Потеряв всё

       POV Вивиан        У меня было такое странное ощущение. Ну вот знаете, как будто, ты смотришь на любимую книгу, она настолько знакома: немного потрёпанная обложка, царапина оставленная из-за неаккуратного обращения, страницы исписанные мелкими буквами, что выцвели от времени, но до сих пор рассказывающие читателю свою историю, загнутые уголки страниц, какие-то заметки написанные на полях и понятные лишь их автору. Но в какой-то момент ты смотришь на столь знакомую обложку, и открыв книгу, видишь совершенно другое содержание. Это не подделка, уже совершенно другое произведение, но и не то, что было раньше.        Вот так и я, сижу и не понимаю. Кто это существо сидящее напротив. Я думал, что уже узнал его достаточно хорошо. Но сейчас осознал, что полностью ошибался. Если его так изменили повреждения головы и впоследствии потеря памяти, нужно было раньше его поколотить. Может тогда, он тоже перестал бы быть таким мерзавцем. Жестоко? Да, но тот, за кем я наблюдал сейчас мне больше нравится.        Прощание Георгия и Асимуса было очень трогательным. Реакция мальчика на новости, что он теперь наследник была очень бурной, ведь этим званием так долго кичился его брат. Но более трогательным было обещание, данное Георгием, быть братом, несмотря ни на что. Они хоть и отошли в сторону в отдаление ото всех, но их всё равно слышали все: наёмники и кучер, часть прислуги и я. Видел, как у старого конюха, скатилась по лицу одинокая слеза, что уж говорить о кухарке и девчонках-служанках.        Его реакцию сложно предсказать: выгнали из рода, ну и ладно. Захотел взять меня на работу не как слугу, а как помощника, тоже удивительно.        Не умение читать и писать вообще странно. Но на потерю памяти — спишем. Эти странные значки рядом с буквами удивили, заинтересовали, но как-то сразу забылись. Мысли унесли в противоположную сторону.        Сложно совместить понятие потери памяти: незнание мелочей, не узнавание семьи и незнание окружающего мира — но при этом видеть поведение взрослого воспитанного человека, а не подростка с сомнительными понятиями воспитания.        Поездка в карете проходила на удивление без его капризов: просьб остановиться, упрёков об отсутствии комфорта, жалоб на жарко-холодно и ещё куча подобных вариантов.        Пока он занимался письмом и изучением букв, я думал о предложении дружбы, которое он сделал. Все не выходили из головы слова женщины в ярких одеждах с ярмарки. Могут ли её слова быть правдой или это было сказано ради шутки? Как понять, как узнать? Только время покажет. Возможно ли, если её слова были правдой, что речь шла про Георгия и это его предложение дружбы, решающее для моей жизни? Но ведь я не испытываю ненависти к нему. Да, он мне не нравится. Это просто работа и ничего больше. Я впервые с ним поговорил нормально в тот день, когда он пришёл в себя после травмы. А до этого он не сказал мне ни одного нормального слова. Некоторые хозяева имеющие рабов и то с теми лучше обращаются. Из-за долга я не мог уйти раньше, но сейчас я не связан обязательствами. Хочу ли я уйти? Оставить часть жизни в прошлом и порвать любые отношения с Георгием и его семьёй? Ведь договор мы ещё не заключили, а это даёт мне время подумать.        Подобные мысли не давали покоя. И дорога пролетела как-то незаметно. Наступил вечер и мы достигли трактира, и не успели зайти внутрь как всё-таки Георгий начал выделываться и капризничать. По крайней мере, так подумали все. Вот и проснулась спящая натура, так я подумал тогда. Попробовал переубедить, сказать мол показалось. И он достаточно легко согласился. Трактир внутри был достаточно типичный. Да, какой-то запах еле осязаемый чувствуется, но не более.        Обратился к управляющему начал уже договариваться о комнатах и ужине, как отвлёкся. Обернулся, увидел и испугался.        Вид задыхающегося Георгия никак нельзя назвать игрой на публику. Он не дышал, от слова совсем. Уже побледнел и едва держался на ногах. Неужели запах настолько отвратительный, что он даже дышать боится.        — Выводи его. Бегом! -, отдал приказ Морису. — Подождите, возможно у нас поменяются планы. — Кинул фразу трактирщику, не оборачиваясь.        — Как прикажете, юный господин! — Совершенно безликий ответ догнал меня уже на выходе. Ага, господин, как же. Не очень приятный тип. Может и вправду, что-то не так?        На улице увидел, как Морис слегка встряхнул Георгия. Тот делает один вздох, что уже хорошо. Но его странно скручивает. Он, сделав несколько быстрых шагов к ближайшей клумбе, склонился над ней и там его и стошнило.        Кажется, я виноват перед ним. Не стоило уговаривать. Нужно было прислушаться. Поверить.        Морис отошёл к ребятам и взяв у Ленария флягу с водой, вернулся обратно к Георгию.        Я пошёл ко всему отряду, они кучкой стояли возле Зигмунда, и не знали, что делать — непонятная ситуация.        — Неужели это снова началось? — спросил Искандер.        — Ну, ребята мы и так вон сколько сегодня проехали без его обычных капризов. Уже достижение. — Это Ютик, есть у него особая нелюбовь к Георгию.        — Вы слишком слепы для наёмников. И ваш взор туманят прошлые обиды. Неужели вы даже сейчас не видите, как скручивает мальчика? — Очень странно слышать слова защиты от Раймонда. Он не то, что не любит Георгия, скорее ненавидит. Причину если кто и знает, то не говорит. — Вы забываетесь! Вы можете его не любить и не уважать. Но сейчас он наш наниматель. И если его не устраивает этот трактир, не нам с ним спорить. Мы должны предложить варианты выхода из такой ситуации. А ещё вы почему-то позабыли о том, что он не человек, а кито! Никто точно не знает их особенностей. И не гоже вам взрослым мужчинам так говорить о ребёнке. Или по вашему мнению это изысканный способ так продемонстрировать свои капризы? — Пристыдились, примолкли, стали озираться кто куда. Но с места не сдвинулись. Решение ещё не было принято. Я тоже почувствовал долю своей вины.        — У нас есть шатры и все необходимое для организации хорошего лагеря. Некоторые из нас тоже не любят трактиры. Я буду только рад если остановимся на природе, а не в каморке с клопами. — Идею подал Никодим, и все сразу согласно закивали.        — Молодец, хорошая идея. Её и предложим господину. — Высказал своё решение Зигмунд. — Займитесь проверкой провизии, что нужно докупить, всё проверьте!        Георгий уже перестал прощаться с содержимым своего желудка и подошёл к нам, он был немного побледневший, ему явно не очень хорошо. Извинился, что не может войти в трактир из-за того запаха, который чувствует там.        Ютик начал, что-то хохмить, и пытаться поддеть Георгия, тот никак не отреагировал. Зигмунд осадил Ютика и отправил его осматривать лошадей.        Также он высказал предположение, что это из-за расы кито у Георгия такая реакция на запах. И внёс предложение закупить провизию и остановиться на ночную стоянку лагерем, отъехав немного от трактира. Мол, в следующий трактир смысла ехать нет, там ситуация может повториться.        Георгий, уточнив, что такое «лагерь», согласился. Попросил меня сделать закупку.       Так мы и остановились лагерем уже на ночной поляне. Все сноровисто стали устанавливать лагерь. Я помогал устанавливать шатёр. Зигмунд сказал, что в целях безопасности будет лучше устанавливать один шатёр, к удивлению всего отряда, Георгий согласился с таким условием. Но, больше всего всех повергло в шок, помощь в приготовлении ужина поварам. Потом ещё все косо посматривали на еду, чего-то опасаясь. Когда увидели уплетающего с аппетитом ужин Георгия, который ел как все из общего казана, тоже присоединились к трапезе.        Потом уже, умащиваясь спать, Георгий пожелал всем спокойной ночи и уснул первым, как только его тело приняло горизонтальное положение.       Вот так и понеслись дни: дорога, учёба письменности, тяжёлые мысли, вечер, лагерь, периодически останавливались у трактира пополнить припасы. Все заметили, как Георгий морщил нос, так что в остальных заведениях запахи не соответствовали понятию нормальных для кито.       Четыре совершенно спокойных дня. На четвёртый день, удалось даже искупаться в озере с тёплыми ключами. Георгий меня не трогал по поводу обязанностей слуги, он справлялся сам. Единственными его просьбами были помощь с волосами, не получилось ему с ними совладать. Мне не в тягость у него очень красивые волосы, даже приятно за ними ухаживать. Хотелось бы заплести их в сложную причёску, но Георгий просил косу простую, а я упорно плёл сложную.        За ужином выпили немного молодого вина Капилиси из лесных ягод и цветов. После ужина, Раймонд шепнул, что спать я сегодня ложусь рядом с ним, и так выразительно глянул я понял это приказ. Не обсуждается. Надо значит надо. Мне в принципе без разницы где спать. Заснул почти сразу, когда ложился заметил Георгия, спящего между Зигмундом и Ютиком. *        Утро началось с шума и гама, меня кто-то тряс и пытался разбудить.        Ну ещё минуточку, так тепло и хорошо. Нет, плохо. Тряска и отобранное одеяло удобству не способствовали.        — Что? — уставился на будившего меня Эркюля.        — Подъём. У нас проблемы? На нас напали.        — Какие проблемы? Как напали? А где звуки боя? — Голова, совершенно, отказывалась думать.        — Напали ночью, когда все спали. Точнее нас отравили, усыпили. Были похищены Георгий и Ютик. Кучер еле живой лежит на улице. Вряд ли ему удастся помочь. — Коротко, ясно, по существу. Я в ступоре.        — Как Георгий похищен? А как же часовые? Почему не заметили противника? — До меня не доходила сказанная Эркюлем информация.        — Усыпили нас всех, вот как все прохлопали. В остатках вина проявилось снотворное. Вставай ты дольше всех спал. Следов чужаков в округе обнаружить не удалось, значит они отправились по дороге. Осталось понять в каком направлении. Ребята поехали трясти трактирщика на информацию, он как-то связан с похитителями, вино было куплено у него. Нужно собрать вещи и быть готовыми отправляться к их возвращению.        Дальше молча собирали лагерь половины ребят не было. С краю поляны лежал Юстус, он был сильно изранен, и едва дышал. Жизнь ещё теплилась в нём. Я был оглушён похищением и всем тем, что произошло в лагере. Больше всего тревожило, что случилось с Георгием и Ютиком.        Вещи все были собраны. Ждали возвращения наёмников. Пытались помочь кучеру, но все было бесполезно, ничего не помогало. Прошли секунды, и он испустил последний вздох. Тело ещё было тёплым, но душа его уже покинула. Немного дальше откопали могилу и зарыли Юстуса там. Сверху из камней сложили памятную пирамиду. Попрощались и отдали последние почести. Меня немного потряхивало от всего происходящего.        На поляну влетели на сумасшедшей скорости всадники. Наёмники о чём-то говорили, объясняли.        Получилось все очень удачно. Когда они достигли трактира и начали допрашивать управляющего тот отнекивался, что он не при делах. В трактире проездом оказался отряд королевских стражей, они разузнав в чем причина претензий, решили посодействовать наёмникам, приняли заявление на трактирщика и взяли того сразу в оборот. Допросив его специальным артефактом, узнали, что тот содействовал имперским работорговцам за долю. Продавал вино со снотворным или ещё чем травил, чтобы те могли схватить товар.        Удалось выяснить в какую сторону направились работорговцы, на юг к морю. Товар они собирались отправить кораблём. Благодаря глубокому допросу, косо криво, но трактирщик объяснил направление движения похитителей. Королевские стражи арестовали сообщника работорговцев и обещали предупредить своих коллег, чтобы те были внимательными и бдительными, может кто-то что-то заметит.        Юг для нас был совершенно противоположным направлением, изначально мы ехали на север. Не теряя времени отправились в путь спасать попавших в рабство.        Я пересел на лошадь, так легче было отвлечься от неприятных мыслей. Меня съедало чувство вины: не уследил, не уберёг. На лицах наёмников просматривалась решимость действовать, найти и спасти попавших в беду, а ещё обещание отомстить. Но также можно было рассмотреть глубоко в глазах у каждого виднелось чувство вины. В какой-то степени так и было, но виноваты все — расслабились.        Двигались в нужную нам сторону, с надеждой на скорое спасение. Но всё оказалось не так просто.