Нас свёл Париж

      С утра в лавочке Николя всегда было спокойно. В воздухе витали тысячи ароматов, смешиваясь и создавая особенную атмосферу. Где-то на улице играл знакомый музыкант, которого омега знал с младенчества и потому частенько приносил старику булочки на обед. За стеклом магазинчика цвели гиацинты в кашпо, радуя своими синими и белыми свечками прохожих.        Но вот и первый покупатель, который явно впервые в Париже, уже распахнул дверь в уютное царство ароматов. Его встречало светлое помещение в кофейных тонах, прилавки, отделанные древесиной, в которых стояли тысячи колбочек с приятно пахнущей жидкостью, и шкафы с множеством ящичков, из которых доносились самые разные запахи. За стеклянным прилавком стоял миниатюрный омега с миловидным, французским лицом. Черная короткая стрижка, густые брови вразлёт, немного пухлые губки и невероятно красивые глаза. О, глаза это то, что отличало этого омегу от других его соотечественников. Чистые, обрамлённые пышным веером ресниц, глаза цвета натурального хризолита, они заставляли тонуть в этом открытом взгляде и никогда не всплывать наружу. Одет он был в тёмно-синие брюки, рубашку оливкового цвета и серый кардиган до колен. Одним словом, француз и очень-очень симпатичный омега в целом.        — Добрый день. Английский? — спросил турист с надеждой.        — Да, конечно, — ответили ему.        — Слава Богу. Я ни слова не могу сказать по-французски, — продолжил на английском мужчина.        — Лучше не пытайтесь, — с лица Николя сползла улыбка, — Лучше говорите на английском, но не коверкайте наш прекрасный язык, — он замялся. — Простите, месье, но вы, наверное, слышали как французы относятся к попыткам разговаривать на их языке, — виновато улыбнулся омега.        — Да, слышал, — рассмеялся покупатель. — А ещё я много слышал о вашей лавке. Это правда, что вы каждому подбираете свой парфюм?        — О да! Это истинная правда, месье. Я подбираю аромат по вашему собственному запаху и могу так же сделать дезодорант, гель для душа или крем, не перебивающий ваш естественный аромат. Правда, это только под заказ, но я уверен, это того стоит.        — О, я знаю, мистер. Я не завтра уезжаю, так что время у нас сеть.        — Тогда, месье, разотрите запястья и поднесите ко мне, — омега прикрыл глаза и, вдохнув запах, кивнул и отошёл творить свое волшебство, что-то ища в ящичках. — Кстати, а откуда вы слышали обо мне?       — Знаете, я здесь в отпуске с друзьями. Мы ходили в одну пекарню и там я разговорился с одним милым омегой. Когда я заикнулся, что я приехал в Париж не только посмотреть на достопримечательности, но и прикупить французских духов, то он сказал «Тогда вам нужно точно зайти к месье Николя! У него лучшие духи во всём Париже!» Что-то типа того.        — А у этого омеги случайно нет родинки на лбу?       — Да, именно. Вы знакомы?        — Да, месье. Это мой бывший одноклассник Жан. Помню, что в тот же день как я сделал ему духи, он встретил альфу, и знаете, месье, они до сих пор вместе живут. С тех пор он всех прохожих сюда зазывает, — Николя вернулся к прилавку. — Послушайте запах.       Омега потянул носом и улыбнулся.       — Пахнет домом. — прикрыв глаза, проговорил турист.       — Верно, месье. Белая роза, лимонная мята и мёд. Очень изящно. Всё дело в том, что дома пропитываются нашими запахами, и потому вам этот аромат кажется таким родным. Кстати, если на вас будет как можно меньше посторонних запахов выше вероятность найти истинного альфу, — по-лисьи улыбнулся продавец, играя бровями.       — Беру весь набор! — ответил мужчина.       — Хороший выбор, месье. Давайте оформим заказ. Всё будет готово через 3 дня.       Покупатель ушел и Николя вздохнул. Вот и ещё один счастливый клиент. Как же ему нравится его работа! Он с детства знал, что это его призвание. С тех самых пор, когда папа́ рассказывал о том, что истинные пары находят друг друга по запаху и поэтому «юным прелестным омегам» нельзя много пользоваться духами. Как он тогда серьёзно к этому подошел! Но вот ему 27, а альфы нет и не планируется. Зато есть собственный бизнес, позволяющий жить, ни в чём себе не отказывая. А как были против родители! Папа́ закатывал истерики, отец молча осуждал, но такой шанс бывает один на миллион… Нет, на миллиард! Кто бы мог подумать, что лотерейный билет, купленный на остатки карманных денег, будет выигрышным! Лишь благодаря этой удаче, Николя смог за один год обустроить лавку и квартиру над ней, превратив «сарай» в уютное гнёздышко.       Сейчас снова начинают приходить клиенты, любезничая у прилавка, надеясь на скидку, а как было нелегко в начале! Можно сказать, что на самом деле «Ваниль» открылась в тот день, когда Николя сделал духи Жану. Этот любопытный омега от нечего делать, зашедший в новую лавку на улице, был очень сильно удивлён, увидев старого друга. Магазин был пуст, так что омеги смогли тогда наговориться вдоволь: о колледже, о личной жизни, о булочной родителей Жана… По старой памяти, как в школе, выпили кофе, принесённый Николя сверху. Вот тогда и был создан первый в лавке парфюм под заказ: ваниль, цветы шиповника и лаванда. Этому запаху Николя обязан успехом. Уже через пару дней к нему пришли первые покупатели, которым Жан посплетничал о чудесных духах и своём новом альфе, а через пару лет его магазин «Ваниль» уже знал почти каждый парижанин! «Все-таки, как быстро летит время», — подумал омега, подметая пол после рабочего дня. На следующий день, проснулся Николя с тяжёлой головой. В горле першило, а нос совсем не дышал. «Умудрился пробежать в супермаркет под дождиком. Подумать только: заболеть в августе!» — ворчал про себя омега, спускаясь вниз с запиской, что «Ваниль» временно закрыта. Николя наклонился за скотчем. Дверь в магазин пропела музыкой ветра, заставив его резко разогнуться.  — Месье? Добрый день, — проговорил голос близ входной двери. «Какой красивый», — пронеслось в головах обоих. Альфа, остановившийся на пороге, был высок, навскидку выше на голову самого Николя, а лицо его обрамляли густые каштановые кудри, норовившие залезть в карие глаза. Николя откровенно засмотрелся. На его лицо уже готова была наползти самая глупая из улыбок, но в этот раз простуда послужила ему хорошую службу:  — Апчхи! Простите, месье, — шмыгнул носом, — сегодня мы закрыты. Видимо, я по привычке открыл дверь.  — О, прошу простить, — улыбнулся посетитель. — Просто отсюда такой притягательный аромат… Продавец резко сменился в лице, став похож на начищенный евро:  — Что же вы сразу не сказали! Походите скорее! — затараторил Николя. Альфа, удивлённый таким напором, несмело подошел к стойке, за который суетился омега, не прекращавший вещать.  — Месье, — нет ответа. — Месье! — ноль реакции. — Месье, стоп! — наконец крикнул потерявший терпение покупатель. — Итак, из вашей речи я понял, что вы парфюмер, каким-то образом переженили всех своих знакомых с помощью духов, и ваша задача усложняется, ибо вы простужены. У меня пара вопросов: каким боком я отношусь к вашим друзьям и вашей задаче?  — Но вы же почуяли… — насморк не дал продавцу закончить.  — Что почуял? — приподнял брови альфа.  — Истинного омегу, — Николя выглядел растерянным. Альфа заметил, что в этом состоянии он невероятно мил.  — Истинного омегу? Вы верите в эти дедушкины сказки?  — Месье! — насупился Николя. — Во-первых, это не сказки! — последовал оглушительный чих. — Между прочим, сюда приходят тысячи омег, и я подбираю каждому свой естественный аромат. — Пауза. — Не удивительно, что и альфы, почуявшие его, приходят сюда.  — И многие ведутся на это?  — Оставьте скепсис, месье. У меня есть доказательства.  — Хорошо-хорошо, будь по-вашему. Предлагаю спор: если действительно найдёте мне истинного омегу, я проиграл. Не найдёте — я выиграл.  — Если я проиграю, полный набор парфюмерии бесплатно.  — Идет. Тогда с меня обед в ресторане. — усмехнулся альфа.  — Идет. — прищурился Николя. — Тогда опишите мне, какой запах вы чувствуете… Прошло 2 часа, а омега уже был в отчаянии. Из-за обилия запахов в комнате, различить что-либо было проблематично даже альфе, тем более не разбирающимся в этом. Он давал слушать тысячи нот, но всё не подходило. В конце концов, посетитель сжалился, видя растерянность омеги, и сказал что они могут продолжить завтра. Вредный альфа ушел, а Николя закрыл магазин и решительно направился на склад. Арно же — а именно так звали того альфу — приехал домой. Он бы никогда и не заехал бы в тот район, если бы химчистка по близу от дома не была закрыта из-за переезда. Заехав во двор милого загородного дома, он вышел из машины и направился к крыльцу.  — Папа́? Я дома! — выкрикнул он в пустоту. Жил с родителями альфа просто потому, что не видел смысла съезжать. Деньги у него были, но родители уже в почетном возрасте. А быт он всё равно не умел вести, да и омеги не было. Омеги… Весь день Арно не покидали мысли об этом маленьком, прекрасном существе. Как он смешно шмыгал носом в голубой хлопковый платок, как мило смеялся над его шутками, как дулся на их словесные перепалки… «А ведь отпуск в этом году обещал быть скучнейшим», — думал он.  — Арно, мальчик мой, ты уже вернулся? — спросил пожилой мужчина.  — Здравствуй, отец. А где Папа́?  — Спит наверху. Не беспокой его, — потом приглядевшись к Арно, поинтересовался: — Случилось что-то хорошее?  — С чего ты взял? — спросил альфа, проходя на кухню, что-то напевая себе под нос.  — Я конечно, не папа, но тоже твой родитель. И сейчас ты просто светишься.  — Правда? Тогда ладно, — Арно залез в холодильник.  — Я могу надеяться, что ты наконец приведёшь в дом омегу?  — Отец, не начинай.  — Арно-Даниель Дерусо! Тебе почти тридцать, у тебя есть работа и машина, а также жизненный опыт. Нам с папой очень хочется поскорей увидеть внуков.  — Не надо торопить события, отец. Будут вам ещё внуки, — улыбнулся альфа. Однако, сказать, что Арно отмахнулся от его слов нельзя. В его голове вился лишь милый продавец с невозможными зелёными глазами. И он невольно «примерил» на него быт. Как бы он выглядел, готовя ему завтрак? Или нянча маленьких детей? Сердце от этих картин наполнялось теплом, и Арно понял, что ещё никогда так не хотел проиграть спор. Следующим утром альфа, прихватив из ближайшего магазина шоколадку, доехал до «Ванили» за рекордные сроки, едва не пропустив 2 светофора. Николя уже стоял у двери, с нетерпением поглядывая сквозь стекло витрины.  — Бонжур, месье. — светился альфа.  — Бонжур, — вяло отозвался омега. Арно пригляделся, и заметил у продавца огромные тёмные круги под глазами.  — Вы сегодня спали?  — Не надо беспокоиться. Просто я искал, чем вам помочь, — Николя побрел к стойке. — Встретить истинного великое счастье, я найду его феромон. Арно перехватил его запястье. У омеги был жар.  — Да у вас жар!  — О, — у Николя в глазах повело, — не беспокойтесь… Я, — он пошатнулся, — живу на втором этаже. Мне просто нужно отдохнуть.  — Ну уж нет, месье, — Арно поднял Николя, словно пушинку сдул, — Вы должны мне бесплатный набор парфюмерии или истинного омегу, так что будьте добры полечиться, — последние слова Николя слышал сквозь виртуальную вату. Открыл глаза он в своей постели. На тумбочки стояла домашняя аптечка, из которой незамедлительно был извлечен спрей от насморка. Освободив нос, омега вспомнил: «Я же был в магазине… И тот альфа… Это он меня принёс?! О боже, как же неудобно», — стон вырвался синхронно с мыслями.  — Ты уже проснулся? Пауза. Мир снова замер. Один вдох и в душе будто бы взорвалась сверхновая. Крылья носа затрепетали, а чернота зрачков затопила светлую зелень радужки.  — Вы… Ты… Как же? Ты мой?..  — Да, да, да, — Арно подошёл к Николя. — Кажется, я проспорил тебе ужин?  — П-похоже. Я не сплю?  — По-моему, нет, мон шер. Кстати, мне всё же любопытно узнать, что же это был за запах? — прошептал альфа, нависая над лицом омеги.  — Карамель, роза и… лавровый лист, — расстояние между ними постепенно уменьшалось.  — Подумать только, это же было так очевидно…  — Да…  — Я Арно, кстати, — прошептал альфа прямо в губы омеге.  — Николя… — было ему ответом. Время оставило этих двоих. Поцелуй, жутко сладкий, тягучий, отрезал двух людей, нашедших друг друга, от остального мира. Альфа подчинял, а омега — отдавал всего себя в этот момент, в этот поцелуй, в это незабываемое мгновение, ставшее одновременно началом и концом для новой и старой жизни этих двоих. Как же прекрасен Париж! С его улицами, магазинчиками, романтичным историями и уличными музыкантами, свидетелями множества историй, навеянными самой Францией.