Мёд - очень полезное, лекарственное средство.

Был самый обычный день. Осенняя листва прилипала к подошве моих ботинок, лужи неприятно поглощали своей жидкой массой, ветер насквозь расстреливал, как из пулемета своим резким порывом, вновь и вновь, пронзая холодом и каплями дождя. Настроение было гадким: желание растолкать людей идущих на меня было сильнее, чем желать им хорошего утра. Чем мне не угодил этот мир? Почему я так зол? Всему виной была ненавистная работа и однообразие жизни. Каждый день, снова и снова, я брал себя в руки и шел в офис. Снова и снова. Мне не раз хотелось сбежать, просто, как ребенок: кинуть все эти бумаги на пол и убежать в закат, однако, это так не работает. Ты никогда не убежишь от своих проблем, они всегда останутся с тобой. В твоей голове.... Помимо и так не лучшей погоды, в этот слегка дождливый день, мне очень не везло с самого утра: я сломал ключ в замке, пока закрывал дверь квартиры; после, на меня наорала соседка снизу, жалуясь на мою громкую музыку; не обошлось и без того, что я пролил на себя кофе во время ланча. – Что с тобой не так сегодня? – спрашивала меня худоватая блондинка, что сидела на краю стола и пила свой кофе. А я проклинал даже воздух вокруг себя в этот день. Мрачнее тучи я смотрел в стопку бумаг на моем столе — работа, с которой я не справлюсь за эти три дня, учитывая, что сроки кончились еще вчера, а поступили эти бумаги ко мне только сегодня, я был готов выть волком, но, как мне кажется, попросту не умел. Что оставалось мне? Работать дальше и не привлекать излишнее внимание. Я не заметил как стрелка часов показала половину пятого и мой рабочий день по идее закончился, а вот работа, которую я должен выполнить — нет. Был ли шанс, что я вернусь домой раньше полуночи? Вероятность была очень мала. В 6 часов вечера я решил, что пора все же отправиться домой. Я сказал себе «Хватит!», встал и пошел, оставив до утра ненавистную стопку бумаг на столе. Идя по мрачному, холодному и шумному городу, я вышел на остановку. Ожидание автобуса, который довезет меня домой, сопровождалось не менее мрачной музыкой в моих наушниках. Сквозь завесу противной мороси от которой я ежился все сильнее с каждой минутой, не сразу заметил, что подошел какой-то парень в костюме медведя. Я обернулся и увидел протянутую мне руку, в которой была листовка. Я прочел ее содержимое, а когда поднял голову, псевдомедведь занимался агитацией уже в направлении другого скопления людей. Снова прочитав врученную мне бумагу, я не сразу включил разум и принял информацию. «Приглашаем Вас на день открытия медовой лавки «У Хо», приходите и испейте солнечного настроения!» Я снова поднял голову, но уже не увидел пушистого медвежутя, что приглашал всех в лавку. Мой автобус уже пришел, но не успел я поднять на него взор, как мимо проезжающий транспорт неприятной наружности, собственно, как и его водитель, окатил меня водой, словно накидкой из всей грязи городских дорог. Сказать вам как я орал благим матом? Я думаю не нужно объяснять, на сколько я был разочарован. Стоя и обтекая грязью, я даже не заметил, чтобы это кого-то обескуражило. Люди на остановке сделали вид, что ничего не случилось. После этого вы захотели бы им желать добра? Растолкать толпу — малое, что хочется сделать, а лучше бы вообще исчезнуть. Пропасть среди кирпичной кладки храма или в пламени свечи; в глубине океана среди удильщиков и морского песка, где тебе не выжить; среди кучерявых облаков раствориться насмерть или быть растертым в порошок от кашля... Знать дату своей смерти не дано никому, как бы ты не старался. Все фантастические фильмы идут ко всем чертям и ты понимаешь, что вот оно, все, ты дошел до точки. Пустота внутри меня разрасталась все сильнее, я сделал шаг вперед и был намерен оступиться, войти в пространство непрерывного и стремительного движения транспорта, был готов к столкновению, жесткому и до жути болезненному, но внезапно мою руку кто-то схватил и рывком вытащил на тротуар. Я не помню как пришел в себя, но отчетливо помню, как парень в костюме медведя очень сильно и гневно на меня орал. Я пытался понять, чего ему от меня нужно, но состояние было нестабильным. – Ты совсем сдурел? Что ты делаешь? – кричал он на меня, пока я медленно приходил в себя. Лицо его выглядело словно он увидел нечто ужасное. И да, ужасно было то, что мне стало плевать на свою жизнь, я решил попрощаться с ней быстро и даже не думал, насколько это аморально. Я всматривался в эти тревожные глаза напротив и не понимал: какое ему до меня дело? Он держал в руке голову от своего костюма и продолжал кричать мне в лицо. – Как можно так беспечно относиться к своей жизни? – все еще повышал он тон и, вцепившись в мои плечи, тряс, словно я был без сознания. Через доли секунды я оттолкнул его. Мне стало чуть проще воспринимать происходящее вокруг и я все же удосужился ему ответить. – А тебе какое дело? Чего ты вообще лезешь? Я тебя не просил меня спасать! – выплюнул я едкие слова, словно он сделал что-то плохое. Несомненно, я обидел его и это прослеживалось в том, как изменилось его лицо. Он прекратил что-либо говорить и, напоследок осуждающе взглянув, повернулся и ушел. Я все так же стоял, смотря ему в след. Лютая досада. Она разъедала меня изнутри. Мне хотелось повторить попытку лобового столкновения с автобусом, но теперь я не мог этого сделать. Сжимая до боли кулаки, я сел на лавку и просто заплакал. Все люди уже уехали на последнем автобусе и я в одиночестве разверзнулся слезами, соплями, лютым ором и невозможностью сдержать все это. Дождь усилился и из гадкой мороси, он превратился в более гадкий пробивной ливень. Он засекал за ворот моей куртки, намочил и без того легкие и тонкие штаны. Ветер усиливал, как сила дождя, так и понижение температуры моего тела. Мне уже нравилась идея проскользнувшая в этот момент в моем сознании: замерзнуть ко всем чертям и умереть от переохлаждения. Я и не заметил, как уже несколько секунд мое одиночество было нарушено. Передо мной стоял тот самый «медведь», только уже в обычном одеянии и с зонтом, который, к слову, мало его спасал от природной стихии. Он смотрел осуждающе, но с долей сострадания. – Пошли, – сказал он, протягивая мне руку. – Я не могу на это смотреть. Я никогда не принимал помощи людей, но сегодня я был готов умереть. Казалось, мне помощь сейчас более чем необходима. Я взял его руку и встал с его помощью. Вроде встать с лавки – ничего сложного, но оказалось, что ноги мои ватные и еле держат мое бренное тело. Он поддерживал меня и уводил в ряды бетонных однотипных многоэтажек. – Куда мы идем? – спросил я, понимая, что незнакомый человек уводит меня в незнакомое место. Он с трудом держал меня под руку, так как я очень плохо стоял на ногах, а шел так вообще неприемлемо для трезвого человека. Через легкую одышку, он ответил мне. - Ко мне домой, там тепло. Не бойся, я ничего тебе не сделаю, – издал он легкий смешок в конце фразы и мы продолжили путь. Я не оценил его жизнерадостность, мне было все равно, куда мы идем. Путь был недолгим, но все оставшееся время мы молчали. Я лишь иногда подбирал сопли, шмыгая носом, к сожалению, они норовили намотаться на ноги, если их не подобрать. Дом, в который мы вошли был самым обычным: кирпичная кладка, старый, но все еще рабочий лифт; краска на стенах трескается и в разных углах подъезда доносятся то крики детей, то ругань молодой семьи. Мы вошли в квартиру с кожаной дверью. Внутри пахло дымом от палочки с печули, я не мог не узнать этот запах: моя мама любила его, часто зажигала палочки в комнате и этот запах полностью заполнял мои легкие. Я любил его и волна ностальгии и воспоминаний нахлынули на меня как цунами. Стоя на пороге я не решался разуться, я вообще не понимал, что я тут делаю. Цветастый коврик под моими ногами промок и испачкался, тут я почувствовал еще и чувство вины. Мой спаситель прошел в квартиру и сняв верхнюю одежду, подошел ко мне. – Давай быстрее разувайся, – торопил он, помогая мне разуться, а я чуть не закричал от столь внезапного вторжения в мое личное пространство. Он развязал шнурки моих ботинок и откинул их на резиновую подложку рядом, после чего потянул меня за руку в ванную, попутно стянув с меня куртку. Мне казалось это верхом наглости. – Что ты делаешь? – рыкнул я на него, но он уже сердито впихнул меня в ванную комнату. – Я спасаю тебя от воспаления легких. Ты сейчас либо снимаешь одежду сам и лезешь в ванную, либо это сделаю я, – сказал он и стал в проеме. Я растерялся. Этот парень явно хочет мне помочь, но почему моя сущность не хочет принять эту помощь? Я переборол своих тараканов и снял прилипающую к телу рубашку, после не без труда снял брюки — они тоже прилипали к телу. Как только сейчас я понял — моя одежда насквозь промокла и меня трясло от холода. Я залез в ванну и погрузился в еще не до конца набранную теплую воду. Мои трусы и так были мокрыми, поэтому я решил их не снимать, да и мой спаситель ничего на это не сказал. Я сел на дно и поджал колени. – Как тебя зовут? – поинтересовался он, поливая мою спину теплой водой из душевой лейки. Я задумался, а ведь правда, мы даже не познакомились. – Мин Юнги. А тебя? – спросил я сквозь стук зубов. - Чон Хосок. Приятно познакомиться, – после комнату снова накрыло безмолвие.

[Советую включить композицию Hot Sugar - The Child They Left Behind]

Вода стекала по моей коже и, чувствуя тепло, я чуть ли не расплакался. За долгое время, никто не проявлял ко мне такую заботу. Я смотрел на аккуратно состыкованную плитку, стена была уже покрыта конденсатом и в принципе в комнате стало напарено. Закрыв глаза, я ощутил как стало спокойно. На спине почувствовалась не только вода, но и рука, которой Хосок заботливо распределял потоки воды. Я не был против, так как мое состояние и так было очень плохим. Помощь Хосока была просто бесценна. Я уже сидел на диване уютной гостиной, завернутый в плед и грелся. Хозяин дома только сейчас был мною замечен, как человек, я начал рассматривать его внешность. Его тепло-коричневого цвета волосы аккуратно и мягко лежали в свободной стрижке. Тело обычного сложения, добрые черты лица, глаза карие и смотрят с добром. Он был уже в домашней серой толстовке и штанах. Сидел в кресле и смотрел на меня. А что я? Худой, черноволосый, бесстыжий суицидник, бледное от рождения лицо и кошачий разрез глаз, если верить моей бывшей. – Почему ты хотел умереть? – спросил Хосок, вырывая меня из потока мыслей, от чего я похлопал глазами и поднял на него взгляд. Что я могу ответить на такой вопрос? Я и сам не знал, просто все достало и как это объяснить. Так я и ответил ему. – Просто меня все достало. Я устал... – сказал я, закрыв глаза. Но скрипучий бас снова потревожил мои уши. – Ты устал, потому что ты носишь свою грусть с собой. Словно, ты бы приехал куда-то и вместо того, чтобы разобрать чемодан, ты таскаешь его с собой. Покупаешь вещи и тоже носишь с собой в несчастном чемодане. Он в конце концов не выдержит... – сказал он и отпил чаю. Я услышал его и эта метафора вполне меня устроила. Она полностью отражала всю суть моей проблемы, но на словах всегда все очень просто. – Думаю, тебе не хватает солнечных дней, – заключил Хосок, улыбаясь. - Да, слишком дождливо, – заметил я, думая, что речь идет о погоде. – Нет. Погода здесь ни при чем. Я говорю о солнечных днях... – сказал он, довольно проницательно смотря мне в глаза и показывая на грудь кулаком. Я никогда не любил эти заморочки с романтичным уклоном. – Оставь этот романтичный бред для девушек, чувак, – промолвил я, зарываясь в плед сильнее. Хосок больше ничего не ответил и лишь дальше пил свой напиток. Время тянулось и я не заметил, как попросту задремал на диване. Утром будильник послушно оттрезвонил в 6 утра. К моему удивлению, Хосок уже был свеж и бодр. Он подошел к источнику шума и выключил его. – Эй... Юнги, кажется, у тебя есть дела на сегодня? – спросил он меня, легонько трогая за плечо. Абсолютно без желания менять горизонтальное положение на что либо другое, я все же поднял корпус и посмотрел на Хосока. Он словно лампочка светился, смотря на него не возникало даже вопроса, что в его жизни что-то может идти не так. Я уже был одет, умыт и стоял на пороге. Хозяин дома выпустил меня после короткого прощания. Оказавшись на остановке, я вспомнил события вчерашнего вечера. Почему сегодня чувства другие? Почему день кажется светлее и воздух вкуснее? Работа не напрягала, я справился со всем гораздо быстрее, чем планировал. От чего такая легкость? *** Выходные даны нам для отдыха. Я всегда лежал тюленем и смотрел телевизор, потому что делать что-либо еще желания не было вовсе. Но не сегодня. С утра чувство бодрости меня не покидало. Где же мой «чемодан с проблемами»? Немного поразмыслив, я решительно направился гулять. Уже выходя из квартиры, мой взгляд упал на ту самую листовку. Решено, путь держу в лавку «У Хо». День словно противоположный всей моей жизни. Людей толкать нет желания, хочется подарить конфетку веселой девочке с бантиками. Да, это так нетипично для меня. Ловя себя на мысли, что желаю увидеть Хосока, я лишь улыбнулся. В лавке было уютно, медовое царство, в котором разве что только пчелки не летали. Хосок в фартуке и кепчике раздавал маленькие баночки с медом на пробу. У стены был стенд, возле которого все желающие могли попробовать разные сорта. Я выглядел счастливым идиотом, который давил лыбу. – Здравствуй! – махнул мне рукой Хосок. Я подошел к нему, держа руки в карманах своих джинс. – Привет, медведь! – сказал я, искренне и очень широко, не свойственно для меня, улыбаясь. Дурацкое чувство, но оно мне нравится. Веселая музыка играла из колонок на стене, а на экране плазмы был медведь, который танцевал с пчелами. – Сегодня ты выглядишь лучше, – произнес Хосок и улыбнулся так душевно и искренне. – Один человек посоветовал мне разгрузить свой «багаж»... Я попросту где-то посеял его, – ответил я и тоже улыбнулся. Мы оба засмеялись, и запах меда, вползающий мне в нос, только приукрасил этот солнечный день.