Вы уверены, профессор Прайс?

      Мы лежим на одной кровати. Тебя ничего не смущает — мы ведь друзья, правильно, Макс? А вот я прячу румянец каждый раз, когда ты, совершенно не стараясь делать это таким чертовски сексуальным, в смятении прикусываешь губу или опираешься на левую ладонь, перечитывая свежую запись в своём дневнике. Всё не то, чем кажется, Супер Макс.       Ты что-то рассказываешь о том, что Уоррен пригласил тебя в кино, но тебе так неохота ехать с ним, и ты бы лучше провела время в своей комнате в общежитии, заучивая конспекты, чем поехала «обезьянничать» с ним. Чёртов Грэхем, Хлоя сделала тебя! Что скажешь на то, что ты, мелкий ублюдок, поедешь смотреть свои тупые фильмы один? Можешь захватить с собой ещё одного ублюдка Прескотта. Вы были бы отличной парой! Макс откажет тебе, лузер! Это хорошо, мне нравится. Хорошая девочка Макс, хорошая, но чертовски плохая девочка Хлоя.       — Ты очень воодушевила и удивила меня нашей вылазкой в школу, Супер Макс, — решила вставить я, чтобы ещё раз показать тебе, что я довольна тем вечером. Хотя, как мне быть недовольной, если я снова смогла увидеть свою Макс в нижнем белье. Мне не очень удалось скрыть своего возбуждения. Думаю, ты, Макс, что-то заподозрила. Но время покажет.       — Вылазка?! — вскрикиваешь ты. — Это было проникновение. Незаконное проникновение, — холоднее. — Но мне понравилось, — улыбка вновь озарила твоё прекрасное лицо, заставляя и меня улыбаться своей маленькой девочке.       «Ты, Хлоя Прайс, такая вся мужиковатая, неприступная, дохуя крутая со своими средними пальцами, которыми ты как из лазеров стреляешь, словно бы сделанная из камня, не можешь контролировать себя рядом с маленькой, хрупкой девочкой со стареньким Полароидом твоего отца?» — как-то сказала я себе. «Да, Хлоя, всё именно так…» — ответил мне второй голос, вздыхая. «Вот уж эта маленькая девочка удивится, если узнает об этом!».       Ты приподнимаешься на локте и берешь в руки сумку. Порывшись в карманах, достаёшь оттуда мятную жвачку и, сняв обёртку, подносишь ко рту, недолго думаешь и наконец приоткрываешь сомкнутые губы.       Я, выпуская сигаретный дым в потолок, от чего ты морщишься и просишь, чтобы я затушила окурок, поворачиваюсь к тебе.       — Хлоя, тебе срочно нужна жвачка! — с упрёком в голосе произносишь ты и опять тянешься к своей сумке, в которой, как мне кажется, есть абсолютно всё.       — А тебе нужно немного вежливости, Максин Колфилд! — в шутливой форме я хмурю брови, но жвачку всё-таки беру и, надрывая сверкающую в лучах заходящего солнца блистерную упаковку, кладу белую с зелёными крапинками пластинку в рот. По всей полости рта сразу же распространяется приятный холодок.       Ты неловко улыбаешься, опустив голову вниз:       — Прости, я правда не хотела, чтобы это звучало настолько обидно, насколько получилось.       — Ничего страшного, Супер Макс, — я, улыбаясь, притягиваю тебя одной рукой за плечо к себе. Пусть этот жест и кажется дружеским, мне нужно хоть немного близости с тобой.       Ты всё ещё немного смущена, краска покрывает твои щёки, от чего ты выглядишь ещё младше, чем являешься на самом деле. Признав мою вседозволенность, ты прижимаешься ко мне, кладёшь голову на моё плечо и говоришь:       — Хлоя, что ты думаешь о нас?       Я вижу, каких огромных усилий тебе стоила эта фраза, брошенная будто бы случайно, но врёшь ты намного хуже, чем фотографируешь, Макс.       Даже несмотря на понимание того, что мои чувства взаимны, меня всё равно прошибает холодный пот, глаза начинают бегать по комнате, ища место, на котором можно остановить взгляд. Я чувствую, что мои ладони мокрые будто насквозь.       — Я думаю, мы друзья, — как можно безразличнее пытаюсь сказать я, не запнувшись и не потеряв уверенности в своих словах.       — Вы уверены, профессор Прайс? — ты поворачиваешься ко мне лицом и смотришь прямо в душу своими безумно голубыми и притягательными глазами.       — Нет, — бросаю я и, пока моя смелость не улетучилась, кладу руки на всё ещё пылающие щёки, притягиваю уже бывшую подругу к себе и накрываю эти губы своими, поваливая тебя, застывшую как каменное изваяние, на кровать.       Руки блуждают по телу, чувствуя, что сегодня наконец-то можно прикоснуться к своему идолу, исследовать все места, недоступные до этого момента. Взору открывается прекрасная картина: столь желанная девушка и сама не будет против того, что её любимая футболка с трепетной ланью окажется где-то на полу, совсем не нужные джинсы отправятся туда же, и всё это не сны Хлои Прайс, от которых я частенько просыпалась по ночам, но из которых мне совершенно не хотелось возвращаться.       Вот Тихая Макс далеко не шёпотом стонет на всю мою ёбаную комнату, а мне, вырисовывающей причудливые узоры языком на небольшой, но такой манящей груди своей новоиспечённой девушки, это доставляет огромное удовольствие. Она уже дала согласие, податливо пуская язык капитана Хлои в свой рот две минуты назад, а сейчас уже позволяет смачивать собственной слюной тонкие пальчики ухмыляющейся девушки с голубыми волосами, готовой проникнуть внутрь маленькой и хрупкой с виду Макс, которая оказалась подозрительно сильной, царапая мою спину, уже успевшую оголиться.       — Хлоя, я дома! — раздаётся на этаже снизу.       — Блять, мама! — яростным шёпотом разносится по комнате. — Одевайся быстрее!       Я, особо не заморачиваясь и надевая футболку на голое тело, кидаю раскрасневшейся Макс её скомканную одежду:       — Потом будешь краснеть, Макс! — доставая джинсы из-под кровати, беззлобно рычу я. — Мама сейчас позовёт, да ещё и поднимется.       — Она же обычно не появляется в твоей комнате, боясь получить инфаркт от бардака, — хохочет вполголоса Макс, но, поймав мой грозный взгляд, убирает улыбку с лица и продолжает спешно одеваться.       — Дошутишься у меня сейчас! — всё так же больше наигранно, без злобы, даже эротично прорыкиваю я на пониженном тоне.       — Хлоя, может, поговорим о том, что произошло? — Макс, казалось, имеет вечный запас красной краски, которая в любой ситуации проявляется на щеках.       — Ты хочешь сделать это именно сейчас? — указываю я на полуспущенные джинсы, висевшие на моих коленях.       Она опять чертовски мило краснеет, продолжая одеваться, а я в который раз за сегодняшний вечер ощущаю прилив ноющей теплоты снизу живота.       — Блять, не делай этого, Макс, — чуть громче шепчу я уже не по-доброму.       — Чего «этого»? — вопросительно поднимает она взгляд.       — Не красней!       Она снова заливисто смеётся, одевшись и упав на кровать.       — Хлоя, ты не хочешь встретить мать? Я с сумками, между прочим!       — А почему тебе твой бойфренд не поможет? — включаю я привычную матери бойкую Хлою.       — Его оставили дежурить в академии на ночь. А ты лучше спустись сюда! — раздражённо кричит мама с нижнего этажа, а Макс не может не рассмеяться, зарывшись лицом в подушку.       — Интересно, что сказал бы Дэвид, если бы узнал, что на такие пытки его обрекла любимая дочь?       Я тяжело вздыхаю и с надеждой гляжу на Макс:       — Может, ты спустишься со мной?       — А что мне за это будет? — нахально улыбается она, меняя задорность на похотливость по щелчку пальцев.       — Когда ты из милой девочки успела переквалифицироваться в сучку? — удивление моё не знало границ — куда подевалась её замкнутость и стеснительность?

***

      — Оу, Макс, ты тоже тут? — добродушно улыбается мама, разбирая пакет. — Могла бы хоть постыдиться… — а это она уже мне, буквально просверливая в своей бедной дочери две дырки.       — Извини, мы были заняты важным делом, — тяну я, наклоняясь над самым ухом Макс и шепча последнее слово лично ей, от чего она опять заливается краской. И откуда во мне столько смелости, а в ней — красного цвета?       Мама удивлённо выгибает тонкую бровь, оценивающе смотря на растрёпанные волосы Макс и меня без нижнего белья.       — Могла бы и позвонить, я бы задержалась на работе подольше, — покачала она головой, возвращаясь к сумкам.       — Макс.       — Что? — оборачивается ко мне моя девушка с пунцовыми щеками.       — Поймай, пожалуйста, мою челюсть.