Эйфория

Рано или поздно твои друзья окажутся иллюзией, твой смысл обманом, а дом временным укрытием. Когда вы последний раз забывали самого себя? Пытались сбежать от этой реальности и просто терялись в своих мыслях, не понимая как уснуть. Ты боишься, твои руки трясутся, ты смотришь на часы и видишь на них позднюю цифру, а затем просто думаешь как ты до этого докатился. Ты не хочешь ничего. Абсолютно. Ты не нуждаешься в сне или не хочешь забыть обо всех мыслях, но тебе страшно, когда ты смотришь в окно и видишь темноту в окнах соседних домов. Ты единственный, в чьём чертовом окне горит свет. «как я завтра проснусь?» легкий ветер из открытого окна касался её лица. Он проникал сквозь светлые пряди волос и заносил в комнату еле ощутимый холод тёмных улиц. Ей не холодно. Вернее не холоднее, чем обычно. Она всегда ощущает холод, но в разных степенях. В мыслях оценивает его по десятибальной шкале. — Вполне тянет на шестёрку, — произносит она едва охрипшим голосом, потирая оголенные, светлые плечи. Докасается до рамы окна и прикрывает её, выдыхая воздух, что служит ей белым паром из-за холода. Выходит из комнаты и понимает, что температура её комнаты и этого дома — немного разная. Она не боится бессонницы. Она боится, что кто-то сочтёт это ненормальным. То, что она предпочитает сну морозный воздух. Аккуратно передвигает ноги и позволяет себе глухо покашлять, прикрывая рот рукой. Хочет есть. Её редко терзает чувство голода, но если это чувство есть — нужно действовать, иначе организм начнёт возмущаться. Светлые волосы показываются из-за уголка двери. Она всегда тиха как ночной, свежий ветер. Привлечение внимания — явно не её хобби, потому девушка уже научилась быть максимально тихой. Светло-серые глаза обогнули кухню. Она в темноте и единственное что ей остается — идти по памяти. Искать в закаулках своего разума это пыльное место было давольно проблематично. Это место она знает совсем недолго, и сказать, что она знает это место нельзя. Совершенно противоположно. Картина оживает. Её плечо неожиданно сталкивается с чьим-то и она быстро отскочив хватается за грудную клетку, широко распахнув глаза. Три секунды молчания и она видит небольшую вспышку. Парень в поношеной толстовке включио фонарик, чтобы увидеть жертву бессонной ночи. Он разглядывает её и поднимает взгляд к глазам. Пустой взгляд, в которых не трудно разглядеть сонливость. Её глаза кажутся бешенными. Зрачки сузились от влияния сильно-яркого света, и она действительно словно животное забилась к столешнице, что обжигала её пальцы своим холодом. Брюнет пускает смешок и немного опускает вспышку, почувствовав потребность коснуться её светлого носика. Просто коснуться. Ничего необычного. И он делает это. Короткий шаг и теплое прикосновение к холодному лицу. Тепло рпзлилось по её телу словно вода, что обрушилась с дамбы. Ни страха, ни желания убежать. Она лишь выпрямляется и сосредотачивает взгляд на его ладони, что он поспешно убирает, издав уместный смешок. Странно, но она… такая… знакомая… Верно, Эби знакома ему, но он никак не может понять откуда у него странное ощущение дежавю… Шумная музыка, цветные вспышки распространяются по помещению, где разум становится лишь легендой. Брюнет позволяет себе на секунду взглянуть в глаза светловолосой девушки. Её глаза медленно раскрылись от чувства эйфории, и она продемонстрировала парню свои серые глаза с узкими из-за света зрачками. В его голове родилась несвойственная ему мысль. Мысль за которую такой как он, должен хорошенько ударить себя по лицу. Она невероятна. Он вспомнит. Вспомнит где ещё мог видеть эту леди, но это не та ночь. Не то время. Рука с телефоном отправляется в карман, и парень, опустив голову в пол, позволяет себе удалиться. Эби улавливает тихое «спокойной ночи» и спешно произносит что-то синонимичное. Он закрывает за собой дверь в ванную и включает вытяжку, а Эби остаётся лишь представлять то, насколько сильно мать этого раздолбая будет кричать на него за запах в ванной комнате. *** Ну и что дальше? На что ты способен, чтобы сохранить все как есть? Ты слаб, Дилан. Тонкие, светлые руки касаются мелких, фиолетовых цветков. Они по всему периметру, словно звезды усыпали веточку. Крутит в руках и позволяет глазам округлиться до волшебных размеров. Она никогда не прекратит удивляться сирене. Столько красоты, аромата и некой эйфории в одном цветке. Девочка могла бы хоть прямо сейчас схватить эту несчастную вазу с сиренью, и отнести к себе в комнату. Она бы закрыла этот цветок стеклянном шкафу на ключ, и никто бы кроме неё не мог бы им наслаждаться. Но она тут. С разочарованием ставит цветок на столешницу. И где Одри её надыбала? Из-за окна появляются еле видные лучи солнца, и Эби словно грациозная и быстрая змея, перемещается к источнику света. Стоит у окна, молча вытягивае руку и позволяет упасть лучику солнца на ладонь. Мимолетная улыбка. — Любуешься солнышком, родная? — Эби отдергивает руку и не сразу находит источник звука. Она — идеал. Не сложно понять причину выбора отца белобрысой. Серые глаза аккуратно подведены, юбка-карандаш красиво облегает её бедра, а рубашка идеально заправлена. Кажется она белее, чем лист бумаги. Думаю ясно, сколько порошка для белой одежды высыпала туда Одри. Смешок. Он поддерживает своё эмоциональное состояние усмешками и пронзающм взглядом. Кажется этот человек — противоположность его матери. Он идеален, но в другом понятии. Понятии некой темноты, если так можно выразится. Скрытен, интересен и к тому же юморист. О да, если бы не Сейди, то вся школа водилась бы около него. Ну, а так никому не нужен гнев шатенки. Но мы уходим от темы. Парень проходится рукой по волосам женщины и еле сдерживает смех, ведь на её лице выражена гримаса ужаса. Её идеальная прическа испорчена этим гадёнышом. Белобрысая оголяет передние зубы в улыбке и прикрывается рукой, смущаясь своей забавы над Одри. Все-таки не правильно. Не правильно, но так забавно. Парень в белой рубашке подкидывает яблоко в рукие и с непринужденным лицом откусывает его, легонько отодвигая светловолосую от подоконника. Эби делает шаг назад, и наблюдает за тем, как парень в клетчатой рубашке берёт ключи с подоконника. Кладет предмет внимания в карман и облокачивается на подоконник. — Доброе утро, семейка. — смотрит на мать. Кажется пытается вывести её, пока белобрысая девушка медленно покидает поле боя. — Доброе, Дил. — выдыхает. Медленно и смиренно. Поправляет волосы и невзначай опускает глаза на сирень. — Ты ночью собирала эту пахнущую дрянь? — вырывается у парня, за что он получает неодобрительный взгляд со стороны обеих. Они просто пытаются найти тему для диалога. Но с матерью он вряд-ли вообще когда-нибудь склеится. Хотя он сам ищет не те ходы. Пару минут переговоров на тему завтрака. Эби интересуется про местонахождение отца, но в ответ получает лишь словесную несуразицу из уст сероглазой. Так и думала. Она уверенна, что он не нашел занятия интереснее, чем спать после очередного пира с Одри. Порою белобрысой кажется, что мать Дилана просто спаивает её отца. Тарелки пусты, неловкое молчание разъедает желание сидеть за одним столом, и Дилан первый решает встать кивком завет к себе Эби, держа рукой дверь. И хилая девочка покорно следует за ним. Она вежливо прощается с Одри и не получает этого в ответ. Но кажется она и не ожидала. Лучи солнца заставляют ее прикрываться от них, и она словно вампир спешит к машине. В голове все тот же запах сирени, а перед глазами весна. Тепло. И даже не противно. Она очень часто чувствовала себя не уютно где-либо. С друзьями, в гостях, на улице или в школе, но… последнее время ей плевать. Плевать и этому нет объяснения. Дверь закрывается и она облакачивается о дверку машины на заднем сиденье. Странно, но она ненавидит сидеть спереди. Дилан это сразу заметил. Скорее всего старается быть дальше от людей. Ловит на себе взгляд через зеркало. Слышит тихое «погнали» и чувствует к машина заводится. Больше словами никто не кидается? Доверие? Что это? Как понять, что ты доверяешь? Может быть для этого нужно проснуться в час ночи из-за звонка человека и не отказать ему в вомощи? Может быть для этого требуется спокойный ритм сердца рядом с ним? Или требуется мимолетная улыбка на неуместные шутки? Возможно требуется тепло рук, а возможно понимание, что тебя не осудят за слёзы. Сейди мертва. Так говорят. Кто-то так говорит потому, что думает о том, как Дилан впечатает лицо Дерека в пол, ну, а с Сейди разговор вообще будет короткий. А кто-то твердит о том, что той Сейди давненько нет в принципе. Косметику сменил румянец, на место юбки пришли темные джинсы, а взамен красивым кофтам пришла толстовка Дерека. Мать отказывается верить в это и гонит Сейди из дома, но та и не против. Почти постоянно живет у Дерека. Она профессионал игры Mortal Kombat и та, кто завалил кучу экзаменов. Девушка у которой стало больше проблем, ненавистников, но на одного человека на которого она может положиться больше. Лежит на плече парня, держа в руках книгу. Бредовый детектив с кучей жертв и бессмысленных убийств. Тусклая обложка показывает возраст книги, а взгляд девушки лишь непонимание. — Ты поймешь. — Тихо говорит рыжий парень, обвивая руками талию девушки. На подоконнике было давольно сложно уместится, ноим глувбоко на это срать. Он держит её так крерко, как будто она его единственная ниточка, связь с этим миром. Прикрывает глаза и вдыхает запах её волос. — Все же романтика мне нравится больше. — делает вердикт темноволосая и немного опускает книгу, разрешая некоторым прядям волос упасть на лицо. — Глупая, — парень усмехается и ловит на себе серьёзный и обиженный взгляд. Да, он никогда не заморачивался по поводу того, что произнести. Тем более не думал над тем, ранит ли это кого-то. Теперь приходится задумываться, правда слишком поздно. — Девочка, что часами прочесывала библиотеку в поисках информации о Древней Греции не замечала все детали, кроме одной. — пытается перевести тему, но не очень то и выходит. — Ну и какой же? — действительно интересуется, любопытно опустив голову в книгу. — Она не нуждается в ней. — говорит ровно и вводит в ступор темноволосую бестию. — Как же… — шатенка поворачивает голову в сторону ехидно улыбающегося Дерека. — Это маневр отвлечения от всего, что происходит вокруг. Пока она живет где-то там, в Древней Греции, ее мать ищет причину смерти её брата близнеца. Она хочет сбежать, но выход нашла только такой. — Решила убежать в Древнюю Грецию? — парень касается обнажонного участка шеи девушки и пропускает смешок. — Именно туда. Ты к слову тоже в своеобразной Греции. — Холод заставляет девушку поёжиться, но ей не холодно. Она не чувствует его. — Я? — хмурится девушка и пытается вникнуть в слова растрепанного, рыжего парня. — нет, я не в… — Ты бежишь от реальности ко мне. Я твоя Греция. — делает вердикт, и как всегда остаётся прав. Дал тему для размышления брюнетки. Ещё одну. Кажется ей стоит завести отдельный блокнот для его фраз. Дерек действительно интересно мыслит, это её и привлекло в нем. Его нескончаемый поток мыслей. Но спокойствия два человека с новой темой для рассуждения, не найдут даже в общественном туалете, на подоконнике. Тихий скрип раздается по помещению. Вместе со скрипом, в туалетную комнату заходят такие звуки как: смех, гул, крики. Они снова стихли, когда парень неспешно прикрыл за собой дверь. да. не так себе Дерек представлял эту перемену. Тишина казалось звучала громче всех разговоров. Широкие глаза Сейди сумели описать её внутренний шок, и она мгновенно встала с подоконника и загородила парня собой. Да, это был лишь глупый вопрос времени. Когда он узнает о том, что Сейди может принимать свои решения. Или же нет, погодите… Когда он примет это? Что было дальше? Представьте себе туманную завесу. Завесу в которой сложно что-то понять, но единственное в чем ты уверен — твоя вина. Да. это то, что сейчас чувствует бедная Сейди. Парень с темными волосами успевает накинуться на рыжего и повалить его на пол без единой эмоции. Люди мгновенно набежали в место бойни. Как муравьи на кусочек сахара. Книга давно лежала на полу, и кажется её корешок треснул, не выдержа. Рыжий лежал на полу, смотря в пустые глаза, что где-то полны обиды. Обычной детской обиды. Громкие возгласы глупых людей. Кто-то кричит о помощи, просит разнять, кто-то твердит о том, что «эта шлюшка наконец-то поймана». Такие отвратительные. — Нет, прошу, Дилан! — крик, визг или вовсе разрывающий глотку ком обиды. Называйте это как хотите, но она так устала. Так сильно устала от всего этого. Хватает за горло Дилана и валит назад. Прекрасно знает, что он сможет подняться, но она надеется на то, что он сумеет её услышать. — Сейди нет, дай мне закончить это дело! Он не должен! — Дилан рвется. Рвется как свирепый зверь. — Дилан, я могу выбирать, прекрати! — темные волосы касаются пола, она держит парня обеими руками и не дает ему встать. Словно раскат грома произносятся те слова. Те слова, что она не произносила последние несколько лет. — Дилан отпусти меня. Отпусти и забудь про договор. — как она и ожидала, эта фраза стала будто кнопкой выключения для парня с испуганными, от этих слов, мендальными глазами тишина. Кажется все стали многочисленно переглядываться. — Стой, ты… — Позволяет себе немного приподняться и посмотреть в глаза шатенке, напрочь позабыв о рыжем в углу туалета. — договор. Расторгнут, — смотрит прямо в глаза, время замерло, и кажется все эти люди испарились, а парень осознал лишь одно. Из-за своей доброты и желания уберечь близких от всех проблем — он потерял дорогого человека. Человека, которого он два чертовых года уберегал от всех людских проблем. Она не может так с ним поступить, она же просто шу… — Это Дерек, и он важен мне. Я не позволю тебе запретить мне его. Спасибо за то, что оберегал, но больше мне это не понадобится. — эти слова ясно отпечатались в голове брюнета. Скажу больше, они раза четыре уж точно отдались в его сознании, и он никак не мог понять: вина этому удар головой о мрамор или же чувство… Предательства? Не падай духом. Люди в ступоре. Они не просто в ступоре, они словно рыбы глотают воздух пытаются переварить информацию. Какой договор? О чем они? Брюнет отряхивает толстовку и позволяет себе встать. Шатенка поднимается на ноги и подходит к Дереку, что успел встать. Рыжий парень подошел к кареглазой и медленно завел её за себя, давая понять, что теперь она под его крылом. Алая кровь сочилась из брови бывшего серфера. Два колких, волчьих взгляда косились на Дилана. В них он увидел нечто общее. Нечто общее, что нельзя описать словами. Дилан вытер разбитую губу и позволил себе пропустить некую улыбку. Ту самую улыбку, от которой тошно стало даже ему. Протягивает руку Дереку. — Поздравляю, — смотрит на рыжего, что ищет подвох в каждой букве, что произнёс О`Брайен. — Теперь она твоя забота. — темные, мендальные глаза сверкнули затухающей искоркой. Руки медленно положил в карман, и даже позволил себе улыбнуться. — Бывай, Сей. Это был слишком печальный и безнадежный взгляд. Он не тот человек, от которого часто веет бездействием, но он не может противостоять Сейди. Он покинул помещение, негромко прикрыв дверь. Брюнетка решает бессмысленные задания и держит карандаш меж зубов, что выглядит очень уж забавно. Она всегда твердила о том, что является поклонницей геометрии, и никто не мог оспорить это. У неё не было мыслей связать с этим жизнь, но ей слишком нравилось разбираться в чем-то. Нравилось знать решение чего-то и узнавать новые варианты этих же самых решений. Порою она твердила о том, что учит геометрию что-бы не свихнуться и Эби никак не могла понять — шутка это или нет? Все та же светловолосая. Увлеченно смотрит большими, светло-серыми глазками на то как легко Алиса вспоминает теорему за теоремой, и вычисляет углы. — Ты чокнутая. — не отрывая глаз от работы темноволосой, произносит Эби. — Почему же? — легко улыбается, доставая карандаш из зубов и кладет его за ухо. — От геометрии кайф ловят только чокнутые. — светловолосая подмигивает подруге и начинает пить напиток, что по быстрому перехватила в буфете. Её глаза перемещаются чуть в право и она видит отчетливый силуэт. Темноволосый парень без эмоций смотрит в пол, даже не слушая речь своего друга. На его губе небольшая ссадина, а взгляд уж больно задумчивый. Даже сильнее обычного. Дилан всегда раньше участвовал во всех диалогах и даже был их инициатором. Всегда был тем, за тем шел весь движ, а не тем, кто молча стоял, но сейчас там стоял не Дилан. Он какой-то… разочарованный? Серые глаза слишком сильно увлеклись детальным осмотром. Голова сонно упирается об руку, а в ушах отсутствие шума. Снова отключилась. Но знаете, что приводит её в чувства? Движение в конце столовой. Перестаёт пить и тратит все силы на то, чтобы понять одну вещь. Он что, идет к ней? Глаза светловолосой широко распахнулись, она полностью отрывается от стакана и позволяет себе сделать, чего обычно избегает. Посмотреть в глаза этому придурку. Взгляд человека, ято так явно показывает свой статус, сложно назвать добрым, но нельзя и сказать, что он агрессивный. Что-то среднее. Шаг за шагом он приближался к столу, и даже не оборачивался на шатена, что идет за ним, также не понимая его действий. Шумно отодвигает стул и садится рядом с сероглазой, что кажется впала в ступор и перестала шевелится. Какого. Мать. Его. Черта. — О, Дил, почему ты сразу не сказал, что мы идем к этой конфетке? — Ричард был рад оказаться неподалёку от Алисы. Девушка быстро оторвалась от геометрии, услышав знакомый голос. Мельком косит на Дилана, что скрестил руки и смотрит на пол, а затем на Эби. К слову сероглазая лишь пожимает плечами. — Привет, сладкая. — развязно садится на стул и закидывает руку через плечо девчушки. Еле заметно всегда светлые щечки — покрываются румянцем. Движения? К черту. Боится шевелиться. Слегка приподнимает глаза, встретившись с человеком, что скрестил руки взглядом. *** Темная цепочка висела на коженом ремне джинсов. Она звенела при каждом шаге этого парня. Слишком развязно и быстро. За его шагом никогда не возможно было угнаться. За это его и прозвали «беглым». Четко выраженные ключицы, томительные, хитрые глаза, шелковистые, слегка волнистые волосы еле касается плеч. Острый подбородок, один висок выбрит. Вчера одному из предвестников смерти исполнилось девятнадцать. Шумные трассы не смогли заглушить то, как парень перезарядил ствол, что он вытащил из ремня джинс. Мелкий, моросящий дождь наконец-то успокоился, как будто тоже почувствовал тревогу. Он останавливается напротив человека лет сорока. Усталые глаза, немного седые волосы и эта непонятная улыбка. Склоняет голову и озаряет его взглядом с ног до головы. — Билл Винсент Картер, — глубоко выдыхает, быстро пролистав в мыслях все поганные делишки человека напротив. Такое к сожалению трудно представить. — Что привело тебя в мой город? В приисподни стало скучно? — на вопрос мужчины парень лишь усмехнулся и оголил белоснежные зубы. — Тут моя шавка. Я не на долго. Мне лишь нужно узнать… — Би-илл, Би-и-илл, Билл… — потирает подушечками пальцев переносицу и кладет вторую руку на плечо парня с кудрявыми волосами. — Оставь эту затею. Ты же знаешь, она под надзором. — будто уговаривает его. Нет, просит уехать. В этом городке совсем недавно стало спокойно. Ни убийств, ни ограблений… порою лишь аресты за хранение дури, но не больше. Мужчина по имени Чак был тем, кто держал своих людей в этом месте. И они все хорошо знали Билла. Сложно знать о событиях в этом городе, и не знать Билла. — Я хочу проверить. — одна рука в кармане. Быстр как молния. Карманный ножик крутится вокруг пальца, а этот животный взгляд ударяет по самоуверенности мужчины. Он нервно сглатывает и забывает все свои «нет». — Как брат? — это все что он решил из себя выдавить? Смех. Сумасшедший и беспрерывный. Делает шаг назад. Запрокидывает голову и прикрывает ладонями лицо, пока Чак нервно повел уголком губ. Кудрявый резко возвращает голову в прежнее положение. — Винсенту скучно. — улыбка сходит с губ. Взгляд поражает душу и вводит в ужас. — мне тоже, — это было сказано так тихо, что Чак готов поклясться, что ему почудились эти слова. — И поэтому я иду за Сей-Сей. Я уверен, что она соскучилась. Руки кладет в карманы и занимает удобную ему позицию, расставив ноги. Он будто намерен атаковать. Наверное такое поведение вынудило Чака снова прогнуться под этого чертового ублюдка. — Ну так что? Пустишь? — Добро пожаловать.