***
- Я… не стану на колени… – откашливаясь, хрипит Салленхилл. Балто уже достаточно насмотрелся на фанатиков, знал, что против таких не поможет слово, либо же такие слова ещё не изобрели. Пока одна лапа, пытаясь согнуть обожжённые пальцы, пытается посильнее ухватить одиозного доктора за грудки, другая уже вынула из ножен нож. - И не надо. Так даже удобнее будет. – холодным, как сталь этого ножа, голосом отчеканил Балто. Лезвие финки, словно не заметив препятствия в виде нескольких слоёв одежды, пробивает доктору живот, на его лабораторном фартуке начинает увеличиваться багровое пятно. Балто отводит лапу назад – с лезвия на пол падает несколько капель крови. Салленхилл сжимает зубы, его фанатизм проявляется даже сейчас. Даже на пороге своего конца он не намерен показать «слабость». Сверкнув холодным взглядом, доктор находит остаток сил остановить и отодвинуть от себя лапу волкопса, что удерживала его. Балто давно сбросил маску, сейчас он лицом к лицу, если такое выражение вообще применимо к нему, полуволку, с тем, кто причинил его семье и многим другим столько зла. Не осталось причин для пощады. - Всё-таки ты до сих пор как пёс, полукровка… – произносит Салленхилл. – Такой же легковерный. Если бы взглядом можно было убить, то Балто уже давно обратил бы доктора в пепел. Но взгляд был прикован лишь к самодовольному лицу, а потому «Призрак» не сразу заметил, как рука доктора нырнула в карман, из которого он достал ручную гранату. Чека сорвана с характерным щелчком. Чуткое обоняние улавливает острый запах пороха в запале. Последнее, что запомнил Балто – яркая вспышка, ужасный грохот и обжигающую боль в районе левого глаза и уха…***
Это было похоже на беспамятство. Не сон, ибо Балто не помнил, чтобы ему что-то снилось. Просто как будто он выключился, а вместе с ним и все его чувства. Но сейчас они постепенно возвращались. И первым, что ощутил проснувшийся полукровка – жуткую смесь притупленной боли в районе правого глаза и не менее сбивающую с лап тяжесть, будто тело стало свинцовым. - Умф… – сдавленно промычал Балто, коснувшись лапой саднящего глаза. Пока он был в «отключке» кто-то заботливо укрыл его походной простыней, поэтому у полуволка едва не запутались задние лапы. Потом кто-то осторожно взял его за лапу, отведя её в сторону от раны. - А ну-ка! Не трогай, разбередишь ещё! – одёрнула его Белка, тут же севшая на край кровати. Разлепив и похлопав глазами, Балто невольно пересёкся с ней взглядом. Голова ещё не успела вернуться в «рабочее состояние», поэтому он смотрел на неё так, будто совсем не ожидал здесь увидеть. На какое-то мгновение повисло казавшееся неловким молчание. Балто неуверенно заговорил первым: - Капитан? Белка, где я? - Снова в царстве живых, дружок. – светло улыбнувшись, тихо ответила Белка. В памяти невольно всплыла первая ночь, проведённая в подземном сталинградском убежище. Затем, пододвинувшись ближе, Лучница осторожно приобняла пришедшего в себя Балто. – Балто, скажи: все американцы такие психи и такие живучие? – она усмехнулась. – Похоже, мы с тобой опять обвели старуху с косой вокруг пальца. Или опять заступничество мамы? - Нет. – с улыбкой выдохнул Балто, не обращая внимания на постоянную слабость. Присутствие боевой подруги словно успокаивало душу, разум и сердце. – Либо же я не помню. Я вырубился? - Ну да. Каким-то чудом ты выжил, но неделю с гаком был без сознания. Большая удача, что мы тебя вовремя нашли, вывезли. Повезло, что тут оказался такой рукастый ветеринар. А то б мы с тобой сейчас не болтали. Ну и самое большое твоё везение… – белая собака спрыгнула с кровати и подошла к другому её концу. Белка подняла с пола и показала Балто его жилет с вставками из бронепластин. Вернее, то, что осталось от жилета – ведь он превратился в рванину – и стальную пластину, испещрённую царапинами и отметинами разных размеров, походя больше на разодранную когтями гризли фанеру. – Повезло, что он на тебе был. Как знал, друг ты мой полукровный. - Это Стилу спасибо. – улыбнулся откинувшийся на спинку кровати Балто. – Он мне эту пластину дал. Кто ещё будет лучше разбираться в стали, чем тот, чьё имя означает «сталь». - Или у кого погоняло Живая Сталь. – поддакнула Белка, затем словно оглянувшись через плечо. – Кстати. Она спрыгнула с кровати, на двух лапах быстро дошла до входа в комнату и окликнула: «Заходите, очнулся». Вернулась Белка уже в компании Дженны и Стила. Едва увидев потрёпанного, но живого супруга, лайка, поддавшись наплыву чувств, резко перешла на бег, едва не прыгнув к Балто на койку. Тому даже пришлось попросить Дженну успокоиться – в попытках обнять покрепче и покрыть поцелуями счастья морду любимого, лайка часто давила ему на израненный, отдававший болью бок. Стил хоть и был более сдержанным, но тоже уже не скрывал для себя, что чертовски рад тому, что брат остался жив. Как бы то ни было, а Балто – его семья. - Никогда больше так не пугай нас. – наигранно-серьёзно и одновременно так, будто готова пустить слезу, сказала Дженна, глядя Балто в глаза. – Ещё раз вздумаешь помереть – я сама тебя убью. Они вместе посмеялись, понимая, что это всего лишь эмоциональный юмор. Стил, на мгновение опустивший взгляд, сделал шаг к кровати, к брату. - Стил. – выдохнул Балто всё с той же улыбкой. – Никогда не думал, что буду настолько рад тебя видеть. - Сразу вижу истинных братьев. – не удержалась Белка. – Я серьёзно. - Хоть этот сукин… Ой, пардон. – пёс сделал паузу, подняв в примирительный жест передние лапы, извинившись перед каждым находившимся в комнате. – Этот волчий сын и полукровка, полуволк, но он мой брат. Да и после всего, что я увидел, уже абсолютно нет желания его как-либо крыть. – он посмотрел уже прямо на Балто, сказав без лишней или напускной весёлости. – Поздравляю, Балто. Ты победил. И я рад, что ты всё ещё с нами. - Спасибо, Стил. – кивнув, поблагодарил Балто, протянув ему лапу. Хаски всё понял и, снова со своей фирменной (но не надменной) улыбкой, пожал полуволку лапу. - Ура, товарищи! – победно воскликнула Белка, моментально переключив на себя всё внимание. – Но вынуждена вас расстроить, вам стоит на какое-то время уйти, ибо наш живчик всё же нуждается в покое. Не волнуйтесь, скоро вы сможете к нему вернуться. Балто повернулся к Дженне и, коснувшись её мордочки носом, как бы подтолкнул её последовать совету капитана. Лайка словно нехотя слезла и вместе со Стилом и Белкой вышла за пределы комнаты. Белка уходила последней и немного задержалась в дверном проёме. Она оглянулась через плечо, взглянув на Балто. Словно не по себе было от вида бинтов на его теле. Но во взгляде всё же чувствовалась смесь спокойствия и доброты. Белка едва заметно кивнула, мол, всё хорошо, отдыхай. Балто ответил тем же жестом. Не волнуйтесь, не пропаду. Телу было необходимо восстановиться после ранений, глаз, рядом с которым теперь проходила метка, иногда словно нагревался. Но это было не суть важно. Балто выжил, этот бой окончен. И рядом была его семья, в том числе и родной брат. Эти мысли, казалось, согревали душу четвероногого солдата, так что Балто и не заметил, как задремал…***
Спустя 4 месяца Май 1948 года Ном, Аляска Сжав поувереннее рукояти приводов управления, Танага сначала перевернулась, летя спиной вниз, а затем резко повела их на себя, одновременно активировав автомат складывания. Скорость полёта замедлилась, а затем Валькирия перешла в отвесное пике с полностью сложенными крыльями. И собравшаяся посмотреть за очередным выступлением толпа затаила дыхание, ведь с каждой секундой «крылатая лайка» была всё ближе и ближе к земле. Но другая лайка, с алым шейным платком, что была на земле, волнения толпы не разделяла – она была абсолютно уверена, что и из этого манёвра Танага успешно выйдет. «Ещё нет, сестрёнка… – про себя шептала Дженна, на глаз оценивая оставшееся в запасе сестры расстояние. До условной точки всего миг. – Давай!». И Танага вновь потянула лапы, с которыми были сопряжены приводы управления, на себя. С характерным металлическим стуком из наспинного «горба» выдвинулись сначала рамы обоих крыльев, а следом и сами крылья. Тянущие пропеллеры в корпусе тоже работали, поэтому Танага, стиснув зубы в готовности терпеть перегрузки, начала выход из пике. Глазомер не подвёл и сейчас, Валькирия вышла в горизонтальный полёт, пролетев почти над самыми головами восхищённых зрителей, кто-то из которых, однако, уже было присел на корточки или прикрыл руками голову, опасаясь столкновения. Немного не долетая до конца улицы, Валькирия вновь набрала высоту. - Иии-хаа! – восторженно воскликнула Дженна, явно войдя в своё амплуа «организатора шоу», даже сняла и взмахнула своей шляпой. Что уж сказать, а в мастерстве полётов с механическими крыльями Танаге было не занимать, Дженна это признавала. - А теперь петля Иммельмана! – скандировала она. Танага не слышала её, просто для каждого шоу надо было как-то разнообразить программу. Именно сейчас Валькирия, летевшая параллельно горизонту, снова потянула приводы на себя, «свечкой» устремившись ввысь. Продолжая тянуть ручки, Танага снова перевернулась на спину, перейдя в горизонтальный полёт, несколько раз прокрутившись вокруг своей оси. На земле из толпы уже начали раздаваться аплодисменты, однако даже это ещё было не всё. Скорректировав курс, Танага выпрямила крылья и несколько убавила тягу винтов, дальше летя под небольшим углом вниз. В нужный ей момент она вновь выставила тягу на максимум, на земле в этот момент жужжание винтов стало чуть более громким, и вновь устремилась ввысь. Со всем своим мастерством Танага выписала изящную мёртвую петлю, на выходе из которой заложила крутой вираж, пронёсшись прямо по городским улицам. Всех поражало, как на таких скоростях Валькирия столь искусно маневрировала среди домов. Ведь ни разу не столкнулась! Толпа рукоплещет, такое зрелище не могло не вызвать восторга. Танага ещё только спускалась, перейдя в режим вертикального полёта и «зависания, а Дженна уже зашагала между нестройными рядами зрителей, держа в лапе свою шляпу. - Надеюсь, мастерство моей боевитой сестрёнки оказалось достаточно впечатляющим, леди и джентльмены. – уже не столь громко и подчёркнуто восторженно сказала Дженна, поднося шляпу то к одному, то к другому зрителю. Какой-то фиксированной цены за такие шоу не было: кто-то положил в шляпу два бакса, кто-то бросил дайм*, дама бросила два четвертака*, а кто-то расщедрился даже на двадцать долларов. С момента прекращения вражды «Призраков» с Северным Орденом встал вопрос о налаживании новой жизни, надо было как-то обеспечивать себя едой и другими бытовыми принадлежностями. Пока Балто, Коуди и остальные «ординарцы» приводили в порядок здание больницы, Дженна с Танагой пришли к мысли своеобразного семейного подряда. Рыжая лайка стала принимать пари в соревнованиях на точность, либо демонстрировала свои навыки по стрельбе на скорость и с особым изяществом. Танага же устраивала показательные полёты, шоу с одной звездой. Сама же лайка с шерстью медного оттенка для себя в очередной раз признала, что мир с прежде нелюбимой сестрой и её избранником-полуволком приносит исключительно плоды удачи – совместными с Алу и Дженной усилиями механические крылья** Валькирии удалось не только восстановить и починить, но даже слегка улучшить. - Леди и джентльмены, премного благодарна за вашу щедрость. – сняв лётные очки, взяла своё слово уже сама Танага. Чтобы голос не сипел пришлось приспустить на уровень шеи и маску. – Буду очень признательна, если сегодня вечером вы посетите выступление моей сестры, которое в этот раз мы проведем за баром мистера Вулфорта. Не хотелось бы повторения того небольшого ЧП, как в прошлый раз. Благодарные за стоящее того зрелище люди один за другим расходились. Дженна, подсчитав сегодняшний доход, убирала монеты и купюры в напоясной патронташ, выполнявший роль бумажника. Вернее, убирала свою долю, а сборы от каждого своего выступления сёстры всегда делили пополам. Пока в городе обрётшие мир сёстры выступали перед публикой, жизнь в здании больницы на границе города шла своим тихим, даже монотонным чередом. Все словно стремились наверстать время, упущенное на противостояние, наступило время примирения, тяги к беседам по душам. Выздоровление Балто полностью не завершилось, поэтому активных работ по обустройству больничного корпуса пока не было. Места нашлось всем, Балто с Дженной, Коуди с Алу, Стилу и Танаге. Митч и Кобальт обустроились в отдельных комнатах. Выспавшись и почувствовав себя бодрым и свежим, Балто решил подняться на верх. Несколько осколков гранаты Салленхилла, не попавшие в бронепластину, оставили раны на лапе и плече, поэтому волкособ всё ещё немного прихрамывал, хотя в первое время с трудом сам двигался. У лестницы, ведущей на верхний этаж, выполнявший роль обзорной площадки, Балто на минуту остановился. Судя по обрывкам диалогов, где-то в соседней комнате Коуди и Митч снова поигрывали в покер, а обладатель щита с электродами опять жульничал. Иначе Коуди не стал бы столь возмущённо выкрикивать: «Ах ты пердун колхозный, я сейчас из тебя удобрение сделаю!». Балто лишь усмехнулся. Милые бранятся, но поубивать друг друга не намереваются. Полуволк, прихрамывая, побрёл дальше, вверх по лестнице. На третьем этаже было просторное помещение, которое теперь называли залом. Часть наружной стены этого зала давно обвалилась, зато получались удобная обзорная площадка, с которой открывался по-настоящему панорамный вид на Ном и берег моря. Не хватало только удобного дивана или чего-то подобного. Но ни «Призраки», не Северный Орден не жаловались, не той породы и выдержки они были. Взгляд полуволка упал на побережье. Сейчас, в мае, температура воздуха была уже достаточно высокой, даже у самой кромки воды не образовывалось ледяной корки, но само Берингово море (ну или же залив Нортон-Саунд) оставалось тёмно-синим и неспокойным. Невольно вспомнились немногочисленные дни, проведённые на Чёрном море – когда поднимался сильный ветер или же вовсе шторм, морская гладь как будто действительно чернела. Но куда чаще при взгляде на море Балто думал о стране на другом его берегу, Советском Союзе, и с самым ярким воспоминанием, с ним связанным – о Белке. Да, Балто начинал скучать по голубоглазой белой собаке, ставшей для него лучшим другом. Пару дней назад Дженна принесла из почтового отделения «треугольник» – письмо от Лучницы. Прям как в лихие военные годы. Со стороны лестницы послышались шаги, перемежаемые с шарканьем, похожим на волочение металла по бетонному полу. Как-то иначе описать эти звуки не получалось. Балто их уловил, но повернул голову, когда источник шума был уже прямо рядом с ним. - Извини за прямолинейность, но быть хмурым как туча тебе не идёт. – «Призрак», хоть и не бывший робкого десятка от слова «совсем», был готов отшатнуться от столь неожиданного появления брата. Обернувшись, Балто встретился взглядом с льдистыми глазами Стила. - Я не хмурый. Просто задумался. – нехотя кивнул Балто, добавив затем: – Не стоило извиняться. Не за что тебе извиняться. Но последние слова он произнёс словно с некоторым напряжением. Может, неосознанно, а может и с умыслом. В любом случае Стил это заметил. - Всё ещё не можешь простить меня? - Нет. – мотнул головой Балто. – Даже за то, что ты пытался прикончить меня и мою семью, верь-не верь, простил. Только осадок остался. Ещё с двадцать пятого года. Ты рисковал жизнью детей лишь из-за нелюбви и неприязни ко мне. Стил лишь коротко рыкнул в ответ. Не знал, что ответить. Что действительно был сволочью? Что тогда был один из тех случаев, когда у него было помутнение? Не было особого смысла. Что было, то давно прошло. А сейчас это уже не было так важно. - Хотя… – вздохнув, дополнил Балто. – Ты проделал большую часть пути. Пришёл бы вовремя, если бы не сбился. - Но тем не менее на такого придурка, как я, нашёлся ты. Закон равновесия, я бы назвал это как-то так. – выдавил Стил. Оба пса усмехнулись. Случаев, когда Стил, лидер Северного Ордена Живая Сталь, прибегал к упрёкам в собственный же адрес, можно было пересчитать по пальцам. Но слова полукровки задели Стила за живое, хоть он и постарался того не показать. Всё же Балто умел взглянуть на такие ситуации под другими углами. Говорил, научился, общаясь с капитаном. Говорить о подобных моментах было не всегда приятно, но Балто научился рассматривать их критично. И снова тяжелый вздох. Звучит, быть может, слишком сильно, но для Балто всё произошедшее было в каком-то роде концом старой жизни. Он уже не был обычным псом, выжил в горниле великой войны. А теперь ещё и обрёл брата в лице того, кого меньше всего ожидал. Он даже не сразу поверил Стилу, когда тот уже после воздушной погони разъяснил, что приходится ему, полукровке, которого он не скрывая презирал, родным братом. - Стил, а как ты понял, что я – твой брат? Вернее, когда ты это понял? - Да в первую же нашу встречу. Ещё когда ты шерстяным комком был. – сухо ответил хаски. – Ты в тот раз врезался в меня. Вглядевшись, я увидел в тебе отца… Своего отца, Джуна. Глаза другие, цвет немного не такой, но сходство было очевидно. – он взглянул на Балто. – Мы столь разные, но ты похож на него в той же степени, что и я. Полуволк не смог сдержать вздоха. Лишь постарался, чтобы не слишком тяжёлым казался. Ведь в памяти «услужливо» всплывали самые печальные для Балто моменты из ставшего таким далёким детства, перемежаемые немногочисленными приятными, греющими душу. - Я просто не сразу тебе поверил. – в полголоса выговорил Балто. - Ну да, от меня ты явно не ждал подобного признания. – иронично вставил Стил. - Да не только. Мама говорила, у меня был брат и две сестры, но они умерли ещё при рождении, один только я остался. - Ты видел во мне признаки смешанной крови? Нет, потому что я был рождён не от твоей матери-волчицы, волкопёс! – огрызнувшись, прошипел Стил. – Говорил, скажу и, если понадобится, буду напоминать: моей матерью была лайка, чистокровная. - Безумная соболиха***. – не сдержавшись, в ответ зло процедил сквозь зубы Балто. И это уже действительно больно прошло по сердцу, словно горячим ножом. Ведь это Сейбл открыла охоту на его мать. Если бы не она, Энаю была бы жива. Если бы не Сейбл, его мать не получила ранения, стоившего ей жизни. Сил осталось лишь для прощания с сыном, а после белая волчица удалилась в лес. «Я люблю тебя, сын мой, и верю, что ты найдёшь свой путь» – прозвучали в голове последние сказанные Энаей слова, сказанные глухим и тихим голосом. Тогда Балто не сразу заметил пулевое выходное отверстие у неё в груди, как и того, что она хромала. Это было слишком тяжело вспоминать. Это был даже не «осадок», это было действительно больно, тогда кроме Бориса рядом с ним никого не было. Он был совсем один… От наплыва эмоций полукровка, прикрывший глаза, стал часто и как будто злобно сопеть, выдыхать через нос. Он встал и повернулся к Стилу спиной, но тут же чуть не упал на бок, забыв о хромоте. Балто уже думал, что сорвётся – даст волю слезам – и хотел уже было достать свою маску. Так хоть его слабости не будет видно. Но маски под лапой было, да и полупрозрачные линзы были только у капитана. - Успокойся, братец. – сухо и сдержанно отчеканил Стил, подойдя к нему и сев рядом. – Ты должен понять, мама действительно лишилась ясного ума, была не в себе, но лишь от горя! Я часто вспоминаю, отец тогда говорил, что сожалеет, когда уходил, но мама винила во всём твою волчицу-мать, считала, что она забрала то, что ей не принадлежит. – но и в его голосе чувствовалась неподдельная озлобленность и боль. Хаски встал и вышел вперёд, остановившись перед Балто. – Если бы не твоя мать, мой отец был бы жив… А когда исчезла и мама, я обозлился на твою мать и тебя. Видимо, уже тогда у меня было помутнение, потому что мне казалось, что такой сильной ненависти, как к тебе, я ни к кому не питал. - О да, по тебе это было видно. – с горькой иронией перебил его «Призрак». - А хочешь открою тебе секрет, братец? – после недолгой паузы холодно произнёс Стил, снова подойдя к нему вплотную. Подняв взгляд и заглянув Стилу в глаза, Балто едва заметно кивнул. – Мне было ровным счётом наплевать на то, что ты был полукровкой. Не было важно, волк ты или пёс. Просто это был хороший повод спрятать свои истинные чувства. Выговорившись, теперь уже Стил печально опустил голову. Иссяк весь запас озлобленности, горечи. И Балто снова ощутил дежавю – он уже осознал, принял для себя факт, что Стил ему родной брат, но иногда это чувство словно появлялось в первый раз. Вернее, теперь оказалось, что под гордостью и самоуверенностью он прятал свою боль. Стилу всего лишь хотелось родительской любви. Но как же другие собаки, хотел уже спросить Балто. Ведь другие, если они знали, почему помалкивали. А то, что они в подавляющем большинстве присоединялись к Стилу в его нападках на Балто, было, мягко говоря, той ещё формой «игнорирования». Но лидер Северного Ордена сказал первым, уже более спокойным, даже умиротворённым голосом. - В любом случае, это уже не так важно. Я не хочу жить прошлым, а в злобе нет никакого смысла. Ты моя семья. Сам говорил, родственников не выбирают. А мне это даже в радость. – с улыбкой сказал он. - Это сказал Стил, которого я помню, или уже Живая Сталь? – усмехнулся Балто, тоже улыбнувшись. - Иногда я думаю, хотя это, может, совсем неправильно, что лучше достойный брат, чем помешавшаяся от горя мать. - Сейбл в любом случае твоя мать, Стил. Не забывай её. Память о матери важнее, чем то, кем она была. - Красиво сказано, брат. - Спасибо. - А ты на самом деле достойный. Я точно псих, раз теперь не жалею, что у меня такой брат. - Ну всё, кончай уже телячьи нежности. – наигранно отмахнулся Балто. – А то как две красны девицы, ей-богу. - Это типа в России так говорят? – спросил Стил. - Ну да, как-то так. Характерная лексика. Посмеявшись, они некоторое время ещё молча смотрели куда-то вдаль, не нарушая благодатной тишины. Затем Балто решил вернуться вниз. Хотелось пить, да и поесть не было бы лишним. Стил подставил полукровке свой бок, чтобы брату было легче спускаться. Странное чувство, думал хаски, теперь он совсем не хотел быть один. Прав был тот, кто утверждал, что одиночество – удел сильных. Уже на нижнем этаже Стил немного замешкался, но всё же обратился к брату: - Балто? – в ответ полукровка повернулся к нему с вопрошающим взглядом. – Когда я был там, в твоей голове… – хаски подошёл поближе и коснулся лапой лба Балто. – Ты сказал, что не будь тебя, мне некого будет побеждать. Ты был прав. - Да ладно. – как бы удивившись, ответил Балто. - Да. Во мне ещё остался тот элемент соревновательности, что и в двадцатые. А единственный, кому я ещё не утер нос на все сто, это ты и твоя семейка. Так что как лапа восстановится, готовь свой плащ, дух. - Я «Призрак», братишка. – бросив короткий смешок, Балто толкнул его лапой в плечо. - Но если будет соревнование с полосой препятствий, у меня только одно условие. – приподняв бровь, сказал Стил. - Какое же? – был встречный вопрос. - Я беру твой ППС-43. - Хе-хе, ну ладно, посмотрим, как ты покажешь себя с «оружием будущего», стальная голова.***
Наши дни, 2018 год. Закрывая шкаф, Балто снова невольно встретился со своим отражением в зеркале на дверце этого шкафа. Снова в глаза бросаются полоски седой шерсти. А если она была не седой, то наоборот, потемнела. Невесело вспоминался биологический факт, что к старости у львов темнеет грива. «Я как старый лев, только полуволк» – не вслух прошептал Балто. Подойдя к своему столу, он достал из выдвижного ящика одну из старых дорогих сердцу фотографий. Одну из немногих, что он показывал не всем. Не горел желанием делиться… наболевшим, что ли, он не знал, как правильно это назвать. Балто выглядел сейчас почти так же неважно, как и Стил, что смотрел на него с этой фотографии. Уже совсем плохой в плане здоровья, но всё равно улыбается, ведь рядом сидел родной брат. Стила не стало спустя несколько лет после окончания вражды «Призраков» с Северным Орденом. Утешало лишь, что умер тихо, во сне. Но Балто легче от этого почти не было. «Aetate fruere, mobili cursu fugit» – гласила подпись внизу. «Пользуйся жизнью, она так быстротечна». Стил так и не стал «Призраком», он до конца оставался с Северным Орденом. А потом не стало и самого Ордена. Осталась семья, осталась команда. Словно желая вывести старого полукровку из плена грустного, его взгляд зацепился за другую фотографию, уже недавнишнюю. На ней Балто и Дженна вместе с Кулой, в перерывах между тренировками развлекаются, на снимке рослая лиса обняла их, как самых близких. И это наполняло душу Балто теплом. «Энаю права, я ей ещё нужен. – вновь взглянув на Стила с фото, не вслух говорит Балто. – У неё такие таланты, такие задатки, но как “Призрак” она ещё не освоилась окончательно. Как говорится, есть у нас ещё дома дела». Отложив фотографию обратно, предварительно смерив её долгим изучающим, а после и тёплым взглядом, Балто медленно вышел из комнаты. Как раз надо было идти к семье. И к Куле. «Наверное, ты уже заждался, брат. Ничего, немного осталось, подожди ещё немного. Скоро придёт моё время…».