Любимая профессия и еще более любимый младший брат

Когда кто-то из родственников в сотый раз донимал Итачи с выбором его же будущей профессии, тот постоянно отмахивался от вездесущих тётушек и пронырливых дядюшек, выдавая заученный ответ о том, что он еще не определился. Нет, разумеется, у него был хотя бы примерный план его дальнейшего образования, но еще с детства Итачи был смекалистым малым и обычно предпочитал молчать, не желая посвящать всю свору в свою личную жизнь, пусть даже они интересовались образованием. Учиха мог бы представить себя в роли бизнесмена, вращающегося в высоких кругах, ибо с самого детского сада цифры были ему ближе, чем дети во дворе, а уже в школе ему отлично давались точные науки (нет, в общем ему были одинаково подвластны все школьные предметы, но гуманитарные науки все-таки проигрывали любимой математике). Если ненадолго забыть о его любви к подсчетам, графикам и схемам, то Итачи, немного подумав, мог бы с уверенностью сказать, что ему интересна биохимия. Биология с химией проигрывали общепризнанной царице наук в глазах Итачи, но сама по себе деятельность биохимиков завораживала его юное воображение. И вообще, эта работа всегда ассоциировалась у Учихи только с двумя словами: сложно и интересно, и оба из них сулили ему немалое удовольствие от работы и неплохой заработок. Но космос был настроен против его занятий биохимией, вернее, Итачи самостоятельно отказался от этой идеи, хотя сам толком так и не смог объяснить себе причину. Не сложилось. Когда на носу были выпускные экзамены, на которых не по годам одаренный юноша сдуру выбрал себе все предметы для сдачи разом, Итачи подумал, что профессия пастуха хоть и не так актуальна в современном мире, но все еще востребована и жаждет молодой крови только закончивших школу юнцов. Родители восприняли его выбор в штыки, поэтому Итачи пришлось отказаться от этой идеи, хотя, положа руку на сердце, он и сейчас, уже несколько лет занимаясь совершенно другим делом, в зыбких сновидениях видел бескрайнее поле с парочкой загулявших овечек и слышал едва уловимый звук дуды пастуха. Так Итачи оказался на психолого-педагогическом факультете. Если честно, то будущий педагог впервые задал себе вопрос, какого, собственно, он тут забыл, учась уже на третьем курсе. А, как говорится, начало положено, поэтому Итачи не пожелал уходить с факультета, к которому прикипел за два с половиной года учебы настолько, что случайно назвал Нагато-сана — куратора их потока — папой. Конан, которая шепотом (когда думала, что никто не слышит), называла его "папочкой", очень обозлилась, услышав такое вульгарное обращение с уст Итачи. Так его университет стал для него какой-никакой, а все-таки семьей, а Учиха еще в глубоком детстве (когда Саске сгрыз его домашнее задание по японскому, и ему пришлось долго гоняться за нашкодившим пиздюком по квартире, а потом еще дольше извиняться за случайно сбитый с черноволосой макушки волосок), установил для себя, что он самый настоящий семьянин, поэтому бросить университет автоматически приравнивалось к семейному разводу, что в корне не устраивало принципиального Учиху. Пришлось остаться. Саске, который с восьми лет, сам того не осознавая, влиял на вкусы старшего брата, воспринял обучение Итачи в педагогическом в штыки, чем немало его удивил. "Глупый нии-сан, — восклицал девятилетний ребенок, злобно притоптывая ножкой на рассказы брата про свой университет, — очень умный глупый нии-сан. Мало того, что ты достаешь меня дома, комментируя каждый мой шаг и постоянно отвешивая несправедливые замечания, так ты еще и решил пойти работать в школу, чтобы окончательно свести меня с ума. Итачи!" Одному только Ками известно, почему Саске так взъелся, да и, к тому же, решил, что Итачи пойдет работать именно в школу, в которой учится его драгоценный, самый хороший, самый любимый, красивый, умненький-разумненький младший братик. Глупости какие-то. Итачи закончил обучение в двадцать два года, и когда перед ним встал вопрос о будущем месте работы, он не сомневался ни секунды. "Это все потому, что твоя школа близко к дому, — оправдывался он, уворачиваясь от летящего в голову собственного же аттестата, — отото, только поэтому!" Саске не поверил ни единому его слову, но когда злосчастная книжонка, которая вовремя подвернулась под руку, встретилась с фарфоровым личиком Итачи, младший мгновенно раскаялся во всех своих грехах, и, как оно обычно и бывало, потом долго утешал нии-сана в своих объятиях и дважды за вечер принес Итачи в комнату липовый чай. Со временем гнев Саске практически сошел на "нет", и первого сентября Итачи пошел в школу со своим младшим братиком уже не в качестве его провожатого, а как новый социальный педагог школы номер девять. Маленький проныра, который возмущался громче всех, при первой же минуте нахождения среди одноклассников громко провозгласил себя братом учителя, что вызвало новую волну умиления и того самого приторного восхищения со стороны девчонок, и, как следствие, уже привычную неприязнь со стороны мужского пола, который был несколько обделен женским вниманием на фоне блистательного, красивого, умного (и дальше по списку), Саске Учиха. Проработав на новом месте около недели, Итачи, который заимел привычку носить в кармане пиджака платочек, чтобы тайком от своих воспитанников утирать со лба холодный пот, мог с уверенностью сказать, что никогда в жизни так не ошибался. Изначально ему казалось, что школа — второй дом еще с юных лет, поэтому примет его с распростертыми объятиями, как только он изъявит желание преподавать. На деле все оказалось куда проще, хотя стоит сказать, что само здание школы было безумно радо видеть Итачи-сенсея и регулярно приветствовало его скрипом половиц в коридорах и сквозняком со стороны окна в его кабинете, чего нельзя было сказать о школьниках. Нет, Итачи приняли радушно. Даже слишком. Еще со школьной скамьи познавший все тягости бытия самого популярного парня в классе, Итачи, казалось бы, был готов ко всему, но такого ажиотажа, вызванного его присутствием в качестве педагога, он явно не ожидал. Все старшеклассницы и не только, которые до его прихода могли только тихонечко вздыхать в сторону Хатаке Какаши (который, в общем-то, не интересовался ничем, кроме как своим предметом, и все свободное время уделял исключительно литературе), сразу же пронюхали, что Итачи-сенсей молод, красив, да, к тому же, без кольца на пальце. И этой скудной информации юным девицам вполне хватило, чтобы влюбиться в Итачи-сана по уши. Саске, с которым они иногда заканчивали в одно время, раздраженно закатывал глаза, кивком головы указывая на толпу поклонниц позади них, которая с появлением Итачи в школе стала чуть ли не вдвое больше. И если Саске в свои четырнадцать лет все еще оставался фаворитом девушек средних классов, то на ху... художественных практиках старшего Учихи хотела побывать добрая половина старшеклассниц, и хорошо, если они в итоге оказывались девушками. В памяти был все еще свеж случай, когда миниатюрная длинноволосая блондинка с голубыми глазами, упорно пытавшаяся напроситься на индивидуальные занятия, оказалась Тсукури Дейдарой — учеником десятого класса. Итачи тут же порадовался, что вовремя отказал ей (ему). Директор, разумеется, была в курсе всего происходящего, поэтому спустя три месяца занятий с ошалевшими подростками Итачи был определен для работы исключительно с мужской половиной школы, начиная пятым и заканчивая седьмыми классами. График стал куда свободнее, как и совесть, которая перестала биться головой об стену, когда Учиха случайно кидал мимолетный взгляд на короткие юбочки симпатичных учениц. Итачи трудился на благо пятиклассников целых два года, по истечению которых он понял, что пора двигаться дальше по карьерной лестнице, поэтому принял решение повысить собственную квалификацию, пройдя дополнительные курсы. В следствии чего директриса Цунаде приняла решение перевести Итачи, как педагога уже совершенно другого уровня, к старшим классам, у которых сентябрь горит, активность гормонов в организме сильно превышает количество нейронов головного мозга, так или иначе отвечающих за адекватность, а юношеский максимализм бьет через край. Работать с семнадцатилетними лбами было сложно, но интересно, поэтому Итачи не жаловался, прекрасно помня те чудесные времена, когда сам был подростком. И все было бы хорошо, если бы не одно "но"... Саске было семнадцать лет. И Итачи стал его социальным педагогом. — Ты обещал мне, что единственное место в школе, где мы с тобой можем пересечься — это коридор, так какого хуя, Итачи? — уже более спокойно, чем три года назад, спрашивал Саске, но Итачи все равно мог заметить, что его младший братишка напряжен как струна. Итачи уже хотел было гаркнуть ему в ответ, что это решение Цунаде-сама, мол, "я — не я, и лошадь не моя", но тут же одернул себя, вспомнив, что на протяжении двадцати пяти лет играет роль хладнокровного ублюдка, который ну никак не может позволить себе подобные вульгарные выкрики. — Мой глупый маленький брат, — напевно начал Учиха, разводя руки в стороны и немного покачиваясь при каждом слове. — ...если хочешь убить меня, презирай, ненавидь, — страдальчески закатил глаза Саске. — Итачи, если ты в седьмом классе играл брата-убийцу в школьном спектакле и уже тогда заебал меня бесконечными репетициями, то это не значит... — Саске, — озадаченно произнес Итачи, с легким недоумением смотря на отото, — ты еще тупее, чем хочешь казаться. Вообще-то я хотел сказать о том, что ты зря так волнуешься, но раз ты напомнил мне про "Кровавую ночь Конохи"... — О нет! — взвыл младший, запуская в Итачи подушкой. Занятия с социальным педагогом проводились у старших классов один раз в неделю, но если у них отменялся какой-либо урок, то администрация школы частенько спроваживала толпу парней в кабинет Итачи, где они, словно старые приятели, разговаривали ни о чем ближайшие сорок минут. Саске во время таких бесед обычно отсиживался где-нибудь поодаль, стараясь не мозолить глаза брату, который хоть и самый лучший старший братик в мире, но редкостный пидор и никогда не упустит возможности лишний раз задеть отото за живое. Особенно перед всем классом, где у Саске есть какой-никакой, а все же авторитет. Подросток не единожды пробовал спекулировать на его совести, жалобно повествуя о тяжелом жизненном периоде, подростковом возрасте и его проблемах, но Итачи, вынимая наушники, каждый раз спрашивал "что?", и терпения Саске не хватало, чтобы закончить разговор. И этот человек еще работает со школьниками! И все бы ничего, пока одиннадцатый класс школы номер девять говорил о подростках и конституции, подростках в семье или о выборе будущей профессии, но Саске знал самый паршивый закон на этой планете, поэтому почти не удивился, когда в понедельник (в этот день у них проводились занятия) Итачи не стал доставать свой ноутбук, что он обычно и делал, показывая ребятам презентации и другой материал из Интернета, а, едва улыбаясь, замер посреди просторного светлого кабинета и обвел собравшийся класс привычным цепким взглядом, который сегодня, по неизвестным все еще причинам, сиял ярче обычного. Саске, который с самого рождения существовал рядом с этим загадочным человеком, первым из класса понял, что сегодня будет не совсем обычный урок. Саске как обычно сидел на третьей парте среднего ряда, не слишком далеко, чтобы пропускать мимо ушей всю льющуюся информацию (Итачи, конечно, мудак, но порой рассказывает очень увлекательные вещи), но и не на передних партах, где Итачи-сенсей прекрасно бы видел его кислую мордашку. Учиха неосознанно съежился, желая спрятаться за огромным рыжим свитером, который сегодня напялил на себя Узумаки, сидящий впереди него. — Итак, — бархатно прошелестел Итачи таким мягким тоном, что Саске было подумал, что случайно забрел в лабораторию к Орочимару-сенсею или же брат решил от души постебаться над в большинстве своем невинными подростками и сейчас включит им приторное лесбийское порно с закадровым мужским голосом на фоне, — дорогой одиннадцатый класс, приятно видеть вас в добром здравии и хорошем настроении. "Ага, — мрачно подумал Саске, в задумчивости пожевав нижнюю губу зубами, — молодец, Итачи, попал в десяточку. Чувствую себя просто заебись, радость фонтаном так и хлещет". Обычно он чувствовал себя так на этих чертовых занятиях, но сегодня, видимо, ему поступил знак свыше, который уведомил его о том, что конкретно в этот раз Саске надо вести себя максимально по-хамски и всем своим видом показывать непонятно откуда взявшееся раздражение. — Итачи-сенсей, — даже не подняв руку, достаточно громко спросил Саске. — Саске, — кивнул ему старший брат, устремив внимательный взор черных глаз на его парту. — Итачи-сенсей... — Саске... — Ита... — Кхм! Магию момента бессовестно нарушил Наруто, который тщетно пытался выстроить колодец из ручек, но, видимо, напряжение, сквозившее между двумя Учихами, послало в воздух магнитные волны, и сие творение потерпело крах. Узумаки тут же сконфузился, когда почти что физически почувствовал на своей спине недовольный взгляд одноклассника. — Извините-извините, — поспешно пробормотал он, почесывая рукой белобрысый затылок. — Можете продолжать свою глазоеблю, — совсем тихо добавил он и потянулся за новой ручкой. Но Итачи не был бы Итачи, если бы через две секунды уже не вел себя так, будто бы и не он совсем хотел нагнуть своего братика прямо на этой парте несколько мгновений назад. — Ты, кажется, хотел задать вопрос, — Учиха-старший сцепил руки на груди и выразительно глянул на Саске. — Хм, да. Итачи-сенсей, какая тема занятия? Итачи сразу же оживился и принялся своим медовым голосом втирать ученикам тему сегодняшнего занятия: — Так как вы уже одиннадцатый класс, то я считаю, что самое время перейти к разбору более важных тем, нежели подросток в обществе вокруг нас. "Что может быть важнее общества? — подумал Саске. — Если только яойная манга, но вряд ли Итачи сейчас говорит о ней". — Таким образом, яойная манга... — Что? — вытаращив глаза, переспросил Саске. — Я говорю, тяжелая штанга отнюдь не всегда поможет вам завоевать внимание противоположного пола, как бы сильно вы не старались ее тягать. Именно поэтому в наш школьный курс включен блок материала, целиком и полностью посвященный изучению взаимоотношений с девушками. — Разве это не тема для шестого класса, а, Итачи-сенсей? — спросил Шикамару. То, что он вообще удосужился проснуться и открыть рот, уже было великим достижением, а это значило только одно — Нара заинтересован. Только годами тренированная выдержка позволила сейчас Итачи не покраснеть как маков цвет, ведь Шикамару сказал истину последней инстанции — тема "мальчик и девочка, пестик и тычинка, половой акт и изнасилование" действительно была рекомендована для изучения шестому классу, но Итачи, будучи самым ответственным педагогом в школе, в свое время подсуетился и решил немного перетасовать историю, дабы не травмировать неустойчивую психику шестиклассников рассказами о женских прелестях. Ладно, он просто хотел сам объяснить это все Саске, чтобы никакие другие Карин-сенсеи не подбивали к тринадцатилетнему юнцу свои клинья. Он, в конец-то концов, его старший брат, и имеет полное право говорить со своим мелким на такие пикантные темы, пусть даже на них смотрят десяток посторонних глаз. Они всегда смогут отработать изученный материал в стенах дома, где им никто не будет мешать, кхм, углубляться в образовательный процесс. И сейчас наивысшей точкой его удовольствия было наблюдение за моськой Саске, который хоть и пытался держать себя в руках, не мог совладать с эмоциями, плескающимися на дне его обсидиановых глазок. — Все решает программа, Шикамару, — наконец, с легкостью извернулся он, и отошел к своему рабочему столу, чтобы раздать подросткам заранее заготовленные тесты. Мальчишки, получившие свои листочки, принялись жадно вчитываться в написанное, и когда Итачи отдал оставшийся тест сидящему на последней парте Чоджи, с первого ряда послышался голос Кибы Инузуки: — Итачи-сенсей, — в своей привычной манере сказал он, — вы же вроде говорили, что мы будем изучать отношения с противоположным полом, но либо я чего-то не понимаю, либо тест называется "кто твой идеальный бойфренд?" По классу прокатилась волна смешков. Итачи привычно обратил свой взгляд на брата, который, в отличии от сверстников, не смеялся, а задумчиво разглядывал листок бумаги. Кончики его ушей были очаровательно красными. "Палишься, братик", — немного злорадствуя, подумал про себя Итачи и едва удержался от ехидного смешка вслух. — Ты немного не так понял предложенное задание, Киба. Вы же понимаете, что тут у нас не какая-нибудь шарашкина контора, поэтому мы не будем идти какими-то обходными путями, тратя свое время на тесты "подбери себе идеальную девчонку". Нет. Мы зрим прямо в корень, именно поэтому на сегодняшнем уроке каждый из вас попытается почувствовать себя в шкуре шку... дамы, которая проходит тест и получает результаты ее самого идеального парня. Смысл в том, чтобы отвечать со стороны девушки, проецируя ответы на свою собственную персону. Таким образом, если вы действительно на данном этапе являетесь неплохим перцем, тест в конечном результате выдаст вам самого себя. А если нет, то мы по простой формуле рассчитаем процентное соотношение вас к так называемому идеалу. Но помним, что как такового идеала не существует, поэтому все это очень хрупко и субъективно, не надо сильно расстраиваться, если ответ получится не таким уж и хорошим, как вы думали. Все понятно? Ребята нестройным хором ответили "да", и Итачи разрешил им приступать. "Не мог же Итачи прознать, что его младший братик пидорас", — мысли в голове Саске скакали со скоростью света, иногда с громким звуком врезаясь друг в друга и мгновенно отскакивая, чтобы продолжить свой сумасшедший хоровод. Саске еще в семь лет, когда случайно включил канал "Рен-ТВ" ночью на телевизоре, понял для себя, что его гетеросексуальность умерла, так и не родившись, и что просмотр мужской порнухи до самого рассвета явно не самое типичное хобби семилетнего ребенка. Понять для себя он понял, но с родными делиться своим открытием не спешил. И пусть ему уже семнадцать, тема его ориентации в семье является неоспоримым табу, и он никогда не давал Итачи поводов сомневаться в его мужском эго. И вот тебе на! Учиха-подросток осторожно глянул по сторонам и обнаружил, что никто из одноклассников не заметил его странной реакции, и все уже схватились за свои ручки и усердно что-то пишут. И почему никого не удивило, что сенсей дал им тест для гомосексуалов — непонятно, хотя зная вредный нрав его аники, можно было предположить, что он заготовил такую подлянку только для любимого отото, и если он сейчас вслух пожалуется на это, то тут же выдаст себя. Саске заерзал на стуле, физически ощущая на себе взгляд Итачи, который смотрел на него с плохо скрываемым превосходством. "Лыбься, пока можешь, аники, — злорадно подумал брюнет, принимаясь усердно рыться в пенале в поисках пишущей ручки. — Как бы ты здесь не потешался, помни, что мы сидим на одном толчке и носим одни тапки!" Найдя наконец-таки приличную пишущую принадлежность, Саске, стараясь игнорировать странность ощущения, решил взглянуть на искомый тест. 1. Какая черта в мужчине привлекает вас больше всего? а) непоколебимая верность — если мужчина любит однажды, то уже навсегда! "Да ну, бред какой-то", — поморщился он. б) кристальная честность — лучше горькая правда, чем сладкая ложь! "Неплохо, но на одной честности далеко не уедешь". в) отличное чувство юмора — хи-хи-хи да ха-ха-ха в массы! "Ненавижу клоунов!" г) харизма, сбивающая с ног — потеряй голову! "Звучит не менее паршиво, но из всего вышеперечисленного это еще ничего вариант", — справедливо рассудил Саске и решительно обвел букву "г". 2. Первый шаг сделан! Но кто бы что не говорил, а внешность — важнейший пункт при выборе будущего партнера, поэтому какие детали привлекают ваше внимание? а) каменный пресс б) мужественный квадратный подбородок в) ослепительная улыбка г) пронзительный взгляд "Насчет первого и второго вообще без комментариев, — сразу отсеял Саске, которому эти пункты смутно напоминали Кисаме-сенсея, которого тот боялся с первого класса, — а вот насчет последующих двух... хм, улыбка это, конечно, не плохо, но я, пожалуй, предпочту пронзительный взгляд". 3. Самая сексуальная профессия на ваш взгляд? а) конечно же грузчик — его мышцам позавидует любой атлет! б) физик или математик — великий извлекатель многочленов в студию! в) школьный учитель — нет ничего сексуальнее мужчин, ладящих с детьми! г) президент "Первый все еще напоминает мне пресловутого Кисаме-сенсея, поэтому сразу нет; неплохо было бы встречаться с умным парнем, но извлекать многочлены — это слишком личное; про президента вообще молчу, а вот учитель... пусть будет он". Итачи, который остался без внимания класса, с улыбкой умиления смотрел на сосредоточенного Саске, который старательно обводил буковки в кружочек. Внутренние бесы уже предвкушающе потирали ручки, понимая, что совсем скоро у него окажется анкета Саске, и он на правах социального педагога сможет узнать немного больше о его личной жизни, потому как обычно братец был не особо разговорчив на эту тему, и Итачи оставалось всего лишь сталкерить его страницы в социальных сетях, обшаривать его одежду на предмет любовных записок, тайком пытаться унюхать чужие женские духи, совершенно случайно ходить по пятам за ним на прогулке и, наверное, от большой братской любви иногда навещать его комнату по ночам, чтобы жадно прислушиваться к редким звукам, которые издавал спящий отото (Саске разговаривал во сне). Они же братья, как никак. Тем временем Саске приступил к четвертому вопросу. 4. Что насчет одежды? а) спортивный костюм "адидас" — выбор каждого уважающего себя братишки! б) разноцветные носки — как же мило! в) очки и шарф обязательно придадут образу особый шарм! г) нет ничего лучше классического костюма! Саске всегда находил мужчин в классическом костюме очень сексуальными, поэтому не сомневался, когда выбирал ответ под буквой "г". Хотя, если так посудить, то он бы точно не отказался взглянуть на красивого парня в одних только носках, пусть даже и разноцветных. 5. Какую еду должен предпочитать ваш избранник? а) сладости! б) мой мужчина должен любить только мою стряпню! в) мясо и только мясо! г) нет ничего лучше фастфуда! Саске выбрал первый вариант только потому, что сам никогда не любил сладкое, а значит, с партнером не возникало бы никаких споров и дележки вкусностей, как это могло бы быть с тем же фастфудом. К черту сладости, он бы отдавал их своему партнеру совершенно безвозмездно. 6. Классический вопрос всех вопросов? а) блондины б) брюнеты в) рыжие г) крашенные "Брюнет однажды, брюнет навсегда". 7. Кто из киногероев наиболее вам симпатичен? а) Владимир Путин из "Russian Life" б) Гарри Поттер из "Гарри Поттера" в) Етачи Утиха из "Nasruto" г) Полежайкин из "Папиных дочек" "Путин классный, — мгновенно отреагировал школьник, — но выбирать его как-то не патриотично." Перед Саске стоял выбор всей его жизни между двумя любимыми франшизами. "Папины дочки" и "Nasruto" были кинокартинами его детства, и Саске нравились как незаурядный раздолбай Полежайкин, так и непревзойденный ниндзя, обаятельный и харизматичный Етачи. Немного подумав, Учиха все-таки решил выбрать Етачи — Полежайкин, конечно, был крут, но Саске с семи лет бесстыдно тек на длинную, толстую катану Етачи, которой тот так ловко орудовал в своем мире крутых ниндзя. 8. На чем должен ездить ваш мужчина? а) на черном джипе б) на чем угодно, главное, чтобы со мной и не на х*ю в) на метле г) ходить пешком Вариант Б показался Саске наиболее приемлемым. 9. Для долгих счастливых отношений главное: а) взаимопонимание б) нежность и романтика в) умение принимать его любого и стойко сносить все обиды, с гордостью нося полученные синяки на теле г) отсутствие материальных проблем "Выберу В, — твердо решил Саске. — Люблю страстных," — пояснил он сам себе. 10. И последний вопрос: вам оно надо? (зачеркнуто) Понравился тест? а) аффтор, делай еще! б) ты гавно в) "насруто" это круто г) очень понравился Без комментариев. "Херня какая-то", — снова подумал Саске, обреченно потягиваясь на стуле, отложив в сторону злополучный тест. Итачи, чей внимательный взгляд все еще был приклеен к отото, где-то в глубине души порадовался, что Саске сейчас сидит и счастливо тянется, совершенно не подозревая о том, какие цели Итачи преследовал изначально. И это было вовсе не безобидное тестирование для старшеклассников. Не в случае с Итачи-сенсеем. Итачи плохой социальный педагог. Врун и спекулятор. Что уж, на самом деле и старший брат из него никудышный, раз он в свои полные двадцать пять лет вместо того, чтобы, наконец, оставить младшего брата в покое или хотя бы уменьшить свою гиперопеку над ним, нежно лелеет в своей душе совершенно не братские чувства к Саске. И будь проклят тот день, когда он стал вести класс отото, потому как сейчас Саске занимал все его мысли не только дома, но и на любимой работе. Хотя, если быть до конца откровенным, то и работу Итачи выбрал, исходя из своих совершенно корыстных побуждений — быть ближе к брату. И было крайне паршиво осознавать, что самое светлое и искреннее чувство в его жизни — презренно и отвратительно — и в первую очередь для любимого младшего брата. Полностью уйдя в свои печальные размышления о неразделенной инцестной любви, Учиха совершенно не заметил, как прошло еще около десяти минут, и уже все в классе справились с заданием. Итачи быстро прошел по рядам, собирая листочки, и выражение его лица становилось все каменнее и каменнее по мере приближения к парте отото. Чтобы совсем не расклеиться, Итачи утешил себя мыслью, что вскоре сядет проверять писюльки Саске, и, сделав нужные выводы, сможет в дальнейшем приблизить свою кандидатуру на роль идеального бойфренда для драгоценного отото. Черт, он даже был готов сменить цвет волос! Любовь порой толкает на страшные поступки. — На этом все, — сухо сказал сенсей, перекидывая с одной стороны на другую низкий хвост. Если бы он сейчас стоял перед женской половиной класса, то его скорее всего бы оглушило волной томных вздохов от старшеклассниц, реагирующих на этот обыденный, но такой сексапильный жест от Итачи-сенсея. В классе взметнулась рука Наруто. — Да? — приподнял брови Учиха. — Когда вы скажите нам результаты? — спросил Узумаки, и класс тут же оживился, соглашаясь с вопросом. — Разумеется, на следующем занятии, а до него у вас будет время подумать о своих ответах и результатах соответственно. И да, насчет упражнения на дом: я хочу, чтобы к следующему уроку вы в свободной форме рассказали мне о книгах, прочитанных вами, которые помогли вам лучше понять свое внутреннее "я" и, возможно, немножко больше понимать противоположный пол. Ты, Наруто, можешь ничего не говорить, ни за что не поверю, что ты читал что-нибудь сложнее "Колобка", — ехидно усмехнулся Итачи под аккомпанемент тихих смешков. Прозвенел звонок. — Свободны, — махнул рукой педагог, и парни за пару секунд покидали свои вещи в портфели и повалили прочь из класса. Саске, будто бы специально, чуть задержался, что позволило ему остаться один на один с Итачи. — Во сколько ты заканчиваешь? — непринужденно спросил младший Учиха, замерев перед учительским столом, рассеянно теребя лямку школьной сумки. — Около трех, — прохладно ответил Итачи, разбирая бумаги на своем столе — больше для вида, чтобы не встречаться взглядом с черными глазками напротив, а то фантазии, где Итачи жестко нагибает отото прямо на своем столе, были все еще свежи в памяти, и не хотелось бы, чтобы они перешли в реальный мир. — Прекрасно. Я тоже. Ну, в смысле заканчиваю во столько же, — невнятно пробормотал Саске. — Классно, да? Этот тон заставил Итачи оторваться от несуществующих дел на столе и поднять немного обеспокоенный взгляд на младшего: — Саске? — переспросил он. — С тобой все хорошо? — Конечно! — быстро ответил подросток. Слишком быстро, чтобы Итачи поверил в подлинность сказанного. — Хочешь поговорить о чем-то? — осторожно подбирая слова, снова спросил старший. — На самом деле я просто хотел сказать, чтобы ты не воспринимал написанное мной всерьез, как бы... ээ.. это всего лишь тест и как бы.., — забормотал Саске. — Саске, — мягко прервал его Итачи, и тот невольно задохнулся от сносящей его волны заботы, что лилась из темных омутов глаз нии-сана, — я знаю. Ступай на следующий урок. Саске как ветром сдуло. "И что это было сейчас такое?" — растерянно подумал Итачи. — Чтобы Саске вел себя так... будто и в самом деле смущен и взволнован из-за какого-то дурацкого теста. Это может значить только одно: Саске написал что-то действительно важное, что заслуживает его внимания. Расписание уроков лежало здесь же, но Итачи и без него помнил, что как раз-таки следующего урока у него нет, и лучшего времени, чтобы заняться тестами старшеклассников, в том числе и Саске, просто не найти, поэтому в сухую ладошку Итачи легла привычная черная ручка, так как тот принципиально не использовал красную, чтобы не настраивать учеников против себя на интуитивном уровне, и он потянулся к аккуратной стопочке листов, которые лежали по правую руку от него. Наскоро взглянув на результаты Шикамару, Сая и Кибы, Учиха, наконец, добрался до его конечной цели — теста младшего брата. Итачи никогда не занимался скорочтением, но казалось, что он осилил этот текст меньше чем за секунду — так быстро он вычленил обведенные в кружок ответы отото. Картина, возникшая в результате его ответов, оказалась довольно четкой: интеллигентный брюнет в деловом костюме, похожий на Етачи Учиху из небезызвестной анимации. Не густо, но и не пусто. На подкорке сознания настойчиво скреблась мысль о том, что где-то Итачи уже встречал человека, смутно напоминавшего идеальный образ Саске, но Учиха-старший так и не смог вспомнить, где мог пересекаться с похожим человеком. Не с утра на кухне же, правда? Так, стоп. С утра на кухне Итачи пересекался разве что с двумя людьми: первым, разумеется, был очаровательно заспанный Саске, который плевался горьким кофе в цветок на подоконнике, видимо, от тяжелой жизни, а второй персоной, не на удивление, оказалось собственно отражение, которое постоянно косилось на него из большого зеркала, стоящего ровно напротив обеденного стола. Да не может быть! Он, конечно, бог, но чтобы совратить собственного младшего брата... до этого еще нужно было дослужиться, и знатно прифигевший педагог никак не мог поверить, что ему спустя столько лет бесполезных попыток вдруг удалось получить внимание Саске. Да еще какое! Любое внимание от его младшего брата бесспорно прекрасно, но внимание с весьма ощутимой пикантной ноткой — это что-то новенькое, и оттого еще более заманчивое, чем предполагалось изначально. Если он все-таки не ошибся в своих безумных догадках, и Саске действительно... Против воли на губах расцвела абсолютно счастливая и немного лукавая улыбка. Итачи положил голову на сгиб локтя и тихонько прикрыл глаза, отдаваясь на волю сладким мечтаниям, которые мучили его изнутри уже очень долгое время, и сейчас получили "зеленый свет". То ли еще будет. Кажется, что он все же умудрился вздремнуть на рабочем месте, и Итачи сначала не понял, почему чьи-то руки уже с минуту настойчиво трясут его за плечо, но когда открыл слипшиеся со сна глаза, обнаружил перед собой озабоченное личико Саске, который в упор глядел на заспанного аники. Оба молчали. Старший кашлянул, надеясь, что хриплый ото сна голос уже пришел в норму. — Саске? — Нет, это Наруто, а Саске на Аляске кушает колбаски с хаски, — тут же ощетинился мелкий, отстраняясь от брата. Цепкий взгляд Итачи приметил на его плече сумку, так что предположительно уроки у него уже кончились, значит Итачи успел проспать чуть больше, чем планировалось изначально. Как же хорошо, что уроки на сегодня у него кончились, потому как негоже было такому статусному преподавателю, каковым и являлся Итачи, появляться перед публикой в неподобающем — слишком милом —виде. — Уроки уже кончились? — деловито спросил Итачи. Саске утвердительно кивнул, и Итачи заметил, будто бы отото хотел ему что-то сказать. — Саске? — Ты проверял наши работы? — немного взволнованно спросил он. Саске, конечно, мог сколько угодно прикидываться и играть роль абсолютно беспечного мудака, но Итачи-то знал, что за показательным равнодушием братца скрывается по-настоящему огненный характер, который имеет свойство проявлять себя в самый неподходящий момент. Сейчас Саске немного взволнован, а Итачи знал, что его отото никогда не стал бы париться из-за пустяка, плюсом к этому шло недавнее открытие, поэтому через секунду своих размышлений Итачи уже был уверен в том, что братец действительно втрескался в него. — Посмотрел, — уклончиво ответил Учиха, вставая с нагретого места, чтобы собрать несколько заданий от других классов и убрать в портфель. — И как? — Тебя интересует что-то конкретное? — Конечно же нет, — фыркнул Саске, — я просто хотел постоять рядом с тобой, потому что ты весь из себя такой умный и красивый, и замечательный, и самый лучший старший братик, а чтобы не было неловко молчать или говорить о каких-то глупостях, я спрашиваю тебя об учебе. Ха-ха, — нервно добавил он. "Пиздец", — пронеслось в голове у подростка, когда он увидел внимательный взгляд брата, направленный прямиком на него. "Пиздец, — мысленно согласился с ним Итачи, — просто полнейший. И давно ли ты стал таким простачком, Саске, раз рассказываешь мне о самом сокровенном под соусом шутки и думаешь, что я не просеку твой умысел?" — Прекрасное стремление, — кивнул Итачи, отходя в угол класса, где он обычно хранил свои вещи. Заматываясь в шарф, он краем глаза смотрел на какое-то потерянное лицо Саске, который из-под полуопущенных ресниц наблюдал за его манипуляциями с одеждой. Уже запирая дверь на ключ, Итачи, смотря исключительно на замочную скважину, тихо, но с полной уверенностью, что Саске услышит, оборонил: — Если это завуалированное признание в любви, то хочу сказать, Саске, рядом с тобой количество дофамина, окситоцина и серотонина, вырабатываемых моим мозгом, значительно увеличивается. Итачи развернулся на каблуках и имел удовольствие наблюдать удивленную мордочку Саске. Учиха-старший, гордясь собой, важно прошествовал мимо него по коридору, словно и не ему только что произнес самое романтичное и нежное признание в любви, которое только можно было придумать. Саске думал недолго. Все же он был Учихой, а быстро соображать в пиздецовых ситуациях — талант сего семейства, передающийся с молоком матери (и немного со слюной брата). — Итачи, тыжпсихолог, объясни! Он поспешил вслед за братом, который стремительно шел по пустым школьным коридорам в сторону выхода. — Во-первых, я учитель, а во-вторых, отото, у нас с тобой еще будет много времени, чтобы я мог, кхм, наглядно объяснить тебе все непонятные моменты, а конкретно: почему возникает увеличение объёма одного органа пониже живота... — Ноги? — глупо переспросил Саске, и почти не удивился, когда со стороны Итачи раздался обреченный вздох. Они вместе вышли на крыльцо школы и замерли, наслаждаясь прохладным воздухом. Итачи чуть улыбнулся и, обернувшись по сторонам, быстро привлек Саске в свои крепкие объятия, обхватив его поперек спины. — Саске, — шепот прямо в чувствительную до невозможности ушную раковину, — ты самое дорогое, что есть у меня, и я очень рад, что ответы твоего теста позволили мне понять истинную природу твоих желаний. Люблю тебя, бестолочь. — Нии-сан, — счастливо произнес Саске, обеими руками цепляясь за серое пальто брата. Учихи так и стояли бы, в обнимочку, на крыльце родной для обоих школы, если бы не громкая трель звонка, прозвучавшая как гром посреди ясного неба. Братья синхронно отпрянули друг от друга, и Итачи мог поклясться, что видел, как бледные щеки отото окрасились в едва заметный глазу розовый цвет. Да что уж, он и сам не мог быть уверен, что его лицо находится в абсолютно бесстрастном состоянии. — Пошли домой, — тихо сказал Саске, не поднимая смущенного, будто бы масляного, взгляда на брата. Итачи согласно кивнул, и они выдвинулись на некотором расстоянии друг от друга. Было видно, что Саске действительно смутила эта ситуация. Итачи усмехнулся. "Саске-Саске, — про себя цокнул он, — как ты можешь смущаться наших объятий, если раньше меня заставляли убирать содержимое твоего горшка, и когда я проделывал эту не самую приятную процедуру, ты весело скакал возле меня, ни капельки не смущаясь". Ками, как же хорошо, что Саске сейчас не мог прочитать его мысли... — Нии-сан, — сказал младший после нескольких минут тишины между ними, — мы теперь будем вместе? — Конечно, — кивнул Итачи, едва улыбаясь маленькому братику, — только у меня есть одно условие. — Какое? — мгновенно переполошился отото, не ожидавший, что Итачи еще будет ставить какие-то условия. — Больше никаких Етачи Утих из "Nasruto", — строго, как самый настоящий учитель, сказал он, и глядя на озадаченное лицо Саске, быстро добавил, — я видел, как ты дрочил на его катану в десять лет. — Блять, Итачи! Его старший брат был невозможен ровно настолько, насколько очарователен.