К3.Г3. Любовная перепития
26 октября 2018 г. в 07:31
На стенах замка Валирии вывесили полотнища с королевской символикой, чтобы весь город знал о возвращении королевы. Тиарет ходила из стороны в сторону, не находя себе места, металась перед дверьми своих покоев и боялась зайти.
— На меня прогневалась Айну, — вторила она вполголоса, нервно обкусывая ногти.
— Ваше Величество, не стоит так переживать. Заболеете. — Мягко заговорила фрейлина, покорно стоящая подле дверей в покои своей правительницы.
— Это все она, точно говорю. Это дело рук Наанис, никто больше не мог. — Голос эльфийки дрожал, из нее самой сочилась обида, будто кровь из свежей раны.
Из покоев вышел королевский лекарь, и Тиарет тут же напряглась в ожидании каких-либо вестей, моля Всевышнюю только о хорошем. Седобородый эльф не обронил ни слова, пока плотно не закрыл за собой двери.
— Мой дорогой Менельтор, скажите, как он? — Тиарет не выдержала, бросилась к старцу и схватила его за руки, чтобы самой не упасть.
— Жить будет. Сильный попался человек, сразу видно — король. — Со смехом заявил старейшина. — Теперь ему нужно хорошо питаться и физические нагрузки. А пока пусть поспит.
— Спасибо, Менельтор! Спасибо! — Тиарет почувствовала в миг облегчение и радость, подарившую ей крылья, и просияла улыбкой.
Более они не разговаривали, Тиарет тут же зашла в свою комнату, оставив за дверьми фрейлину. На кровати лежал ослабший Питер, заросший густой бородой, измученный голодом и жаждой, побледневший. Стоило королеве Валинора увидеть его, как сердце защемило от печали и чувства вины. Он все это долгое время находился у нее под носом, совсем близко, стоило только руку протянуть, а она не видела, и от этого на душе становилось в два раза хуже. Эльфийке стало тошно от своего бессилия, от того, что все эти месяцы обижалась, злилась на Питера, а он страдал.
Девушка робко села у кровати и аккуратно убрала длинную светлую прядь с глаз Верховного короля Нарнии. Ей было больно смотреть на него и стыдно, сердце ныло, обливалось кровью от мысли, что она могла его спасти. Но прошлое уходит невозвратно, иначе многое можно было бы изменить.
Дверь в комнату королевы отворилась со скрипом, привлекая внимание девушки, и на пороге появился Антал, королевский десница. Он коротко кивнул в знак приветствия и так же коротко глянул на человека, найденного в темницах.
— Отмените все запланированные дела на сегодня, — произнесла девушка, вернувшись взглядом к Питеру. — А то, что можно сделать без меня, полностью на Ваших плечах.
— Ваше Величество, — с толикой протеста произнес мужчина, переминаясь с ноги на ногу.
— Выполняйте, Антал. — строго ответила аин, сверкнув недовольным взглядом. — Или это Вы тоже не можете сделать?
— Моя королева, прошу прощения, — десница виновато склонил голову. — На моих плечах лежит тяжкий груз вины.
Тиарет шумно выдохнула, надеясь таким образом совладать с внутренними демонами, побороть негодование и успокоиться. Она разрывалась изнутри на тысячи мелких осколков, желая, чтобы Питер поскорее пришел в себя. Она хотела извиняться вечно, молить о прощении за то, в чем не было ее прямой вины. Так бывает, когда без памяти влюблен. Когда словно градом огненным обрушивается на тебя поток несчастий, и ты не в силах сделать ничего, не можешь остановить.
Тиарет так глубоко задумалась, что даже не заметила, как осталась в комнате с Питером одна. Эльфийка только и могла, что сидеть у кровати на полу, смотреть на нарнийца, сдерживая слезы, и ждать. Но ожидание — утомительная ноша, потому королева Валинора, подобно служке низшего ранга, уснула подле Верховного короля.
Он проснулся среди ночи и, не успев толком оглядеться, разбудит своим шевелением Тиарет. Так как Питер не ел несколько дней, то и слабость в его теле была заметно ощутима, даже рукой пошевелить было нелегко.
— Привет, — робко шепнула эльфийка, подняв голову от кровати. — Есть хочешь?
— Умираю как, — шепотом отозвался он.
Аин тут же поднялась на ноги и выглянула за дверь, где покорно ожидала ее фрейлина. Коротко попросив девушку спуститься на кухню и попросить еды для Его Величества, Тиарет тут же вернулась обратно, боясь оставлять короля нарнийского одного даже на пару минут.
— Может, пить хочешь? — неловкость образовалась в воздухе и напрягала девушку, а в мыслях крутилось одно — ничто не будет, как прежде.
Столько воды утекло с их последнего разговора, и столько времени он провел в подземельях Валирии, что трудно было начать говорить. Да и о чем? Тиарет понятия не имела, что может рассказать, пусть за полгода много чего произошло. Мысли ее разбивались о непоколебимое чувство вины, словно волны о твердый камень, и не могли собраться обратно. И хоть Питер ни в чем не обвинял эльфийку, она читала немой упрек на его лице. Короля Нарнии беспокоил вопрос, на который ответа ему не дал никто, ни собственное сердце, ни величайшие мудрецы, а из-за вопроса этого и решения менялись подобно цвету осенней листвы.
— С тобой это сделала Наанис, — на выдохе, полушепотом проговорила аин. — Я знаю это, и прошу прощения.
— Это не твоя вина, — Питер повернул голову, чтобы видеть свою собеседницу. — Ты не должна отвечать за ошибки своих родителей.
Тиарет невольно закусила губу, боясь озвучить свои мысли на этот счет. Ошибки ее родителей и названных, и настоящих, были грандиозны, и только она одна могла загладить вину перед всем миром. За то, что Майрон, отец ее по крови, преданный супругой и братом родным, намеревался уничтожить всех, лишь бы забрать, что по праву и крови принадлежит ему. За то, что Руатер, дядя ее и отец названный, годами обманывал не только семью, но и жителей всех, создал культ падшего короля, и предал брата. За то, что Наанис, мать ее, предала мужа ради своей любви и чуть не убила Питера, едва не спровоцировав тем самым войну. Ее семья была грешна, а страдания выпали на долю Тиарет. Она не должна страдать из-за ошибок предков, но она страдала. Никак не могла совладать с эмоциями. Боялась, злилась, плакала от отчаяния навзрыд, и все это она познала после встречи с Питером.
— Я должна сообщить Сьюзен, что тебя нашли, — коротко отозвалась эльфийка, быстро отвернувшись и смахнув ладонью выступившие слезы. — Она очень переживает.
— Да, это похоже на Сью, — слабо усмехнулся король Нарнии. — А ты?
— Питер, — жалобно проскулила девушка, повернувшись лицом к мужчине, сдерживая слезы, хотя глаза ее уже были мокры, — я правда не знала, что ты в темнице. — Она села на край кровати и виновато опустила глаза. — Я подумала, что ты не захотел ко мне вернуться.
— И ты злилась, — подытожил Певенси. — Это нормально.
— Тогда почему я чувствую себя так плохо? — девушка подняла полные слез глаза на мужчину и улыбнулась криво, протянув руку к его бороде. — Ты сильно оброс.
— Прошу прощения, Ваше Величество. Совсем забыл о внешнем виде, — шутливо усмехнулся он, взяв за руку эльфийку. — Иди сюда.
Они лежали на кровати в обнимку и почти уснули, когда принесли еду. Тиарет кормила Питера с ложечки, словно маленького ребенка, и, казалось, что спокойствие вновь вернулось в свою обитель. Тиарет улыбалась уже без слез, и на душе стало хорошо, легко от одного взгляда на улыбку нарнийского правителя.
— Так ты вернешься в Нарнию? — с толикой грусти поинтересовалась королева, укладываясь удобнее на плече нарнийца.
— Я бы рад остаться, но, — мужчина обреченно выдохнул, силясь подобрать правильные слова, которые произносить ему вовсе не хотелось, — я здесь чужой.
— Глупости, — ответила ему спокойно Тиарет. — Ты не чужой мне, а значит и моему народу.
— Ты ведь тоже думаешь об этом. О нашем будущем. Какое оно? — Питер коротко поцеловал эльфийку в затылок и устремил свой взгляд на потолок, расписанный как звездное небо. — Я ведь обычный человек, проживу еще несколько десятков лет и умру. А ты, — нежно погладил он девушку по щеке, — еще долгую жизнь проживешь. И я хочу, чтобы ты была вечно счастлива, потому и выйти тебе нужно за эльфа.
— Не смей так говорить. — Обиженно ответила ему Тиарет, подняв голову и развернувшись. — Я люблю тебя, и с этим ничего не поделаешь. Мне не важно, человек ты, конь или морское чудовище.
— Тиарет, — жалобно проскулил Питер, надеясь, что она услышит и поймет его мысли. Не только его, конечно, так считает и мать королевы Валинора.
— Нет, я не хочу слышать об этом больше ни слова! — строго заявила девушка, приложив палец к губам нарнийца. — Мое сердце принадлежит только тебе.
— Я не хочу этого, — ответил ей Питер, повергнув в шок аин. — Я не хочу, чтобы ты страдала после моей смерти и вечно носила траур.
— Так не заставляй меня страдать сейчас, — громко заявила Тиарет. — Ты мне нужен, как воздух. Я задыхалась все это время, я мыслями искала тебя. И теперь, когда ты здесь, ты хочешь уехать? Оставить меня?
Мужчина тяжко вздохнул, подтянув к себе разгорячившуюся эльфийку, и поцеловал ее в лоб. Он понимал, что не может бороться с этим, не может сказать то, что обернет ее против него, что освободит от страданий грядущих, но причинит боль им обоим сейчас. Сказать не мог, а промолчать нельзя было, от того и тяжело на сердце стало.
— Мне в любом случае нужно навестить семью, — ответил нарнийский король, подтверждая свое намерение.
— Знаешь, — девушка вдруг запнулась и тут же улыбнулась, переменившись в настроении, стараясь правду скрыть, что не утаилось от внимательного Питера. — Пока ты полностью не поправишься, я тебя никуда не отпущу. Семья никуда не денется, — добавила она неуверенно.