Эйфория

Твои мысли — мой океан. Твоя речь — мой воздух. твоя улыбка — моя надежда. твои касания — мой наркотик. Существует лишь одна проблема. Проблема которую я не смогу понять при всем своём желании. Кто ты, черт возьми? *** Мое горло пересохло, глаза с трудом преодолевают ту тяжесть, что я чувствую. Волосы запутаны, а любой, даже самый тихий звук — отдаётся в моей голове дикой болью. Я глубоко вдыхаю в себя душный воздух и поднимаюсь с дивана, что пропах дешёвым алкоголем. Я хмурюсь и смотрю вокруг. От резкого подъема моя голова идёт кругом, а я схожу с ума наконец понимая, что произошло. Нет, я не верю в это. Сильно сжимаю и разжимаю веки, чтобы убедится в том, что это не сон. Нет, я не сплю. Это правда. Я стою буквально в куче людей. Повсюду мать его спящие подростки, чьи лица я впервые вижу. Они лежат на полу в довольно не естественных позах. Некоторые даже накрывают друг друга собой как чертовым одеялом. Морщусь и смотрю под ноги, ведь понимаю, что наступила на кого-то. Слышу недовольное бурчание и на автомате извиняюсь, после чего хватаюсь за голову и ачинаю медленно возвращаться в положение сидя на диван. Боже, нет. В своей сумке я нахожу телефон и опускаю глаза на экран. Глаза расширяются, а рука накрывает нижнюю часть лица. У меня пятьдесят одно сообщение и тридцать пропущенных вызовов. О мой бог. Я не знаю, что является побудителем этого: моя ошарашеность, или количество алкоголя, что я так бездумно в себя влила, но рвотный рефлекс заставил меня с грохотом уронить свой телефон на липкий пол, и наступая на людей бежать в туалет. Мои глаза наполняются слезами и я лишаюсь возможности выдавить из себя что-либо. Просто бегу, чувствуя сколько народу я разбудила своими действиями. Запутанные волосы чудом не пачкаются. Мне впервые так плохо, что я не могу дышать. Не могу думать, и уж точно не могу вспомнить о том, что было вчера. И думаю мне вряд-ли кто-нибудь доложит об этом. Я не уверенна, что кто-нибудь там был вообще трезвым. Руки трясутся, и я не могу с собой ничего поделать. Я осознаю, что напилась и совершенно ничего не помню. Понимаю, что у меня впервые такое и что я понятия не имею как я оправдаюсь перед отцом. Господи… Да от меня же несёт как от местного бомжа. Я нахожу в себе силы, что-бы взглянуть в зеркало на жалкое подобие себя. Первое что бросается в глаза — опухшие веки и стертый макияж, что предавал мне вид девушки из фильма ужасов. Спутанные волосы, испорченное платье и смазанная помада… рукой прохожусь по своему лицу и сглатываю от страха. Черт тебя подери. Да я похожа на шлюху. Мне нужно три минуты чтобы хорошенько отмыть своё лицо в холодной воде и убедится в том, что я более или менее трезва и могу покинуть ванную. Я закрываю бледными руками лицо и перебираю ногами осознавая, что всё-таки меня видят. Они смотрят на меня и наконец-то осознают кто перед ними. Кто-то хмурится и осматривает мои оголённые ноги. Они не верят, что прямо сейчас перед ними пробегает самая серая персона школы. Хуже только то, что я тоже в это не верю. — Мышь, ты что-ли? — удивленные глаза и переговоры людей. А я ненавижу себя за то, что происходит. Ненавижу каждую секунду, что меня одолевает паника и я разрешаю себе предать лицу испуганный вид. Черт. Часто дышу даже не замечая, что я босая. Мне плевать, я плевала на эти чертовы каблуки, что я все равно больше никогда в своей жизни не надену. Глаза слезятся, а руки находят железную ручку двери. Мои ладони трясутся и я не могу открыть дверь. Не могу ничего делать вообще. — И давно у нас отбросы общества? — произносит парень очевидный вопрос от которого я просто хочу разорвать себе чертову глотку и утонуть в криках отчаяния. Я жму на ручку, но она не открывается. Кажется сейчас я напоминаю эпилепсика. Я стараюсь не смотреть назад, но я знаю, что происходит. Они смеются надо мной. Как звери. Я плачу стараясь закрыться волосами. Истерично дергаю ручку, затем сажуть на пол, будто падаю от давления окружающих. Черт, да так оно и есть, я не способна это терпеть. Я слабая и они это знают. Теплая ладонь на предплечье. — Тише дорогуша, ты что? — Темные волосы собраны в аккуратный пучок. Она садится ко мне на пол, закрывая меня от остальных. Смотрит с действительным волнением и ужасом в глазах. — Че вы ржете, барыги тупые? — рявкнула та, заставив этой колкой фразой заткнуться целую толпу подростков. Сейди аккуратно приподнимает меня, и я кажется чувствую как мир кружится. Дверь меняет свою форму, а обои будто текут по направлению лестницы. Но я все еще могу почувствовать как девушка поворачивает щеколду и отваряет дверь над которой я горбатилась пять минут. Я похожа на напуганное существо, что выбегает с невероятной скоростью за дверь как только та открывается. Прошу не смотри назад! Моя рука накрывает нижнюю часть лица и я даже не предаю значения тому, что только что босыми ногами пробежалась по разбитой бутылке. …Мои крики напоминают вой. Отчаянный вой. Люди смотрят в окно и видят девушку, что похожа на мёртвое тело. Они закрывают глаза детям и качают головой хмуря брови и отходя от окна. «наверное она больна», «точно под чем-то», «отвратительная нынче молодёжь.» Да, они в чем-то правы. Я мертва. Я просто убита внутри. Как это всё произошло? Как я позволила себе там остаться. Дерек я убью тебя! Я прикончу тебя, гребанный кусок эгоизма! Нажимаю иконку «facebook» и бегло ищу имя Дерека у себя в друзьях. Как сумасшедшая удаляю его из всех соц сетей и блокирую его даже не позабыв удалить его номер. Истекает слезами и теряет силу в ногах. Она падает на колени разбивая их в кровь. Закрывает лицо руками и разрешает воде литься по её щекам. Она сломлена.

***

Тишина — самое странное и редкое понятие для этого дома. Эби Свон уж очень сильно любит болтать со своим отцом. На самом деле он просто постоянно торчит на кухне и ему всегда нужна хоть какая-то компания. Они заливали в друг друга информацию про погоду, домашниж животных, а порою вели философские рассуждения о любви. Но никогда в этом доме ещё не было так тихо. Конечно легко понять шок отца. Он семнадцать лет воспитывал хорошую, послушную и любящую дочь, а теперь она на всю ночь исчезает, а утром возвращается похожая на проститутку, что плавала в алкоголе всю ночь. На самом деле, почти все так и было. Вот только Хенку об этом знать не обязательно, хотя кажется он догадывается. Он разочарован в своей единственной дочери, наверное поэтому он сейчас и сидит на кухне со стаканом воды, таблетками и головной болью. По такому случаю он даже фартук снял, что уж там. Опускает свою голову в ладони и шумно выдыхает приняв решение проглотить ещё одну таблетку от головной боли. Да уж, он даже и не представляет, что прямо сейчас белобрысая голова: зарыться в землю, утонуть в морской пучине или же просто сгореть от стыда. И как она только могла себе это позволить? Она поверить не может. Все ведь шло хорошо! Она просто пообщалась с Сейди, пошла танцевать, а потом… Хм… блондинка хмрит глаза пытаясь напрячь своё серое вещество. Девушка не смотрит в его глаза. Лишь притягивает к себе уж больно наглого типа за толстовку и начинает зарываться в его волосах. Она проводилась по ним руками, и смеялась, от одного осознания насколько же сильно она пьяна. Она впервые позволяет положить руки себе на талию. Впервые не боится прижаться к кому-то так, что не сможет втянуть в себя воздух. Ей нужно было это. Нужно было выплеснуть эмоции. Нет, она абсолютно ничего не помнит. Ни-че-го-шень-ки. Упирается головой в подушку и начинает мычать от безысходности. Мычать от того, что одним простым шагом запорола себе жизнь. Хотя куда уж хуже… …Хенк крутит в руках стакан и морщится надеясь на быстрое действие таблеток. Он щурится когда замечает белый листок с распечатанными буквами в конце стола. Ради этого можно и отставить таблетки. Смотрит на надпись. Прошу дать разрешение на поход Эби Свон Майер в кино с классом. Усмехается и прокручивает в мысль момент когда они с Эби в последний раз были в кино. Она трижды выходила в уборную и постоянно нервно оглядывадась. А все потому, что она ненавидит такие места. Людно, темно, еще и ужастик был. Блондинка всегда просила отца подписать отказ на подобные мероприятия. Да уж, это было бы для неё настоящим наказанием… Хенк берет ручку, что лежит рядом и уже подносит грифель к окошку «запрещаю», но резко одумывается. Наказание? А не это ли заслужила его распущенная дочь? Он всерьёз задумался. Вроде бы Одри говорила что Дилан тоже идет. Что ж, пусть присмотрит за этой дурой. Он же примерный мальчик. Целует её в шею сильнее вжимая её в стену. Она казалось было одумалась и начала слезать со стойки, но парню не понравилась её идея. Чем-то она его зацепила в тот момент. Да и девушку долго уговаривать не надо.

***

Размеренные и медленные шаги. Её синяки под глазами для кого-то кажутся явным признаком, что та подхватила чуму. Она совершенно не думает о своём внешнем виде. Смшно пытаться сделать что-то с собой, когда окружающие все равно будут тебя высмеивать. Будут измываться, смеяться, гнобить и даже бить. Ведь она не такая как они. Это же единственная причина, верно? Да, мерзкие куски плоти? Сильнее натягивает на себя капюшон и смотрит в белый пол, уже не замечая разговоров шёпотом с разных сторон. Бред все это. В жизни нет смысла. Никакого. Она просто существует, что поделать. Парень в своей излюбленной красной толстовке — стоит в своей компании. Невооруженным взглядом заметно, что он тут лидер. Так ловко и саркастично подбирает ответы на вопросы и вставляет фразы к разговору. Кажется, что он вообще никогда не волнуется. Будто всё это — настолько обыденно для него. Эби бы всё отдала за такую способность. За способность располагать к себе людей. Парень дергает уголок губ, смотря на милую, темноволосую девушку. О да, Сейди. Она тоже источник болтовни в этой компании. Сейди произносит что-то, что заставляет смеяться всю компанию, а О`Брайен закатывает глаза, но продолжает улыбаться. Даже тут он повел себя так, что-бы выделится. Вся компания перешёптывается и смотрит на двух этих людей. Сейди и Дилана. Все кто можно, уже создали им в мыслях детей и сыграли им свадьбу. Шипперством этой пары — занимается вся школа. Уж очень они подходят друг другу. Кареглазая шатенка и кареглазый шатен. При этом — оба пользуются спросом. Порою они даже действительно общаются с друг другом немного выходя из зоны комфрота. Он положит ей руку в задний карман, а она в своё время показательно прижмется к нему. Но все это они делают из-за напора окружающих. Думаете это им самим нравится? Ну да, возможно порою они вживаются в роли и ими играет азарт. Они уж очень любят целоваться на публике. Но мало кто знает истинный арактер Сейди. Она часто прогинается под общество и ненавидит слышать осуждение. Эта девушка вдовль наслушалась подруг и решила все-таки вести «некую линию» с О`Брайеном. Они не встречаются. Неа. Никогда в жизни. Все знают как сильно Сейди любит ходить налево, и знают насколько Дилан непостоянен. Но толпе же нужно наблюдать за «развитием» чьих-то отношений. Дилан с неким раздражением переводит взгляд за спину девушки, что всё еще играет свою роль. Они же договаривались. Сейди замечает, что парень смотрит не на неё и показательно фыркнув, начинает вести диалог с Ричардом. Капитаном баскетбольной команды. Кажется он никогда не снимает бомбер с эмблемой колы. А вот Дилан смотрит на белобрысую, что не следит за тем куда идет, поэтому врезается в фигуры разных людей, что пихают её в ответ или же кидают в неё колкие словечки. Она так сильно похожа на зомби. Она и так была бледной и «мертвой», но сегодня она особенно мрачна. Даже не подумала над тем, что-бы расчесать волосы. Просто собрала их в пучок. Спотыкается, но не падает. Вот же растяпа. Ничего, зато внимательнее будет. — Дура. — слышно только для самого себя произносит Дилан, когда девушка скрывается из его виду за углом. … Девушка садится за парту и принимается обдумывать то, чего случится не должно было. Он ведь знает как она ненавидит эти мероприятия. Как он мог подписать это? Он же просто закопал этим действием её надежды прийти в себя. Похоже Хенк утратил своё доверие к ней. Ещё и сказал, что сегодня обед у Одри… Конечно он потащит с собой Эби как питомца. Почему бы и нет. Пусть снова посмотрит на то как они в стельку напьются и будут подпевать Тейлор Свифт. Хотя кто-бы говорил… Боль. Острая боль. Пессимизм. Крики. Смирение. Она сходит с ума. Сходила до того как встретила одну вещь в беспросветной тьме. Пофигизм. Он действительно кажется ей выходом. Безразличие — прекрасное чувство. Оно проникает тебе в кожу и разливается по венам, когда этого не ждешь. Оно настигает темя в самой заднице. Когда ты не способен ни на что, и укрывает тебя своим теплым покровом. Ей плевать. Так сильно, что даже смерть ей сейчас безразлична.

***

Но увы, она сидит за столом в кругу который она начала ненавидеть. Снова те же лица. Тот же смех. Те же шутки и даже та же еда. Но другое помещение. Могу сказать, что Одри довольно сильно озабочена декором её квартиры. Стены состарены, а такого эффекта добиться очень сложно. Картины подобраны под стиль, скатерть нежно-бежевого или можно сказать кремового цвета расстилается по деревянному, длинному столу, что явно расчитан на большое количество человек. Много родственников? Полуосвещенная комната. Кажется, что Одри специально бегала по всему дому и выключала лампы, дабы создать романтичную обстановку. Дилан поочерёдно кусает то верхнюю, то нижнюю губу, изредка поглядывая на меня. Странно, на улице же светло… я оглядываюсь и понимаю насколько странная мать этого парня… она действительно зашторила все окна и перенастроила светильники… Черт, стремно… Он ерошит свои волосы и мельком смотрит на меня, сразу же отрывая взгляд. Но с боковым зрением у меня все в порядке. Не хочу заострять внимание на таком бреде. Я чувствую себя будто в ловушке. Это не мой дом, и чувствую я себя здесь как в клетке. Всё слишком… Идеально и минималистично, в то время как я привыкла к хаусу. Хенк смеётся над очередной шуткой дамы и глазами ей намекает на что-то. Словно давая знак этой милой блондинке. Она сразу заулыбалась и посмотрела на нас с Диланом. Её взгляд смутил нас обоих. Я думаю, что единственное, что нас объединяет — непонимание этой женщины. — Я надеюсь, что вы любите исторические фильмы? — Мы с парнем смотрим друг на друга. По разному. Я впервые выдаю испуг в своих глазах, а он некую неприязнь. Я ничего другого от него не ожидала, поэтому и не расстроена. — Дилан, тебе придется присмотреть за Эби… — она смотрит на Хенка, чтобы понять, все ли правильно она говорит? Не сбилась ли с мысли? И она получает кивок. Продолжает свою пламенную речь. — Просто Хенк… — она потирает веки, делая вид, что ну очень устала. — Хенк беспокоится за тебя Эби. — теперь она смотрит на меня с осуждением, из-за чего мои щеки немного краснеют. — И тем более, вам с Диланом нужно находить общий язык. — травит бокал с вином на стол, — Возможно ваши узы будут крепче чем сейчас. — Ало, Господь бог, как дышать, кажется я сейчас потряю сознание от безысходности. — возможно мы будем семьей. — Ща блеванет. — парень не скрывает своей реакции. Он опускает голову на стол, игнорируя серьёзный взор матери. И сейчас я понимаю. Я же не вытерплю с ним в одной семье… у меня вообще нет желания видеть его. И по его взгляду, я понимаю, что это взаимно. Я ему тоже не очень-то нравлюсь. — Надеюсь вы весело проведёте вечер. — А эта дама оказывается юмористка.

***

Драма. Вся его жизнь — сплошная драма. Он просто офигивает сам от себя и от того, куда он себя загнал. Отвратительные оценки, подставная репутация основанная на лживых отношениях и проблемы в семье. Теперь явные. Слово семья — всегда было ему непонятно. У него не было родных людей. Одри всегда умела только давать подзатыльники и ныть, когда у той начнутся проблемы. Она редко когда готовила ему вкусный завтрак или просто обнимала его, чтобы успокоить. Из неё так себе мать и она это знала. К идеалу она увы, не стремилась. А теперь кто-то ещё и пытается внедриться в его жизнь и называть себя родным. Да это же просто смешно. Он открутит этой серой мыши голову если она будет суваться в его жизнь. Вот только есть одна незримая проблемка. Кажется она уже начала… Сидит рядом большим глазами глядя на большой экран. Она поджала к себе колени и не отрывая взгляд от фильма кладет себе попкорн в рот. Выглядит очень даже забавно. Так по детски. Но, а вот у О`Брайна, увы её действия улыбки почему-то не вызывают. Она ему так сильно не понятна. То ею правит безразличие, что она даже не замечает физическую боль, что она снимает с себя маски и открывает свои эмоции во время просмотра какого-то жалкого фильма. Пипец она глупая. Парень замечает как девушка вживается в спинку кресла зажмуривая глаза, когда в фильме происходит очередная резня. Да, слишком много крови для документалки. Светлые волосы девушки сегодня были в полном беспорядке. Похоже когда она ложилась спать — заплела себе косу, поэтому её волосы слегка идут волнами. Вязанный свитер немного спадал с одного плеча девушки оголяя плоть. К слову… Лямки от лифчика нет… Дилан щурится и смотрит еще раз. И вправду нет. Не носит его? Видимо поддерживать там совсем нечего. Он даже спрашивать не будет, хотя над любой другой девушкой, он бы уже поиздевался. Дело в том, что ему совершенно не хочется говорить ей что-либо. Разговаривать с ней? Ха-ха-ха. Увольте. — Французкая революция проходила жестче чем я могла себе представить… — Мысли в слух. Словно и вправду говорит сама с собой, просто произнеся набор слов. Она набирает очередную горсть и запихвает её к себе в рот. И все это опять же, не отрывая глаз от экрана. Смешно. А она забавная. — Мне похер. — коротко и ясно. Эти слова будто кричали всем своим видом о том, насколько ему неприятна эта особа. Насколько она раздражает его одним своим видом. Ведь прямо сейчас он должен сидеть не тут. Он должен сидеть вон там вот, рядом с Сейди. Рядом с девушкой, что снова завысила бы его статус и целовала бы его губы весь фильм, но знаете что? Он торчит с ней. Сидит рядом с этим отвратительным созданием и мечтает где-нибудь её по-тихому закопать. — Дилан, ты чего? — смеётся натягивая ухмылку. — мы же семья, не забывай об этом, — дважды стучит указательным пальцем по виску и разворачивается к фильму. С той же самой улыбкой. Где. Она. Училась. Так. Играть. На. Нервах. Парень прожигает её яростным взглядом, мечтая перерезать глотку Блондинестой Бестии. Его вены на руках надуваются от напряжения и он сильно стискивает челюсть. — Хм, — усмехается привлекая на себя быстрый и короткий взгляд светлоглазой. — Смешно, мышь. — пододвигается к ней чем вызывает хмурость у девушки. Она отодвигается, но вот незадача, тут ведь подлокотники и полный зал людей. Ещё темнота. Она её не любит. Сейчас как раз она об этом вспомнила. Смотрит в его темные, как ночь глаза и сглатывает. Да уж Эби, тебе нужно научится молчать, явно. Щипок. Она морщится и хватается за щеку. Боль распространяется по щеке и та немного краснеет. Это можно увидеть, когда свет от экрана немного попадает ей на лицо. Дилан доволен своей работой. — Просто добавил так сказать, «красок» в твою жизнь. — Дилан Мать его О`Брайен, ты такой остроумный! Ещё одна шутка про её бледность. Класс. — Придурок, — шепчет она и поудобней садится в кресло. — Дилан, ты помнишь наш уговор? — шатенка не такая уж и глупая, какой она притворяется на людях. Она — закрытая книга с тысячью страницами и самыми разными поворотами. Как ей удается так хорошо притворяться? — Конечно помню, тут ничего такого. Это как деловые отношения… — Да, тут ничего стыдного… Мы просто строим из себя пару, так ведь? — Конечно, — парень делает все, чтобы люди вокруг думали, что он просто флиртует с девушкой. Люди в школьном коридоре уже шепчутся и улыбаются смотря на то, как парень приближается к девушке смотря на её губы. — Не паникуй Сей, все по плану. — слишком грубо берет её за шею, отчего та немного теряется, но быстро возвращается в роль. Да в роль, верно. Это ведь просто жалкая игра. — Ага, — шепчет ему в губы и делает очень короткий шаг к парню. Уничтожает все пространство. Целуются. Долго и довольно правдоподобно, пытаясь не думать о том, что кто-то точно втихую их фотографирует. Они специально выбрали самое людное место этой школы. Место где слухи летят со скоростью света. … — Я дома. — говорит это будто сама себе, ведь не очень-то хочет, что бы Хенк знал, что она тут. Ему же как-то по барабану последнее время. На все кроме… Кроме Одри… Как же больно это звучит. Она бегло снимает ботинки и смотрит по сторонам, забирая с собой в комнату рюкзак. Бежит, но ступенькам. Пересчитывает их. Она всегда считает что-то когда волнуется. Обычно помогало. Касается ладонью перил и преодолевает лестницу но… Но она жалеет о том, что вообще зашла в дом. Прикрывает лицо руками судорожно выдохнув. Её глаза невольно расширяются, а дыхание учищается. Дверь в её комнату открыта. Сняты гирлянды, фото, мягкие игрушки упакованы в коробки, а её книги беспорядочно лежат на полу. — Какого… Оглядывается пытаясь прийти в себя. Повсюду коробки разных размеров, а в них лежат всякие вещи, что обычно лежали на тумбе у отца или просто стояли по всему дому. — О, родная, — Хенк тепло улыбается, но поджимает губя как только видит реакцию Эби на всё это. — Эб, прими все как есть, — говорит уже более серьёзно. — У нас с Одри всё очень серьезно. — чешет щетину видя как девушка пускает слезы, даже не моргнув. В общем она давно хотела, чтоб мы к ним переехали. Конечно это не по мужски переезжать к женщине, но она так настаивала, и говорила, что работа у неё не далеко, да и привыкла она к своей норке… — Усмехается, — Вот я и подумал, а почему бы и нет… Девушка срывается с места, быстро забрав рюкзак с пола. Она бежит вниз, не оглядываясь. — Эби! — она игнорирует его голос, захлопнув дверь. Она бежит босиком, ведь там, где она собирается провести довольно долгое время — обувь не нужна. Ей нужно к морю.