Осень

      - Стой! Остановись, подожди!       Мой голос: тихий и слабый, срывался на шёпот, ты его уже совсем не слышал, гудки паровоза наполняли весь пирон и, проскальзывая по ровным колоннам вверх, ударяясь о резные своды, жутким грохотом падали вниз. Наверное, мне никогда не было так страшно, мои ноги заплетались, а пальцы слабо сжимали край рукава от твоего плаща.       - Подожди, остановись… Прости…       Меня ты даже и не слышал, всё шёл вперед, не сбавляя шага. Я бежал за тобой то и дело, спотыкаясь и запинаясь о кого-то. Я вспоминал нашу последнюю ночь. Ирисы в графине для воды, с обколотыми краями, шёлковую простынь, струящуюся под пальцами, бархатную накидку на мои озябшие плечи, тёплый поцелуй в щёку. Мы говорили, о чём-то, о том, что я даже уже и не помню… Ты улыбался и эта улыбка была лишь для меня. Я думал, тогда лёжа под одеялом, что мы навсегда останемся вместе, что ты и я, наконец, обрели друг друга. Что ты заберёшь меня с собой.       А я ведь да же и не знал что у меня есть брат, что он такой тёплый, уютный, что его волосы пахнут так вкусно. Я не знал, что где-то в этом безбрежном мире, среди тысяч сотен людей, под огромным куполом неба у меня есть кто-то родной, близкий, что я не один, не один! Я и поверить не мог, что кто-то приедет за мной, что я кому-то нужен, несмотря ни на свои оценки, ни на характер, просто такой кой есть.       Я был счастлив. Тогда я не знал, я ничего не знал, ничего! Я не знал таких чувств. А теперь… Ты бросаешь меня, говоря в лицо, тому, кто на один день обрёл родную душу, эти чёрствые, сухие слова:       - Я ухожу, мы разные. Прости.       Так трудно почему-то стало дышать, пальцы в одно мгновение прекратили цепляться за чёрный лоскут материи, я упал. Когда я поднялся, то не мог найти тебя взглядом, глаза медленно туманились от слёз, люди бежали и толкались, не давая мне понять, где ты.       Уже потом мои уши расслышали стук колёс, тогда в отчаянье, я сделал рывок в сторону поезда:       - Нет стой. – Но зачем ему было слушать мой шёпот, он стремительно понёсся вперёд, разметав в стороны мои чёрные волосы, дёрнув со всей силы серенький плащ и грубо швырнув мою руку с заплаканным платком в руке.       Люди постепенно исчезали, я остался один.       Суровое, тяжёлое небо разразилось грозой, моя хрупкая фигура стояла беспомощно цепляясь за свои плечи белыми руками, слёзы были незаметны от потоков дождя… Я долго стоял смотря на блестящие и пропадающие в тумане рельсы, которые увезли того единственного, кого полюбило моё сердце.

***

      Он вернулся, он приехал за ним спустя год. На улицах того города, где он отыскал его в первый раз, была всё та же осень, те же деревья сбрасывали свою листву вниз, и в тех же лужах отражался огромный серый собор с зелёным куполом, так же часто шли дожди, заставляя блестеть кованые оградки того скверика, где он гулял в своём сером плаще, держа над головой синий зонт, но та лавочка где он тогда сидел неспешно и да же как-то философски поедая яблочко, была пуста… Он обыскал весь город, ища своего мальчишку, он всё время вспоминал ту маленькую ручку, цепляющуюся за рукав плаща и эти чёрные бездонные глаза, всё вспоминал этот шёпот: «Прости.. вернись, не бросай меня.» - а нашёл лишь мокрый могильный камень засыпанный золотистыми листьями, которые пахли, так же как и его волосы в ту единственную ночь.       А люди бежали, город жил, небо дышало свежестью и никто не знал и не заметил этой маленькой трагедии.