своему менеджеру, дабы объяснить ситуацию. Как и ожидалось, мистер Дьедонне не был в восторге от естественных человеческих эмоций Алека и проявил ярость, крича на него по телефону до такой степени, что Лайтвуду пришлось отодвинуть телефон подальше от уха. Затем он начал угрожать Алеку, приказав ему немедленно явиться и компенсировать все те часы, которые он пропустил. В страхе потерять работу, Лайтвуд сделал так, как было сказано. Было чуть позже одиннадцати вечера, все уже ушли, оставив Алека убирать главный офис – его плечи были напряжены, а глаза слипались от усталости. Он просто хотел вернуться домой. Внезапный и пронзительный звонок телефона ужасно его напугал, что из рук парня выпала швабра и, вяло выругавшись, он направился к столу, где без умолку трезвонил телефон. Подняв трубку к уху, он рявкнул “что?!”, усиливая хватку на ручке телефона. — Что ж, кто-то в плохом настроении, – раздалось бормотание. – Это Пицца Круглого Стола? Алек вздохнул, поднимая свободную руку, устало потирая лоб. Он обошел стол и упал в кожаное офисное кресло. — Нет, тихо ответил Лайтвуд. – Но обслуживание такое же херовое. По ту сторону трубки раздался негромкий смех. И, несмотря на то, каким плохим был день Алека, он почувствовал, как уголки его губ поползли вверх, понимая, что он хоть кого-то заставил рассмеяться. Это был простой жест, который каким-то странным образом принес ему такую радость. — Прошу прощения, должно быть я ошибся номером, – сказал мужчина. Его голос был добрым, удивительно успокаивающим и, если бы Алек, в конце концов, заснул за столом и его бы уволили на следующий день – это бы стоило того, если у него была бы возможность слушать этот голос еще немного дольше. – Ты в порядке? — Да, – ответ Лайтвуда был слишком торопливым, поэтому он замолчал, глубоко вздохнул и продолжил. – Я буду в порядке, – он наклонил голову так, что его брови опирались на стол. — Надеюсь, я не покажусь навязчивым или грубым, но я слышал, что разговор помогает, – ответил мужчина и, хоть Алек понятия не имел, как выглядит человек, с которым он разговаривает, он услышал улыбку в его голосе – такую же, как и та, которая расцвела на его собственном лице. — Не знаю на счет твоих родителей, но мои всегда предупреждали не разговаривать с незнакомцами, – вздохнул Алек, поднося ладонь к яремной вене и потирая это место, в надежде избавить свой голос от дрожи, которую, он был уверен, услышал мужчина. — Не знаю на счет тебя, но я довольно авантюрный человек, – пробормотал мужчина. – Однако, если ты настаиваешь, меня зовут Магнус. Мне двадцать шесть, я голоден и очень хороший слушатель. Плечи Алека сотряслись от несильного смеха, пока он дергал нитку на своих джинсах. — Я Алек. Приятно тебя…слышать. Приятно слышать тебя, Магнус. — Итак, технически, мы больше не незнакомцы, – сказал Магнус после нескольких мгновений полной тишины. – И, что бы это ни было, я не буду осуждать. Они проговорили всю ночь, делясь историями и обмениваясь небольшими шутками, из-за которых оба потом впадали в приступы неконтролируемого смеха. Когда первые лучи солнца проникли сквозь окно, Алек выпрямился, разминая плечи. Он позволил себе насладиться моментом – тусклый свет восходящего солнца полностью его успокоил. — Мы разговариваем уже больше шести часов, – подумал он вслух, выговаривая слова с зевком, но ни в коем случае не жалуясь. Магнус устало промычал в ответ – звук был наполнен признанием и таким сильным истощением, что Алек почувствовал себя виноватым, но лишь на пару мгновений, потому что в следующую секунду Магнус хрипло рассмеялся, и это стоило того. Каждая минута прошедших шести с лишним часов стоила того. — Теперь твои родители одобрили бы меня, зная, что я не большой и злой волк? Алек улыбнулся, закрывая глаза и перекладывая телефонную трубку из одной руки в другую. — Мне все равно.