The Long and Winding Road

      Шумные пенящиеся волны обрушиваются на ноги Брендона, оставляя на коже соль и яркий запах. Он одет в джинсовые шорты до середины бедра, с крепко затянутым широким ремнем, и белую намокшую рубашку, застегнутую лишь на одну пуговицу, что грозится скоро отпасть. Он раскидывает руки и глубоко вдыхает океанский ветер, сильный, порывистый, развевающий волосы и даже чуть-чуть наклоняющий тело назад. Зарываясь стопами в песок, можно почувствовать сточенные края ракушек. Маленькое круглое солнце с расплывчатой границей опускается за горизонт, освещая красновато-золотым светом пушистые кучевые облака, словно из ваты, плывущие по небу. Брендон широко улыбается, покачиваясь туда-сюда, и бредет дальше по берегу, маленькими шагами, чтобы не отойти слишком далеко.       Параллельно ему, только явно сторонясь воды на добрых метров двадцать, идет Райан, сжимая в руках тяжелый фотоаппарат, ремень которого перекинут через его шею. Он чуть жмурится, наблюдая за счастливым Брендоном, и сам невольно радуется. Закат для него — вещь, конечно, привычная и давно знакомая, но от этого не менее прекрасная, будто полотно дряхлого художника, годами оттачивающего мастерство; все знают, как оно выглядит, и никто не может вспомнить имя автора. Множество лучших воспоминаний у него связано с закатами, с пустынными пляжами, если эти забытые места вообще можно так называть. Райан любит теплое тянущее чувство ностальгии, любит запечатлевать моменты, чтобы находить иногда фотографии и прокручивать в голове маленькие фильмы. Он смотрит на фигурку парня на фоне пейзажа в теплых тонах и поднимает полароид, уверенно щелкая. Он любит одиночество. С Брендоном они одиноки вместе.       У того на щеках румянец, и глаза сверкают, пока он подбегает ближе, словно ребенок, неуклюже ступая по песку и держа в руках крабика. Поглаживает панцирь, показывая Райану и ожидая реакции, на что тот смеется и качает головой.       Чистое ночное небо усыпано звездами. Они стелят старый клетчатый плед на крыше автомобиля и садятся на него, устраиваясь поудобней и взяв с собой бутылку вина, хлебая прямо из горла. Райан уговаривает Брендона надеть его, Райана, шерстяные носки, потому что тот обязательно умудрится заболеть, если будет и дальше вылезать из воды, не вытираясь, и ходить в легкой одежде. В конечном итоге тот соглашается, стараясь не улыбаться, и они лежат, соприкасаясь плечом к плечу, а Райан придвигается неприлично близко и берет мягкую ладонь Брендона в свою, показывая ему, где находится созвездие Единорога, на что тот смешно приоткрывает рот и с восторгом шепчет «ух ты-ы».       Кто они, друзья? Напарники? Любовники? Не имеет значения. По-настоящему не имеет, пока оба знают, что другой имеет в виду.       Калифорния им особенно приветлива.       Понимая, что он не простит себе, если с Брендоном что-то случится, Райан водит с осторожностью, не поддаваясь его просьбам сесть за руль, а тот опускает стекла и высовывается в окно чуть ли не наполовину, прося ехать быстрее. Спустя несколько часов — клубочком сворачивается на заднем сиденье, завернувшись в кожаную куртку Райана и пуская на нее слюни. И он похож на ласкового мурчащего кота, а Райан — на строгого, хоть и очень доброго, сторожевого пса, следящего за тем, чтобы все было в порядке. Думая, что пора бы уже подстричь ногти, становящиеся похожими на когти хищной птицы, он вместо этого обкусывает их, продвигаясь дальше по кривоватой линии Пасифик Кост Хайуэй.       На заправке Брендон выпрашивает какой-то стремный зефир в шоколаде, усердно плюется, выбрасывает его в мусорник и начинает клянчить у Райана колу, от которой до этого отказывался. Иногда они молчат, иногда Брендон рассказывает свои давно известные истории (Райану все равно интересно) о каких-то смешных случаях с родственниками, кривляя каждого до невозможности и еле сдерживая смех, размахивая руками и громко восклицая. Иногда внезапно подключается тихий Райан, начиная свои философские размышления о том, что в душе-то ему пять, хотя на самом деле за двадцать, а ведет он себя вообще на все сто. Им комфортно, в тишине или в беспрерывной болтовне.       На крутых обрывах Брендон снова лезет на задние сиденья, светя приспущенными с пятой точки шортами, и долго наблюдает за тем, как волны бьются о скалы, чувствуя себя маленьким муравьишкой по сравнению с такими грозными творениями природы, а затем ползет обратно и по пути, стараясь особо не мешать, на добрую минуту прижимается к Райану, обнимая его за талию и кладя голову на плечо, ничего не говоря. Они спорят о том, культурно и честно ли использовать маты при игре в слова, и Брендон отчаянно доказывает, что это прописная истина, и без матов не интересно совсем, отчего Райан иногда хихикает. В кафе они покупают самые натуральнейшие лимонады в мире, как их заверяет продавец, и атмосфера каким-то образом становится еще непринужденнее и уютнее, чем до этого. Райан спихивает все на калифорнийские лимоны. Брендон рассовывает карточки по фотоальбому Райана, увлеченно подписывая маркером даты и рисуя всяких кривых зверюшек в уголках страниц, а затем читает вслух книгу, ненапряжную, про какие-то странные любовные мелодрамы, и Райан изредка саркастично комментирует происходящее, в основном наслаждаясь голосом.       Они впервые целуются на пляже Кармела-бай-зе-Си, во время того как купаются нагишом. Их тянет друг к другу практически одновременно, словно магнитом, и они растворяются в объятиях, хватаясь за плечи и проводя ногтями по спине. Целуются так долго и ванильно, что у Райана фейерверки перед глазами, а Брендон выглядит так, будто ему отвесил оплеуху купидон. Они продолжают обниматься, смеются, залезая в машину и вытираясь махровым полотенцем. Брендон жутко довольный, ластится и ухмыляется, сидя в одних боксерах и бежевом свитере Райана, с песчинками в непослушных волосах, пока тот еле заметно улыбается в ответ и заворачивает, выезжая из Кармела, перед этим заехав в кондитерскую и купив целый мешок их фирменных леденцов.       В Монтерее они долго исследуют набережную, разглядывая и фотографируя лодки и шикарные яхты, пробуют неслыханные морепродукты и покупают в сувенирной лавке парные серебряные кулоны с китами, тотчас же их надевая, внезапно попадают на экскурсию к морским львам, где Брендон лишь пищит вне себя от радости. В Эль Гранаде — снимают номер в отеле, где Райан неспеша оставляет засосы и укусы на каждом открытом участке тела Брендона, чтобы все знали, кому тот принадлежит, а затем они отсыпаются до одиннадцати утра и заказывают круассаны с шоколадом и две чашки приторного кофе на завтрак. В Дейли-сити Райан слегка смущенно спрашивает, хочет ли Брендон с ним встречаться, и в ответ слышит «разве мы не уже?», в чувствах притягивая Брендона к себе.       Сан-Франциско — город в стиле диско — встречает их своими полыхающими огнями.       Райан еще никогда не чувствовал себя таким счастливым, целуя Брендона за ушком и крепко держа его за руку.