***
Проходит немного времени, и мы уже на месте. Он вымещает всю свою злость, не церемонясь хлопнув дверью дорогого авто, и направляется к бару, а я следую за ним. Разместившись у барной стойки, он скидывает пиджак и расстёгивает манжеты, после чего просит пепельницу и обречённо закуривает. Стоит ли что-то спрашивать у него сейчас или подождать пока он сам решится мне всё выложить? Гокудера ведь не любит, когда вмешиваются в его жизнь. Тяжко вздыхает и делает заказ. Обычно он начинает с пива, но не сегодня. — Два по сто и не разбавляй. — Обращается к бармену и смотрит на меня. В серых глазах уже не горит огонь неприязни к моей персоне, как было всегда. Немного пугает его резкое безразличие. — Ты что, пить не собираешься? Нахрена ты меня тогда сюда звал? — Я за рулём. Знаешь, давно мы с тобой просто так не сидели. — Улыбаюсь, что даётся мне с трудом. Тяжело видеть ту боль, которая тенью легла на его симпатичное личико. Обидно, ведь на меня Хаято не смотрит с таким же желанием и трепетом, как на Саваду… Пока я всё ещё допиваю первую кружку безалкогольного пива, товарищ успевает опустошить уже половину бутылки рома. Он пьёт его залпом, часто и даже не кривясь. Разве возможно такое, чтобы его рана была настолько велика? Сколько мы уже здесь, может, около пары часов, и коллегу начинает пошатывать. Глубокие дымчатые глаза заволакивает пелена, и его прорывает на стенания о вселенской несправедливости. Боже, а ведь на это я подписался сам… Из его пьяных откровений узнаю, что Гокудера уже очень давно любит босса, как подкосило его известие о скором бракосочетании Тсуны с Хару. — Нет, ну ты понимаешь? С ХАААРУ! Какого чёрта? — Он горько улыбается и вопросительно смотрит на меня печальными глазами. — Да откуда тебе знать, насколько это больно, любить и не быть любимым в ответ… Парень умеряет свой пыл и сползает на барную стойку. Смотрит вперёд потерянным взглядом, отпивая очередную порцию алкоголя. — Я понимаю тебя. Лучше, чем кажется. Серебристые брови изгибаются в удивлении и друг, подвинувшись ближе, издевательски спрашивает: — И кого же может любить такой бейсбольный придурок, как ты? Тонкие пальцы, на которых блестят несколько колец, вызывающе поправляют мой галстук, и даже когда моя ладонь ложится поверх, их хватка не слабнет. Подаюсь вперёд. Лицо Гокудеры настолько близко, что слышу от его горячего дыхания запах сигарет. — Тебя, Хаято. — Всё так же держу его руку у себя на груди, пробегая глазами по тонким соблазнительным губам. Несколько минут между нами царит тишина, но когда его пиджак прилетает мне на голову, а вспыльчивый товарищ возмущённо восклицает, атмосфера приобретает более привычный лад. Я смеюсь и отдаю предмет одежды хозяину. На часах уже полночь, и бар закрывается. Встаю и потягиваюсь, но, заметив, как Хаято чуть ли не сразу падает, подхватываю. — Отвянь, придурок! Я могу и сам идти! Действительно, не так уж он и пьян, чтобы пасть передо мною ниц. Поэтому облегчённо вздыхаю, и мы, одевшись, покидаем заведение. Уже в машине, когда завожу мотор и начинаю движение в сторону дома Гокудеры, друг снова заговаривает со мной. — Я не хочу домой… — Это твоё второе желание? Тогда мы едем ко мне.***
Дорога ночного города почти пуста, поэтому до квартиры мы добираемся уже через пятнадцать минут. Я открываю дверь, и Хаято бесцеремонно проходит в мою скромную обитель. Зажигаю малый свет и прохожу следом. Как же хочется наконец скинуть этот костюм! Там, сидя на кровати, меня уже ждёт товарищ, что пристально изучает спальню. — Вот полотенце. Сходи в ванную — от кухни налево. — Я слабо улыбаюсь, попутно ослабляя удушающий галстук. Гость следует предложению и скрывается за дверью, а я принимаюсь переодеваться. Интересно, он хоть понял, что я был серьёзен в своих словах? Машу головой, в попытке отогнать навязчивые мысли - использовать эту ночь по полной. Я не могу воспользоваться его разбитым состоянием. Это грязно. Пока мысли продолжают роиться в моём уставшем сознании, я стелю себе место на диване. Незаметно, словно тень, поздний гость выходит из ванной и подходит ко мне со спины. Замечаю его лишь когда тот подаёт голос: — У меня же осталось последнее желание? — Его щёки алеют, а глаза смотрят куда-то в пол. Я немного теряюсь. Его худое, но рельефное тело скрывает только полотенце, от чего в глаза бросается множество шрамов. Точно таких же, как у меня. Однако ему придаёт это лишь большую красоту. — Верно. — Не могу сдержать улыбку, лицезрея Хаято таким смущённым и очаровательным. — Переспи со мной… — Он уже не стесняется и смотрит прямо в глаза, пока я теряю на пару секунд дар речи. — Если твои слова про любовь были не простым звуком — возьми меня! Неужели он действительно хочет этого? — Глупый… Я же сказал, что исполню всё, чего ты захочешь… — Ухмылка вдруг скользит по лицу, когда я приближаюсь, чтобы поцеловать его. — Теперь нет пути обратно… Наши губы встречаются в страстном и долгожданном поцелуе, и он прижимается своим телом ко мне. Пальцами зарываюсь в его всё ещё влажные волосы. Такие мягкие… По коже пробегает холодок, когда его руки вскользь проходятся по моему обнажённому торсу. Неуверенно отстраняюсь, может он шутит? Однако, видя недоумевающий взгляд, понимаю — сегодня он позволит мне прикоснуться к нему, как к возлюбленному. Подхватываю на руки, и он, обхватывая ногами мои бёдра, обнимает за шею. Теперь Хаято сам провоцирует поцелуй, пока я осторожно несу его в спальню. И вот мы уже на просторной кровати. Спина Гокудеры выгибается, пока веду влажную дорожку по тонкой шее, спускаясь всё ниже. Его руки сжимают одеяло, когда язык, наконец, доходит до упругого члена. Полотенце уже давно не скрывает его наготу. Теперь этот парень открыт передо мною полностью. Дрожь пробегает по телу от одной лишь мысли, что хоть и на миг, но он всецело принадлежит мне одному. Глухой стон, и из головы испаряются последние капли самообладания. До слуха доносится тяжёлое дыхание, когда от ласк перехожу к действию и беру в рот настолько глубоко, как только это возможно. Его пальцы осторожно скользят по моим всклоченным волосам и крепко сжимают. Кажется, в этот момент задерживаю дыхание от такой раскрепощенности, но продолжаю. Голова идёт кругом, а самого, кажется, разрывает от дикого желания взять Хаято. Сознание на мгновение выключается, а когда вновь возвращается, вижу как он уже сидит на мне. Гокудера сверху и смотрит мне прямо в глаза, когда мои ладони жадно сжимают его бёдра. Даже всегда высокомерный взгляд воспринимается иначе. Такой вызывающий и в тоже время страстный. По телу бегут мурашки, едва ли он не выдерживает и сам насаживается на мой член. Смотрит на меня сквозь прядь серебристых волос, упавшую на глаза, и улыбается. Выдыхаю, когда снова начинает двигаться. Так жарко и без лишних сомнений, делает то, от чего голова идёт кругом. Закусывает губы столь сильно, что начинает проступать алая капля. Притягиваю его ближе и жадно целую. Тяжело дышит и тихо постанывает. Тело трепещет, и я уже близок к краю этого омута, готовый раствориться без остатка. Ещё одно движение и он, выгибаясь, впивается мне в спину. Сжимает меня внутри так сильно, что не выдерживаю и кончаю вместе с ним. Тяжелое дыхание и бешеный стук сердца. Всё это одно на двоих. Он без сил падает мне на грудь и, закрывая глаза, кажется засыпает. Аккуратно кладу Хаято рядом и ещё некоторое время наблюдаю за его безмятежностью. Не хочется отходить ни на секунду, но нужно принять душ. Беззвучно покидаю комнату, а вернувшись понимаю — его нет. Он ушёл тихо и не прощаясь. Я исполнил три твоих желания, но стал ли ты моим?..