Болезнь раздирает Чонгука изнутри. Она выворачивает его внутренними демонами наружу и заставляет срываться на родных. Он бесится, бегает по врачам, бросается на мир с невероятной надеждой на то, что он выкарабкается. Но вот врачи только разводят руками и в скором времени становится ясно, что надежда действительно умрет последней. А вот Чонгук — в ближайшие 8 месяцев. И он снова и снова обращается в разные больницы и поликлиники — платные, бесплатные, плевать! Вот только результаты одинаково неутешительные.
Перед каждой проверкой Чонгук молится богу, и после каждой сводки и диагноза все меньше и меньше верит в него. Зато он поверил в Техена, который таскается с ним по больницам, хотя мог бы в это время заниматься совершенно другими делами и плести Чонгуку поминальный веночек. Но Техен верит в Чонгука. А Чонгук верит во все, что могло бы ему помочь. И вот сейчас он роется в библиотеке, обшаривая полки в поисках опоры. В поисках того, за что можно ухватиться всей верой, и что, наконец, выхватит его из наглых когтей смерти.
И Чонгук находит. Сначала он скептически смотрит на старинную книгу в кожаном переплете и уже хочет отставить ее, как вдруг Техен выхватывает ее из пальцев друга и водружает на стол. Чонгук бы дал ему затрещину, но он сейчас балансирует на шаткой лесенке у верхних полок, так что это приходится отложить на некоторое время. А Техен в это время говорит что-то о книжице:
-Да, Гуки, возможно, это то, что мы ищем! Я помню эту книгу, потому что в детстве бабушка частенько брала ее отсюда. Правда, я уже и забыл про все эти байки, однако она утверждала, что все, о чем там написано — правда, и что раньше все люди посвящали свою жизнь на поиски соулмейта. Потому что… Не помню, честно, но суть в том, что там говорилось про то, что соулмейт сможет вылечить любую твою болезнь!
Он тараторит не останавливаясь, а Чонгук, открыв рот, смотрит на него. Потому что в соулмейтов верили только фанатики, про них вообще было мало что известно в общих кругах. Потому что слышать о них что-то от Техена было очень и очень необычно, как будто не знакомого всю жизнь друга слушаешь, а бабульку со двора или рукопись века XVIII–XIX читаешь. В «истинную любовь» и все сказочки про нее верили примерно 3 человека из 50, и все это Чонгук вспоминал из своего доклада на какой-то школьный праздник. Доклад, кстати, был процентов на 60 слит из интернета, и на 30 процентов состоял из воды. В оставшихся 10% Чонгук перечислил парочку известных людей, которые принимали соулмейтов за чистую монету; подогнал с какого-то сайта мнение экспертов на эту тему и завалил доклад картиночками с целующимися людьми всех полов и возрастов.
Вспоминая все это сейчас, Чонгук находил идею друга все более и более безумной. Но когда Техен в сотый раз показал ему строчку про «…помогут справиться с любой болезнью…», желание выжить пересилило, и Чонгук углубился в книгу. Если подвести краткий итог того, что он он узнал, то:
1. Соулмейта можно найти с 18 лет и не раньше.
2. Чтобы определить, что это именно тот человек, надо поцеловать его. У губ соулмейта будет самый потрясающий вкус на свете.
3. Соулмейт — это не просто человек, живущий в 1000 км от тебя, а человек из твоего окружения, который оставил в твоей жизни наибольший след.
4. Соулмейт может избавить тебя от любой болезни, как и ты его.
5. Когда ты находишься с соулмейтом, то в голове вырабатывается гормон счастья, а проблемы постепенно уходят сами собой.
6. Ты можешь общаться со своим соулмейтом хоть каждый день, но пока ты не осознаешь, что это — он, пункты 4 и 5 не работают.
7. Древние книги очень хрупкие, и не надо тянуть за страницы, как это сделал Чонгук.
Теперь надо было решать, что делать. С одной стороны, если просто обходить всех людей, с которыми знаком Чонгук и целовать их, это будет малость… Мм… Невежливо по отношению к окружающим. Но если рассказывать про соулмейтов, то как минимум над тобой рассмеются и пошлют куда подальше, либо примут за ненормального. Про максимум же даже думать не хотелось. Но надо было решать, и быстро, потому что болезни на все ваши нравственности и морали совершенно наплевать. Начать было решено с завтрашнего дня.
Утром Чонгук решительно принялся за сборы. Обычно он не носит с собой помаду и выбирает не самые заметные оттенки, но тут уж ему надо было выглядеть соблазняюще. Кричащий цвет помады, и она отправляется в рюкзак. Следом за ней опускается бутылка воды, кошелек и пара листков с диагнозами (На удачу? Или чтобы заставить собеседника верить ему?). Последним в рюкзак попадает телефон, но сразу же вынимается оттуда и отправляется в карман. В карман черных обтягивающих джинс. А сверху на нём снежно белая рубашка, застёгнутая только на пару нижних пуговиц. Чонгук старается не смотреться в зеркало лишний раз, и уж тем более не попадаться соседу по комнате на глаза. Хотя, погодите-ка. Сколько времени они уже живут вместе? И каков шанс того, что они — соулмейты? Этот вопрос пускает корни в его голове и не собирается отпускать. Нерешительно, он выходит за дверь и встречает шокированный взгляд соседа.
-Боже. Чонгуки, ты в порядке? Может ты и болен, но, сдается мне, ты вряд ли пойдёшь в клуб с утра.
-Ну, не то что бы я собирался в клуб, хен… Я даже не знаю, как тебе объяснить.
-Ооо, да-да, я все понял. Ну что же, удачи вам там, это он или она?
-Да нет же! Ну, просто, просто… Я проспорил. И теперь мне, как бы, нужно поцеловать всех людей которых я знаю больше месяца, кроме родственников.
-И это ты для соблазнения так вырядился? Ну, я понимаю, ага. Только вот звучит это неубедительно.
-Хен, может ты не заметил, но ты тоже попадаешь под эту категорию. И как бы это неубедительно ни завучало, но так оно и есть. Ты готов к поцелую?
-Эм, знаешь, Гуки, я не собираюсь с тобой сосаться. И большинство твоих знакомых — тоже. Так что выкладывай правду, или катись на все четыре стороны.
От Чимина веяло чем-то необычным, тем, что раньше никогда в нем Чонгук не замечал. Но по мере разговора он понимал, что это напряжение. И тут не надо было быть психологом, чтобы понять, что такой настрой не приведет к заветному поцелую, который не был по-настоящему желанным ни для одной из сторон. Так что Чонгук начал свой рассказ, представляя вместе с ним страницы книги, которые он заранее решил сфотографировать. То, что Чимин был довольно-таки понимающим, сыграло на руку, так что он согласился.
Они быстро слились в мягком, но мимолётном поцелуе, не углубляя его. Их языки переплелись и почти сразу же отпустили друг друга. Дыхание восстановилось почти сразу. Губы Чимина, и без того пухлые, немного увеличились, а помада Чонгука смазалась. Но это были пустяки, по сравнению с тем, что ничто не указывало на их близость. Судьба не считала их соулмейтами.
-Нет?
-Нет. Но всё равно спасибо, хен. У меня ещё куча времени, чтобы найти. Я справлюсь.
Но верил ли в это он сам?
Когда Чонгук всё-таки вышел из дому, Техен сразу набросился на него. Он опоздал уже на 13 минут, на улице ливень, он бестактная и непунктуальная свинья, зачем было одеваться так вызывающе и вообще, он выглядит как шлюха. На этом моменте он прервал поток информации коротким замечанием:
-Один мимо. Чимин.
-Ты серьезно начал с соседа по комнате? Я, конечно, знаю, что ты не самый внимательный человек, но близкие люди, которые внесли большой вклад в твою жизнь, это явно не Чимин, который переехал к тебе в начале этого года.
-Думаешь? Тогда кто же будет следующим?
-Для начала, давай заполним список. Итак, твоя первая любовь, твои школьные влюбленности; бывшие; любимые учителя; яркие люди, которые научили тебя чему-то особенному; тот, кто рассказал тебе, как пользоваться презиками; человек, который постоянно лайкает твои каверы; те, кто поддаются тебе в играх; люди, с которыми ты часто тусишь; и те, кто после этих тусовок готовят тебе и помогают с похмельем; твоя знакомая, из-за которой у тебя появилось чувство стиля, и ещё множество и множество пунктов.
-Т-тэ, ты вообще спал этой ночью, или составлял список в заметках?
-Это не так уж и важно. Итак, с какого пункта мы начнем сегодня? Давай с… Первая любовь?
-Ну, хм. Это была девочка.
-Вау!
-И это было в детском саду.
-Еще одно вау.
-И ее, кажется, звали Ёнхи. Но чтобы узнать точно, мне нужно найти фотку нашего выпускного из детского сада. А она где-то в маминой квартире, за завалами старых фоток. Поехали?
-Да.
По дороге они обсуждали, как объяснят это все маме Чонгука. Но когда они уже подъезжали, тот вдруг вспомнил, во что одет. «Хен, я не могу показаться в этом на глаза маме…» — сорвало бы их планы, если бы Техен, в полной тишине, не остановил машину и не начал методично застегивать пуговицы на рубашке Чонгука. Со словами: «Я не буду тебе помаду стирать, и ехали мы сюда 2 часа не для того, чтобы развернуться», — он кинул Чону упаковку влажных салфеток.
Перед мамой обычно дерзкий и яркий Чонгук становился просто милым кроликом, который только кивал и отвечал на вопросы. Она с неким подозрением рассматривала его внешность. Мало ли, сын там, в столице, ориентацию потерял? Но когда он рассказал, что хочет найти свою первую любовь, она сразу же отбросила предположения и указала на верхнюю полку шкафа.
Спустя 1,5 часа, яркую Чонгукову аллергию на пыль и блуждания в поисках интернета, Ёнхи Менай нашлась на Фейсбуке. Поблагодарив маму и пообщав навещать почаще, они отчалили. А Чонгук перед выходом подкинул в щель между ящиками записку.
-Хен, всё-таки круто, что ты за рулём. Я хоть могу нормально накраситься.
-Ты сейчас реально поблагодарил меня, или опять рофлишь?
-Это был тонкий намек, чтобы ты, блядь, не скакал так по этим кочкам!
-Ладно-ладно, я куплю себе летающую машину. Все ради того, чтобы Гуки не смазал блеск для губ.
-Это блеск для губ дороже, чем твоя кофта из Гуччи!
-Тогда просвети меня, какой смысл тратить на косметику такие космические суммы?
Тут Чонгук вспомнил, что задолжал Техену затрещину. А тот решил ткнуть обидчика локтем. Но это оказалось малость неудобно, если ты при этом пытаешься вести машину. Скрип, визг колес и Чонгука… Но в последний момент Техен перехватил руль и сделал крутой вираж. Поставив машину на аварийку, он посмотрел в сторону той машины, в которую чуть ли не врезался. Водителю явно хотелось ругаться. Но тут взгляд Тэ упал на сидящего сзади Чонгука. Мелкий всегда садился сзади, потому что жутко боялся ситуаций как эта, но с более печальным итогом.
Сейчас его била мелкая дрожь, он весь сжался и обхватил себя руками. В глазах застыл страх, а сам он умудрился с ногами залезть на сиденье, хотя и был пристегнут. Техен сразу забыл про каких-то там агрессивных дяденек и потянулся рукой к Чонгуку. Так непривычно было видеть его беззащитным и напуганным, что Тэ на секунду замер в оцепенении. А потом, встрепенувшись, отстегнулся и наклонился к Гуку. Он знал его так долго, что ему без труда всегда удавалось успокоить его. Осторожно поглаживая друга по волосам, он проговаривал тихое: «Ш-ш, все обошлось, все хорошо», пока Чонгук не вынырнул из транса. Залившись краской, он тут же оттолкнул руку Техена и нагнулся искать выпавшую из рук помаду. А Тэ, вздохнув, отправился к водителю соседней машины. Он явно ещё не раз припомнит Чонгуку эту слабость, приправив едкими комментариями.
-Молодой человек, может, Вы еще рисовать будете шинами? Что это вообще только что было? Вы решили составить на этой дороге послание другим цивилизациям? Или сейчас модно ездить зигзагами и не следить за дорогой? Как Вы мне это объясните? А если бы Вы поцарапали мою машину? Вы хотя бы понимаете, сколько времени я потел ради того, чтобы купить ее? Может, Вы скажете мне хоть что-нибудь? Я так погляжу, ваши разговорные таланты близки к водительским.
Техен пытался вставить хоть слово, но не мог. Человек говорил размеренно и с расстановкой, но ТАК, что его просто невозможно было перебить. Но вдруг вмешался Чонгук, слышавший все это из окна машины.
-Ой, Кан-сонсэнним, это Вы? — Чонгук осторожно открыл дверь машины и вышел. Оба собеседника уставились на него.
-Чон Чонгук? Довольно неожиданная встреча. И вид у тебя тоже слегка… неожиданный, — лицо мужчины слегка смягчилось.
-Хах, я ездил к сестре, и она опробовала на мне свою новую косметику. Мне идет, не правда ли? Оу, простите, я отвечу.
Смартфон Чонгука звенькнул, он мельком просмотрел сообщение и набрал ответ «Какого черта, Чонгук?» — «Это мой любимый учитель, литература. Тоже, кстати, пункт твоего пошлого списочка». После чего он опять обратился к Кану.
-Простите нас за вот это вот все… Мы немного заболтались про музыку, ну, Вы же знаете, и поэтому нечаянно потеряли управление. Этого больше не повторится, точно. А как поживает Ваш Чарли?
По тому, как у учителя загорелись глаза, Техен понял, что Чонгук попал в точку. Он начал рассказывать про свою собаку, а Чонгук, с непритворным восхищением, слушал и задавал вопросы. Конфликт явно был забыт. Только вот Техен не был уверен, что даже Чонгук, так хорошо общающийся с этим человеком, сможет заставить его себя поцеловать. Но Чонгук, как видно, мастер своего дела, постепенно сводил их разговор к теме дополнительного образования, теме соулмейтов и к тому, как он загорелся желанием найти своего. Потом он вдруг резко начал говорить про первопричину, то есть про свою болезнь. И, мало по малу, объяснил учителю все. Техен был поражен. Да, он знал о способностях Чонгука говорить на сцене, о способностях убеждать в чем-либо людей, но сейчас… Это звучало просто восхитительно. Он красиво и аккуратно разложил информацию и поднес ее на блюдечке с золотистой каёмочкой. Вот только Кан это блюдце отбросил, и оно разбилось с громким звоном. А осколки впились Чонгуку в сердце.
-Что?! Ты хоть понимаешь, что сейчас рассказал мне байку и говоришь, что я должен тебя поцеловать! Да, я выделял тебя из учеников в особенности за талант к написанию сочинений, но сейчас ты перешёл все границы! Я не желаю больше никогда общаться с Вами, Чон.
С этими словами он буквально влетел в машину и захлопнул дверь. Через пару секунд от него осталось лишь воспоминание. Чонгук медленно опустился на асфальт.
Сколько боли ещё ему придется перенести? Как много он потеряет, а надежде обрести самое важное — жизнь? Чонгук не знал. Но он был уверен, что много. Очень.
Гук мог бы абстрагироваться на несколько дней, недель, месяцев. Но он понимал, что это сейчас такая огромная привилегия, которая ему не по зубам. Времени оставалось критически мало. Новые встречи, новые поцелуи. Чонгук уже запутался и потерялся в круговороте имён, что прежде были так близки, и единственная путеводная звезда для него — Техен. Он постоянный, он не исчезает и поддерживает как может. А у Чонгука сердце словно зачерствело после того инцидента с учителем. Стал он вялый, безэмоциональный. Тех людей, которые также уходили, он спокойно отпускал. Внутри у него что-то надломалось, он рассеивался по ветру жизни. И все глубже погружался в задумчивость, в какой-то бледный туман, в трясину, из которой, казалось, никто не мог его вытянуть.
Однажды Техен, в очередной попытке вытащить друга из прострации, отправил его в клуб. «Алкоголь тебе поможет, просто верь ему, себе, и больше никому!» — добавил Тэ и захлопнул дверь перед носом младшего.
Алкоголь действительно окрылял. Чонгук вновь мог чувствовать этот мир и начал немного расслабляться. Он даже сам не заметил, как уже флиртовал с каким-то парнем, на которого явно произвел впечатление яркий Гуков прикид. «Что я сейчас делаю, вместо того, чтобы бороться за жизнь?» — на секунду промелькнуло в голове у него, но он отмел эти мысли. Он уже конкретно задолбался отказывать себе во всем. Он устал жить на максимальной скорости и идти по ровной дороге. Ему нужно бы хоть разок свернуть в сторону, осмотреться. Сторону он выбрал левую, она его уже давно привлекала. И парень, представившийся как Мин Юнги — тоже.
Лёгкий флирт перешёл в нечто большее, когда они переместились к стене, а руки старшего внимательно исследовали каждую неровность на теле Чонгука. Они проходились по кубикам пресса, оглаживали острые ключицы, поднимались вверх до кадыка. Хитрые и внимательные глаза точно подловили момент, когда младший был повержен. Это произошло ровно в тот момент, когда тонкие пальцы очертили круг вокруг соска. Дыхание Чонгука сбилось, а Юнги, больше не в силах смотреть на такой раскрепощенный взгляд, поволок его в сторону туалета. Кое-как закрыв дверь, он ощутил, как его кожа покрывается мурашками, ибо о боже, этот мелкий точно нашел эрогенную зону Юнги и сейчас покрывал тело Мина влажными поцелуями и укусами, оставляя на нем всевозможные метки и засосы. Юнги стал осторожно стягивать с Чонгука одежду, попутно замечая, что яркая помада размазалась вокруг чужих губ. И господи, как же это, в дополнение к затуманенном у взгляду, возбуждало.
Он развернул Гука к стене и заставил его облизать палец старшего. А через секунду палец осторожно подготавливал Чонгука, в то время как Юнги свободной рукой опять задел его сосок. Неописуемое наслаждение и неприятная боль переплелись в младшем, и это продолжалось ровно до того момента, как Юнги поменял пальцы на член. Со вторым толчком Мин неожиданно задел простату, отчего колени Чонгука подогнулись, а сам он мог только стонать — пошло, тонко и с хрипотцой. От этого чарующего голоса у Юнги перед глазами проносились фейерверки, и вскоре после того как ставшее безвольным тело, издав последний стон, обмякло у него в руках, он и сам кончил.
Несколько минут протекли в спокойном безмолвии, а потом Чонгук тихо произнес:
-Юнги-хен, ты охуенный. Ты не бросишь меня прямо сейчас в этой кабинке, если я кое-что спрошу?
-Я не брошу тебя в эту кабинке, даже если ты сейчас продиктуешь мне адрес и скажешь, что товарищи грабят мою студию. Так что спрашивай.
-Ты когда-нибудь верил в соулмейтов?
Наступила тишина, на протяжении которой Чонгук нервно считал секунды и очень боялся заглянуть в глаза Мину. Наконец, тот произнес:
-Если честно, я ожидал от тебя чего угодно, но не этого. Но да, когда-то я интересовался этой темой. А что?
И тут Чонгука пронесло. Он рассказал ему все, абсолютно все. Не пытался утаить ни единой эмоции. Он так долго держал чувства под замком, что сейчас эта плотина рухнула и все, что она сдерживала, понеслось на Юнги. А он просто стоял с отрешенным выражением лица и впитывал информацию, как губка. Тот рассказал даже про прощальные письма, которые подкладывала каждому близкому та часть Чонгука, которая сдалась и считала, что ничего уже не спасти. В конце этого совершенно искреннего и опустошающего монолога, Юнги поднялся на цыпочки и нежно, как никогда прежде, поцеловал Гука. И слеза медленно скатилась по щеке младшего, когда пришло осознание. Этот поцелуй был особенный, не такой, как сотни прежних, которые он своровал за посдение 6 месяцев. Но, все же, это был просто поцелуй, и никакого вкуса в нем не было.
Сил на истерику у Чонгука просто не осталось, потому одинокая слеза просто слетела с лица, не найдя себе спутника. Прямо как её хозяин. Перед прощанием, на тихой ночной улице, Юнги сказал:
-Я дам тебе всего один совет. Но прислушайся к нему, ладно? Поцелуй своего друга, который терпит все вместе с тобой. Не знаю, как тебе еще не пришло это в голову. И, специально для уже сдавшегося кусочка тебя: вот мой номер, можешь написать послание в любой момент. Но я верю в тебя, и ты определенно это выдержишь, хорошо?
-Х-хорошо, Юнги-хен… И спасибо.
До Чонгука то, что посоветовал ему старший, дошло лишь через несколько минут. Так как Чонгук по вечной привычке сел на заднее сиденье такси, то водитель не заметил, как Гук вдруг стал цвета помидора и вытаращил глаза. Он сдерживался чтобы не запищать от смущения, и его сердце билось в такт мыслям:
Как
Просто
Как
Можно
Взять
И
Поцеловать
Техена?
Не смотря на такое количество новой и чуждой информации, он не утратил способность трезво мыслить. Он долго обдумывал их отношения, вспоминал некоторые моменты, которые раньше не замечал. И до него постепенно стало доходить, что, похоже, Юнги был прав. Никто в его жизни не поддерживал его больше, чем Техен. Никто и никогда не проходил с ним столько трудностей, сколько Техен. Никто не мог находить нужные Чонгуку слова, кроме Техена. Когда такси подъезжало к дому, Чонгук уже был почти точно уверен. Осталось лишь проверить.
Чтобы не создать впечатление пьяного и через чур любвеобильного подростка, (хоть алкоголь и выветрился из Чонгука после «беседы» с Юнги), он решил подождать до завтра как минимум. Поэтому, ввалившись в дом, Гук лишь набрал небольшое сообщение другу и провалился в сон.
Утро встретило его с ну очень надоедливыми криками птиц и головной болью. Но утро опередил Техен, вломившийся в комнату Чонгука с ну очень громким «Вставай, просыпайся, рабочий народ!» и оглушительным смехом. Когда Чонгук, с третьей попытки, открыл-таки глаза, он попытался выразить ими все недовольство, какое только мог. Либо у него ничего не вышло, либо на Техене был надет непробиваемый жилет. А может у него просто не было совести, к такому выводу и пришел Чонгук, когда он потянулся за таблетками. Потому что в этот момент его взяли и подло пощекотали за подмышку, от чего младший резко оказался на противоположном краю кровати.
-Вот видишь, Гуки, не нужны тебе таблетки! Люди с головной болью не умеют так быстро двигаться!
-Болван, ты вообще знаешь, сколько я вчера выпил?!
-Оу, ну это-то знаю. Потоому что ты вчера ночью написал мне вот это.
Техен показал другу сообщение, в котором черным по белому читалось:
«Пр7 им фТохк я нээээ я дрма$»
Чонгук вдруг вспомнил вчерашнее свое осознание и намерение поцеловать Техена. Уверенность в его плане сразу же начала опускаться, но он понял, что если не сделает этого, то больше никогда не решится. Поэтому он продолжил дурачиться, не подавая виду, что мысли его заняты немного не рассуждениями на тему «расписание, по которому я могу тебя щекотать, составляю я!», а поцелуем. Как это возможно осуществить? Нельзя же просто взять и поцеловать его в какой-то момент! Хотя, собственно, почему нельзя? Где это написано?
-Ладно, забудь, лучше объясни мне, что ты пытался написать? Чем ты вообще занимался в клубе?
-Ну, там должно было быть написано «Привет, Тэ-хен, я дома!». Однако вышло… Немного не похоже.
-Да уж. Так что насчёт клуба? Ты после него какой-то живой, не то что несколько прошлых месяцев.
-А, клуб… Оу, хен, я смущаюсь, ты уверен, что я должен рассказывать тебе все? — с этими словами Гук приклыл ладонями немного покрасневшие щеки.
-Ну после твоих слов — определенно да.
-Хорошо, — младший пододвинулся совсем близко, их носы соприкасались, и он шепетом продолжил: -Там я понял, кем ты являешься, хен.
Этот поцелуй вышел самым потрясающим в мире. Как только Чонгук приоткрыл рот, он сразу почувствовал вкус всех самых сладких десертов, которые когда-либо пробовал. Сочные фрукты и восхитительные пудинги, невероятные эмоции и окончание такого долгого и сложного ожидания — все это полностью захватило Чонгука, он углубил поцелуй, изучая языком губы Техена, прикусывая их. Он поглаживал своими губами нижнюю губу Техена, оставлял легкие, но такие приятные засосы на чувствительных губах. А когда их языки сплелись в одним им известном диком танце, Чонгук понял, что пропал. Его мир взорвался, осыпав Гука множеством ярчайших осколков, и в каждом из них был Техен. Его глазах руки, ключицы, губы… Ах, эти губы! Если бы Чонгук был музыкантом, он бы потратил всю жизнь на создание мелодии, которая бы описывала эти губы. Но мелодия все же получилась бы далека от них, как Чонгук от солнца. Хотя это сравнение не верное, потому что вот же оно, его солнышко, от которого не отрываться бы никогда, да только воздуха в легких слишком мало, так несовершенны люди, что даже самому чудесному они не могут отдаться полностью и навсегда.
Когда они оторвались друг от друга, их губы были настолько раскрасневшиеся, что у Гука создалось впечатление, что он все же уговорил Техена на яркую помаду. Послышался какой-то щелчок, и Гук успел заметить только промелькнувшая в дверном проёме тень. «Этот идиот Хосок опять зашёл к Чимину, и сфоткал нас» — подумалось ему, но сил ему хватило только на то, чтобы жалостно посмотреть на Тэ. В его глазах он увидел незнакомый, злой блеск, который никогда не был направлен на Гука. Он в мгновение ока оказался рядом с ухмыляющимся Хосоком и вырвал у него телефон. Тот не успел ничего предпринять, как фотографий уже не существовало. Громко хлопнув дверью, он вернулся к восхищенному Чонгуку.
-Вау, как ты… Быстро, — прошептал Чонгук и заплакал. От счастья. Он понимания, что ему больше не надо искать. Что вот он, его Соулмейт. Он его нашел. Он выживет.
А о том, что сподвигло его на такой шаг они поговорят потом. Теперь у них много времени, на самом деле много времени. А сейчас они просто прильнули друг к другу. Чонгук ощущал себя, как за огромной прочной стеной, которая закроет его от всех напастей. И он был рад, что это на самом деле не стена, так как разве стену получилось бы так обнимать? Разве согревала бы она своим теплом? Нет.
Когда они всё-таки выпутываются из кокона объятий, Техен лишь постоянно улыбается и вытирает слезы Чонгуку. А тот повторяет и повторяет без остановки: «Как же, как же мы не догадались раньше?» Теперь они проводят вечера в парке, целуются под луной. Но с каждым днём Гуку все тяжелее улыбаться, а Тэ, окрыленный счастьем, не замечает этого. В конце-концов Чимин осторожно зовет Техена на разговор. Они отходят в сторону, вне зоны видимости Чонгука, и Пак дает ему пощечину. Она не звонкая, но она отрезвляющая. Обычно мягкий и спокойный Чимин готов взорваться от ярости.
-Разуй глаза! — кричит он, уставившись в удивлённое лицо мелкого. -Чонгук умирает! Все эти ваши соулмейты — сказки, которые дают ложную надежду! Предпреми же что-нибудь! Сделай хоть малость, которая бы продлила ему жизнь!
Он разворачивается и уходит. Но перед тем, как скрыться за углом, добавляет:
-А если не сможешь, то сделай его самым счастливым. Настолько счастливым, чтобы это счастье перекрывало боль от потери жизни.
Техен медленно сползает вниз по стене. Как он мог быть так слеп? Как он мог не замечать этого? Он не знает, сколько времени он так сидит; только когда Чонгук садится рядом с ним и смотрит протяжно в его глаза, и протягивает ему красивый конверт из темной плотной бумаги.
-Хен… Уже скоро. Ты же не будешь читать это раньше времени?
Он подбирает с щеки Техена солёную слезу, и, улыбаясь, шепчет: «Слезы ангела». Нежно целует старшего в то место на щеке, где примостилась другая слезинка и уходит. Он вернется туда через пару часов, когда все будут искать их с Техеном, когда Чонгуку придется самый последний раз прошептать: «Я люблю тебя, хен. Я так сильно тебя люблю», а потом — уснуть. На века.
~
Техен. И именно ты стал тем, кого я искал, но не мог найти. Как хорошо, что я все-таки нашел тебя, хоть было уже так поздно. Я все же успел сказать тебе все, что так хотелось. Я умру не слепым идиотом, а счастливым соулмейтом.
~
Юнги-хен. Спасибо тебе. Спасибо, спасибо, спасибо. Если бы не ты, мои посдение 2 месяца жизни были бы наполнены бесконечной гонкой за кубком, ведь я не знал, что настоящее золото находится не на финише, а со мной на беговой дорожке. Если бы была возможность, я бы увиделся с тобой, в последний раз. Но ее уже не будет. Никогда.
~
