Отстань

Лёжа на боку на своей старой одноместной кровати, Люси смотрела на тёмный экран телефона воспалёнными глазами и улыбалась. В полной темноте комнаты приглушённая яркость экрана не била по чувствительным глазам, но прекрасно передавала картинку. На неё смотрел делано серьёзный Джерар, повернувший голову в сторону, демонстрирующий свои скулы, татуировку и, подхваченный большим пальцем, красный галстук. Тот самый галстук, который она подарила ему на Рождество. «Засранка», — было подписано снизу. Люси улыбнулась ещё шире, вспомнив, как именно она предоставила ему коробочку с подарком. Предоставила… просто оставила на переднем пассажирском сидении, когда Фернандес, подхватив ее небольшой чемоданчик, направился к автобусу. И сейчас, разглядывая парня на экране смартфона, она ни капли не сожалела о своем выборе. С галстуком этот парень выглядел сногсшибательно. Ещё раз поздравив парня с Рождеством, Люси отключила телефон и оставила его на стеклянной прикроватной тумбочке. Голова раскалывалась, температура охватила все тело сильнейшей слабостью, а пустота в животе лишь усугубляла ее положение. Девушка перекатилась на спину и уставилась в чёрный потолок безразличным невидящим взором. Маленькие молоточки отбивали свой особый ритм по вискам девушки, а нос опять заложило — любая мысль ей давалась с трудом, так что думать о чём-нибудь было бесполезно, на данный момент это занятие было сродни самоубийству. Ей оставалось лишь заснуть, тая надежду, что завтра ей полегчает. Вообще, Люси болела редко, и то, если уж такое случалось, то это была обычная простуда, проходящая через день-два. Но сегодня, в Рождество, ее состояние было как никогда ужасным. Такого раньше не происходило, так что вряд ли ее организм справиться с этой болезнью без каких-либо таблеток, сиропов и порошков. Боже, наверняка эту заразу она подцепила вчера в автобусе, а сама болезнь начала проявляться уже через несколько часов — ночью ее начало знобить и жутко лихорадить. Болезненно промычав от новой волны острой боли в затылке, Люси отчаянно сжала голову ладонями. Ужасная боль, и в такой-то день! Она испортила праздник не только самой себе, но и родителям. До сих пор она помнит их встревоженные лица, когда они собирались в гости к родственникам. Сейчас она одна, в одиночестве умирает от ужасных болей и приступов тошноты. Как бы голодна она ни была, а никакая пища в ее желудке не задерживалась более чем на десять минут. Ее выворачивало наружу с самого утра, с самого утра она держалась на одних крекерах и малиновом чае. И все это в восхитительном сочетании с невыносимой болью в мышцах и костях. Спала она сегодня за весь день раза четыре, не меньше, но и сон ее был беспокойным и поверхностным. Все время забытую девушку мучил кошмар, тот самый кошмар, который она видела с самого детства, как только начинала болеть. Что-то чёрное и звенящее, образы быстро проносящихся мимо машин и трескавшегося под ногами асфальта не покидали ее. Это было ужасно. Сколько ещё ей так предстоит пролежать? Шерстяной свитер и домашние утеплённые колготки с пуховым одеялом сверху и те не полностью спасали Люси от озноба. Поскорее бы все это кончилось. Проснулась Люси от прохладного, но приятного, прикосновения к горячему лбу. Нежные пальцы перебирали ее волосы у самых корней, вырисовывая на коже круги и спирали. — Как ты? — послышался ласковый голос в темноте. — Скверно, — еле шевеля губами ответила Хартфилия, млея под прохладными любимыми руками. — Может быть поешь? — Не хочу, — сглатывая накопившуюся слюну, ответила девушка. Голос хоть и не был хриплым или сорванным, громко говорить Люси не могла. Она слышала как из темноты на неё сыпятся слова любви, полные участия и сожаления, и из-за этих слов от жалости к самой себе на воспалённых глазах выступили слезы, скатываясь по вискам, ещё сильнее обжигая разгоряченную кожу. Она ненавидела болеть! Господи, как она это ненавидела! Непреодолимая слабость сковала все тело, превратив кровь в венах в свинец. Любое шевеление отдавалось невероятной болью, даже глаза и челюсть болели. Мало того, от вечной пульсации в висках весь ряд верхних зубов будто начал безбожно ныть. Всхлипнув, Люси закрыла глаза. Пусть с этим сном, но она поспит ещё. По крайней мере так она не чувствует всей этой боли. Следующие два дня выдались ничуть не лучше первого. Все также боль не покидала значительно ослабевшего тела, выживающего лишь благодаря чаю, пресным крекерам и парочке ложкам материнского куриного бульона. А когда на следующий день Лейла принесла антибиотики в свечах, Люси чуть не умерла от унижения и безысходности, однако не позволила матери стянуть с неё колготки, сделала все сама. И все же такой срам дал свои плоды. На третий день болезни, спустя ночь после принятия подобного лекарства, температура спала, а боль уменьшилась, хотя тошнота осталась. И всё-таки жить стало легче. Люси вздохнула с облегчением, чуть ли не с плачем решилась ещё на одну свечку, а на следующий день полностью избавилась от головной боли и наконец нормально поела. Это было для неё радостней любого праздника. На пятый день она чувствовала себя прекрасно. Боли отступили, вернулся аппетит, а кошмары наконец исчезли. В этот день она осталась дома, хотя безумно желала сходить с Лейлой по магазинам, однако, уступив матери и ее упрекам, все же сидела дома под ее присмотром. Женщина даже наплевала на слова дочери о том, что завтрашним вечером ей вновь ехать домой и у них мало времени побыть вдвоём. Вот так вот сквозь пальцы от неё уплыли выходные с родителями. — Совсем забыла, — начала девушка, закидывая в рот дольку сушеного банана, — Джерар просил передать тебе привет. — Спасибо. Этот парень всегда был сама вежливость, — улыбнулась Лейла, поднимая глаза с разворота журнала на дочь, — почему вы ещё не вместе? Люси лишь рассмеялась, поглядывая на мать как на сумасшедшую. — Я тебе серьёзно говорю, — женщина отложила журнал и сложила перед собой руки, — он похож на греческого бога. Вы будете прекрасно смотреться вместе. — Мам, я не во вкусе Джерара, — передернула плечами Люси и весело улыбнулась. — Да брось, ты про каждого так говоришь. Девушка лишь улыбнулась и откусила маленький кусочек от большой пластинки. — Потому что все, кого я встречала, видели во мне только друга с грудью, — Люси сделала характерный жест руками, вызвав у женщины тихий смех. Хотя есть один парень, который видит в ней исключительно девушку. Нацу частенько лезет к ней целоваться, пытается как-то дотронуться или бросает в ее сторону двусмысленные шуточки. Конечно, это напрягает, даже вызывает какое-то странное чувство неприязни, но с другой стороны Люси понимала, скрепя сердце правда, но понимала, что такое внимание к ней она заслужила именно потому, что для Драгнила она была только девушкой, а не подругой, которая может выслушать все и дать дельный совет. Люси застыла, вспомнив о парне. Вот уже который день она не получала ни единого сообщения от Нацу. Последнее было, когда он поздравлял ее с Рождеством, а дальше подозрительная тишина. Прихватив с собой открытую упаковку сушеных бананов, Люси помчалась на второй этаж, перескакивая сразу две ступеньки скользкой лакированной лестницы, вошла в свою комнату и плюхнулась на кровать. Телефон все также стоял на тумбочке, там, где она его оставила и не трогала все дни болезни. Не до этого было. Ловко схватив смартфон, девушка тут же поняла, что он разряжен. Темный экран хранил однотонную черноту, не желая включаться. Теперь все ясно. Однако через несколько минут все пространство комнаты наполнил сбивчивый звон уведомлений. Телефон захлебывался, а на экране то и дело мелькали сменяющие друг друга прямоугольнички. На мгновение Люси даже стало страшно — сатанинский звон не прекращался. Сообщений было море. Конечно, в основном от Джувии, Джерара и Нацу. Все их монологи были похожи один на другой — начинались с обыденных сообщений и заканчивались гневно-переживающими. Джувия даже клялась оторвать ей голову при встрече. Люси тихо усмехнулась и закинула пластинку банана в рот. Несмотря на нецензурщину подруги, которой она ее покрывала, девушке было крайне приятны ее переживания. Даже всегда обычно спокойный Джерар, сдерживающий себя при девушках, все же позволил себе парочку некультурных словечек. К ругательству Нацу, как ни странно, Люси привыкла. Ей даже нравилось, когда он полушепотом мог выплюнуть какую-нибудь фразочку, в которых, кстати, был очень даже изобретательным. Раздумывая над каждым словом, Хартфилия по-очереди написала каждому сообщение. Аккуратное, такое, чтобы не возникало лишних, ненужных вопросов. Каждый из этих троих был до бешенства проницательным, даже через электронное сообщение они чувствовали ее настроение. Кто вообще ее окружает? Как можно расслабиться в компании этих экстрасенсов? Когда с сообщениями было покончено, Хартфилия откинулась на спину, затылком ощутив падение на мягкую подушку. Даже Нацу волновался. И это при их-то отношениях. Люси сощурилась и поджала губы. Скоро этому театру будет две недели, а девушка чувствовала, что Драгнил уже потихоньку входит в ее жизнь. Причём это становится привычным, это становится одним из пунктов ее дней. И это пугало. Невероятно пугало и настораживало. Как бы ей этого не хотелось, поделать с этим ничего она не могла. Точнее не могла действовать в одиночку, здесь нужно было и слово Нацу. Но Нацу молчал. Его, видимо, все устраивало, все нравилось. Надо же, а девушка думала, что он и парочки дней не продержится, поддерживая их недоотношения. Иначе нельзя было назвать все, что происходило между ними. Хотя как друг он хорош. Самолюбив и самоуверен, конечно, но хорош. Люси ещё ярче ощутила, что именно привлекает девушек к нему, кроме симпатичной мордашки. Харизматичные парни всегда были нарасхват. И всё-таки нужно следить за этими отношениями. Не должна Люси перейти ту грань своих эмоций и чувств, чтобы снова не обжечься. Ночь выдалась душевной. Лейла лежала на кровати рядом со своей дочерью и рассказывала все, что накопилось за долгое время, все, что не вылилось во время болезни девушки. Слова текли ласкающей слух мелодией, голос женщины всегда был мелодичным и обволакивающим, а в ночной тишине это было лишь ощутимей. Лейла рассказывала обо всем, от простых покупок, до проблем соседей, в которые, конечно же, была посвящена вся улица. Затем и Люси была вынуждена рассказать события своей жизни. Естественно, о чём-то она рассказывала в самых насыщенных красках, о чём-то лишь в общих чертах, а что-то и вовсе скрывала, считая, что маме знать об этом не обязательно. К последнему пункту относились отношения с Драгнилом. Пусть Лейла и дальше питает надежды однажды взять на руки ее ребёнка, рождённого от Джерара. Уснули лишь под утро. Однако поспать удалось всего-то два часа, не больше. Завтрак и домашние дела не ждали так же, как и голодный отец, обеспокоенно разыскивающий свою жену, которую не застал в постели в выходной день. Честно говоря, Люси мечтала вот о таких отношениях. Об отношениях ее родителей. Доверительные, построенные на взаимном уважении. Наверное, такое ей было больше по душе, нежели страсть и любовь. Два этих пункта были не для неё. Анализируя себя сейчас, Люси постепенно пришла к выводу, что три года назад к Нацу она питала вовсе не любовь, а симпатию, такую короткую и ничтожную, что даже смешно становилось. Сейчас же она понимала, что нет места в ее жизни этому непостоянному чувству. Ей бы хотелось чего-то более серьёзного и взрослого, а не простой любви, о которой все девушки так бредят. Поскорее бы Нацу закончил все это. Люси чувствовала, что тогда в ней что-то изменится, она поймёт, что действительно ей нужно, чего действительно хочет добиться в плане отношений. Холодный ночной воздух приятно освежил кожу лица. В автобусе было душно, пахло чем-то терпким и не особо приятным, ребёнок беспокойной мамаши вечно плакал и бренчал погремушкой, и все это отменно подействовало на сонную Люси. Она так рассчитывала поспать и восполнить бессонную ночь, проведённую в душевной болтовне, но все ее мечты просто рассыпались, ударившись о глухую стену реальности. Люси чуть не застонала, вспомнив ещё и то, что автобус задержали на два часа из-за неожиданно начавшейся метели. На вокзале она должна была стоять уже в восемь вечера, но часы упрямо показывали пол-одиннадцатого. Нацу с Джувией не были в восторге, что поездку пришлось отложить на несколько часов. Такси довезло девушку до дома быстро. Залезать с чемоданом, пусть и небольшим, в автобус после долгих часов поездки в другом автобусе желания не было. И всё-таки только в своей квартирке Люси удалось расслабиться. Девушка устало сняла ботинки, откинула на пол пальто и сняла шерстяное платье. Прохладная вода из бутылки приятно отозвалась в груди и смочила горло. Хотелось есть, но через двадцать минут возле ее подъезда будет Нацу и злая Джувия. Ей нужно собираться. Забросив все грязные вещи в корзину для белья, Люси умыла лицо и прошлась влажными ладонями по шее и ключицам. Духота автобуса и накуренный воздух такси отпустили, дышать стало легче. Натягивая чёрную рубашку, Люси ходила от дивана к шкафу, вечно бросая взгляды на все, что находилось вокруг неё, и пытаясь вспомнить, ничего ли она не забыла положить в ту небольшую дорожную сумку, которая была собрана для поездки заранее. Глаза зацепились за белый кулёк, что преспокойно лежал на журнальном столике, возле ее книг. Девушка нахмурилась, взяла тонкими пальцами бумажную коробочку и потянула за «язычок» на самой ее верхушке. Плотный картон выпрямился, а Люси извлекла записку с поздравлением, в самом конце которой аккуратным почерком было подписано «Люблю». Джерар. Только у него были запасные ключи от ее квартиры, которые она всучила ему, если когда-нибудь потеряет или забудет свои. Люси улыбнулась, совсем забыла, что время тикает. Так и стояла в чёрной футболке и трусиках, разглядывая сверкающие на маленькой ладошке серебряные сережки с множеством крошечных камешков, распределённых по тонкому кругу. А ещё ее называет засранкой. Сам не лучше, ничего не сказав, оставил рождественский подарок в ее квартире. Вместо пальто Люси надела короткую бледно-розовую куртку, а вместо ботинок на каблуке — обычные сапожки с плоской подошвой. Нацу в общих чертах описал, что из себя представляет коттедж и место, где он находится. Горы, за пятьсот километров отсюда. Снега будет много, так что ее женственный образ для такого будет совсем некстати. Чертыхнувшись, Люси не стала ждать лифта и спустилась вниз по лестнице. Зачем вообще согласилась ехать? На кой-черт ей сдались эти горы и сугробы в два раза выше неё? Щеки снова обдало холодом. Девушка посмотрела по сторонам, разыскивая Нацу, но его темно-серая машина только только заехала во двор дома. Он остановился, не доезжая, и два раза просигналил. Не видя лиц за лобовым стеклом, Люси двинулась к машине, открыла заднюю дверцу и закинула свою сумку на соседнее от Джувии сидение, сама же быстренько устроилась на переднем пассажирском. — Привет, — мягко сказал парень, улыбнулся и неожиданно приблизился к лицу девушки. Люси чисто инстинктивно подставила ему щеку, которую он тут же поцеловал, а затем довольный выпрямился за рулем. Люси не подала виду, что удивлена. Вышло у неё это случайно, поцеловать она себя разрешила только потому, что движения Нацу были привычными для неё. Так обычно ее целуют мама, папа, Джерар и Джувия. Тело двигалось само по себе. — Ну и заставила ты нас ждать, — буркнула Джувия, откидываясь на спинку сидения. — Я сама не в восторге от этого, — в том же тоне ответила Хартфилия и расстегнула куртку, чувствуя, как машина приятно движется по дороге. — Ничего, — спохватился парень, пресекая наметившийся конфликт, — мы бы все равно приехали ночью. Джувия позади фыркнула и растянулась на всех трёх сидениях, конечно, ровно на столько, на сколько позволяли параметры машины; дорожная сумка Люси послужила ей подушкой. Драгнил кинул на Люси короткий взгляд, но такой серьёзный и пронизывающий насквозь, что девушке даже стало не по себе. — Как ты? — негромко спросил он, трогаясь, когда светофор показал зелёный. — Хорошо, — она пожала плечами и удивилась тому, как в душе что-то очень странно задергалось. — Если ты не уверена, что выздоровела до конца, то лучше остаться дома, — он говорил серьезно и ровно; Хартфилия даже удивилась, значит, он может быть и таким, — ещё не поздно развернуть машину. — Все в порядке, — мягко сказала она и улыбнулась, — я прекрасно себя чувствую. Нацу не ответил. Он лишь снова на мгновение перевёл на неё свой изучающий взгляд, но после сразу же вернулся к дороге. Люси ждала, что он скажет ещё что-нибудь, однако парень молчал. Постепенно движение стало усыплять. Ничто не нарушало тишины в салоне. Каждый молчал, но это не угнетало. Люси, склонив голову к окну, стала медленно и подолгу моргать. Они ещё даже не выехали из города, а она уже засыпала, расслабляясь всем телом на удобном сидении. Ее не волновало ничто, даже вредный парень, сидящий недалёко от неё за рулём. Сегодня он был подозрительно молчалив, это даже угнетало. Однако сейчас не было дела даже до этого. Ей хотелось спать. Медленно моргнув, Люси сглотнула. Неподвижная темнота сменилась движением пейзажа за окном, таким же темным, погружённым в ночь. Они ещё ехали. Люси не помнила, как Нацу вышел на трассу, помнила лишь, как они проезжали тот самый ТЦ, куда ходили вдвоём. Нахмурившись, Люси прижала ладонь к шее. Та ужасно затекла, выпрямиться было больно. — Проснулась? — тихо спросил Драгнил, не глядя на неё. Люси лишь согласно промычала, разминая шею, медленно вертя головой туда-сюда. — Нам ещё долго ехать? — прохрипела она, моргая и начиная растирать заспанное лицо руками. — Где-то два часа. — А сколько я спала? — Около трёх. Люси застонала. Драгнил, конечно говорил, что ехать далеко, к горам всё-таки, но девушка не думала, что она так измотается. Обычно поездки на транспорте она переживала хорошо, ей даже нравилось подолгу смотреть в окно и наблюдать за меняющимся пейзажем, но сейчас она мечтала оказаться в неподвижном доме, на твёрдом полу, стоя. Наверное, это из-за того, что за сегодняшний день это ее вторая долгая поездка. В желудке была неприятная пустота. Люси достала из своей небольшой сумочки бутылку воды и сделала пару глотков, а затем предложила Нацу. Он тоже припал к горлышку, делая всего один большой глоток, после чего улыбчиво сказал «спасибо». Хартфилия почувствовала себя лучше, но желудок все же был пустым, а в ее сумке не было ничего съестного. Зато были деньги. — Мы будем проезжать какой-нибудь магазин? — негромко спросила она, оборачиваясь. Джувия спала, накрывшись своей курткой. — Да, скоро будем один проезжать. Действительно, через десять минут Люси увидела неоновые вывески магазина, самой большой из которых было число «24». Прекрасно. Нацу остановил машину недалеко от магазинчика, похожего на те, что встречаются в фильмах связанных с Техасом. Облегченно вздохнув, Люси застегнула куртку и ухватилась за ручку, готовая выскочить из машины, наконец потянуться и размять затёкшие мышцы. — Деньги есть? — Нацу смотрел на Люси, а сам потянулся к своим карманам. — Ага, — кинула Хартфилия и выпорхнула из автомобиля. Глаза были голодными, бегали от одного к другому, руки брали без разбора, а сама девушка улыбалась, представляя, как наконец-то набивает желудок. Магазинчик оказался небольшим, но здесь многое имелось. Девушка быстро прошла все стеллажи и осмотрела все, что было на полках. Уже на выходе она заметила автомат для кофе. Перед глазами почему-то предстало усталое лицо Нацу. Он сидел за рулём уже четвёртый час и в такое время… Пока наливался кофе, Люси даже подумала, а не заменить ли Драгнила в оставшиеся два часа. Только вот права она оставила дома, да и около года не садилась за руль. Нет, это, определённо, плохая идея. С пакетом в одной руке и с картонным стаканчиком в другой, Люси быстро дошла до машины. В автомобиле пахло имбирем и мускатным орехом. Люси хорошо знала этот аромат, его источал Нацу, но не знала, парфюм ли это или сам парень. Она должна была признать — сейчас этот запах кружил голову, раньше это было не так заметно, но вот сегодня… хотелось подолгу вдыхать этот тёплый салонный воздух, пропитанный дурманящим ароматом. — Держи, — Люси протянула ему стаканчик кофе и, дождавшись, когда ее рука опустеет, оглянулась назад. Джувия спала все тем же крепким сном, — будет нехорошо, если ты уснёшь за рулём. Она посмотрела на Нацу и улыбнулась. Парень от наслаждения даже закрыл глаза, откинув голову назад. Значит, она была права, ему тоже нужно было взбодриться. Мысленно похвалив себя за отличный мозговой анализ, Люси полезла в полупрозрачный пакет, стараясь меньше шуметь и не разбудить подругу. Вместо того, чтобы сделать первый кусок, девушка поделила булочку, пропитанную сиропом, пополам. Значительная половина была протянута Нацу. — Ты, наверное, тоже голодный. Секунду парень помолчал, внимательным взглядом окинув Хартфилию. — Ты сегодня подозрительно добрая, — шутливо сказал он, но булочку принял, — если это из-за болезни, то тебе стоит почаще болеть. Такой ты мне нравишься намного больше. Люси промолчала, облизнув пальчики, на которых остались крошки и сахар. Что ж, Нацу прав. Сегодня у неё не было желания посмеяться над ним, поострить или пререкаться. Но разве это так странно выглядит со стороны? Видимо, Люси действительно перегнула палку в отношении к нему. Чувствуя удовлетворение, Люси запила съеденную булку холодным чаем, тоже купленном в том магазинчике, на удивление, имеющем действительно большой ассортимент продуктов. Только девушка убрала от губ широкое горлышко бутылки, как Нацу нажал на газ. Машина плавно двинулась, снова выезжая на дорогу. Уже хотелось поскорее приехать и растянуться на постели. Погрузившись в свои мысли, Люси открыла пачку чипс, достала первую пластинку и закинула в рот, после чего аккуратно закрутила края фольги. Довольная покупкой, она протянула открытую пачку Нацу. Тот лишь, усмехнувшись, принял предложение. Девушка посмотрела на его улыбающийся профиль. Когда этот парень молчит, он даже ничего. Люси на своём опыте убедилась, что Драгнила можно терпеть. Может… даже хорошо, что их отношения начались вот так вот нелепо и непонятно? Может, всё-таки у них все получится? Закусив губу, девушка удивилась сама себе. Немного больше суток назад она была уверена, что это все ошибка и пора бы это уже заканчивать, а сейчас… Господи, может это действительно побочный эффект болезни? Или антибиотики так повлияли на неё? — Ты можешь поспать, — услышала она тихий голос парня, — я тебя разбужу, когда приедем. — Нет уж, — она вытянула ноги насколько это было возможно и села к Нацу в пол-оборота, — вдруг ты уснёшь, тебя некому будет разбудить, машина съедет с дороги и врежется в дерево, а мы все умрем? — Пессимистка, — фыркнул Драгнил, но улыбаться не перестал. — Реалистка, — поправила его девушка и в очередной раз протянула пачку чипсов. — Как угодно, — он плавно повернул руль на повороте, и далеко замелькал маленький огонёк, вскоре превратившийся в две фары проезжающей машины. — Там будет много людей? — задала волнующий вопрос Люси. — Я не особо хорошо завожу новые знакомства, — добавила она. — Неудивительно. Люси резко убрала фольгу с чипсами от парня, когда тот уже готов был взять ещё несколько круглых пластинок. — Шучу, — тихо рассмеялся Драгнил, — будет Грей и ещё четверо человек. Не беспокойся, с ними будет легко, — он секунду смотрел на ее лицо, а потом его улыбка куда-то исчезла, — надо же, ты умеешь волноваться. Даже смотреть приятно. Люси цокнула языком и отвернулась к окну, снова и снова слыша недалеко от себя тихий мужской смех. Драгнил, держа одной рукой руль, пальцами второй схватил Хартфилию за щеку и небольно оттянул. — Не обижайся, просто мне непривычно видеть тебя такой. Если почаще будешь вести себя хорошо, то будешь просто идеальной девушкой. — Отстань, — она ухватилась за его запястье, пытаясь высвободить щеку и пообижаться ещё немного, однако приступы смеха предательски изменили ее строгий голос. Повернув ещё в одном месте, Нацу сделал пару больших глотков холодного чая. Чипсы кончились, а в пакете были ещё две пачки с разными вкусами, но есть не хотелось. Наконец-то голод был утолён. На полный желудок снова захотелось спать. Люси сидела расслабленно, медленно моргая и глядя в одну точку — на руки парня, так уверенно державшие руль. А ведь этими руками он много раз обнимал ее, так почему она не чувствовала ничего, когда эти красивые пальцы сжимали ее талию? В животе что-то непонятно колыхнулось, как будто он сейчас прикасался к ней. Но нет. Вот он, сидит на водительском кресле, держит руль и смотрит прямо перед собой. Как же запоздало ее тело переживает его касания. Люси перевела изучающий взгляд с рук на шею Нацу. Широкая и сильная, с красиво очерченным кадыком. Она отчётливо видела, как размеренно бьется на ней жилка. А чуть выше была четкая линия челюсти и подбородка, переходящая к высоким скулам и тонким чувственным губам. Да, улыбался он очаровательно, обворожительно и всегда весело. Прямой нос, практически идеальной формы, с красиво прогибающейся переносицей в профиле выглядел невероятно. А от зелёных глаз нельзя было скрыться. Неожиданно у Люси даже захватило дыхание, он был очень красивым. Мало того, оказывается он даже умел нормально разговаривать, за этот вечер она не услышала от него ни одной двусмысленной шуточки. Это не могло не радовать. Их отношения длились вот уже две недели, и Драгнил, по всей вероятности, заканчивать их не намеревался. Что ж, тогда стоит попробовать построить что-нибудь такое, что будет менее похоже на ненависть под прикрытием симпатии. Авось получится? Хотя уже сейчас она могла точно сказать, что от прошлой ненависти осталось абсолютно ничего. Конечно, она была в первые дни, этого отрицать было нельзя, но вот сейчас… нет, не было ее. Да и не раздражал он ее так сильно. Видимо та неделя, которую она провела без него у родителей, дала какие-то свои определенные плоды. Люси такой расклад дел даже нравился. Сил хватило только на то, чтобы стянуть с себя все верхние вещи и залезть под стеганое одеяло. Тело обволокла приятная прохлада постельного белья, а глаза тут же закрылись, как только голова коснулась подушки. Люси так и не уснула в машине, держа своё слово и разговаривая с Нацу, чтобы тот не уснул за рулем. Время уже было за три часа ночи, а они только приехали. Люси даже умудрилась разбудить Джувию, пока парень заносил все сумки. Когда они прибыли, дом был погружён в темноту. Ни в одном из окон не горел свет, полнейшая тишина, однако Хартфилию это мало волновало, ей хотелось быстрее лечь спать. Они тихо вошли в дом, Нацу указал ей комнату на втором этаже, а сам пошёл отводить Локсар к ее комнате. И вот наконец Люси могла поспать, никогда ещё она так не радовалась забытью. Как ей показалось, не прошло и минуты, когда она почувствовала, как с краю от неё прогнулся матрас кровати. Грузное тело упало рядом со стоном облегчения. Девушка приоткрыла один глаз, в темноте видя, как рядом с ней лежит Нацу. Она и не слышала, как он вошёл и разделся. Видимо, так устал, что даже укрыться сил не осталось — он лёг поверх одеяла. Разве они не должны были спать в разных комнатах? Нацу ничего не говорил про общую постель. И как бы Люси про себя не возмущалась, остатки сил в ней кончились. Она поговорит с ним утром, а сейчас смирится со всем происходящим и поспит. Крепко и забвенно.