Наедине со своим страхом

Когда твоя обыкновенность въедается под кожу, становится ненужным раздражающим фактором, стремящимся уничтожить тебя, словно никому ненужное существо, ты карабкаешься и рвешься наружу, доказывая всем, в первую очередь не себе, что ты необычная, странная, не такая, выделяешься, что ли. Хочешь обратить на себя чужое внимание и угнаться за идеалом, когда стоит подумать, что идеалов нет. Я превзошла себя, стоя на этом осеннем ветру, дрожа от холода и цокая зубами, чувствуя, как совсем скоро соседи наберут номер полиции и меня заберу за нарушение тишины. Я не вышла раньше, я не опоздала, не сказала, что пойду сама, он просто не вышел. Как бы я не заглядывала в его окна, разглядеть в них что-то было практически невозможно. Были мысли, что он заболел и вовсе не выйдет, от чего украдкой я заглядывала в щель ворот, поздно вспоминая, что в нашем дворе есть калитка, ведущая прямо к парадному входу семьи Чонов. -С тобой всё в порядке? Почему ты ещё не на занятиях? -украдкой спрашивает мама, слегка касаясь моего плеча, когда я, согнувшись пополам, выглядывала брюнета сквозь ту самую щель ворот. -Ты меня слышишь? Если ты ждешь Чонгука, то он уже ушел. И тут моё сердце пропустило удар. Ушел? Но почему же он мне ничего не сказал? К чему весь этот маскарад? Пора бы смириться с ролью запасного варианта, коим даже в этом случае не являюсь. Пытаюсь не сорваться в крике, то ли гнева, то ли истерики, не напугать маму своей мнимой неадекватностью, не заслужить выговор и, в случае чего, добраться целой и невредимой в университет. -Ты сможешь подвезти меня? -мой взгляд выдавал эмоцию за эмоцией. И нет, это был не гнев или тоска по тому, чему никогда не быть, просто он ушел... Он ничего мне не сказал и ушел. Людям нравится портить чьи-то надежды, а после списать всё, как несчастный случай. -Я уже опаздываю. -Хорошо, только какого ты стояла тут около часа? Он обещал за тобой зайти? -уже около машины спрашивает мама, а я лишь скромно киваю, пряча голову в плечи, словно страус, сильно наклоняя её к земле. -Малыш, ты же знаешь, что Чонгук, он... -Мам, я знаю, -быстро пристегиваюсь; без косых взглядов и лишних слов отворачиваюсь к окну и просто выдыхаю едкий воздух с самых глубин легких. Плевать. Плевать, даже если и так. Плевать, если не нужна. Просто плевать. Я постараюсь пригодиться, но пока не знаю чем могу помочь, черт возьми. Я - бесполезный кусок дерьма и громко, каждый день, жалею об этом, навзрыд вспоминая все общие дни с ним. Он не помнит меня, а я помню всё, до мельчайших деталей. Это, как нежеланное тату, накрепко въелось под кожу и его не сотрешь, не вымоешь, как грязное пятно на одежде. Это всё, что осталось от него. Маленькая буква на запястье и только мне известна история, связанная с ней. Той ночью он пришел ко мне... -Ох, черт возьми, к тебе не пробраться, -нежная улыбка озарила темный участок комнаты, и я сдалась под натиском ослепительной красоты. Кто тебя создал, глупый Чон Чонгук? -Я вышел час назад и только сейчас пришел? Господи, ты живешь просто в дыре. -Чего не скажешь о вас, мистер «помоги мне с домашкой, пока я не кончился окончательно», -в ответ лишь нахальная улыбка и стопка нетронутых его рукой тетрадей. -Неужели, ты хочешь, чтобы я своей рукой заполняла листы? -Мышка... -Не называй меня так, Чон. -Крыска, -глаза округляются вдвое, как только до моих ушей доходит информация, и я, сорвавшись, что есть мочи, бегу за виновник будущих похорон. -Стой! Джэн, я хотел лишь сказать, как сильно люблю тебя. Ты изменился. Мы все были дураками. -Малыш, мы приехали, -перед глазами ещё не собравшийся пазл; пытаюсь резко вдохнуть, но сонный скрежет в груди, щекочет горло, вызывая наружу громкий зевок, сопровождающий за собой смех самой любимой женщины в мире - мамы. -Ты не опаздываешь на первую пару? -Знаешь, учась в университете, преступление жить с родителями. -Так в чем же дело? Заработай денег и сними квартиру где-нибудь подальше от опекающих твою тощую жопень родителей. -Тощая жопень? -краем глаз замечаю подругу и резко выскакиваю с машины, негромко хлопнув дверьми. -Эти предки становятся просто несносными, когда наступает момент осознания того, что их дети вырастают и постепенно начинают улепетывать. -Ты сейчас о Мин Хёке говоришь? -тихо спрашивает блондинка, и я мысленно делаю пометку как-нибудь позвонить брату, дабы узнать, как он устроился на новом месте жительства. -Твоя мама будет караулить до тех пор, пока ты не скроешься за стенами универа? Оборачиваюсь, заприметив лучезарную улыбку во все тридцать два и интенсивные махи рукой, словно она боксирует с остатками моего дыхания в салоне. Даю добро взмахом руки и мама ретирует с площадки, освобождая мою тушку от нежелательной опеки в мои-то двадцать один. -Кстати, почему Чонгук пришел один? Ты тоже с мамой приехала, -да неужели? Проснулись экстрасенсорные способности или мы просто решили констатировать факт? Сама тема, как по мне отстойная, но если я сразу не отвечу на все вопросы, дальше будет только хуже. -Он просто не зашел за мой, -пожимаю плечами, лениво шагая по кафельному полу, красная дорожка которого ведет прямо к аудитории, где проходит моя лекция. -Ты его уже видела? -Где-то час назад сидел с парнями в кафешке моих родителей, потом увидел меня, улыбнулся и ушел, -и всё? Улыбнулся ей, а меня даже не дождался, чтобы объяснить, какого черта так быстро слинял. Собираю последние остатки гордости, громко вдохнув и дважды стучу в дверь, решив пока отложить тему с Чонгуком. В аудитории гробовая тишина; голос профессора Ли раздался лишь тогда, когда мои шаги донеслись до его ушей. -Впредь, не опаздывайте, мисс Джэн. И этого было достаточно, дабы закончить монолог. Ничего интересного; скучно сидеть, тыкать зернышком сломанного карандаша в поля на тетради и выжидать окончания пары. По крайней мере, как мне кажется, жить от перемены к перемене, уже подобно наказанию за всё, что я творила в своей жизни. Как там говорится: спасение утопающих - дело рук самих утопающих? И я спасаюсь. Каждый чертов раз я спасаюсь, сломя голову несясь по широким коридорам, роняя книги, снова их подбирая, по пути поправляя волосы в мимолетном зеркале и останавливаясь прямо перед дверьми столовой, где персональный голос звучит, как один единый. Слишком шумно, слишком много людей. Чонгук не любит такие места, но обычно на первой перемене приходит сюда, чтобы посидеть с друзьями за столиком и просто поговорить. Его компания - люди святые. Это что-то типа элиты, и если кто-то обратил на тебя внимание, считай ты словила звезду. Главное, чтобы не в прямом смысле. Шаткие нервы в данной ситуации гребанные натянутые канаты; с каждым разом всё сильнее и сильнее врезаются в мои внутренности, переворачивают там всё, сжимают и вытряхивают с видом: -А-ля, проживешь и без этого. Я снова сглатываю, когда оказываюсь на ровне взглядом с пеленой черных, до безобразия невыносимых и прекрасных. Он топит моё сознание, вглядывается в самое нутро, а потом резко уводит взгляд, утыкаясь в свой гаджет. Со мной что-то не так? Краем глаз замечаю машущую Тэф и резко выпаливаю неожиданное ни для кого «Извините». Парень за столиком Чонгука, кажется, давится воздухом, но так и не может понять, за что и у кого попросили прощение. -Чего ты там стояла? Думала, что у него совесть проснется? Я приготовила для тебя самые свежие новости за прошлую пару... -Они касаются Чонгука? -резко обрываю я подругу, замечая её удивленный взгляд, словно сквозь меня. -Чего ты так пялишься? Говорю, они связаны с Чонгуком? -Так, собственно говоря, не думаю... Он за тобой, -и снова чертова ротация. Блондинка исчезает настолько быстро, что моё почтение ниже уклона земной оси, ведь её не заставишь подняться и сделать хоть минимальный физический контакт с чем-то. Мои нервы канаты. Канаты, черт его дери! Сжав кулаки оборачиваюсь, но никого не замечаю, лишь край белой футболки где-то сбоку меня. Это всего лишь мираж. Мираж... Глупый мираж. Ты где-то видишь пустыню? -Как прошла пара? Мне кажется или где-то только что застрелился его примерный двойник? -Хорошо, если не считать того, что я опоздала на неё. Лицо Чонгука покосилось, но не стало серьезнее; легкий прищур, поджатие губ и всё как обычно. Добавить сюда немного крыльев, и я могла бы слепить Эроса, в купу с луком и стрелами. -Я хотел извиниться, что не зашел за тобой. У меня были дела, -его пальцы нервно постукивают по поверхности столика, в то время, пока глаза сосредоточены точно на моём лице. Близкий контакт. Он сидит предельно близко; я могу ощущать тепло, исходящее от его тела, запах его одеколона; могу заметить светлое пятнышко на черном зрачке. Такие детали, которые забылись где-то в пучине невозврата. -Я не захватил с собой твои вещи, поэтому сегодня вечером занесу или ты выйдешь на нейтральную территорию, где-нибудь около наших домов. -Ты боишься быть пойманным? Моё сердце дает трещину, не считая того, что по телу идет крупная дрожь, когда он начинает улыбаться, медленно вставая с теплого места около меня. -Может, ты уже воплотишь свою мечту в реальность и проберешься ко мне в комнату по дереву? Конечная улыбка или лучше сказать конечная остановка? Моя челюсть встретилась с кафелем, а Гуку весело, он улыбается, отдаляясь от меня дальше настолько, насколько это возможно.