N is for Tonks

Всю субботу Тонкс провела дома практически наедине — Вивиан пыталась отоспаться наперед перед предстоящими сутками, а Меллор заявился после полуночи и сразу свалился в кровать, даже не став ужинать — и со своими мыслями, которые вращались с пущей концентрацией вокруг Блевинс и найденного фургона. Устав от собственного бездействия, в воскресенье она сорвалась в Аврорат. Шторм на рабочем месте ожидаемо не оказалось, но вот один из ее помощников занимался своими делами и согласился помочь с поисками владельцев автомастерской. Получив их список, она поблагодарила парня и ушла к себе. Не найдя совпадений по телефонным звонкам, она в одиночку отправилась к нынешнему хозяину мастерской. Дверь ей открыл сурового вида высокий бородатый мужчина лет пятидесяти. Тонкс отметила про себя, что он не похож ни на кого из подозреваемых. Ни на сообщников Джины в пятницу, ни на похитителей ее самой. Он окинул ее настороженным взглядом: — Да? — Питер Эддисон? Полиция, сэр, — она показала ему удостоверение, и он, едва взглянув, кивнул. — Вы владеете автомастерской? — Даже несколькими. А что? — Меня интересует конкретно эта, — и Тонкс вручила ему документ с информацией по месту встречи Блевинс с другими неизвестными. — Она? — его густые брови подскочили от удивления, прочтя адрес, и он вернул ей бумажку. — Так эта закрыта. Я уже несколько лет ее не использую, нерентабельное место оказалось, все пытаюсь продать. — А когда вы там были последний раз? — Да прям так и не скажу точно, — он задумался. — Раз в несколько месяцев заглядываю, что здание какие-нибудь бомжи с наркоманами не облюбовали. Вроде в марте последний раз проверял. — Может, вы знаете некую Джину Блевинс? Или Бартоломью Кейна? Или Дж… — Барри, да, был такой у меня, — Эддисон усмехнулся, едва услышав его имя. — Странный парень, единственный, кто отказался работать в другой мастерской, когда я эту закрыл. — Странный чем? — Да вот этим как раз. Так-то нормальный, ничего плохого не могу сказать, с мужиками ладил. Держался за место, старался, учился, а тут раз, и отказался продолжить работать даже за небольшую надбавку. Я был, мягко говоря, удивлен. — И больше вы его не видели? — Нет. А что с ним? — Проходит как подозреваемый по одному нашему расследованию. — Надеюсь, ничего серьезного? — Похищение и убийство, — коротко ответила она. — Барри-то? — Эддисон вновь удивился и, как показалось Тонкс, вполне искренне. — Никогда бы не подумал. — Почему? — Да говорю ж, вполне нормальным был. Обычным. Ни с кем не конфликтовал. Я был в сомнениях, когда брал на работу, из-за его истории… — Истории? — она перебила его. — Из-за тюремного заключения. — А, да-да. — Вот поэтому и сомневался. Но решил дать ему шанс, с чем он меня не подвел. — Поняла. В мастерской с момента закрытия вы никого не встречали? — Пару раз натыкался на одних и тех же. Но после того, как вызвал на них полицию, они больше не появлялись. — Их задерживали? — Да приехал патруль, пригрозил им штрафом или еще чем-то и все. Мне этого достаточно, возиться с ними сам не горел желанием. — А когда это было? И помните их лица? — В прошлом году, где-то в конце лета. Или осенью. Лица… Ну так, очень смутно. — Может, у вас найдется в ближайшее время минутка заглянуть в участок, чтобы побеседовать с художником? Даже приблизительные изображения очень помогут. Эддисон поджал губы, посмотрев на нее с явным нежеланием идти в полицию, и Тонкс слабо улыбнулась. — Я была бы очень признательна, — добавила она. — Хорошо, в конце недели загляну, — он вздохнул, забирая ее визитку, и, повертев в руках, убрал в карман штанов. — Спасибо, сэр. На этом у меня все. Доброго дня. — И вам. Вернувшись в Аврорат, Тонкс вновь уткнулась в списки мест работы Кейна и обнаружила, что мастерская Эддисона отсутствует в перечне. Скорей всего, он работал там неофициально, но тогда напрашивается вопрос: о скольких таких работах они не знают? Или… Тонкс откинулась на спинку кресла, слабо покачиваясь. Если Эддисон придет в участок, то он вряд ли сообщник этой компании магоненавистников. С другой стороны, ничто не мешает ему дать неправильные фотороботы и лишний раз сбить их со следа. Она уперлась локтями в стол, уперев лицо в ладони. Немного подумав, она добавила в свой список запросов Шторм проверить вызовы полиции на адрес мастерской. Так больше шансов понять, что Эддисон их пытается надуть или убедиться, что он ни при чем. Тонкс посидела еще пару часов над бумагами, но, поймав себя в очередной раз на мысли, что сосредоточиться удается все труднее, решила, что на сегодня хватит. Она вспомнила совет Гавейна и отправилась к родителям. Давно она к ним не заглядывала. Родители, завидев ее на пороге, удивились. Но мама даже не стала ворчать, что дочь заявилась к ним без предупреждения. Как и по поводу того, что ее визиты в родной дом с каждым разом происходят все реже. Видимо, она не хотела лишний раз видеть напряжение на лице Тонкс. Хотя она сама была уверена в обратном: что, после ее похищения, мама насядет на нее с усиленным требованием заходить к ним почаще или вовсе переехать обратно. Или это влияние папы и Сириуса, который заглядывал к ним намного чаще, особенно пока Гарри у Дурслей или на учебе. А может, она просто смирилась, что Тонкс уже выросла и теперь живет отдельно. Ужин прошел спокойно: Тонкс поделилась новостями с работы и наконец рассказала им о стычке с китайцами, деликатно опустив тот факт, что ее опять похитили, пусть и на достаточно короткий срок и не в одиночестве, а в бороде Сириуса в связи с этим добавилась еще пара седых волосков. Упомянула Шона, на что они тут же скривились. Но стоило ей рассказать причину его поведения и то, что с ним из-за этого произошло, как родители молча и со стыдом за прошлые реакции и нелестные слова пробормотали свои сожаления. Тонкс не придумала ничего лучше, как предложить выпить за него. Дальнейший разговор быстро переключился уже на новости мира и самих родителей, которые в основном касались их друзей и работы. — Мам, у меня есть вопрос, — Тонкс подошла к ней, когда папа привычно после ужина ушел в сад на, как он называл, недолгое общение со своими цветами, которое, однако, могло длиться чуть ли не часами. — Да? — та, не отрываясь от уборки посредством чар, посмотрела на нее. — Мы такое раньше не обсуждали, но… мне больше не с кем о таком поговорить, — она потупила взгляд на руку матери, удерживающую палочку. — Как ты поняла, что папа — тот самый? Что у вас все сложится? Что вам удастся создать, — она повела рукой, — вот это все: дом, семью… Откуда эта уверенность? Мама изумленно и даже немного растроганно смотрела на нее, явно не ожидая всех этих вопросов. — Я не была уверена, — коротко ответила она. — В смысле? А как тогда? — Тонкс в ступоре уставилась на нее. — Нимфадора, мы поженились во время войны, — мама слабо улыбнулась. — Это не время для уверенности в будущем. Даже в следующем дне. Но… — она подняла глаза куда-то выше, набирая в грудь воздух, — но я просто верила, что моя любовь и его — с ее помощью у нас получится. Большего у нас, к сожалению, не было. — Ты про семейные деньги? — Практически про все. И про саму семью, и про деньги тоже. Я понимала, что, выйдя за него замуж, я лишусь всего. Поэтому, кроме любви и веры, у меня ничего не было. Но верить во что-то нужно было, иначе это пропасть и тьма. Тонкс сдавленно хмыкнула вперемешку с нервным смешком. Ей сложно было представить мамину ситуацию и, вероятно, отчаянье до конца, несмотря на прекрасные познания о семействе Блэков и их нравах. — Но как… как ты могла знать, что папа… — она посмотрела в сторону двери, — что он не бросит тебя? Не струсит? Не сбежит? Или что вас не захотят убить наши родственники? Или Пожиратели. — Я и не знала. Этого никто не знает. Даже прорицатели. Ты просто доверяешься своему сердцу. И человеку. Мама, закончив с уборкой, медленно прошла к дивану. Тонкс села рядом, все еще посматривая в окно, где то и дело виднелся отец. — Но ведь он может… что угодно. Бросить. Сказать, что любовь прошла. Да даже просто изменить. А ты останешься с разбитым сердцем и… И ничем. Кроме кучи боли, ненависти и обиды. — Может. Это может произойти с любым. — Но ведь тогда безопаснее и проще не начинать?.. — Безопаснее и проще — да. Но главный же вопрос в другом: даже несмотря на все вероятные несчастья и боль, хочешь ли ты дать вам шанс? Достаточно ли сильно ты любишь, чтобы рискнуть? Я смотрела на твоего отца и понимала, что достаточно. И после я нисколько не жалела о своем решении. Даже, когда мы с ним сильно ссорились. Если бы меня еще раз спросили, выберу ли я его или все-таки Блэков, то ответ будет только и всегда — «Тед». Тонкс смотрела на нее в замешательстве. Ей, конечно, не нужно отрекаться от семьи, чтобы быть с Люпином, но… Мерлин, как? Как понять, что выбор правильный? А вдруг у них так не получится? Сердце рвалось к нему, но разумом-то она понимала, что столько всего может произойти и измениться от такого выбора. — У тебя появился кто-то? — тихо поинтересовалась мама, разглядывая ее лицо. — С чего ты взяла? — Дора… — она поджала губы, вздыхая. — Только не говори, что все эти вопросы у тебя возникли из ничего. — Ну… Можно и так сказать. Не знаю, — Тонкс отвела взгляд. — А он знает о твоих чувствах? — Нет. Я не говорила. Мы просто общаемся, — она еле сдержала смешок от такого описания их отношений. — И как он к тебе относится? — Хорошо. Даже иногда кажется, что слишком хорошо. Ладно, без «кажется». — Слишком? — Ну, ты же знаешь меня: могу ляпнуть, не подумав, сделать дикую глупость. Да еще и неуклюжая, как гиппогриф на льду. Во всех смыслах. Но мама только рассмеялась, практически беззвучно, не сводя с нее взгляда. — И как он реагирует? — Тоже слишком хорошо. Столько раз меня бы мог послать уже далеко и надолго, — Тонкс негодующе поджала плечи, вспомнив все те случаи, когда стоило думать прежде, чем озвучивать возникшие мысли из своей эмоциональной головы. — Не бывает «слишком хорошо» без причины, дорогая, — заметила мама. — А как ты тогда это объяснишь? Вместо того, чтобы орать на меня, как тот же Грозный Глаз, он просто… Ворчит разве что. И то не всегда. Только когда ну уж что-то прям совсем неуместное ляпну. — Очень просто: ты ему нравишься, как минимум. Люпин и сам твердит ей это постоянно. Вот только Тонкс кажется, что он просто обманывает себя. Или не знает ее. А когда он узнает ее, то уйдет. Настоящая она ему станет не нужна. Не интересна. Настоящая она не заслуживает всех тех чувств, всего этого отношения. — Я бы хотела, чтобы у нас все было просто. Как у людей, — пробормотала она. — Как у людей, — усмехнулась мама, повторив с сарказмом. — И почему ты думаешь, что у вас это не может быть «просто»? — Потому что… Да много этих гребанных «потому что», — она осеклась. Говорить маме, что она втрескалась по уши в собственного начальника и с которым у них теперь отношения, выходящие за рамки рабочих, не стоит. — Как и у всех. Ни за что не поверю, что у кого-то это вышло просто, как ты говоришь. Если кто-то не говорит об этом, то совсем не значит, что этого нет. А если и правда все произошло как по маслу, то либо там нет чувств, либо проблемы будут в будущем. Или они уже есть, но люди предпочитают их не замечать по какой-то причине. Тонкс посмотрела на маму. Вероятно, она права. Должно быть, она права. У кого из ее окружения было просто? У мамы с папой? Очевидно, нет. У Меллора с Вивиан? Нет. У Сириуса? Тоже нет. У Люпина с женой тоже, судя по его рассказам, такого не было. Разве что у Лонгботтомов или Поттеров, но она мало знала о них с этой стороны. Так что, вероятно, тоже не все было гладко. Да что уж говорить про других, если у нее самой что с Шоном, что с Чарли ничего толком не вышло. И если к Чепмэну она изначально не чувствовала ничего, кроме симпатии, то к Уизли быстро охладела, стоило их отношениям перейти к официальным, если можно так выразиться. «Лишь бы с Ремом так не произошло», — подумала она с горечью. — А вдруг я не умею любить? — неожиданно ее сомнения и страх облачились в слова. — Просто не способна. Мама настороженно взглянула на нее, тут же отвлекшись от любования чистой комнатой. — Это точно не про тебя, — строго, словно убеждая, сказала она. — Почему ты так думаешь? — Потому что я знаю тебя очень хорошо. Если ты не чувствуешь что-то к одному человеку, то не значит, что ты на это чувство в принципе не способна. Тонкс уронила голову ей в плечо, тяжело выдыхая. Очень хотелось верить, что мама не ошибалась. — Прости, ты что делала вчера? — Гавейн громко вздохнул, утерев лицо, и посмотрел на нее, едва услышав от нее начало про разговор с Эддисоном. — Я, вроде бы, четко сказал тебе не заниматься работой в эти выходные. — Да, но… Он запрокинул голову, и Тонкс замолкла. Очевидно, любое из объяснений его не удовлетворит. — Тонкс, — начал он, вновь сердито посмотрев на нее, — я понимаю, что просить тебя слушаться приказов, пусть и завуалированных — немного поздно. Ты должна была этому научиться на курсах, а за время стажировки отточить, не находишь? — Гавейн продолжал сверлить в ней дыру. — Но в любом случае, данный был сделан, — он ткнул пальцем в стол, — чтобы ты не превратилась в одержимую одним-единственным делом. Это еще никому не шло на пользу. У тебя, к тому же, есть красочный пример, с которым ты делишь кабинет. — Я понимаю, сэр, — она, стоя перед его столом, спрятала руки за спину. — Но мне нужно было хоть как-то успокоить свои мысли. — И поэтому я посоветовал тебе провести время с близкими, — его челюсти сжались. — Я так и сделала. После… Гавейн прикрыл глаза, разочарованно покачав головой. — Ладно, — его взгляд скакнул на книжный шкаф, потом обратно на нее. — Что ты там нашла? — Что Кейн работал в той мастерской у мистера Эддисона вплоть до закрытия этой точки. Потом был единственным, кто отказался продолжать на него работать. — Получается, Кейн прекрасно знал, что место пустует. — Да. И что Эддисон пытался продать мастерскую. Плюс он сообщил, что несколько раз встречал там неизвестных с закрытия, но после вызова полиции они перестали его беспокоить. — Есть их данные? — Их не арестовывали, но я уже попросила Шторм найти записи по вызовам полиции к мастерской, может получим что-то. И Эддисон согласился прийти в участок на составление изображений. — Будем надеяться, что дойдет. Как он тебе? — На первый взгляд ничего подозрительного, но точнее скажу, когда получу ответ от Шторм и, если Эддисон явится в участок, результаты работы с художником. — Хорошо. Держи в курсе новостей. И да, еще раз вытворишь что-то подобное — одним словесным выговором не отвертишься. Я за секунду сниму тебя с дела, как минимум за личную вовлеченность после похищения, — он уже немного смягчился во взгляде, но строгость не исчезла. — Люпин, когда вернется, пусть сам с тобой разбирается, но не пока ты под моим непосредственным началом. А теперь иди работать. — Да, сэр. Получив к концу дня короткий список вызовов полиции к Эддисону, стало ясно, что хозяин мастерской ее не обманул, но это не сильно помогло: информации по неизвестным не прибавилось. Только дата и время, но личностей нарушителей спокойствия не оказалось — видимо, патрульный, поняв нежелание Эддисона возиться, провел только воспитательную беседу, и на этом все разошлись. Дни сменялись, превращаясь в одну длинную вереницу однообразных задач на работе и попытками хоть как-то отделить один от другого вечерним досугом. Пару раз она порывалась написать письмо Люпину, но останавливала себя мыслью «Тонкс, у нас, вообще-то, если ты не забыла, другого рода отношения» или сдавалась после бессмысленного таращения в белый лист, не имея ни малейшего понятия, что именно ему написать, кроме плаксивых слов о том, как она соскучилась и хочется его увидеть. Но не писать же ему, в самом деле, об этом. Кто в своем уме будет такое изливать на бумагу? Кроме наивных школьниц или романтических особ, а ни к одной, ни к другой группе Тонкс себя не определяла. Да и Римусу это читать будет не интересно. В конце недели она зашла к Шторм, получив ее короткое сообщение, что у них появилась новая информация по Анвину. В кабинете была полная неразбериха: сама Шторм, окруженная кучей пергаментов, то и дело отвлекалась на новые поступления бумаг, ее помощница на повышенных тонах общалась с кем-то по телефону, а второй убежал, едва не сбив Тонкс в дверях. — Ну и хаос у вас тут, — пробормотала она, усаживаясь напротив Шторм. — Да там… — она махнула рукой. — Зашиваемся, в туалет даже толком времени отбежать нет, не говоря уж об обеде. Так, Анвин, да, — и принялась искать в своем бардаке нужные бумаги. Наконец найдя, протянула Тонкс. — Два детдома разродились на информацию. И, кстати, вот ордеры на обыск с арестом, — Энн следом пихнула ей в руки бумажки от судьи. — А по новым номерам автомобиля? — Пока ничего, ждем ответа. Нимфадора посмотрела на отчеты из детских домов: в первом, где Анвин пробыл чуть больше года с сорок шестого по сорок седьмой, писали, что мальчик был очень замкнутым и едва ли шел на контакт. Но стоило кому-то начать его задирать, как он тут же вступал в драку. Психиатр ставил ему диагноз «шизофрения», отмечая обширную симптоматику параноидного синдрома и попытки сдерживать его поведение лекарствами. Но после того, как один воспитанник был серьезно ранен Анвином в ходе очередной стычки, его перевели в другое учреждение. Второй детдом, где Роджер содержался уже с пятьдесят второго года и вплоть до своего совершеннолетия, уже писал о нем, как о спокойном юноше с пытливым умом, у которого изредка наблюдались всплески агрессии и бреда о несуществующих вещах. Но местный специалист, подвергнув сомнению корректность диагноза предыдущих своих коллег и поэтому решив снять его с лекарств, отметил, что состояние Анвина не ухудшилось, а даже улучшилось, и при должном наблюдении он не представляет опасности для общества. — Получается, у него не шизофрения? — переспросила Тонкс. Мисс Шторм оторвалась от лежащего перед ней документа и пару секунд смотрела на бумаги в руках Нимфадоры, словно пыталась вспомнить, о чем там вообще писали. — Неизвестно, — наконец сказала она, вернувшись к писанине. — Вероятно, он приспособился, как я уже говорила. — Но ведь шизофрения не лечится. По крайней мере, я слышала такое утверждение. — Да, только купируется лекарствами. Но люди с ней живут. Обычно на лекарствах. — Последний детдом снял его с них как раз, — заметила Тонкс. Энн вновь посмотрела на нее, уже отложив перо. Ее помощница, бросив трубку, прорычала: «Да иди ты к чертовой матери! Что б тебя мантикора до усрачки перепугала во сне!» и, поймав на себе настороженные взгляды, извинилась, зарываясь в бумаги и бубня себе что-то под нос. — Это если они ему в принципе нужны были. Возможно, его состояние вовсе не было шизофренией и что там еще ему приписали. — Думаете, весь этот бред был про магию? — Скажи психологу или более серьезному специалисту, что ты видишь диковинных созданий из сказок и был свидетелем, как люди одним велением куском дерева передвигали предметы, то тебе тоже клеймо шизика поставят очень и очень быстро. И начнут лекарствам пичкать, пока твои бредни не пропадут. — А у него и без лекарств состояние улучшилось… Тогда понятно, почему он не состоит нигде на учете, — Тонкс вновь глянула в бумаги. — Ясно. Спасибо еще раз, — и поднялась со стула. — А, да, Рэймонд звонил, сказал, что от тебя кто-то приходил, — Энн посмотрела в свою записную книжечку. — Некто Питер Эддисон. Извини, мы тут совсем в мыле. — О, замечательно. Я тогда к нему, — она улыбнулась. — Поскорее вам разгрестись. — Спасибо, дорогая, — ее губы поднялись в ответной улыбке, и она кивнула. Троутона она нашла на своем обычном месте. Он качнул головой, приглашая к столу, и достал несколько листов из лотка с документами. — Ты же за фотороботами пришла? — спросил он, протягивая. Тонкс угукнула и порассматривала изображения, вглядываясь в черты каждого из вероятных подозреваемых. Ни одно из трех лиц она не узнавала, даже приблизительно. — Они могут вообще не относиться к вашему расследованию, — Рэймонд заметил ее досаду. — Да понимаю, — она сложила листы и в размышлениях посмотрела на документы на столе. — Но хотелось бы побольше результатов за столько времени. — Ну, слушай, вы машину смогли найти, как я слышал, это уже большой прорыв. Если это и правда она, а не вторая какая-то. — Умеешь подбодрить, — Тонкс посмотрела на него с наигранным укором, наклонив голову, и Рэймонд рассмеялся. — Как там с бойней дела? Точнее, с бойнями. — Да тоже так себе. Куча работы, особенно бумажной. На той неделе было пара дополнительных стычек, но не таких массовых, слава Богу. Еще пару человек пришлось припахать к этому, пока мне полноценного напарника не пришлют. — Уже? — она вновь на пару секунд посмотрела на стол Шона. Тяжело сейчас представить, как кто-то другой будет на этом месте работать. Хоть это и ожидаемо, что его стол не будет стоять вечно пустым и напоминать о произошедшем, словно могильный камень. — Ну, сама понимаешь: преступники не будут сидеть, сложа руки, пока мы справляемся с потерей. Жизнь идет дальше. Так что не сильно удивляйся новому лицу через недельку или около того. Они посидели в тишине: Тонкс вновь уткнулась в листы; слабая надежда, что если она еще чуть-чуть побуравит взглядом бумагу, то грифель волшебным образом сложит перед ней узнаваемую картинку. Но время шло, а ничего не происходило. Нимфадора вздохнула и посмотрела на Троутона. — Рэй. Он вопросительно промычал, не отвлекаясь от изучения очередной бумажки. — Вот если у тебя будет подозреваемый, у которого с высокой вероятностью подставная личность, то как ты найдешь его реальную? Троутон поднял на нее внимательный взгляд. — Тут надо смотреть на то, что мы имеем на этого человека. Но про магов я тебе, скорей всего, не подскажу ничего дельного. Не знаю вашей системы. — Нет, это обычный человек. Как раз одна из наших подозреваемых — Джина Блевинс, про которую я говорила. И все, что мы про нее нарыли — либо вызывает вопросы, на которые нет внятных ответов, либо выглядит слишком пусто. Я бы спросила Римуса, но сам понимаешь, — она развела руками. — А у Шторм полный завал, чтобы ее еще и этими вопросами засыпать. — Ты совсем не можешь до него дописаться? — Ну, он упомянул, что это будет сложно или с какими-то промедлениями из-за его назначения. — Заходи тогда на следующей неделе, посмотрим. Может, подскажу тебе, куда копать. Тонкс остановилась в дверях в кабинет Робардса: он вел оживленную беседу с Бруствером. Гавейн заметил ее и качнул головой, без слов приглашая внутрь. Через пару минут они закончили согласовывать распределение стажеров и Бруствер удалился к себе. — Что у тебя? — поинтересовался Робардс. — Получила ордер на обыск от Шторм, фотороботы от хозяина мастерской и вот, — Тонкс положила перед ним ответы из детдомов, а следом и изображения от художника, — по Анвину. — Что с незнакомцами из мастерской? Узнала кого-нибудь? — спросил он, медленно передвигаясь по строчкам документов после короткого изучения лиц. — Нет, к сожалению. Но Троутон зато согласился помочь мне с Блевинс. Гавейн оторвал взгляд от бумаг. — С чем именно? — Ну, мы же предполагаем, что это не ее настоящее имя… Он нахмурился, а после посмотрел на часы. — Не сегодня, надеюсь, вы этим заниматься собрались? — Нет, на следующей неделе, а что? — Давай тогда отправляйся в ее родной город, разузнай там о ней побольше, прежде чем ребусы с магглами решать. Сам хотел туда наведаться, но раз ты так рвешься, то без меня. Школа, домашний адрес, вот это все. И держи меня в курсе своих передвижений там. — Хорошо. А что с Анвином будем делать? — Пока ничего нового. — Даже не будем за ним слежку устанавливать? — Сама как думаешь, этого достаточно? — он красноречиво опустил глаза к бумагам, поджав губы. — Ну… Нет. Гавейн угукнул на выдохе. — Но, может, правопорядчиков хоть к нему приставим? Он мне нравится все меньше. — У нас и так в этом деле сильно больше людей используется, чем обычно. — Но три трупа и похищения… — Я знаю, Тонкс, — пробормотал он и, сложив бумаги по Анвину с фотороботами в и без того уже потолстевшую папку расследования, отдал ей. Но, видимо, посылать за Роджером он никого сейчас не будет. — Ну, тогда хотя бы вызовем его на допрос к магглам? — И под каким предлогом ты собираешься это организовать? Что он детдомовец? Или что он живет с Блевинс, которая заходила в ту мастерскую с фургоном и голос которой, вероятно, ты слышала во время плена? Или что он с Кейном контактировал по поводу ремонта у себя дома? Нимфадора отвела взгляд, мысленно соглашаясь, что все эти причины слишком косвенные для обвинения его в чем-либо. — Тонкс, я понимаю твое стремление получить ответы и найти виновных, но если мы поторопимся, то ничего не выйдет. И возможно, только усугубим ситуацию. Опять они залягут на дно, как Фостер, и будешь ты сидеть на своих любимых слежках еще пару месяцев. Пока работаем с тем, что у нас на них есть, не привлекая дополнительного внимания. — Но если Блевинс причастна, то она должна была узнать меня, когда мы к ней заходили. Она могла видеть меня у Гордона, пока я была в очередной отключке. — Вот я поэтому и говорю, что без дополнительного внимания. И внешность почаще меняй, когда к магглам заявляешься. Любым магглам по этому расследованию. — Да, сэр. Тонкс в раздумьях сидела в кабинете, пялясь в открытую папку с делом. Уверенность, что Анвин тоже причастен ко всему происходящему, росла в ней с геометрической прогрессией. Но Сириус вряд ли выделит еще и на него людей. Да и Гавейн об этом узнает, даже если с дядей удастся договориться, чем он будет явно недоволен. Подумав еще немного, она отправила сигнальные чары Грозному Глазу — может он что-то дельное ей предложит в такой ситуации, он же тут работал. Ее бывшего наставника не пришлось ждать долго: всего пара минут, и в кабинете появился он. — Что у тебя стряслось? — спросил он вместо приветствия, тяжело опускаясь в кресло Люпина. — Надеюсь, я тебя не сильно отвлекла. Муди только слегка наклонил голову и выжидающе смотрел на нее, не произнося ни слова. — В общем, у нас есть один маггл-подозреваемый, но без прямых улик ни Робардс, ни Блэк не будут устанавливать за ним слежку. — Я так понимаю, ты про то расследование с тремя трупами и твоим похищением? Тонкс угукнула. — И что у вас на него? — Зовут Роджер Анвин, знаком с Кейном, которы… — Я в курсе Кейна. — Настолько? — она удивилась. — Откуда? Ты же только с моими поисками помогал. — Нимфадора, давай без этого бессмысленного трепа. Ближе к делу. — Ладно, — она, фыркнув, протянула ему папку. — С десяти лет рос в детдомах. Получили ответы из пары, где говорится, что ему в начале поставили диагноз «шизофрения», но в последнем его сняли с лечения и… — Где эти ответы? — он перебил ее в очередной раз, быстро перелистывая кучу бумажек. Она нашла нужные, и Муди на пару минут погрузился в изучение. — Понял. Так, и? Этого пока недостаточно для официального подозрения, даже косвенного, — пробормотал он последнее, читая уже другие отчеты из папки. — Он живет с Джиной Блевинс. Она химик, он — профессор физики. Как мы понимаем, они еще давно познакомились в университете в Эдинбурге и сейчас работают в другом здесь, в Лондоне. На той неделе в ходе наблюдения за Блевинс нашли фургон в мастерской, который по всем параметрам, кроме номеров, подходит под тот, на котором меня похитили, — она прервалась на секунду, сглатывая ком от ярких воспоминаний нахождения машины и своего похищения. — В мастерской раньше работал Кейн, но с закрытием он уволился. — С Блевинс этой разговаривали по поводу машины? — Нет еще. — И почему же? — он наконец поднял суровый взгляд от бумаг. — Робардс хочет все провести через магглов. Нам нужен был ордер и… — Опять страхуется, — недовольно прорычал он. — Ладно. И ты хочешь, чтобы я за этим Анвином последил? — Я надеялась на совет какой-нибудь. — Тут только один: вам нужно наблюдение. — Это я и так прекрасно понимаю. Но людей нет, а у меня — толком времени, только после работы. А он чаще всего дом покидает как раз днем. Муди закатил свой настоящий глаз. — Ладно, воткну это в свое расписание. Но только до возвращения Римуса, дальше сами крутитесь как хотите. — Правда? Спасибо. — Не проворонь мои чары только, — Муди переписал себе адрес Анвина и поднялся. — А как ты узнаешь-то его? Но Муди ушел, так и оставив вопрос без ответа. Тонкс провела несколько часов в школе, где училась Блевинс. Но секретарь, перерыв все архивы за предполагаемое время ее обучения, подытожила, что такой ученицы у них не значилось. Нимфадора, еще раз сверившись с данными из отчета, поблагодарила женщину и покинула школу в препоганом настроении и, отправив короткое сообщение Робардсу, направилась по старому домашнему адресу Джины. Дверь ей открыла женщина лет тридцати, и Тонкс, представившись в очередной раз маггловским детективом, поинтересовалась о Блевинс. Миссис Бэйли не вспомнила ее и, пригласив Тонкс в дом, ушла за документами о заключении сделки по его покупке. — Нет, прошлые хозяева были с другой фамилией, — проговорила она, вернувшись через некоторое время. — Пирсоны, — и протянула Тонкс документы. Семья Бэйли владела этим домом уже восьмой год, судя по дате покупки. — А вы не знаете, сколько Пирсоны здесь жили? — Дом продавал их сын. Он упоминал, что рос здесь, так что достаточно долго, я думаю. — А адрес их у вас есть? Или какой-нибудь способ связи с ними? — Я постараюсь найти, — и миссис Бэйли вновь ушла в глубину дома. Тонкс попрощалась с ней, получив адрес младшего Пирсона, и отправилась к нему, решив закончить с этим вопросом за сегодня. Он, к ее счастью, оказался дома и, завидев на своем пороге полицейского, пригласил тоже внутрь. — Как еще раз, вы говорите, ее зовут? — Джина Блевинс, — повторила Тонкс, опускаясь на предложенный им стул в столовой. — Знакомая фамилия, — проговорил он в задумчивости и сел напротив. — А сколько ей лет? — Тридцать два. — Моя ровесница, но я не помню никаких местных девчонок с таким именем. Может, знаете в какую школу она ходила? Вероятно, мы с ней и не пересекались, потому что в разных учились. — Ну, по нашим данным на соседней улице от вашего дома, но там такой ученицы не было. Пирсон еще больше удивился, выдохнув. — Может, отец знает, фамилия-то знакомая, но я не помню откуда. И он поднялся, уходя в соседнюю комнату. Тонкс прошла за ним и увидела в кресле мужчину преклонного возраста, который, практически не моргая, смотрел футбольный матч на высокой громкости и то и дело отпускал нелестные комментарии на происходящее. — Пап, — сын коснулся его плеча. — Па, оторвись на секунду. — Что тебе? — Ты не помнишь кого-нибудь по фамилии Блевинс? — Да не мешай ты мне со своей херней! Не видишь, я занят? — Пирсон старший дернул плечом, стряхивая руку сына. — Эти идиоты опять сейчас продуют! — Ты этот матч смотрел уже сто раз. — Да отвяжись ты от меня. — Ответь на вопрос, и, клянусь, я тебя не потревожу до завтра. — Кого еще раз? — отец зыркнул на него сердито. — Джина Блевинс, — сын оглянулся к Тонкс, без слов уточняя, что он не перепутал, и она кивнула. — Через несколько домов от нас жила эта Блевинс, — сказал он через несколько минут. — Твоя мать постоянно к ней бегала, чтобы та зашила твои в очередной раз разодранные в труху портки. — Спасибо. — А теперь свали от меня подальше, — проворчал отец уже тише, махнув на него рукой и вновь заняв все внимание на бегающих фигурах в телевизоре. — Простите, он стал совершенно невыносимым, — Пирсон поджал губы, когда они вернулись в столовую. — Возраст делает свое. — Не стоит, я понимаю. — Но да, я вспомнил миссис Блевинс. Правда, она умерла лет пятнадцать назад и ей сейчас бы было явно не тридцать. Она была плюс-минус того же возраста, что и мои родители. — А у нее остался кто-нибудь из родственников? — Вроде дочь была, но я с ней не общался. Только видел иногда. — Вы не знали ее дочь, хотя она жила от вас в паре домов? — удивилась Тонкс. — Да она не то чтобы жила. Приезжала изредка, в основном на праздники. Наверное, у отца жила большую часть времени. — А имя помните? Он помотал головой, подумав пару секунд. — К сожалению, нет. Мама, думаю, знала, но ее не стало четыре года назад. — Сочувствую вашей утрате. Не напишите мне адрес миссис Блевинс? Пирсон закивал и засуетился в поисках письменных принадлежностей. — И спасибо вам за уделенное время, — она улыбнулась, забирая салфетку с адресом. Тонкс, оказавшись на улице, набрала в легкие прохладный вечерний воздух — очередное подтверждение в липовой личности Джины, но, возможно, вся эта информация поможет ей с Рэймондом найти ее настоящую. И отправилась в Аврорат, чтобы за оставшееся время написать отчет для Робардса и не тратить утро понедельника на него.