***
— Папочка, а ребята не заметят? — Я сделаю всё, чтобы никто никогда не узнал про наши маленькие развлечения. Не беспокойся, мой малыш.Часть 1
9 ноября 2018 г. в 01:09
Когда ребят нет в общежитии — общежитие темнеет. И темнеет во всех существующих смыслах. Темнеет физически — шторы на окнах задёргиваются, и свет остаётся за пределами белой аурой. Темнеет атмосфера — странное чувство. Чувство фальшивой ночи и приглушённый свет ламп.
В общежитии только двое. И оба знают, что нужно немного подождать, удостовериться, что никто ничего не забыл, и никто внезапно назад не вернётся. Не в первый раз ведь.
Проходит минут пять, и дверь комнаты скрипит. Шаги тихие, осторожные. Слышно тяжёлое сбитое дыхание и хриплое «хён?»
— Иди ко мне, малыш, — приказ тихий, но слышно отчётливо.
— Что сегодня хочет получить мой. папочка?.. — Джисон подходит к кровати хёна, тот сидит, облокотившись на стену и выжидающе смотрит. Голос вздрагивает от волнения. Хан чувствительный мальчик, и это известно всем. В нём что-то ломается, когда чувства переливаются через край. И сейчас в нём что-то сломалось. И в нём всегда что-то ломается каждый раз с Минхо.
— Я хочу получить удовольствие от твоего тела, малыш, — Ли как всегда чуть вальяжен и холоден. Это так контрастирует с его стилем в сексе. Джисон плавится каждый раз от его прикосновений, что обоим безумно нравится.
Младший алеет щеками, и температура его подскакивает до отметки 'Ад'. Вокруг всё расплывается, и в фокусе только Минхо.
— Джисони, снимай с себя всю эту ненужность, тебе же жарко, — ухмыляясь, тянет хён так сладко… как карамель. Кажется, сами его губы — карамель. Карамель, которую Хан так желает снова попробовать.
— Хорошо, — тихо говорит младший, опустив голову, и медленно начинает снимать с себя абсолютно всю одежду.
— Быстрее, малыш, — в голосе лёгкая терпкая нетерпеливость. Она щекочет под рёбрами, пробираясь под кожу волной игл и заставляя прикрыть глаза.
— Да, папочка… — Хан быстро расправляется с одеждой. Теперь и холод пробирается под кожу, пуская по телу мурашки и лёгкую дрожь. Джисон пытается прикрыться и сжаться, но старшему это не по нраву.
— Руки, малыш, — холодно говорит он, от чего у младшего мурашки пробегают повторно.
Джисон открывается. Минхо прекрасно видит его тело, и прекрасно понимает, что оно принадлежит только ему. С кончиков мягких волос до пят. Вся кожа его малыша будет покрыта укусами и багровыми пятнами там, где не будет видно остальным. Ни фанатам, ни мемберам. Только ему и Хану.
Младший знает, что хёну нравится смотреть на него в таком виде. Это возбуждает. Когда он одет, кажется, Ли всё равно раздевает его глазами.
— Иди сюда, — Мин хлопает по кровати рядом с собой. Но Джисон игнорирует слова своего папочки и садится прямо на его колени. Смотрит в глаза хёна и видит в чёрных омутах чертей. Его чертей. Чертей Ли Минхо.
— Я не хочу сидеть на кровати, если есть папочка… — малыш отводит взгляд и закусывает губу. Ведь он не знает, как Минхо отреагирует на его вольность.
— Плохой малыш, — тихо говорит старший, проводя пальцами по позвоночнику Хана. Тот вздрагивает и выгибается навстречу хёну, сильнее закусывая губу. — А плохих малышей надо наказывать, верно?
— Да, папочка… — Джисон боится смотреть в глаза Минхо.
Ли оставляет царапины на спине младшего, от чего Сон тихо поскуливает. Хён замедляется у ягодицы и сжимает её — малыш чувственно выдыхает, и его член вздрагивает.
— Папочка… — Хан тянется к Минхо, но тот резко ударяет по ягодице. Сильно. Останется яркий след.
— Нельзя, — отрезает Ли, глядя на Джисона с какой-то опошлённой агрессией. Джи скулит и сжимает плечи хёна, потираясь о его колени и пытаясь заглушить боль от шлепка. — Ты продолжаешь вести себя плохо, малыш.
— Прости, папочка… — младший сжимает коленями бёдра Минхо. — Просто я сильно хочу…
— Чего хочешь? — Ли грубо перебивает своего малыша. — Член папочки?
Ответом служит хватка Хана на плечах старшего — она чуть сильнее. Губа Джисона, кажется, скоро начнёт кровоточить от постоянных кусаний.
— Это видно, — хён проводит по ягодицам Джисона, переходя на бёдра. — У меня такой нетерпеливый малыш…
Хан смотрит на губы Ли, тяжело дышит и облизывается. Минхо всё видит, понимает, и чуть ухмыляясь, кивает. Малыш тянется к сладким губам хёна, замирает в сантиметре и покорно ждёт. Папочка сам решает, когда начать.
Минхо видит в полуприкрытых глазах напротив полную преданность, из-за чего сердце пропускает мощные удары о грудную клетку. Дыхание обоих обжигает губы, и Ли в футболке становится жарко, а в джинсах тесно.
Джисон пододвигается бёдрами ближе, чувствуя возбуждение старшего, от чего дыхание вконец сбивается. Ли затягивает Хана в горячий поцелуй. Дикий, глубокий. Малыш извивается, сидя на парне, задевает его член, на что Минхо кусает губу Джи и сжимает его тело. Ли играет с языком младшего, ухмыляясь самодовольно.
Поцелуй разрывается папочкой грубо, и Джисон жалобно скулит.
— Хорошего помаленьку, малыш, — хён ухмыляется и проводит по груди Хана, спускаясь вниз. Младший прикрывает глаза и тихо выдыхает. Доходя до пресса, Минхо скалится и давит чуть сильнее, но пальцы тут же исчезают с тела Сона. Джи чувствует холодную секундную пустоту, но резко вздрагивает и почти задыхается, когда указательный палец старшего обводит вокруг головки его перевозбуждённого члена. Хён играется со своим малышом, обхватывая плоть всей ладонью, надавливая на головку большим пальцем и слушая красивые мелодичные стоны.
— Папочка… — всхлипывает Джисон, тихонько толкаясь в кулак хёна. — Пожалуйста…
Молящий тон Хана сносит папочке крышу.
— Сначала ты должен заслужить прощение за свою вольность, малыш, — Ли шепчет на ухо младшему. Джисон краснеет вновь, понимая, чего хочет папочка.
Хан слезает с Минхо, опускается на колени и пристраивается между его ног. Малыш снова тянет время, глядя снизу в глаза Ли и проводя языком по джинсам и горячо выдыхая.
— Не выводи меня, малыш… — Мин опускает руку на затылок младшего и сжимает волосы. Грубо.
Джи повинуется. Быстро расправившись с ремнём, он сразу берёт глубоко, не жалея горло. Стон Минхо оседает на коже мурашками, а его хватка в волосах младшего крепчает. Хён скалится и тихо рычит. Джисон обхватывает член руками, выпускает с влажным звуком, и широко проводит языком от основания к головке, смотря в глаза хёна. Так горячо. Так бесстыдно. Так развязно и похотливо.
— Ты такой маленький и послушный… но такой извращенец, — вновь рычит Минхо, жгуче смотря на парня. — Маленькая похотливая шлюшка.
Джи от слов берёт глубже, заставляя старшего задохнуться, бесследно пропасть в громком стоне. Хану нравится, когда папочка стонет.
— Подготовь себя, малыш, — хён говорит с трудом. Младший слишком хорошо знает, как папочке нравится.
Хан заводит руку за спину и начинает медленно себя растягивать. Стонет от своих же пальцев, пуская вибрации по члену Ли, а Минхо оттягивает за волосы парня и сам задаёт темп, буквально насилуя глотку своего малыша.
— Джисони, малыш, расслабь горло, — хён поглаживает младшего по голове, и Хан повинуется.
Движения грубые и рваные, а стоны — противоположность. Мелодичные, бархатные. У Хана скопились слезинки на глазах, по телу муражки, а в горле саднит.
— Молодец, детка, — старший гладит по голове парня, но уже без усилий, ведь они не нужны. Его мальчик делает всё сам. Сам насилует своё горло членом хёна. Захлёбывается, задыхается, но останавливаться не собирается.
А Минхо останавливает его.
— Ты хорошо поработал, малыш.
— Папочка, теперь я могу?.. — Хан вновь перебирается на колени старшего.
— Чуть позже, потерпи, сладкий, — в ответ хён проводит по чужим, чуть припухшим губам большим пальцем. — Ты хорошо подготовился?
— Да. — Джисон перелезает на кровать, и покорно ждёт приказа папочки.
— Раком, малыш, — Ли мягко улыбается, но чувствуется в его словах извращенная властность.
Джисон делает всё, как сказано, хоть и побаивается того, что будет дальше. Вся его кожа стала гораздо чувствительней из-за положения. Он вздрагивает, когда чувствует пальцы хёна на бедре. Минхо гладит кожу, и Хан расслабляется. Но ненадолго.
В глазах темнеет, а комнату пронзает стон, нет, больше крик, Хана, когда Ли вошёл резко и сразу наполовину. Парень выгибается до хруста в позвоночнике и сжимает в ладонях подушку. Минхо прикрывает глаза и хрипло выдыхает, гладит своего мальчика по спине, переходя пальцами на поясницу. Младший скулит при малейшем движении хёна, и Ли знает, что ему приятна небольшая боль, поэтому медленно выходит и снова заходит грубо, чуть дальше, чем в первый раз. Джисон стонет высоко, а его голос срывается от движений старшего.
— Папочка. — малыш всхлипывает и утыкается в подушку.
Минхо знает, что малыш терпит слишком долго, знает, как его перевозбуждает эта атмосфера, и знает, что без разрешения его мальчик не кончит.
— Пока нельзя, сладкий, — он нежно проводит по ягодице, не прекращая движения, и наносит чёткий жгучий удар. Хан снова вскрикивает, и это нереально красиво перерастает в мелодичный стон.
Голос Хана хрипит, парень сжимается, и Ли стонет от узости внутри младшего.
Джи весь напрягается, голос его начинает садиться, малыш всхлипывает, и чуть ли не плачет от ощущений.
— Папочка. — вновь моляще тянет он.
— Можешь кончать, малыш, — войдя под слишком правильным, слишком точным углом, Минхо вырывает из Джисона протяжный стон. Младший кончает и тяжело хрипло дышит. Колени дрожат, а тело горит.
— Хороший малыш, — Ли, через пару толчков, выходит, изливаясь на постель.
Старший обнимает малыша и целует нежно, тягуче и неторопливо. Хён наконец исполняет желание своего маленького Джисона.