Впереди целая вечность

Кэролайн стояла в темной ванной дома Майклсонов, совершенно одна , и, кусая губы, смотрела в большое зеркало, закрывавшее всю стену. Там, внизу, играла веселая музыка, в гостиной было полно людей, все развлекались, как могли. Выпускной был в разгаре. Но Кэролайн, та, которая больше всех старалась, чтобы вечер был идеальным, не могла спуститься туда и делать вид, что ничего не происходит. Она впервые в жизни поняла, что не в силах улыбаться. Она смотрела пустым взглядом в зеркало, но не видела своего отражения, не видела ничего вокруг. Лишь с помощью интуиции она почувствовала его присутствие за своей спиной. Подняла тяжелый взгляд и с тоской посмотрела на него в отражении. Лицо Клауса было серьезным и сосредоточенным, а в глазах боль и немой вопрос. Он сделал несколько медленных шагов в ее направлении, она обернулась. Он замер. Между ними было около метра, но души их уже сплелись воедино. Как бы не сопротивлялась она, как бы не отрицал он. Клаус приоткрыл рот, чтобы что-то произнести, но Кэролайн его перебила негромким ломким голосом: - Не надо. Он молча сделал еще пару шагов, и теперь они находились вплотную друг к другу, так близко, что Кэролайн могла пересчитать крапинки в его глазах. - Скажи мне, - казалось, его взгляд гипнотизировал, его голос ломал сознание. Кровь ударила в голову, руки Кэролайн вспотели. - Я не знаю...так не должно быть, - выдохнула она. Ее взгляд метался по всей комнате, но неустанно возвращался к его глазам. - Правда? - несколько движений, и Кэролайн чувствует его горячее дыхание на своем лице. Кажется, ее сердце только что остановилось. Она долго молчит. В голове миллиарды мыслей, но ни за одну не зацепится, когда он рядом. Все перемешалось в бурном потоке, лишь жгучее желание прикоснуться к нему и забыть, кто он, кто она, забыть все, что было. Есть только сейчас, этот миг, когда она сделает выбор, такой простой на данном этапе потому, что разум затуманен, и она полагается только на свои чувства. - Поцелуй меня, - она шепчет ему в губы,которые почти соприкасаются с ее собственными. Клаус медлит, ей даже кажется, что он не расслышал ее тихую мольбу. Она смотрит ему в глаза и видит в них испуг, самый настоящий испуг, что все это - неправда, ее очередная игра. Он думает, что она сделает ему больно. Ей больно от того, что он так думает. Кэролайн закрывает глаза и прикасается своими сухими губами к его губам, нерешительно, осторожно. Он отвечает, как будто опомнившись, выбросив все мысли из головы. Обнимает ее и притягивает к себе, так сильно, что наверняка останутся синяки. Нежный, тонкий поцелуй, который они первые несколько минут боялись спугнуть, перерастает в страстный, волнующий, всеохватывающий, безумный. Клаус прижимает Кэролайн к зеркалу, холодное стекло остужает разгоряченную кожу. Он обнимает ее с невероятной силой, как будто хочет слиться в единое целое, чтобы никогда не отпускать. По зеркалу, от напора двух тел, расползаются, как паутина, трещины. Внезапно Клаус прекращает поцелуй, довольно грубо; Кэролайн стонет и открывает глаза. Клаус проводит пальцами по ее волосам, которые выбились из аккуратной когда-то прически, и улыбается: - Подождем, когда уйдут гости, и спальня будет в нашем полном распоряжении. - Конечно, подождем, - шепчет Кэролайн ему в ухо, когда он целует ее в шею. - У нас вообще впереди целая вечность.