gallavich

Галлагеры разные: серьезная черноволосая с каштановым отливом Фиона, умный пепельно-темно-русый Лип, рыжий, с клубничным отливом, Йен. Галлагеры особенные: Фиона быстро схватывает, Лип с детства слывет гением, Йен добивается своих целей. Галлагеры близкие: Фиона жертвует собой ради хотя бы видимости «нормальной» семьи для братьев и сестёр, Лип использует свои мозги на полную, чтобы дома были отопление и свет, Йен скрывает своих демонов, боясь заставить волноваться. Милковичи им не пара. Милковичи даже не хотят видимость делать, что стремяться в нормальное общество. Милковичи одинаковые ошибки своих родителей, которые могут только разрушать и ненавидеть. Милковичи как черти - должны сидеть себе тихо в своём болоте и не ломать чужие жизни. Только Фиона целует Джимми так сладко, что мурашки бегут по позвоночнику и думать о разрушительности их отношений не хочется. Галлагер чуть царапает его кожу где-то в районе рёбер, от чего парень выгибается, шипя в девичьи губы. За стенкой раздаётся громкий стон и старший Милкович захлебывается хохотом, узнавая голос Мэнди. - Блять. Фиона откидывается на подушку и тоже смеётся, потеряв весь настрой. Наличие секса у старшей половины Галлагеров почему-то кажется выходящим за рамки морали, но в то же время радует. - Отъебись, Галлагер! Это уже орёт Микки, громко хлопая входной дверью, так что стены дома немного дрожат. В окна слышно, как он материт Йена, Джим даже представляет как младший брат машет руками, периодически затягиваясь, но не выходит за пределы участка. - Такими темпами они весь дом разнесут. Фиона косит взгляд на лежащего рядом парня, будто требуя комментария или решения, но встречает лишь стену наигранного непонимания. Джимми забавляет этот вечный спектакль, разигрываемый Микки и Йеном каждый раз, когда первый остаётся в доме Галлавичей на ночь. С кухни слышится звон и Фиона подскакивает, шипя под нос ругательства, натягивает майку и выбегает из комнаты. На первом этаже Лиам стоит в осколках, заинтересованно рассматривая кусочки бывшей кружки. - Хочу есть. Почти пищит мальчик куда-то в затылок сестре, когда та подхватывает его на руки, вызволяя из окружения колюще-режущей западни. К ним спускается перепуганная Мэнди, в растянутой майке Липа на голое тело, и получает упрёк-приказ вместо доброго утра: - Раз спишь с моим братом - хоть помогай. Прибери здесь. Младшая Милкович Фионе не нравится, потому что стопорит «умного Галлавича» своим существованием. У Липа может быть всё, чего не смогла добиться сестра, но тот просирает драгоценное время с «девчонкой из их района». Джим напоминает Фи, что та делает точно так же, но девушка не хочет слушать - ей уже ничего не светит, на плечах ещё три ребёнка и Фрэнк, а у Филлипа может что-то ещё получиться. - Не будь такой сукой, Фиона. Лип появляется неожиданно, отбирает у Мэнди веник с совком и убирает осколки сам, мягким голосом прося брюнетку заварить кофе. Во дворе резко стихает брань, до этого пополнившаяся ещё и голосом Йена. - Дебс! Карл! Завтракать! Фиона усаживает Лиама за стол, убегает на верх и колотит в двери. Лип с Милкович почти наедине, так что, выбросив осколки, парень обнимает девушку со спины, почти стискивает. У них отношения на грани фарса, приторно нежные, с медовым послевкусием, так что нейроны в мозгах слипаются. У Мэнди конечно больше, она дуреет от одного его запаха сильнее чем от дорожки кокса. - Чем сегодня займёмся? - У меня дела, надо в город. Лип молчит, уткнувшись ей в макушку, у него негласное правило: не доёбываться. Не то чтоб ему не интересно, куда Мэнди собралась, но он не Микки, чтоб держать кого-то на невидимой привязи, душа ограничениями. А Милкович и рада, пальчиками выводя узоры на его руках, обхватывающих её талию. Она не дура, понимает за что её ненавидит Фиона, поэтому сама хочет это «саморазрушение» Галлагера остановить. У неё уже все готово: стопочка заявлений лежит на дне рюкзака, осталось только отправить. Она на мгновение сжимает запястье Липа, а потом убирает руку с щелчком выключающейся кофеварки. - Все же знают, что опаздывают? Микки заходит как ни в чем не бывало, лезет в холодильник и достаёт две последние бутылки пива. Одну он ставит перед Йеном, который усаживается напротив Лиама, вторую на половину опустошает одним глотком сам. - А ты у нас сама пунктуальность. С издевкой бросает Лип, убегающий в комнату - сегодня его очередь развозить детей. В это время Мэнди уже ставит перед младшим Галлагером миску с молоком и хлопьями, успевая хлопнуть по рукам Йена, который попытался забрать себе завтрак. Рыжий наигранно тяжело вздыхает, но через секунду уже открывает пиво. Это смахивает на алкоголизм, но некоторые привычки предательским воруются у вторых половинок сами собой и с этим уже ничего не сделать. - Хочу тосты! Дебби со второго этажа практически слетает, в излишне коротком для её возраста платье, провожаемая возмущением Фионы по поводу внешнего вида. Карл плетётся следом, чеканя по стене незнакомый ритм и срывается с места только заметив, что Мэнди намазывает свежие тосты арахисовым маслом. - Быстро-быстро, в темпе вальса! Торопит уже одетая Фиона, стремительно подсаживаясь к Лиаму, который больше играется с хлопьями, чем есть их. Лип спускается следом, принимая от Мэнди свою опцию кофе и выхватывая у Йена тост. - Джим, я возьму твою тачку! Филлип скорее утверждает, чем спрашивает, впихивая в себя поджаренный хлеб. - Подбросишь меня на работу? Фиона бьет по рукам Карла, который тянется к её кружке кофе и так же скорее ставит перед фактом, нежели спрашивает. Мэнди хмыкает подмечая это. - Мне нужен кофеин! Я не могу соображать, всю ночь слышал как вы... - Карл, не за столом! Не даёт закончить Фиона, устремляя злой взгляд на Липа. - Не смотри так на меня, мы вырубились вчера даже не начав! Взгляд переходит на Йена, который насмешливо усмехается. - Мы вернулись под утро. Микки смеётся, когда на пару секунд лицо старшей Галлагер заливается краской. - Почему у всех в этом доме есть секс, кроме меня? Дебби почти орет это, возмущённо кидая на тарелку недоеденный тост. - Так, все, если не выйдем сейчас - не пустят в школу. Лип смягчает ситуацию, подхватывает рюкзаки и хлопает в ладоши, подгоняя детей. Поворачиваясь к выходу, он быстро целует Мэнди в губы. Фиона от этого жеста чуточку морщится, но призывает себя перестать воспринимать все так недовольно, и менее раздраженно одевает Лиама. Когда входная дверь закрывается, Мэнди громко выдыхает и садится рядом с Йеном, сразу закидывая на него ноги. - Не обращай на неё внимания. Рыжий улыбается понимающе, подбадривающе гладя младшую Милкович по щиколоткам. - Да я привыкла уже. Звучит не убедительно, но все присутствующие делают вид, что верят. Мэнди сжимает зубами край кружки и останавливает взгляд на пальцах брата, которые сжимают плечо рыжего. Их отношения настоящие, не приторно-сладкая пародия между ней и Липом, поэтому завидно. - Сходить с тобой? Йен чуть щипает её, на что получает легкий тычок ногой в грудь и усмешку. - Нет, я должна сама. - Вы о чем? - Не твоё дело, Микки. Мэнди допивает кофе, быстро встаёт и ёжится. В доме Галлагеров всегда неуютно, когда тихо. Она оставляет ребят в одиночестве, поднимаясь на верх сжимая края футболки. Почему-то ей кажется, что чем сильнее она будет держать эту тряпицу, тем дольше Лип будет о ней думать. - Опять секреты? Микки явно нервничает, он не может сидеть, вскакивает, вертя в пальцах пачку сигарет. У них с рыжим Галлагером что-то непонятное, заставляющее чувствовать запах друг друга где бы они не находились. Что-то такое, от чего касаться кожи друг друга хочется сильнее, чем дышать. И они, наверное, самые счастливые из тандемов Милкович&Галлагер, потому что посылают к черту все мысли о возможной токсичности друг друга. - Перестань. Йен поднимает насмешливый взгляд, допивая пиво, и насмотреться не может. Раздражённый Микки для него как отдельный вид искусства, он готов сутками доводить парня, с риском для своего здоровья, ради этого вида. Иногда рыжий думает - он того не стоит. Галлагер не ломается, не жертвует, ни черта почти не изменяет в себя из-за этих отношений, в то время как Милкович уже весь наружу вывернут, у него на грани всё возможное. - Галлагер, блять. - Но твоя же. Микки поднимает одну бровь в немом вопросе, а Йен поднимается и прижимает парня к столешнице держа за бёдра. Рыжий проводит языком вдоль шеи, пробирается к мочке уха, стискивая чужие ягодицы. Милкович не сдерживает стона, когда парень легко прикусывает кожу. - Ну не на кухне же! Джимми кидается в них грязной майкой, которую нёс с остальными вещами стирать, и натыкается на смех Галлагера. - Почему тебе можно трахаться на кухне в моём доме, а мне нельзя? Рыжий отходит от Микки, чтоб в следующую секунду взять того за запястье и потащить в комнату. - Подождите хотя бы пока я уйду! Милкович-старший почти умоляет, но парни не обращают внимания. Через несколько секунд в тишине дома Джим слышит, как с грохотом падают джинсы и скрипит кровать. Милковичи одинаковые: черноволосые, худощавые, бледнокожие. Милковичи ординарные: для их района Чикаго не примечательные вообще, такие же как все остальные «отбитые» семьи. Милковичи неправильно верные: они за Галлагеров готовы зубами рвать чужие глотки, если понадобится и свои тоже, каждый «своему» Галлагеру готов на гриле пожарить собственное сердце. Только ёбанным Галлагерам это не нужно, но Милковичам, к сожалению, нечего больше предложить.