Ты - мой дом, Игорь

      Финальный свисток позволяет, наконец, облегченно выдохнуть и откинуться на спинку дивана, который в этот вечер казался особенно неудобным. Все же смотреть матч намного сложнее, чем играть его, потому что собственное бессилие просто убивает, как и то, что нельзя ничего сделать, кроме как материть игроков команды-соперника (ну, и команды, за которую болеешь, тоже иногда) да молиться богам, чтобы гол был забит теми, в чью победу хочешь верить. Еще хуже состояние, когда смотришь за матчем команды, в которой играет дорогой тебе человек. И просто ужасно смотреть матч, в котором твой любимый человек выглядит не как безумный вихрь, которым все привыкли его видеть, а как тень самого себя. Именно в последней ситуации этим вечером оказался Игорь, который с твердым намерением посмотреть на игру Зенита (читайте: Артема) со Славией, включил в нужное время телевизор и уселся на диван перед ним. И, видит Бог, лучше бы он этого не делал.       С первых минут Игорь понял, что Артем выглядит подавленным и совершенно безэмоциональным. Это не привычная собранность перед матчем, которую всегда можно было заметить по сосредоточенному взгляду и уперевшимся в бока рукам. Это и не легкое волнение, которое обычно у него проявляется в немного нервной улыбке, а зачастую и в чрезмерном количестве этих улыбок по принципу «чем больше улыбаешься – тем больше должно повезти». Но сегодня улыбок не было, потому что это не сосредоточенность и нервозность перед матчем, а что-то совершенно другое. Что-то такое, что буквально выбило Артема из реальности происходящего еще с первых минут в подтрибунном помещении. И Игорь, с тревогой вглядываясь в каждое секундное появление на экране изображения любимого, искренне надеялся, что в этот раз просто ошибся в чтении эмоций на лице Дзюбы, и это действительно нервы, которые отойдут на второй план уже после первых минут на поле. Но этого не произошло.       С первых минут матча стало понятно, что с Дзюбой действительно что-то не так. Обычно энергичный, порой даже чересчур, лев сегодня даже не бегал практически, а еле передвигался по полю, лишь в редких случаях ускоряясь и подключаясь к атакам. Но даже в атаке он не смог показать ничего стоящего, потому что пасы выходили неточными, передачи партнеров по команде не хотели приниматься, а мяч, если и был послан в сторону ворот, показывал ему средний палец и летел в другую. Обычно активный Артем, который и на линию защиты мог спуститься, чтобы там вырвать у соперника мяч и, протащив на другую половину поля, забить гол, а порой и несколько, в чужие ворота, сегодня, как показалось Игорю, чуть ли не половину игрового времени провел в офсайде, даже не пытаясь спуститься ниже и подключиться к борьбе своей команды. И это удивляло, нервировало и пугало Игоря, который с каждой минутой матча все напряженнее всматривался в экран телевизора, будто от этого зависел результат матча.       К концу первого тайма у Игоря нервы были не то, что напряжены, а натянуты, как струна, которая может лопнуть буквально в любую секунду. И осознание того, что впереди еще целых сорок пять минут второго тайма, заставило Игоря тихо взвыть, откинувшись на спинку дивана. Даже собственные матчи ему даются намного проще в плане эмоций, чем сегодняшняя игра Артема. Единственный, кто в этой игре пока радует, так это Лунев. Смотря на его действия, Игорь в который раз убедился, что ворота сборной в надежных руках.       Второй тайм не улучшил состояние ни Артема, ни нервной системы Игоря. Первый стал еще медленней, растерянней и подавленней, а вторая находилась на грани громкого срыва. Когда комментаторы начали крайне вежливо и тактично говорить о том, что Тема сегодня хуево играет, полностью потерявшись на поле, Игорю захотелось послать их туда же, куда не так давно послал арбитра матча собственной команды. Не им судить игру Артема, не зная причин, по которым он так сегодня играет. Сам Игорь судорожно соображал, пытаясь понять, что именно привело к таким переменам в игре и настроении Дзюбы.       Когда Кокорин забил свой гол, Игорь, не скрывая радости и не заботясь о соседях, тупо заорал практически на всю квартиру, даже вскочив с дивана. Еще никогда в своей жизни он не был так рад появлению Саши на поле. Он даже обнял бы его, если бы сейчас был рядом с ним. А еще Игорь внимательно стал всматриваться в телевизор, надеясь на то, что камера выцепит реакцию Артема на гол Кокорина. Нет, не для того, чтобы поревновать, а для того, чтобы оценить весь масштаб пиздеца, который творится с его Артемом. И когда камера все-таки показала его, Игорь обессилено упал обратно на диван, снова взвыв. Он был уверен, что Артем улыбнется, порадуется голу и тому, что его забил лучший друг, обнимет Кокорина в их лучших традициях. Но нет, этого не было. Он лишь сдержано обнял его за плечо, даже слабо не улыбнувшись, а брови его при этом были все так же сдвинуты к переносице. Игорю стало страшно. Что должно было произойти с его Артемом такого, чтобы он настолько ушел в себя? Блин, да если бы Игорю сказали, что он когда-нибудь будет расстраиваться из-за отсутствия объятий Дзюбы и Кокоры, то он бы рассмеялся, а потом покрутил бы пальцем у виска, высказывая таким образом свое мнение об умственных способностях говорившего. Но, черт бы его побрал, он реально расстроился, потому что даже эти объятия лучше, чем такой вот убитый вид и состояние Артема.       Финальный свисток, как было уже сказано, позволил ему облегченно выдохнуть, ведь это означало победу «Зенита». Фаны собственной команды явно не поняли бы своего капитана, узнав, как он рад этой победе, но сейчас Игорю все равно. Во-первых, их команды играют в разных чемпионатах, а, во-вторых, Игорю всегда дружба и любовь была важнее, чем название команд и вечное их противостояние.       Когда режиссеры трансляции показали Артема и Сашу, разговаривавших после финального свистка, Игорю снова стало страшно. Даже сейчас Артем не улыбается, хотя видно, что Саша всячески пытается подбодрить друга. И, пожалуй, впервые Игорь рад, что Кокорин сейчас находится рядом с Артемом, ведь тот может хотя бы попытаться поднять настроение Дзюбы. Но попытки не увенчались успехом, и в подтрибунку Дзюба ушел все в том же печальном настроении и состоянии, которое было с первых минут матча. Вопроса два: что послужило причиной для такого настроения, и как давно оно у него?       Игорь звонит Артему через двадцать минут после финального свистка, давая Артему время на то, чтобы переодеться, а себе – чтобы успокоиться. Второе не получилось сделать от слова совсем, а вот на первое он все-таки надеялся. Первые четыре звонка были проигнорированы, а несколько струн нервной системы Игоря все-таки порвались, и глаз, к тому же, немного дергаться начал. Длинные гудки пятого звонка казались голосом из самого Ада, а сигнал и легкая вибрация, сигнализирующие о том, что вызов, наконец, приняли, был сродни пению ангелов в Раю.       – Наконец-то! – выдохнул Игорь, не скрывая облегченного выдоха. – Ты в порядке?       – Игорь, это не Артем, – послышался ответ в телефоне, и Акинфееву понадобилось несколько мгновений для того, чтобы узнать голос ответившего.       – Саша? – а вот теперь уже не скрывалось удивление. – Что случилось? Почему ты ответил? Где Артем? С ним все в порядке?       – Не знаю, честно. Я, на самом деле, как раз тебе хотел звонить, – ответил Кокорин, а сердце Игоря пропустило пару ударов, а потом снова забилось, но уже где-то на уровне печени.       – Что это значит? Вы двадцать минут назад вернулись с поля. Куда он мог деться?       – Да я блядь сам не знаю! – нервно ответил Саша, и в его голосе отчетливо было слышно обеспокоенность. – Весь день он был какой-то странный, хмурый, молчаливый. Я как только не пытался его разговорить, узнать, что случилось, но он молчал, как партизан. Не тебе рассказывать, каким упрямым может быть этот баран. После матча он вообще был сам не свой, и я уже всерьез пересрал от этого. Серьезно, я никогда Дзюбу таким не видел. Ну, по крайней мере с момента, когда вы, наконец, сошлись несколько лет назад. А тут, блядь, снова в молчанку играет, а взгляд такой сосредоточенный и потерянный одновременно, что аж мурашки по коже бегут, – Саша на мгновение замолчал, и этого мгновения Игорю было достаточно для того, чтобы внутренне содрогнуться от плохого предчувствия. – В раздевалку мы вернулись вместе, но меня потом тренер отправил на интервью, а он остался переодеваться. Я блядь даже подумать не мог, что он куда-то денется в течение тех десяти минут, которых меня не было. Но когда я вернулся, ни его сумки, ни самого Дзюбы в раздевалке не было. Парни сказали, что он сослался на то, что у него какие-то важные дела, и ушел. А куда, блядь, он ушел, никто в душе не знает. Я набрал его, чтобы узнать, какого хуя вообще, но вместо ответа услышал знакомую мелодию со стороны его шкафчика. Он оставил телефон на полке, даже шкафчик не закрыв. Собственно, потому я и взял трубочку, когда ты позвонил, потому что видел пропущенные от тебя. Честно говоря, я надеялся, что хотя бы ты знаешь, где он.       – Твою, блядь, мать! – коротко, но содержательно ответил Игорь. – Я смотрел ваш матч и еле дотерпел до конца игры, потому что его состояние сегодня не просто удивило, а пиздец как напугало. И звонил я, чтобы узнать, что с ним такое, и почему он больше на тень себя самого был похож сегодня. Блядь, ну вот где он может быть? Куда сорвался так, что даже телефон забыл в раздевалке?       – Если честно, я вообще без понятия, – с шумным выдохом ответил Саша и устало сжал пальцами переносицу, но Игорь, понятное дело, этого не увидел. – Я сейчас иду к машине, хочу к нему на квартиру съездить. Может, он домой поехал. Хотя, какого хуя тогда нужно было так сбегать?       – Блядь, вот пусть только появится, сволочь такая! Убью собственными руками или на цепь посажу! – эмоционально выпалил Игорь, начиная мерить шагами комнату.       – Ну, ты со вторым аккуратнее будь, а то в прошлый раз Дзюбиньйо пришлось недели две с широкими кожаными браслетами ходить на руках из-за следов от наручников. Вряд ли легенда о пьяном споре зайдет еще раз, – ответил, усмехнувшись, Кокорин, а Игорь не удержался и закатил глаза.       – Иди нахуй, Кокора, – беззлобно буркнул он, а в ответ послышался еще один короткий смешок.       – Да я бы с удовольствием, только не на чей. Дзюба давно и прочно тобой занят, Смолова двое из ларца окончательно приручили, а я один, как ветер в поле, – с наигранной грустью в голосе сказал Кокорин, и тут уже Игорь не удержался от смешка.       – Ну, Кокора, ты парень способный, обаятельный, найдешь себе кого-то. А если на Дзюбу и его хуй все же попробуешь позариться, то лишишься своего собственного, – как бы между прочим сказал Игорь, и голос его звучал при этом так буднично, будто они о погоде говорили. Кокорин только рассмеялся.       – Да уж, Акинфеев, только ты сначала можешь отметить мою обаятельность, а потом пригрозить оторвать все самое важное, оставаясь при этом абсолютно спокойным.       – Я сейчас какой угодно, только явно не спокойный. Но все мои нервы обрушатся на голову твоего оборзевшего дружка, который решил довести меня до нервного срыва своей выходкой, так что ты можешь жить спокойно, – ответил Игорь и, тяжело вздохнув, сел обратно на диван.       – Вообще, Игорёк, ты можешь вообще не париться на эту тему, потому что Дзюба твой даже толпу голых мужиков и баб перед собственным носом не заметит. А ты даже в костюме химзащиты заставишь его прятать стояк, как малолетка, – усмехнулся Саша абсолютно беззлобно, а Игорь слабо улыбнулся.       – Знаю, но перебранки с тобой добавляют в жизнь какую-то изюминку. Ну, и шикарные извинения Дзюбы за ваши пидорские моменты стоят того, чтобы ворчать и обижаться, – тут уж Акинфеев не смог сдержать ухмылку, а с другой стороны телефона послышался просто дикий ржач.       – Ну, Акинфеев, ну, чертяка. Удивил так удивил, – отсмеявшись, сказал Саша. – Вот уж никогда бы не подумал, что ты такой корыстный.       – Ну, грех не воспользоваться возможностью получить просто шикарные ночи, – усмехнулся Игорь, а Саша хмыкнул.       – Слушай, раз уж пошел такой откровенный разговор. Скажи честно. Ты совсем его не ревнуешь? Ну, не обязательно ко мне, а вообще. Это же Дзюба. От него пол страны детей хочет. Тебя это не задевает?       – Раз пошел такой откровенный разговор, – спустя несколько мгновений молчания, повторил Игорь его слова, – то я отвечу честно. Если бы ты знал, как сильно я ревновал и бесился, до зубовного скрежета, разбитой посуды и сбитых о стену костяшек. Поначалу высказывал все Артему, особенно за ситуации с тобой. Потом стал молчать, держа все это в себе и медленно закипая с каждой фоткой, видео или двусмысленной фразой. А потом после одной неудачной тренировки слег на неделю с абсолютным постельным режимом, внутренне съедая себя мыслями и подозрениями. И каким же было мое удивление, когда через четыре часа после того, как я травмировался и приехал домой после больницы, на пороге моей квартиры появился Дзюба с пакетом апельсинов, глупой улыбкой и словами о том, что на ближайшую неделю он поселится в моей квартире, потому что ему не нужно, чтобы я убился в собственной квартире, прыгая по ней на одной ноге. На мой вопрос о том, как же команда, тренировки и все остальное, он сказал, что для него единственное важное в этой жизни – это я и все, что со мной связано. И тогда я поверил ему окончательно, раз и навсегда поняв – он мой и только мой. Вот и все.       – Да уж, это впечатляет, – с легким вздохом ответил Саша, немного грустно улыбнувшись, зная, что Игорь этого не увидит. – Я даже завидую тебе немного. Не в плане того, что Дзюба твой. Господи упаси меня от того, чтобы он был моим. Меня и в качестве друга он иногда достает так, что убить хочется, – тут уже Игорь усмехнулся. – А в плане того, что у вас все вот так, что у вас есть эти отношения, и вы.       – Санек, никогда не думал, что скажу это, но все у тебя будет хорошо. Все придет. И отношения, и человек, и счастье – все. Ты хороший человек, пусть и бесишь иногда до жути, а хорошим людям должно везти в жизни. Так что нужно просто дождаться свой счастливый момент в жизни.       – Блин, Акинфеев, мы чет в лирику ударились, – усмехнулся Саша, встряхнув головой. – Ладно, я уже в машине, еду к Дзюбе. Как приеду, позвоню тебе.       – Хорошо, я буду ждать, – ответил Игорь, еще и кивнув в придачу. – Кстати, Кокора, еще вот что хотел тебе сказать.       – Мне чет уже страшно.       – Не боись. Хотел сказать, что ты был молодцом в этом матче. Гол классный, и вообще, игра твоя была классной.       – Мне послышалось? Сам Игорь Акинфеев всея Руси похвалил меня только что?       – Так, не борзей, Кокора, а то щас заберу свои слова обратно и скажу, что ты напыщенный индюк, который не умеет играть, – фыркнул Игорь, а Саша засмеялся.       – Ладно, спасибо, капитан, реально приятно. Ну, все, я отключаюсь.       – Давай, жду звонка.       Саша перезвонил где-то через полчаса, но новости были совсем неутешительные: Артема там не было, и дверь ему никто, понятное дело, не открыл. Паника стала буквально захлестывать обоих, а Игоря еще и полное бессилие, потому что он, в отличие от Саши, вообще ничего сделать не мог в данной ситуации. Тот хотя бы ездил по городу, объезжая все те места, где мог бы появиться Дзюба, а Игорю оставалось только сидеть и гипнотизировать телефон, надеясь на то, что тот зазвонит, и в трубке послышится либо Саша, который скажет, что нашел его живым и невредимым, либо голос самого Дзюбы. Но телефон все никак не хотел звонить, а Игорь уже в миллионный раз обошел свою комнату.       Когда, спустя где-то часа четыре, зазвонил телефон, он, словно сумасшедший, бросился к нему, но звонила всего лишь бывшая жена, которая спрашивала, когда он приедет к ней, чтобы увидеть детей. И вот вроде бы стоило удивиться тому, что она звонит по поводу детей почти в два часа ночи, но сил на это не было совершено. Все мысли были заняты Дзюбой, точнее его отсутствием там, где он должен быть. Впрочем, Катя довольно быстро поняла, что Игоря что-то беспокоит, поэтому все же выспросила о причине такого состояния бывшего мужа. Она знала об отношениях Игоря и Артема, как, собственно, и Кристина, с которой Дзюба развелся годом раньше Игоря и Кати. В этот момент, рассказывая о том, что его сейчас волнует, Игорю на мгновение показалось, что Катя для того и звонила, чтобы узнать, в порядке ли он, а если нет, то чтобы успокоить. Она все еще слишком хорошо знала его, как и знала о том, насколько тяжелыми во всех смыслах выдались последние несколько дней.       – Я готова поспорить, что Артем сорвался к тебе, и уже через несколько часов будет стучать в дверь твоей квартиры, – сказала она с усмешкой, а Игорь так и замер посреди комнаты, уставившись ошалелым взглядом в стену напротив. – Ты там жив еще?       – Ты серьезно думаешь, что он мог ко мне поехать?       – А как иначе, Акинфеев? Он после твоего ухода со сборной был сам не свой, мне Кристина рассказывала, что он даже пьяный к ней привалил в тот день, когда ты объявление сделал, и уснул на диване после двухчасового монолога на тему того, как он тебя любит, как соскучился за эти несколько недель, и что вообще сдохнуть хочется от того, что так давно тебя не видел и не обнимал. Так что меня совершенно не удивляет такое его поведение на матче и внезапное исчезновение после него.       – Он приехал пьяный к Кристине и наговорил ей такого? – удивленно спросил Игорь, а Катя утвердительно угукнула. – Господи, какое дурачье. Мы же с ним говорили на тему сборной.       – Игорюш, можно говорить миллион раз, но ты сам знаешь, как расстояние влияет на вас обоих. И если ты более сильный морально, то Артем чувствительнее меня и Кристины, вместе взятых. Вы не виделись почти три недели, и он ждал сборы, чтобы какое-то время провести вместе с тобой. И хоть он поддержал твое решение и отнесся к нему с пониманием, это не изменит того, что он скучает, а дополнительные почти две недели разлуки совершенно не способствуют улучшению настроения, – медленно и успокаивающе сказала Катя, как она всегда это делала, когда нужно было в чем-то убедить Игоря. Сам Игорь лишь тяжело вздохнул, потому что эта разлука на него действовала едва ли не хуже, чем на Артема. Срыв на матче яркий тому пример.       – Кать, я все никак не могу привыкнуть к тому, что ты даешь мне советы в моих отношениях с Артемом. Это все так странно и неправильно.       – Все правильно, Акинфеев, так что не загоняйся лишний раз. У тебя и так полно поводов для загонов, – отмахнулась Катя. – А сейчас успокойся и иди ставить чайник. Уверена, что в ближайшее время в твою дверь постучат.       – Я наде… – начал было отвечать Игорь, но его перебил одинокий звонок в дверь, прозвучавший, словно выстрел в тишине. Игорь так и застыл посреди комнаты.       – Мне не послышалось? Это же был звонок в дверь? – эмоционально выпалила Катя, а Игорь кивнул, но потом вспомнил, что она его не видит, поэтому ответил уже вслух. – Так чего ты стоишь, Акинфеев? Беги открывать, лев там твой стоит, зуб даю!       – Если ты права, то я тебе за твои вангования лучшие духи куплю, – ответил Игорь, тут же направляясь к двери.       – Лучше к детям приедь, а то они мне уже весь мозг вынесли. И Тему можешь с собой прихватить, потому что малые и по нему тоже соскучились.       – Хорошо, обязательно, – на автомате ответил Игорь, а Катя усмехнулась.       – Ладно, отключаюсь. Теме привет передавай, – и после этого она действительно сбросила вызов, а Игорь дрожащими руками открыл дверь. И резко, шумно, как-то немного рвано выдохнул, увидев стоящего на пороге Дзюбу с уставшим лицом, но горящими такими родными огоньками глазами.       – Господи, я убью тебя, Дзюба! – выдохнул Игорь, рывком затаскивая Артема в квартиру и, едва успев захлопнуть дверь, притягивая его к себе, чтобы обнять так крепко, как еще никогда до этого не обнимал. И только теперь, почувствовав родные руки у себя на спине, вдохнув любимый и до дрожи в коленях родной запах мужского тела, прижавшись щекой к теплой груди, в которой бешено колотилось сердце, Игорь смог облегченно выдохнуть, отпуская все свои волнения и тревоги. Артем дома. Он жив и здоров. Он с ним.       – Игорь, прости меня, но я больше не мог, – выдохнул Артем, целуя Игоря в макушку, а потом зарываясь носом в его волосы. – Я так соскучился по тебе, что хотелось выть на луну или на стены лезть. Мне дышать было трудно от того, что я не ощущал твоего запаха рядом. Господи, мне еще никогда так тяжело не было. Я думал, что сойду с ума, если не увижу тебя в ближайшее время. Я так люблю тебя, Игорь. Ты мне так нужен, что, кажется, даже без воздуха я способен прожить, а вот без тебя – нет. Ты – мой дом, Игорь, и я так хотел домой, что не мог думать о чем-либо другом, а уж тем более находиться так далеко от тебя.       – Тема, я завтра выскажу тебе все, что думаю о твоем абсолютно безумном поступке и том, как я тут с ума сходил все это время, а сейчас я хочу спросить только одно, – сказал Игорь, немного отстранившись, чтобы заглянуть ему в глаза. Артем напрягся. – Какого хуя ты телефон в раздевалке оставил, баран?       – Я забыл его, честно. Просто слишком спешил на поезд, – извиняюще ответил Артем, улыбнувшись. Знает, зараза, как действует на Игоря его улыбка.       – Вот за это я убил бы тебя, честно, – выдохнул Игорь, вновь прижимаясь к нему. – Но я слишком сильно рад тебя видеть, чтобы долго ворчать. Я тоже скучал по тебе, Тем. Так скучал, что жить не хотелось. Никогда не думал, что такое может быть. Что может быть такая ломка из-за отсутствия любимого человека рядом.       – Ну, теперь у нас есть два дня вместе, потому что я уговорил Семака дать мне выходной, – с улыбкой сказал Артем, а Игорь неверяще на него уставился.       – Серьезно? Как тебе это удалось?       – Ой, скажем так, я теперь в долгу у тренера, но это все не так важно. Главное, что я два дня смогу быть рядом с тобой.       – В таком случае, любимый мой, топай в душ, а потом в кровать, потому что матч и четыре часа в поезде – это тебе не шутки, – своим капитанским голосом приказал Игорь, а Дзюба улыбнулся.       – А ты?       – А я буду ждать тебя спальне, но пока мне нужно кое-кому написать.       – В два часа ночи? – подозрительно прищурившись, спросил Артем, а Игорь кивнул. – Кому?       – Кокорину твоему, – в рифму ответил Игорь, а лицо Артема вытянулось от удивления.       – Не понял. Вот вообще не понял.       – А ты сегодня вообще умом и сообразительностью не отличаешься. Ты мог ему сказать, что ко мне едешь? Ты хоть представляешь, в какой он там панике все это время находится? Он, блин, уже пол Питера объездил, пытаясь тебя найти. А ты еще и телефон в раздевалке оставил! Так что завтра же позвонишь ему и расскажешь, какой ты дурак, и как тебе жаль, что заставил его волноваться, – строго сказал Игорь, а вот Дзюба конкретно так завис.       – Погоди, я правильно все понял? Ты сейчас защищаешь Кокору и обвиняешь меня? Когда мир перевернулся?       – Пока ты в Сапсане ехал, – буркнул Игорь. – Все, вали в душ, а потом спать.       – Есть, капитан, – усмехнулся Артем, поцеловал Игоря, а потом смылся по направлению к ванной комнате.       Звонить Саше Игорь не стал, а решил написать сообщение на случай, если тот все же уснул.       *Он у меня. Этот баран слишком соскучился, поэтому сорвался с места, каким-то образом выпросив у Семака выходной. Так что можешь выдохнуть*       К удивлению Игоря ответ пришел меньше, чем через минуту.       *Передай ему, что я убью его сразу после его возвращения в Питер*       *Я рад, что этот идиот жив и здоров, и меня не удивляет то, что он к тебе сорвался. Нужно было раньше догадаться*       *Хорошо вам провести время, мальчики. Не шалите там сильно*       Игорь, прочитав сообщения, ухмыльнулся и быстро напечатал ответ.       *Иди к черту, Кокора*       *Но спасибо*       Следующее сообщение было отправлено Кате.       *С меня духи, и жди нас завтра в гости))*       Ответ тоже пришел незамедлительно.       *Я же говорила! Рада за вас, вам это было нужно)*       *Будем вас ждать. Дети будут в восторге, когда узнают, что вы придете*       Игорь, прочитав сообщения, улыбнулся и с чистой душой и абсолютным покоем на душе пошел в спальню. Артем выполз из душа через минут десять и тут же упал в кровать жутко уставший, но довольный. Он уже по привычке притянул к себе Игоря, позволив тому удобно устроиться у него на груди, и обнял так крепко, будто тот мог исчезнуть.       – Я люблю тебя, Игорек, – практически промурлыкал Артем, утыкаясь носом ему в макушку и уже засыпая.       – И я люблю тебя, Тем, – ответил Игорь и тоже позволил себе уснуть, уткнувшись носом в шею своего самого любимого мужчины.       Вот теперь они оба спокойны. Вот теперь им хорошо. Вот теперь они счастливы. Вот теперь они оба дома, потому что дом Игоря – это объятья Темы, а дом Артема – это родной запах Игоря и его голова, мирно покоящаяся на груди самого Артема. Теперь они точно живы, потому что они – жизнь друг друга.