Я всегда буду рядом.
Не знаю, что мы забыли в этой зеркальном комнате, но мне она не нравится. Я хочу выйти. Мысленно проклинаю всех, а в первую очередь себя, что согласилась пойти сюда во время городского фестиваля. Это казалось мне веселым, что может быть плохого в полумрачной комнате, полной зеркал? Это должно было бы быть забавным, а обернулось страхом. Я уже минут десять брожу здесь и не могу найти выход. Найл обещал пойти следом за мной, но его тут нет. Я начинаю паниковать. Хожу туда-сюда, постоянно натыкаясь на свое отражение, касаюсь руками зеркал, шугаюсь собственной тени и молюсь, чтобы сюда зашел кто-то ещё. Нужно было пойти на американские горки или колесо обозрения. Я никогда не считала себя клаустрофобом, но кажется, сегодня я узнала кое-что новое о себе. Мне не нравится быть запертой здесь, я чувствую себя парализованной. В голову лезут плохие мысли, ещё больше усугубляя ситуацию. Голова кружится, я врезаюсь в каждое зеркало, начинаю судорожно щипать себя за руку, отвлекая от пугающих мыслей. Чем дальше я захожу, тем хуже мне становится. Чем дольше я тут нахожусь, тем труднее становится дышать. Нужно срочно выйти. Облокачиваюсь об одно из зеркал и закрываю глаза, нужно глубоко вдохнуть и успокоиться, мне становится все труднее дышать, тело дрожит. — Рина? Чувствую как кто-то кладет свою руку мне на плечо, резко оборачиваюсь. Это Гарри, он взволнованно смотрит на меня. — Мне... Я пытаюсь подобрать слова, но в горле так пересохло, а мысли кажутся недосягаемыми. — Нужно… Трудно сосредоточиться. Мне очень страшно. Что я хочу сказать? Что только что сказала? Я вообще говорила хоть что-то или мне показалось? — Выйти отсюда. Наконец слова сказаны. Сколько времени прошло с этого момента? Целая вечность? — Идем за мной. Мне так трудно сделать шаг, взгляд цепляется за мое отражение, за множество моих отражений, повторяющихся и отражающихся друг в друге. Они все плывут перед глазами и давят на меня. Их так много, они словно живут своей жизнью. — Посмотри на меня. Гарри касается моего подбородка, осторожно поворачивая к себе. А тени всё ещё так близко, хочется от них убежать, спрятаться, скрыться. Вот-вот они протянут свои темные руки и схватят меня. — Смотри только на меня. Слышишь? Я не особо понимаю, что происходит, всё какое-то нереальное. Пытаюсь сфокусироваться на его лице, на бездонных глазах, на взлохмаченных волосах, на встревоженном взгляде. — Луи купил тебе сладкую вату, ты просила, помнишь? Стайлс говорит какие-то слова и направляет меня куда-то, мы идем так медленно и долго, мне начинает казаться, что из лабиринта нет выхода. — Здесь.. нет выхода. Голос такой умиротворенный, словно я сказала что-то само собой разумеющееся, а внутри бушует целая буря из тревоги и паники. — Найл уже ждет тебя снаружи. Он не мог найти тебя и не думал, что ты зайдешь одна. Гарри быстро произносит слова, особо не вдаваясь в смысл сказанного, он старается отвлечь меня. — Что? Нет! Здесь есть выход, мы почти вышли. Он глубоко вдыхает, я повторяю за ним. Стайлс большими пальцами гладит мои руки, приводя в чувства. Но это не особо помогает успокоиться. — Не отводи от меня взгляда. Он просто идет, не замечая, куда наступает. Может мы вместе потерялись и ходим тут кругами уже долгое время? Тени пляшут по зеркалам, догоняя нас. Вдруг мы в ловушке, из которой нельзя выбраться. Попали во временную петлю и проживаем один и тот же момент снова и снова? — Вот и всё. Мы оказываемся на улице, я судорожно оглядываюсь по сторонам, всё ещё не понимая, как мы здесь оказались. Всё такое бессмысленное, неосязаемое. Мир начинается вращаться вокруг меня, медленно возвращая яркие краски, звуки становятся громче, атмосфера праздника возвращается. Испуганным взглядом смотрю на парня. — Спасибо. Гарри крепко меня обнимает, не говоря ни слова. Он выглядит таким же испуганным, как и я, переживание и укор за то, что оставил меня одну сквозит во взгляде. Я вижу за его спиной ребят, взволнованно смотрящих на меня, и сожалеющего Найла. — Если хочешь мы можем пойти домой. Стайлс всё ещё крепко держит меня за руки, словно отпустив, я могу исчезнуть или ко мне вернется чувство страха и паника, окутывающая с головой. Отрицательно мотаю головой, мысли всё ещё недосягаемы, а сердце колотится от произошедшего, но я не хочу уходить. Перевожу взгляд на Луи, держащего сладкую вату на палочке, он успел купить какие-то смешные очки, и всем своим видом олицетворяет праздничное настроение. Делаю глубокий вдох, не понимая, почему я так сильно испугалась. Мне хочется поскорее забыть произошедший случай, потому мы возвращаемся к ребятам и веселью. — Ты не можешь просто взять и выбросить целое ведро попкорна, потому что он оказался невкусный, — я удивленно смотрю на Найла, который уже стоит рядом с мусорным ведром и держит руку над ней. — Правда? — Конечно, — я уверена в своих словах и не могу поверить, что парень просто возьмет и выбросит почти что нетронутую пачку в урну. — Смотри. Он резко размыкает пальцы, и пачка летит вниз, но в последний момент её перехватывает Зейн. — Ты даже не поделился со мной, Найли, — он специально коверкает его имя и широко улыбается, словно не заметил этого. Ребята кажутся совсем юными подростками, в голове всё ещё возникают воспоминания и громкие крики парней, когда мы катались на американских горках и летели вниз головой прямо навстречу земле. Мне казалось заложит уши от звенящего порыва ветра, но в большей степени от криков ребят. — Предлагаю пойти на вот этот аттракцион, — Гарри возвращается с билетами и направляет нас в сторону новой карусели, на которой ещё никто не был. Остаток вечера проходит в полном веселье и каком-то безумии, мы много смеемся и шутим, издеваемся друг над другом и разыгрываем. Пробуем большое количество аттракционов, составляя собственную шкалу значимости и крутизны: насколько сильно было страшно, насколько сильно было весело, насколько сильно было скучно. После одной из каруселей нас с Найлом начинает мутить, и мы присаживаемся на скамейку, шутя о том, кого стошнит первым. Гарри взволнованно наблюдает за мной, постоянно поддерживая, предлагая мне воды и спрашивая всё ли в порядке. В один момент мне действительно становится слишком плохо, я ухожу в закоулок одного из маленьких фургончиков по изготовлению сладкой кукурузы. Мы чувствуем себя беззаботно, пытаемся выиграть игрушки в тире, участвуем в каких-то соревнованиях и состязаниях, делясь на команды. Я вижу, как ребята чувствуют себя расслабленными к концу вечера, они уставшие, но довольные. Я замечаю, что у них у всех одна какая-то общая проблема, которую они тщательно скрывают от меня, стоит мне подойти, они переводят разговор в другое русло и делают вид, что ничего не было. — Ты можешь рассказать мне о том, что происходит, — как-то невзначай говорю я Гарри, обнимая его за талию и упираясь подбородком в грудь. Стайлс смотрит на меня, наклоняя голову вниз, на его лоб тут же падают кудряшки, и он кажется таким прелестным в освещении этих мерцающих гирлянд и громкой музыки. — Я знаю, милая. Его тихий шепот пробирает до дрожи. — Я же вижу, что-то происходит. Ты постоянно на работе и жутко взволнованный, Найл с Зейном тоже кажутся слишком уставшими. Гарри внимательно слушает, накручивая прядь моих волос на палец. Его движения такие мягкие и аккуратные, нет ни намека на внутренние переживания или стресс, хотя мы обсуждаем далеко не погоду на ближайшее дни или поездку за город. — Скоро всё закончится, и я обязательно тебе всё расскажу. Его взгляд на секунду становится хмурым, но он тут же расслабляется и крепче прижимает меня к себе. Я так и не получаю никаких ответов.*-*-*-*
Сегодня мы решаем остаться у меня дома, так что я пытаюсь найти какую-нибудь старую забытую у меня футболку Марка, чтобы Гарри не пришлось спать в рубашке. Он несколько раз предлагал мне поехать к нему или съездить за своими вещами, но я отказывалась. Мне хотелось немного побыть в своей квартире, я соскучилась по многим вещам здесь. Пока я искала в шкафу нужные вещи, Гарри рассматривал мою комнату, комментируя каждую вещь, на которую натыкался его взгляд. — Значит ты была умной девушкой в университете? — с ухмылкой спросил Стайлс, держа в руках рамку с моими грамотами. — А ты сомневаешься? Я попыталась сделать обиженный вид, но у меня не особо получилось, так что вернулась к поискам одежды, разбирая свой шкаф. Гарри что-то пробормотал в ответ, но я не услышала. Наконец, после нескольких минут поисков, мне все же удалось найти красную футболку и мешковатые штаны серого цвета. Я взяла их в руки и несколько секунд стояла завороженная, казалось, что вот только недавно Марк был рядом и забывал свои вещи здесь. Мы вместе смотрели фильмы и ели пиццу, шутили над тем, кем будем работать и громко пели любимые песни. А сейчас всего этого нет и никогда не будет. Сердце больно кольнуло. — А здесь, — я повернулась к Гарри и наши взгляды встретились. Стайлс держал в руках нашу совместную с Марком фотографию в рамке. Там мы выглядели счастливыми и считали, что навсегда останемся такими. В забавных свитерах с ужасным рисунком мы казались какой-то влюбленной парочкой. Я прекрасно помнила тот день. Мы прогуливались на ежегодной городской ярмарке и даже успели поругаться из-за чего-то, а эти свитера постоянно кололись и нам хотелось снять их как можно скорее. Но несмотря на все эти обстоятельства, мы прекрасно провели день и часто вспоминали с теплотой в душе. — Это тот самый Марк? Я подхожу ближе, протягивая вещи парню. Отвечать на вопрос не требуется, все и так понятно по моему лицу. — Мне очень жаль. Стайлс крепко обнимает меня, поглаживая по голове. Он шепчет какие-то успокаивающие слова, пока я чувствую, как в уголках глаз скопились слезы, а душу словно вывернули наизнанку. Я снова переживаю ту осень, возвращаюсь в неё как в машине времени, вспоминая своё ужасное состояние, безнадежные всхлипы и крики по ночам, боль, усиливающуюся с каждым днем всё больше и чувство страха. Терять близких тебе людей очень тяжело. Человек часто живет с мыслями, что все его близкие люди будут жить долго и счастливо, что несчастья случаются с другими людьми, но не с ним. Но никто не может быть застрахован от таких случаев. Мы никогда не можем знать наверняка, в последний ли раз видим человека, проживет ли он ещё один день или десять лет? Это тяжелое испытание научило меня тому, как важно ценить каждый прожитый момент. Внезапная мысль выводит меня из хрупкого равновесия и мыслей прошлого. — С тобой ведь ничего не случится? Я смотрю на Гарри, ища утешения в его взгляде и твёрдой уверенности, что всё будет в порядке. — Конечно же нет. Не смей даже думать об этом. Он наклоняется ко мне прикасаясь своим лбом к моему, наши губы в нескольких сантиметрах друг от друга, и мы чувствуем щекочущее кожу дыхание. — Я всегда буду рядом. После произнесённых слов он заглядывает в мои глаза полные слез и страха, вселяя в них уверенность, и нежно целует. Я отвечаю на поцелуй, крепко прижимаясь к Гарри, он — единственное, что мне сейчас нужно. Парень подхватывает меня на руки и несет к кровати, аккуратно опуская на мягкую постель. Я не отрываюсь от его губ ни на минуту, чувствуя, разряды тока внутри себя при каждом его прикосновении. Рубашка парня падает куда-то на пол, пока я снимаю свою одежду и отправляю её туда же. На секунду Гарри останавливается, и мы смотрим друг на друга, в его взгляде видно желание, истинное и пламенное, оно искрится и манит меня как мотылька, летящего на свет. Наступает молчание, никаких слов не нужно, мы понимаем друг друга на уровне взгляда, касаний. Дыхание становится прерывистым, мы осознаем, что оба хотим этого здесь и сейчас. Я провожу рукой по торсу парня и неосознанно закусываю губу, кончики пальцев касаются его татуировок, проводя по их очертаниям. Гарри наблюдает за мной, расставив руки рядом с моими плечами. Ему нравится то, что я делаю. — Рина, — он томно зовет меня по имени, когда я провожу пальцами по его животу, опускаясь чуть ниже. В следующую секунду его губы накрывают мои, вовлекая в страстный поцелуй. Я прижимаю его к себе, зарываясь одной рукой в волосы, а другой — обхватываю шею. Гарри целует каждый уголок моих губ, переходя к шее, а затем опускаясь к груди. Я стараюсь сохранять спокойствие. Но чувствую, как внутри живота скручивается узел, а тело требует продолжения, обжигающих прикосновений и возбуждающего шепота Стайлса. — Я могу сделать так. Шепчет Гарри, проводя языком от груди до шеи, оставляя влажные поцелуи. Во взгляде Стайлса пляшут огоньки, он издевается и наблюдает за моей реакцией. — А могу и так, — медленно проводит пальцами по моему животу, опускаясь ниже к внутренней стороне бедра, не разрывая зрительного контакта. — Гарри.. Это всё, что я способна сейчас произнести. Лишь его имя, которое задевает каждую частичку души. Имя, которое хочется повторять снова и снова. Имя человека, с которым хочется стать одним целым, быть неразделимой частью. Гарри нежно целовал мою кожу, иногда чуть прикусывая и посасывая, от каждого его действия с моих губ слетал стон. Хотелось большего, я чувствовала так много эмоций сейчас, что трудно было бы описать словами, как сильно я хотела быть сейчас ещё ближе к нему. Своими губами он исследовал моё тело, пока руки медленно опускались к моему нижнему белью, начиная снимать его. Горячее дыхание словно обжигало и доставляло немало удовольствия лишь от одной только мысли о том, что сейчас произойдет. Стоило Гарри коснуться губами моей плоти, как я выгнулась навстречу. Приподнимая таз, я словно замерла от ожидания. Казалось, что все чувства и эмоции, испытанные ранее, меркли на фоне того, что происходило сейчас со мной. Я чувствовала возбуждение с каждой секундой всё больше и больше, буря чувств накатывала волнами и сбивала все мои мысли, забывая, что нужно дышать. Я крепко держала Стайлса за волосы, чуть оттягивая кудри, когда становилось невыносимо приятно, и клянусь, чувствовала, как на его лице появлялась улыбка при каждом моем действии. Я потеряла счет времени, казалось, что оно стало идти по какому-то новому закону, оно точно замедлило ход ради нас двоих. Когда он своим языком начал двигаться там, то я не смогла больше сдерживаться, лишь томно шептала его имя, наслаждаясь моментом. В тот же миг, когда я почувствовала, что конец близится, Гарри от меня отстранился. Наши взгляды пересеклись, у обоих был такой румянец на щеках, а глаза искрились восторгом. — Я... — Стайлс хитро взглянул на меня, словно специально тянул время. Но я не дала ему продолжить, притягивая к себе, вовлекая в страстный поцелуй. Помогая своими руками стянуть с него штаны и боксеры, я удивлялась тому, как парень до сих пор сдерживался. — Ты готова? Он серьезно посмотрел мне в глаза, будто в любой момент мог остановиться и прекратить начатое, стоило лишь мне произнести «нет». Вместо ответа, я лишь снова прильнула к его губам, нежно покусывая нижнюю и оттягивая её. Гарри всё прекрасно понял, и тут же резко вошел в меня. Его движения не были слишком быстрыми или медленными. Мы двигались в одном такте, подстраивались друг под друга, растворялись во вздохах, касаниях. Мы были единым целым. Я решила перехватить инициативу на себя, переворачиваясь и оказываясь сверху. Опираясь руками о грудь Гарри, я двигала бёдрами, доставляя нам обоим ещё больше удовольствия, пока руки парня нежно щекотали моё тело. Мы оба сейчас выглядели полными желания и страсти, об этом говорили наши взгляды. Не знаю, сколько это продолжалось, но когда закончилось, я чувствовала себя самым счастливым человеком на земле. Трепет разносился по всему телу только от осознания того, что мы сейчас единое целое и хочется остаться такими навсегда. Я лежала на груди парня, вырисовывая непонятные узоры и круги своими пальцами на его животе, приводила дыхание в норму, пока его руки нежно гладили мои растрепавшиеся волосы, а сам он тихо напевал какую-то мелодию. Меня не покидала мысль, что где-то пускали салюты в честь того, какими счастливыми мы являемся сейчас. Мы это та реальность, единственная и возможная, в которой нам хочется остаться навсегда. Не существует ничего более важного. Только он и я.