honestly

это прекрасное чувство, когда вы вместе. в кофе шесть ложек сахара, а на запястья чёртовы лезвия. и смерть-гадюка твердо дышит тебе в спину, надеясь, что ты заебешься от неё скрываться. так и есть, блять. лихорадочно жрешь таблетки пачками, и когда вы вместе, то селфхарм идёт в пизду, потому что вы и так делаете друг другу пиздец как больно. просто потому что это «любовь». на стенах фотографии домов, борделей и машин, оставьте нас двоих в покое, блять, пока не суициднулись, оставив на стене мутные пятна в виде фото лиц, где их не видно. тел, где их не слышано. просто, блять, оставьте нас в покое. дай обещание о том, что не предашь... нарушил, мразь. пошли уже сбросимся с крыши, пока не поздно. пока ещё никто нас не убил, и мы можем убить друг друга. либо морально, либо физически. моя любовь к тебе сплошная аксиома, только помни, что она не вечна и всю жизнь тебя любить не буду. оставь своё чёртово имя на стене в старой хрущевке, ну, а хули ещё? от меня останется ровно ничего. пустое место, бездна, чёрная дыра. билл денбро будет собирать своего стэнли по кусочкам после авиакатастрофы, а ты будешь собирать меня по атомам, и это здорово. клетки моего мозга давно вымерли, их занесли в красную книгу, сверху залили шампунем, и на этом спасибо. нанизываем на шампуры наши сердца, любовь и мир, а после жалуемся почему так пережарено. как жарит тебя твой милый бывший в одной из старых хрущёвок, той, что чуть ли не сыплется под натиском ночных ворот. и тех же самых фонарей, что светят нам ебало, жалуясь, ну что за хуйня, ебаный в рот? мои млекопитающие животные разбились об асфальт, когда летели с неба, думая, что у нас облака под ногами. но под ногами нашими трупы, а над ними магазин, то ли супермаркет, то ли тот цветочный. где продавали твои розы, белые, колючие, под них ты пел песни шатунова вспоминая детство. которого не было, не стало и не будет. которое пропало в бездне несколько тысяч лет назад, и сейчас нас заполняют ебаные чувства. давай же будем с тобой самыми честными, блять? я помню те слова, когда ты говорил, когда снимал очки, тёр глаза и просто плакал, рыдал навзрыд как первоклассница, которой не дали леденец на палочке. и мы же знаем про какой леденец говорю. ты плакал просто от того, что знал, что нас не будет. ты знал что женишься, ты улетишь на чёртово майами, будешь там с женой, кошкой, псиной и со своим сыном, ты знал что нас уже не существует. и хоть мой мир уже давно разрушен, он давно исчез, мои млекопитающие животные разбились об жёсткий асфальт. или мои мечты, мои желания и аксиомы, которые мгновенно превратились в теоремы. и даже я, с разбитым сердцем заявляю, что даже так, даже так больно, быть честным это здорово.