Ныряльщики

И все-таки ему пришлось делать то, что он в принципе никогда не умел: утешать. И кого — Поттера! И почему? Потому, что тот назвал говнюком и еще парочкой уже абсолютно неприличных слов собственного отца. Ага, и заплакал с горя. Вот просто слов никаких больше нет. Непечатных в том числе. Возражать Поттеру он не собирался — собственно, он совершенно искренне считал все эпитеты вполне заслуженными Джеймсом. Но… Гарри? Думать о нем так же, как о бывшем и ныне покойном враге казалось теперь неправильным. Держать себя в руках было почти невозможно, но он был в таком раздрае, что просто не представлял, как реагировать. Так что и держать-то, собственно, было нечего. Вот только его рука, как чужая, лежит на непутевой лохматой башке этого невыносимого… А тот словно прилип к нему. К нему, Снейпу. Тьфу. Такого не должно происходить. Никогда. Теплое пятно от горячего дыхания расплывалось по груди и уходило в подмышку. Живое такое тепло. Ага, а еще там слезы и сопли? — Гар-р-ри… — тихо рыкнул он. Ошарашенные зеленые глазищи смотрели снизу вверх, когда мальчишка резко отстранился, смущенно бормоча извинения. Извинения. Поттер. Ему. Мля-а. Вспомнился Долохов и его словечки, которые казались тут совершенно уместными, много раз… Много разных. Может, действительно русский мат произошел от заклинаний древней темной силы?.. Исследовать бы… Но это уже не к нему. А Поттер все смотрит на него с какой-то непонятной надеждой. Внезапно захотелось чем-нибудь швырнуть в него, чтобы жизнь наконец вошла в привычную колею, но… Слишком близко Поттер, слишком далеко — полки. И банки, ага. Вон та бы подошла, с сушеными тараканами. Они так скоро в голове заведутся. Или наоборот, повыведутся?.. Да почему, в конце концов, ему просто не спросить мальчишку? — Не то, чтобы я был с вами не согласен в оценке того, что вы имели наглость подсмотреть… Свой голос зазвучал, словно чужой. Он действительно старался, чтобы его слова произвели на Поттера обычное впечатление, но, кажется, не очень получилось: в глазах мальчишки мелькнула радость, и он снова забормотал свои дурацкие извинения. Он сжал зубы, и, удивительно, Поттер тут же замолк. — Вы не поясните, с чем связано такое ваше поведение? — он старался говорить как можно равнодушнее. — Сэр, я не хотел… Я… сам не знаю, меня как что-то потянуло к столу… — Вот только не смейте мне лгать! — ему наконец удалось если не разозлиться, то хотя бы возмутиться. Поттер снова пошел пятнами и сник. Видеть его таким было странно и отчего-то неприятно. — Я жду, мистер Поттер. Мальчишка громко втянул воздух, словно перед прыжком в воду… — Я надеялся узнать хоть что-то о Волдм-м-мде… — он прожевал остаток проклятого имени и продолжил, — и о себе. Или хотя бы о том, что… В Отделе Тайн, я слышал, что-то об этом есть. Все, все что-то знают, а мне никто ничего не говорит! А ведь это меня касается, это вообще-то моя жизнь! На миг Северус увидел привычного Гарри: возмущенного, упрямого, наглого. Но вдруг пришла странная мысль — а он сам бы вел себя иначе? Да он бы в любую щель влез, чтобы получить нужную ему информацию. И это внезапно возникшее понимание чертовски мешало в очередной раз указать мальчишке его место. Да и все еще хотелось узнать… — И как, Поттер, вам понравилось? — Вы были супер, профессор! — Я?! — Ну, не эти же гриффиндорские мудаки! — Поттер вздохнул и добавил с горечью: — Теперь мне больше не придется гордиться своим отцом. — У вас была замечательная мать, Поттер. А что он еще мог сказать? Только то, что вырвалось. Тот вскинул на него глаза, так похожие… нет, уже почему-то не так и сильно похожие на материнские. Да и на Джеймса… Нет, похож, но отнюдь не копия. Тогда почему? — Сэр, а это случайно не она — та дура, которая пыталась наехать на Джеймса? — Да что вы себе позволяете! — взвился Северус. — Она была лучше всех них! — Да-да, конечно, профессор, — в голосе Гарри наконец промелькнул испуг и удивление, а потом он сглотнул, словно комок в горле мешал говорить дальше. — Значит, все же она… Но вы ведь тоже знаете, что бывает, когда заступается девочка… Точнее, потом… — Тоже? Что значит «тоже»? О, да. Он знал. А этому-то откуда? И тут Гарри осенило. Они же с профессором, получается, совсем похожи были в детстве! Только Снейп тут старше и изобретательнее. Вот была бы у Гарри магия тогда… Он привык, что никого не интересовали подробности его жизни с Дурслями, но ведь тот, кто пережил похожее, вряд ли будет смеяться… или останется равнодушным… может, рискнуть? — Профессор, а давайте я вам покажу. Вы… только скажите, как, а? — Вы предлагаете мне влезть вам в голову? Сами? Добровольно? Вы точно больше тут ничего не трогали? Не нюхали, не пили? Вместо ответа чертов мальчишка расплылся в идиотской улыбке и замотал головой. Ну да. Когда бы ему? Он же там… еще как увлекся. Перед глазами встала приплясывающая мумбу-юмбу нижняя часть Поттера. Это странное чувство, будто чего-то нанюхался сам… — Вы… вы улыбаетесь, сэр? — Кгхм… Ладно, я вам тоже покажу, по какому поводу. А пусть посмотрит на себя со стороны. Зеленые глаза смело смотрели прямо на него. Ой, нельзя себя так вести с легилиментами… Впрочем, кто ему мог объяснить? Хотя, за пять-то лет могли и удосужиться, хоть директор, хоть Минерва. Опять придется самому. — Ну что же, Поттер, вы сами предложили… И он легко вошел в его память. Спортивная площадка… тощего черноволосого паренька загоняют четверо?! На пути возникает какая-то девочка постарше… Ну да. Мордред, он был готов сказать, что видел собственные воспоминания, если бы мальчик был на пару лет взрослее. Ага, носатее и без очков. Остальное было едва ли не один в один, только без магии, конечно. А родственники еще хуже, чем его родители… И он считал Гарри избалованным? Старый кретин. Картины проносились одна за другой, открывая правду, ту правду, которую никто на свете не хотел знать. Снейп сжимал кулаки и челюсти — еще не хватало заорать так же, как Поттер. А хотелось, прах побери, особенно когда в руках Дурсля засвистел ремень… Глубоко дыша, он вынырнул из воспоминаний Гарри. Хотелось срочно явиться в тот дом на, как ее там, Тисовую улицу и раскатать к моргановой бабушке в тонкий блин вместе со всем и всеми, кто там находится. Но куда смотрел директор? — Похоже, ведь правда, профессор? У нас с вами… Голос Поттера на этот раз странным образом утихомирил его ярость. — Почему вы никому не сказали? Мальчишка криво улыбнулся: — А вы бы о себе рассказали, да? Крыть было нечем. — А знаете, что самое хреновое? — спросил вдруг Гарри. Снейп вопросительно изогнул бровь. — Мама… Она это специально или все-таки по недомыслию? — Что ты име… — он осекся. На самом деле совершенно понятно: Поттер предпочел бы считать свою мать глупой, чем… чем… Снейп сглотнул. И вспомнил то же, о чем подумал тогда: мародеры могли узнать его Левикорпус только от Лили. Значит?.. Что ж. Он предпочел бы точно то же, что и мальчишка. В конце концов, Лили просто могла оставить где-нибудь его учебник — мародерам хватило бы и пары минут. — Предпочту второе. Поттер согласно кивнул. Мерлин… Как, оказывается, хорошо помолчать вдвоем. По одному и тому же поводу. Удивительно. И спокойно. И… плевать, что уже был отбой. Глаза друг на друга они подняли одновременно: — Я должен вам сказать… — Я хотел вас спросить… И дружно замолчали, давая другому возможность продолжить. Улыбнулись. Снейп хмыкнул: — Кажется, между нами больше общего, чем я мог себе представить. Гарри кивнул и помотал головой. Ему от этого тоже было, мягко говоря, не по себе. — Спрашивайте, — разрешил Снейп. — А вы не могли бы… — его голос звучал предательски неуверенно, но Снейп ободряюще кивнул. Кивнул. Ему. Снейп. Гарри набрал побольше воздуха: так слова выталкивать было проще: — Научите меня. Я буду очень стараться! От собственной наглости хотелось зажмуриться, но он терпел, глядя под ноги и считая удары сердца. Семь, восемь… Так. Сразу не убили. Уже хорошо. Снейп усмехнулся: — После предоставленных вами воспоминаний не думаю, что стоит усомниться. Но о статуте секретности вы, надеюсь, все-таки в курсе? Вы сможете использовать только маггловские материалы и никакой магии. Да, подобные у них есть, и да, я такие знаю. Гарри просиял и закивал головой. Снейп готов его научить тому, что делал тогда… это было так круто, что трудно поверить, так же, как и признаться себе, что ненавистный учитель превратился в… СВОЕГО. Гарри захотелось показать, как он однажды тоже заманил всех четверых в один очень шаткий сарайчик, под которым в углу был лаз… Он ведь тоже кое-что мог… — А как можно перенести воспоминания в Омут? Это очень трудно? — Не трудно, если вы действительно хотите попробовать, каково это — отдавать и запечатывать воспоминания. Гарри хотел. Мальчишка улыбался и кивал. Видимо, в его жизни все-таки были просветы. Что ж, он с удовольствием посмотрит, на что он способен. — Сосредоточьтесь на том, что хотите показать, а остальное я пока сам сделаю, просто следите, — он поднес к виску Поттера палочку, и белесая туманная нить потянулась через нее к чаше. — Готово. Нырнули они одновременно. А вынырнув, одинаково фыркнули. — Кажется, я увидел, что в Мальчике-который-выжил есть немалые задатки слизеринца. Вы подаете надежды, Поттер. Блин, это же… похвала. От Снейпа. Стоит и улыбается, бубонтюбера мне под одеяло… И Гарри решился: — Знаете, профессор… Я этого еще никому не говорил, но Шляпа сначала предлагала отправить меня на Слизерин. — Теперь я этому не удивляюсь, — пожал плечами Снейп. — Но что вас подвигло спорить со Шляпой? — А давайте я снова покажу?.. — Это замечательно, Поттер, но ваши вербальные навыки тоже нуждаются в развитии. — Ох. — Поттер облегченно выдохнул. — Теперь это на вас больше похоже. Знаете, даже как-то легче стало. Снейп прищурился, с заметным усилием состроив злобную гримасу: — Что вы делаете здесь после отбоя? — Минус двести баллов с Гриффиндора, — продолжил нахал вместо него. — Полегчало? — Так странно. Ну, вы понимаете. Вы… вы теперь все понимаете, да? — Благодарю за высокую оценку моих умственных способностей, Поттер, но придется вас разочаровать, они все же не столь впечатляющи. И не могу сказать, что все понимаю. Причем, чем дальше, тем больше. — Это вы про Дамблдора, да? — В том числе. Все слишком странно, Поттер. — И вы еще что-то хотели мне сказать… — Да, не столько хотел, сколько должен. Я должен признать, что был неправ по отношению к вам. Моя оценка… — Не надо, профессор, я теперь тоже… немного понимаю. — Но во всем этом есть для вас один плюс. Я обещал вашей матери заботиться о вашей безопасности. И сейчас могу сказать об этом. Из Гарри словно вышибло дух, так что пауза несколько затянулась. — Вы… Маме… Вы дружили! Снейп кивком подтвердил его догадку, и Гарри понесло. — Тогда почему? Почему вы так? Все так?.. Почему вы меня не забрали… Вы не знали, да? А вы… спрашивали у Дамблдора? Снейп кивнул. — Тогда мне это совсем не нравится… — Не могу не согласиться. — Ого. — Гарри вытаращил глаза и заткнулся. Снейп. Соглашается. С ним. Не бывает такого! Он во все глаза смотрел на него и вдруг понял, что чувствуют они примерно одно и то же. И в этот момент профессор ему кивнул. Это вообще что?.. Молчание было долгим, но удобным и очень своевременным. У Гарри в голове наконец начала складываться определенная картина. У профессора быстро перестраивалась собственная. Разделенное на двоих понимание было настолько в диковинку для каждого из них, но самым потрясающим было, что и это им не надо было объяснять друг другу. — Как в зеркале… — прошептал Поттер. — Да, — тихо ответил Снейп. — Как бы то ни было, вы теперь знаете, что можете располагать мной — разумеется, о дополнительных занятиях надо как-то договариваться… — А вы не можете назначать мне отработки? — наглая ухмылка парня едва не разозлила Снейпа, но, Мордред его побери, это же было отличной и, ха! — истинно слизеринской идеей. — Прекрасно, Поттер. За прогулки после отбоя — отработки по вторникам и четвергам на три недели. В пять часов у меня. Ясно? И десять баллов Слизерину. — Не понял… — Гарри опешил. — Слизерину-то за что? — За идею.  — Да, сэр! — рявкнул Гарри с энтузиазмом и снова нахально ухмыльнулся. — А вот ваше рвение постарайтесь засунуть в… — Слушаюсь, сэр! Снейп закатил глаза. Ему хотелось ущипнуть себя за руку, но мальчишка его опередил. — Щипать лучше за ухо. Вот сюда, — он показал на себе хорошо известную Снейпу болевую точку. Значит, и сюда ему прилетало... Мда. Северус скрипнул зубами. В этой жизни ему понадобится еще много терпения. Ох, как много, с этим-то мальчишкой. Хотя наглый Поттер был гораздо лучше того, поникшего, с красными пятнами на щеках. Да. Этот, нахальный и живой, намного предпочтительнее. — Сейчас я наложу на вас дезиллюминнационные чары и провожу до гостиной. Во избежание. И учтите, внешне ничего не должно измениться. Я буду относиться к вам точно так же, хотя теперь это будет несколько… сложней. — Я рад, — просто сказал Гарри и улыбнулся. — И я готов. Только вы, кажется, хотели мне еще что-то показать?.. — Ах, да… — Снейп протянул так предвкушающе, что Гарри стало немного не по себе. Но все же он смело занырнул в воспоминания профессора снова. Совсем свежие… И увидел себя, приплясывающего и что-то выкрикивающего, вид сзади. Это было так по-дурацки и так смешно… А уж когда он сам представил себя на месте злобного профессора, входящего, как он думал, в пустой кабинет... Он с хохотом вынырнул из Омута памяти и увидел… смеющегося Снейпа. Это вынесло его окончательно. И не только его. Профессор и его ученик хохотали, свалившись на старый диван, успевший только отчаянно скрипнуть от их падения. Смех… Он рвал что-то внутри, и становилось свободно и легко. До слез. И это тоже было смешно. И можно было продолжать жить дальше — более свободными, более… открытыми, потому что было, с кем смеяться. И молчать. И понимать. И жить дальше, неважно, пусть это будет не просто — это того определенно стоило.