Soap

Холодный воздух кондиционера постепенно заполонял комнату, и двое укрыли ноги пледом. Следующие несколько минут были проведены в полной тишине, пока Юнги рассматривал свои еще не высохшие блондинистые волосы в отражении экрана телефона. — Тебе нравится? — спросил Хосок волнительно. Он тщательно рассматривал старшего, уже будучи почти готовым увидеть отвращение на его лице. Юнги быстро поднял взгляд на Хосока и улыбнулся, от чего рыжий успокоился. — Да, спасибо. Хосок выдохнул с облегчением и посмотрел на друга. — Хорошо, — сказал он, когда Юнги вылез из-под одеяла и пошел на кухню. — Я закажу пиццу сегодня. Должен тебе за то, что ты сделал с моими волосами. Вина заполонила Хосока, и он встал, чтобы нормально ответить. Чон ненавидел, когда за него платили, особенно ему это не нравилось, учитывая тот факт, что сейчас была его очередь оплачивать еду. — Погоди, нет. Сейчас это должен делать я. Юнги закатил глаза, даже не оборачиваясь на него, попутно набирая номер на мобильнике. — Дай мне хоть иногда побыть хорошим. Младший засмеялся и слез с дивана, подходя к Юнги, который стоял у кухонного стола, со спины, и тут же заключил в крепкие медвежьи объятия: — Спасибо, Юнгз. Щеки блондина порозовели от физического контакта, но он махнул головой. — Пожалуйста, Хоби.

***

— Доставщику лучше поторопиться, потому что я охренеть какой голодный, и там на улице начинается гроза. Пять часов вечера сменились шестью, и старший уже почти совсем не мог ждать. Он сделал свой заказ час назад. И Хосок буквально мог услышать, как у того урчит в животе, пока тот ходил перед окном. У Хосока в животе завязался узел от его слов, и он тоже подошел к окну, чтобы посмотреть на небо. И, конечно же, как Юнги и сказал, там собрались тучи и комната погрузилась во мрак. — Черт, — выругался Хосок. Юнги, уже долгое время наблюдавший за облаками, посмотрел на него с интересом и спросил: — Что-то не так? — Оу, ну, ничего, — Хосок до ужаса боялся грозы с самого детства, но он не собирался говорить Юнги ни слова об этом. Ему придется прикидываться, что все нормально, пока он не уйдет к себе домой. Юнги пожал плечами и снова выглянул в окно. На этот раз он заметил доставщика пиццы, и его глаза загорелись. — Он пришел! Блондин схватил кошелек со стола и ринулся к двери, только в нее успели постучать. Юнги даже не собирался пытаться быть доброжелательным, потому что чувак ужасно опоздал, а Юнги, в свою очередь, был ужасно голоден. — Ага, спасибо, — произошел быстрый обмен пиццы на деньги, и Юнги пришлось приложить немного усилий, чтобы закрыть дверь, потому что снаружи был ужасный ветер. Хосоково сердце стучало о грудную клетку словно молоток, но он абстрагируется от своих мыслей, когда комната наполняется запахом пиццы. Никто из них двоих не собирался тратить время зря, так что они уселись на диван, поставив коробку на стол, весь покрытый журналами с айдолами и баночками колы. И звуки, доносившиеся из телевизора, были единственным, что звучало в этой квартире, потому что никто из них не горел желанием разговаривать с набитым ртом. Когда пицца закончилась, все, что они слушали, это телевизор и смешки Хосока. Лучшей частью их дружбы было то, что каждый раз, когда они молчали, это не было чем-то неуютным. Им было комфортно. Первым сдвинувшимся с места был Хосок. Его тактильность проснулась к середине фильма, так что он придвинулся поближе к Юнги, совсем инстиктивно. А тот и малейшего понятия не имел, что Чон так близко, пока чужая рука не обвила его собственную, чтобы быть еще ближе. У Юнги дыхание чуть замедлилось, когда рыжий положил свою голову ему на плечо. Юнги почувствовал что-то внутри, когда Хосок прижался вплотную, отчего старший улыбнулся. Юнги наклонился ему навстречу и положил свою голову на его макушку. Юнги, наверное, отключился, потому что очнулся он только от звука грома и криков Хосока, хватающего его за руку. Он тут же широко раскрыл глаза. Его взгляд упал на окно, за которым блестели молнии. Юнги поднялся и закрыл шторы, уже приготовившись пойти в кровать. — Наверное, мы оба заснули. Тебе, наверное, лучше пойти домо… Хосок, ты в порядке? Рыжий дрожал, сидя на диване, с раскрытыми от страха глазами, но он лишь кивнул, не желая волновать Юнги. — Да-а, я в пор-рядке. Хосок встал и пошел надевать свои ботинки, чтобы уйти, но только он собрался, как шум раскатов грома снова заполонил пространство, и он взвизгнул. Юнги смотрел на него не отрываясь. Парень дрожал, продолжая натягивать обувь, так что Мин довольно быстро понял, что тот боится грозы. — Знаешь, наверное, тебе лучше остаться, — на секунду они встретились взглядами, и Юнги мог поклясться, что он увидел капельку надежды в наполненных страхом глазах Чона. Хосок хотел остаться, но его гордость не позволяла ему показать слабость. — Нет, все будет но-ормально, — его передернуло от одной мысли о том, что ему придется выйти на улицу, чтобы добраться домой под проливным дождем. Юнги не собирался оставлять Хосока совсем одного в его квартире, когда он вот-вот помрет от страха. Он не настолько злой. — Нет, я серьезно, лучше тебе остаться тут, — на секунду Юнги задумался, где он будет спать, но тут же быстро пришел к решению. — Можем лечь вместе у меня на кровати, потому что я не собираюсь спать на полу. Но она большая, так что можешь не волноваться. Блондин буквально видел, как у Хосока упал камень с плеч, стоило ему это сказать. Хосок пошел прямо за Юнги, когда тот двинулся в спальню. В ней были комод и огромная кровать под серым покрывалом. Конечно, Чон уже тут бывал, но это первый раз, когда он будет спать в его кровати. Темнота заполонила все вокруг, когда Юнги выключил свет, от чего им оставалось залезть в кровать, полагаясь только на свои ощущения. Они быстро расположились на своих сторонах, забираясь под одеяла, надеясь согреться как можно быстрее. Хосок повернулся спиной к Юнги, который подушками разделил кровать на две половины. Но только они устроились поудобнее, граница была разрушена. Хосок не мог заснуть. Чем глубже была ночь, тем сильнее становились гром и молнии. Каждый раз, когда раздавался очередной раскат грома, он подскакивал, от чего дрожал еще сильнее. Юнги, которому всегда нравились штормы, не мог уснуть просто потому, что Хосока трясло так, что дрожала кровать. — Черт возьми, я чувствую, как тебя колотит, отсюда, — попытался блондин пошутить, надеясь, что от этого напряжение спадет и Хосок немного успокоится. Но это, к сожалению, не сработало. Все, что ему ответили, это быстрое «извини». Мин глубоко вздохнул. Он хотел как-нибудь его закомфортить, так что сделал первое же, что пришло в голову. — Просто иди сюда. Младший сначала не понял, что он имеет ввиду, а потом почувствовал, как убрали подушку за ним, и тепло чужого тела, приближающееся к нему. Хосок просто застыл, не шевелясь, когда Юнги обнял его, лежащего к нему спиной, за талию, притягивая к своей груди. — Просто постарайся успокоиться, ладно? — прошептал Юнги прямо ему на ухо, положив свою голову рыжему на плечо. И почувствовал, как тот расслабился. Юнги чувствовал, как замедлялось бешеное сердцебиение. Юнги и не знал, что сердце младшего колотится не только из-за шторма, а еще и из-за близости между ними двумя. Хосок всего неделю назад понял, что испытывает к обнимающему его Юнги не только исключительно дружеские чувства. А еще неделю назад Юнги сказал Хосоку, что он натурал, разбив ему сердце. Так что он изо всех сил старался отодвинуть все эти чувства на задний план. Но Хосок игнорировал воспоминания недельной давности и фокусировался на настоящем. Он никогда не чувствовал себя еще более уверенным в своей жизни, и все, что сейчас было важно — так это то, что он медленно засыпал в руках Юнги. — Спокойной ночи, Юнгз. — Спокойной ночи, Хоби.