Сквозь сумрак ночей

Этой ночью пробираясь по пустынным улицам города монстр подыскивал себе жертву. Искал того, кто бы ему подошел, так же хорошо, как и смерть на лице подошла бы его обеду. Того, кто так же никчемен в своей манере существования, того, кто думал о смерти столько же сколько и он сам... только с другой ее стороны. Того, кто принял бы всю его злобу на этот черствый мир с ужасом на лице, таким прекрасным и таким нужным ему этой ночью. Одинокие люди проходили мимо, но он видел, что они совсем не подходят ему. Ему нужен тот, кто поймет его. Тот, который не сможет сопротивляться. Не захочет. Сделав шаг вперед упадет в пучины тьмы вместе с ним. И утонет в ней, оставляя монстра снова одного в этом мире. Он его чувствует. Он где-то здесь. Он точно знает. Чувствует. Желает. И он его найдет. Наденет маску и шагнет по улице, ища себе спутника. Далеко не первого и точно не последнего. Люди все проходят, но никто из них не подходит, нет, никто, даже близко. Маска все желает соскользнуть с лица, и оставить его наедине с миром, с грязным, насквозь прогнившим миром. Но он не дает ей этого сделать, продолжая свой путь. Некоторые смотрят на него с интересом, некоторые не смотрят вовсе. Кто-то слишком испорчен, кто-то просто хорошо это прячет. Но это все нет то. Совсем не то, что ему нужно. Он ищет его. И найдет. Определенно найдет. И приведет его в свой мир. Куда хуже. Куда лучше. Куда честнее. Мир безо всякой лжи. Жестокий мир правды. И страданий. Бросит его в этот мир и прыгнет за ним вслед. Но он уже там был, он справится, но обед останется обедом. Вот он. Он его чувствует. Да, он точно ему подойдет. То, что нужно. То, чего он хочет. То, чего жаждет. Он прямо там. Стоит и ждет. Его ждет. Только его. Никто другой не будет иметь значения. Они все не важны. Есть только монстр и его жертва... Или наоборот? Не столь важно. Сегодня они встретятся. Сегодня все случится. Сегодня они перестанут существовать. И начнут заново. Возрождаясь. Становясь чем-то большим. Чем-то общим. Он все ближе. Он уже почти добрался. Его жертва. Его обед. Прямо перед ним. Да это он. Точно он. Этот взгляд. Даже лучше, чем у остальных. Такой пустой. Такой бессмысленный. Такой... сломленный... И вот они здесь. Пир уже ждет. Нет времени любоваться. Но он не может устоять. Вот он. Его мечта. Его смысл. Вся его жизнь в этих глазах. Как и вся его смерть. И сотни других... Он берет его руку и уносит вихрем за собой. Бабочка уже поняла, что попала в паутину. И ей не выбраться. Нет смысла. Ни в чем его нет. Ни в жизни. Ни в смерти. Ни в его. Ни в чьей другой. Только он и его паук, затягивающий сети. Обвивая новыми слоями паутины. Не спеша приступать к обеду. Они пришли. Здесь пусто. Темно. То, что нужно. Больница. Родильное отделение. Ирония. Он всегда ее любил. Жизнь и смерть в одном месте. Как он любит. Жертва боится. Ему страшно. Сердце бьется в попытках сбежать отсюда. Но напрасно. Все напрасно. Страх лишь заводит сильнее. И это случится. Вот-вот случится. Это будет хороший пир. Один из лучших. Ох... эти глаза. Такие, как он всегда и хотел. Он даже подумывает оставить их себе. Почему бы и нет? Они бы ему пошли. Он проводит острием ножа у самого глаза. По щеке скатывается слеза. А за ней и остальные. Одна за другой. Кроме глаз еще что-то интересное есть? Монстр совсем забыл рассмотреть свой обед. Белые волосы. Как пафосно. Небольшие скулы. Ха. Нет, ничего лучше глаз здесь нет. Эти глаза, они знают, они понимают. И принимают. Они совсем скоро будут его. И он их примет. Со всей его грязной душой. Нет, это не ритуал. Тот, кто увидит со стороны может так подумать. Но нет, это совсем не он. Это нечто другое. Нечто лучшее. Но никто не поймет. Они просто не захотят понимать. Никто никогда не хочет понимать. Но это не важно. Прямо сейчас, у него есть все, что ему нужно. Прямо сейчас он воплотит свои желания в реальность. Крики. Боль. Кровь. Все так смешалось. Все так приятно. Так как нужно. Идеально. Люди любят это слово. Но не думаю, что у них было что-то действительно идеальное. Такое, как сейчас. Такое целое. Такое существенное. Такое живое. Такое мертвое. Его жертва. Только его. Все слилось. Стало единым. Они слились. Стали чем-то. Стали кем-то. Только на мгновение. И жертва снова растворилась в воздухе. Словно и не было его. И никого перед ним. И не будет после. Но они будут. Завтра. И каждый день после. Продолжая так вечность. Одну за другой. Сменяя маски. И жертв. Но кое-что останется прежним. Глаза. Все те же глаза смотрящие с ужасом. Но в то же время и с пониманием.