Аксиома параллельных прямых

Изначально, Руку хотелось бросить всё и свалить нахер с Округа Хоуп. Бросить шерифа, Стейси, Хадсон и всех-всех-всех на произвол судьбы и просто съебать отсюда как последняя крыса с тонущего корабля. И было параллельно — выжили они бы без него или нет. Только бы спастись самому. Дома ждали друзья, любящие родители, домашний уют, вкусная еда и крепкий здоровый сон на нормальной мягкой кровати, а не на осиновых ветках. Пусть это и довольно эгоистично, но не он виноват в упёртости маршала и остальных. Шериф был прав, когда рассказывал Салаге об этом человеке — упрямый, гордый и расчетливый. Возможно, подлый. Поначалу, парень жалел, что согласился арестовать Джозефа и сунулся сюда. Но постепенно, видя радость и благодарность на лицах освобождённых им заложников он понял — он тут не зря. Салага видал много всякого дерьма. Однажды на его глазах бешеный маньяк убил свою жертву — беременную рыжеволосую девушку. Тогда парень только пришёл в отдел, и его психика была совершенно не готова к такому. Это произошло в сыром тёмном подвале — как в стереотипах о маньяках, которые расчленяют в таких местах своих жертв. Этот мужик привёл Рука в свой дом под предлогом «Милой беседы» и предложил своеобразный «сюрприз». Он завязал Помощнику глаза, ну и дальше по сценарию: кровавая баня, тупая удача с пистолетом, выстрел в голову и мёртвая девушка. Салага был на её похоронах. Он не был знаком с рыжеволосой, но парень всё равно плакал. Тихо-тихо. Чтобы никто не услышал. Потом всё это приелось, осточертело, стало обыденным, встречались и не такие случаи, но такого дерьма — никогда. Рук сам не знал — какого, собственно, хуя они полетели на вертолёте в такую даль вчетвером-вшестером. Против целой армии вооружённых сумасшедших сектантов, во главе которых стоял псих, который безжалостно убил свою дочь. Тогда, в самом начале, когда они пролетали над огромной статуей Джозефа, Помощник понял масштабы ситуации. И почему они не повернули назад? Почему Маршал оказался таким упрямым и просто не признал, что лететь в такое опасное место без нормального оружия — безумие? После той аварии Помощник в принципе пересмотрел все свои взгляды на жизнь — Бог уже не казался бессмысленной фантазией. Это был первый раз, когда Рук вспомнил занудные уроки отца-священника, долгие молитвы и скучные походы в пригородную церковь. Парень впервые помолил Бога о помощи. Не так, как тогда в церкви, когда ему было лет 7-8, а честно. От души, со всей надеждой. Он молился всё то время, пока бегал от святош, пока перевязывал раны, пока пытался убить Джона. Молился, что этот умалишённый будет гореть в аду за все те страдания, которые он причинил невинным людям в попытке «Спасти» их. Спасти, конечно же. Это можно было назвать резнёй, пыткой, извращением, но никак не «Спасением». «Искуплением». Рук боялся его. Не так как все, нет. Просто, оставаясь с младшим Сидом наедине, парня будто парализовывало — чем это было вызвано и как этого можно было избежать, не знал ни сам Помощник, ни те, у кого он просил совета по этому поводу. Как и говорил Джозеф, мало кто любил Джона. Тех кто боялся его, было намного больше. Все друзья Салаги, все враги, знакомые, союзники, просто заложники — все без исключения. — Ты думаешь что я сумасшедший. Псих. Ёбнутый, как ты привык выражаться. Но Рук. Разве ты не видишь этого? Мир на грани гибели. — Сидеть со связанными руками перед этим человеком вдвойне страшно — чувствуешь себя беззащитным маленьким котёнком перед ведром с водой. Мерзкое чувство. — Знаешь, ты порой ведёшь себя глупо. Убиваешь людей. Не позволяешь спасти себя. Почему? Почему тебе просто не принять нашу помощь? Почему просто не сказать «Да»? — Пизда. Сказать, что Сид младший охуел — не сказать ровным счётом ничего. — Стоп. Так ты не немой, верно? — Мужчина вскочил со стула и зашагал по направлению к Салаге. — Надо же. Значит, просто упрямый, да? Ну ничего. Подожди немного, Помощник. Ты поверишь. Ты увидишь. Рук уже намеревался послать обдолбавшегося блажью недосвященника в далёкие эротические дали, но видя, что Джон и так не в настроении и может просто захерачить пулю в череп первому попавшемуся, то резко передумал. Помощник не помнил, какие были дни в плену у младшего Сида — парень помнил только то, как сбегал. Он старался действовать тихо, не привлекать внимания, и даже напялил форму одного из сектантов, лишь бы сбежать. Но в итоге всё полетело по пизде, и пришлось с автоматом наперевес ползти по лесу около бункера, избегая надоедливых святош. Аптечек катастрофически не хватало. Как и патронов. Впрочем, это было не самое худшее, что могло случиться с Салагой. В конце концов, Рук всё ещё со смехом вспоминал тот момент, когда он в очередной раз полез в драку. С самолётом сектантов. С одним пистолетом. Без патронов. И вот в чём всё дело: Помощник победил. В тот момент он ясно представлял то, как Ник удивлённо пытается прийти в себя после короткого разговора по старенькой рации: — Алло, Рай? Можешь подогнать чутка патронов, у меня закончились потому что… — На тебя налетел самолёт, а у тебя только пистолет был с собой. Ты безумный, Салага. Классный парень и всё такое, но такой долба… Рук не стал дослушивать, зная, что если Ник начал отчитывать кого-то, то уже не остановится. Уже проходили — Рай так заболтал бедного парня, что тот даже и не заметил, как сектанты подкрались к нему сзади, подстрелили, и привезли прямо в логово Джона. Всё же, парень уже не жалел о том, что попал сюда. Это куда лучше просиживания штанов около телефона, ожидая звонков от патрулей наподобие «У нас труп», «У нас суицид», «У нас ограбление» и т.д. И всё же, убивая очередного ангела, Рук не находил для себя никакого оправдания, кроме «Я надеюсь, что этот человек был не самым честным и не самым добрым». Подрывая аванпосты, он мысленно жалел всех убитых им сектантов. Он знал, что многим угрожали, многих пытали, у кого-то просто не было выбора. Ночью становилось спокойно. Крики сектантов, шум машин и рёв самолётов становился тише, и максимум, что могло попасться парню — это редкие патрули, состоящие из трёх-пяти человек. Но иногда, подними он тревогу своей рассеянностью и неосторожностью, прилетала вся армия. Но, несмотря на такие редкие происшествия, Помощник обожал прогуливаться по лесу, охотиться, и просто любоваться ночной природой. В округе Хоуп вообще было красиво. Если не считать постоянной угрозы в виде сектантов, то Рук бы с удовольствием сгонял сюда в отпуск. Одна проблема: где найти отпуск? Если парень выберется отсюда, то его загрузят работой, оправдывая это тем, что «Тебя и так долго не было, принимайся за работу, живо». Жесть. Вот тебе и одна из причин, почему не надо возвращаться домой. Тут были очень красивые закаты. Салага любил залезть на какую-либо вышку, просто посидеть, помечтать и отдохнуть от постоянной беготни. Почему-то, он часто думал о Джоне. Он думал о том, кем был этот человек до того, как начался весь этот сектантский пиздец. Парень думал о прошлом младшего Сида, думал о том, что всё могло пойти иначе. Вспоминал о том, как мужчина рассказывал о своём прошлом. О своих родителях. Может быть, всё вправду могло быть иначе? Возможно. Руку было жаль его. После смерти Джона, Салага долго думал о своём поступке. Думая же об этом теперь, бегая от Веры, которая упорно пыталась заставить его поверить, он начинал постепенно понимать свою вину. К сожалению, было уже поздно. Сидя на самой высокой горе, парень очень любил понаблюдать за тем, что творится у мужчины на базе помимо допытываний упрямых заложников. К примеру, однажды он заметил, что Сид тайком ото всех уходит на вышку неподалёку от бункера и тоже любуется видом. А у них намного больше общего, чем думал Салага. Каждый раз Депути приходил на одно и то же место, забирался на самое видное место и ждал хозяина долины Холланд. А когда тот приходил, то (грубо говоря) они сидели где-то до часу ночи и вместе любовались ночным видом. Однажды, мужчина увидел Помощника, сидящего на обрыве. Джон легко улыбнулся, смотря в глаза парню, который не понимал что делать: бежать или оставаться на месте. Но, на счастье тёмноволосого, креститель просто ушёл обратно к себе на базу, в то время как Рук ещё долго сидел на месте и не мог понять почему. Почему никто из них ничего так и не сделал? Кажется, Помощник начинал понимать. Возможно, будь парниша немного помоложе — лет 15-17 — он бы подумал, что влюбился в этого сектанта. Но, убеждая себя в том, что это всего лишь симпатия, и о любви и речи быть не может, Помощник снова устало возвращался в Фоллс Энд под утро, пытаясь настроить шипящее радио в машине на нормальное звучание и отцепить от себя надоедливого Бумера. У крестителя семьи Сидов были очень красивые глаза (но Рук-то знал, что не только глаза). Особенно ночью: в них отражались звёзды и тёмное-тёмное небо. Деп бы смотрел в них вечно, настолько они были красивы. Зачастую, парень сравнивал их с тёмными алмазами. Он понял это тогда, когда впервые заметил мужчину, сидевшего на вышке. Невероятно, но кажется объект обожания Рука… курил. Помощник слышал историю из 167 слов о том, что хозяин долины Холланд обещал Отцу бросить. Видимо, что-то пошло не так, и младший Сид так и не избавился от своей вредной привычки. И да, она была настолько скучной, что Депути решил посчитать из скольки слов она будет состоять. 167. Тот сектант, похоже, был очень и очень зациклен на своём боссе, а мозги можно было выесть в тот момент только несчастному Руку. Помощник помнил, как Джон впервые поцеловал его. Это было до жути нелепо, странно и неожиданно, но в то же время парень чувствовал непонятный жар в пьяном от блажи теле. Губы крестителя были на удивление мягкие и отдавали яблоком и табаком. Теперь, зная каково целовать этого сектанта, Салага был уверен на все сто, что захочет ещё. Младший Сид был одет в свою фирменную рубашку, жилетку и старые джинсы: Рук не мог так просто врать самому себе — мужчина смотрелся чрезвычайно горячо. Тогда было раннее утро — часов пять-шесть или около того. Парень пролез на склад сектантов и попытался выкрасть оттуда важные бумаги, вроде как план атаки на базу сопротивления — Помощник точно не знал, его толком не обеспечили должной информацией как обычно, только отправили фотографию нужного документа. Вырубив всех охранников, он пробрался в самые нижние этажи бункера, отключил всю сигнализацию, и в самый последний момент, когда Рук уже было схватил заветную папку, Джон будто бы из ниоткуда появился у парня за спиной. Больше Помощник не помнил ничего, всё было как в тумане: какие-то слова, поцелуй, темнота и холод. Поцелуй. Кто знает, сколько блажи влили в Салагу, раз ему так понравилось. — Ты всё ещё не веришь, м? — Горячий шёпот в ухо мешал сосредоточиться на попытки высвободить руки из плена верёвки. — Ну ничего. Скоро ты изменишь свое мнение. Помощник не слышал собственных стонов, сосредоточась лишь на удовольствии, которое пружиной скручивалось внутри живота и электрическими разрядами отдавалась в где-то позвоночнике. Руки. Элегантные, нежные и обожеблядь, такие холодные. Внутри всё сжималось, когда Джон аккуратно, легко, будто бы невзначай проводил вверх-вниз по возбуждённой плоти. Иногда — быстро и резко, иногда — медленно медленно. Несмотря на своё положение, парень не собирался сдаваться. Не собирался говорить заветное «Да». Сдерживая изо всех сил постыдные стоны, Салага не мог просто взять и снова отдаться во власть сектанта. — Ну же, скажи это. Ты ведь с самого начала хотел этого, стоило тебе только увидеть меня. Стоило мне поцеловать тебя. Ты хочешь утолить свою жажду похоти. Одно слово, Деп. — Голос эхом отражался от холодных бетонных стен бункера и бил по ошмёткам сознания. — Всего лишь одно. Слепо ненавидя себя, и прекрасно осознавая, как ломается мощный механизм разума, Рук понимал, что долго так не продержится. Он либо вырубится, чем доставит огромное удовольствие Джону, либо всё же согласится, сдавшись окончательно. — О-о господи… — Голос сильно-сильно дрожит. — Д-да… Да. Блять… Ещё пара движений и Салага с тихим протяжным стоном течёт спермой в тёплую ладонь и устало прикрывает глаза. На часах пробило полночь. Помощнику не спалось. После всего, что произошло, хотелось уйти и не возвращаться. Обычно, после подобного людям уже глубоко параллельно на последующие события, но тут волей-неволей думать приходится, так как балансируя на грани жизни и, грубо говоря, смерти. Сбежав из бункера и параллельно перебив большую часть сектантов, он думает о том, что сделал всё правильно, никаких ошибок, никаких провалов, всё должно было случиться именно так, оставить Джона в живых было бы безумием. «Смерть без мучений». Изначально, Рук с радостью бы предоставил мужчине долгую, мучительную смерть. Но в данный момент времени катастрофически не хватало: даже если бы парень и хотел бы устроить кровавое месиво с пытками, криками и наркотой, то тупо бы не успел, так как на самое начало вечеринки сбежалось бы пол региона (и сопротивление в том числе). Пиз-здец. И всё же пуля в бошку — самый гуманный вариант развития событий. Тёмная горячая кровь запачкала белоснежную подушку и лицо жертвы. Благодаря глушителю выстрел не услышал практически никто, а даже если бы и услышал, Салага бы сразу узнал об этом. Депути привык сравнивать кровь с лепестками роз — в детстве мама читала ему сказку, где у людей вместо крови были цветы, в основном розы, колючие и элегантные. Парень убивал сектантов, хороших людей, плохих людей и со временем забил на свои чувства, хладнокровно херача всех направо и налево, но всё же убивать человека, особенно того, которого ты любил — очень и очень нелегко. Раннее утро в округе Хоуп всегда такое тихое, спокойное и прохладное. По туманному светло-синему небу блеклыми веснушками разбросаны звёзды, готовые вот-вот угаснуть. Невероятно безветренно: не шелохнётся даже самое маленькое деревце. Всё будто бы ещё спит, и в ближайшее время не проснётся. Не слышно ни самлётов, ни машин, ни криков людей. Только далёкий лай собак Фоллс Энда. Прекрасная атмосфера для лёгкой прогулки. Едва завидев парня, как ни в чём не бывало шагающего по сухим шуршащим листьям в сторону церкви Джерома, Бумер весело залаял из окна какого-то старого покосившегося домишки, попутно заставляя проснуться весь сонный городок. Все радовались возвращению Депа даже больше, чем освобождению региона: никто и не надеялся снова увидеть его живым. Да, он уже сбегал из лап Джона, но в этот раз он находился в бункере около двух недель, если не трёх. Было решено: раз всё так хорошо закончилось, то нужно утроить такую грандиозную вечеринку, которую Фоллс Энд не видел никогда. На эту самую «грандиозную вечеринку» заявился даже Ник Рай с женой, уговорив присоединиться даже Датча. Праздновать решили на улице: старенький «Spread еagle» для такой компании был маловат, да и погода хорошая, воздух свежий, тепло, тихо, спокойно, ничто не угрожает. После знаменитой фразы Ника «Давайте же нажрёмся в блядскую хламину!» куча народу радосно поддержали предложение радостными криками, Джером смущённо отвёл взгляд, Бумер весело залаял, а Помощник просто улыбнулся. Было по-настоящему весело, но Рук всё равно чувствовал вину. Джон доверился ему, отдал своё сердце, свою душу, а парень просто взял и… воспользовался этим. Чувство вины ни на секунду не затихало, а только наоборот, росло и росло, из шипящего шёпота превращалось в оглушительный крик. Несмотря на праздничную атмосферу вокруг было грустно, всё казалось таким неправильным, и поэтому Рук уехал раньше всех, прихватив с собой своего верного пса. Впереди же ещё и регион Джейкоба, а там и до Веры рукой подать. Осталось немного. Сидя на крыше своего фургончика вместе с Джесс и Бумером под локтём, Салага уже и думать забыл о Джоне. Всё как-то прошло само собой: голову начали занимать мысли о дальнейшем выживании и пленных друзьях. О необезвреженных бомбах и количестве сектантов на ближайшем аванпосте. Об аптечках, которых, кстати, катастрофически не хватало. Но всё же, по вечерам, думы о Джоне всё же являлись в виде мимолётных воспоминаний, в виде туманной тоски. Светлая грусть сидела где-то на задних сиденьях автомобиля и вглядывалась в силуэт Помощника. Иногда креститель являлся во снах. Стоял прямо напритив парня, с простреленной бошкой. И улыбался. И говорил, что они скоро увидятся. И нёс чушь про то, что их любовь будет вечна там, на небе. Сукин сын, на небе, как же. Таким как Депути место никак не в раю: даже огня ада будет маловато для такого грешника. Да какого грешника — просто дерьмоголового мудозвона. Но стоило только солнечным лучам рассыпаться сквозь шторы, Рук сразу же забывал свой сон и свою печаль, хватал снайперку, старенький потрёпанный пулемёт, пару аптечек и вновь шёл радостно пиздить сектантов на пару с Бумером. Всё реже к ним присоединялся Ник: дочь, семья, бизнес как никак. — А дальше что? — В глазах Джесс играл неподдельный интерес. — А дальше Ник облил Джерома пивом, после чего началась пизделовка похлеще той, которую я устроил, когда освобождал Фоллс Энд. — Рук отхлебнул немного кофе и засмеялся. — Ты же помнишь, верно? Как я ещё самолёт с гранаты вынес. Днём в фургоне было жарко, и часто приходилось открывать окна. Салага легонько задёрнул штору позади девушки, заставляя блестящий металлический столик жалобно всхрипнуть и прогнуться. Ваза с вялым тёмно-рощовым цветочком зазвенела и чуть не слетела на пол. На маленькой плите кипел ароматный кофе. Влажный дым вился к потолку, задевая верхние полки и выходя на улицу через открытое окошко. Бумер дремал на небольшой подстилке под столом, хрипло сопя. — Помню, конечно. — Джесс усмехнулась. Рук легко налил тёмный кофе в прозрачные чашки, кинул лимон и сел напротив своей собеседницы, не прекращая разговора. На улице стояла чудесная погода: светило солнце, дул лёгкий ветерок, редкие облака, похожие на куски мягкой ваты, плавно плыли по светлому небу. В кустах трещали цикады, с сосны на сосну перелетали красноголовые дятлы, откуда-то с реки слышались голоса и доносился лёгкий запах огня. В небе летал самолёт сопротивления — видно, кто-то решил осмотреть местность на наличие сектантов или их следов. Парень настолько сильно увлёкся разговором, что не заметил, как с улицы на парочку молча смотрел голубоглазый мужчина. Он был одет в серо-синюю рубашку, жилетку и потрёпанные серые джинсы. Его тёмные волосы были зачёсаны назад и аккуратно уложены. Мужчина как-то ужасающе улыбался — этот оскал без проблем можно было назвать безумным, а того, кому он принадлежал — психом. Парень выглянул в окно, заметив силуэт. Взгляды Салаги и темноволосого встретелись. По спине парня пробежал табун мурашек. Дух захватило, было страшно даже подумать о том, чтобы отдёрнуть штору. Чтобы в последний раз посмотреть в эти глаза, полные боли. Бумер вздрогнул и разразился лаем, услышав далёкий звук выстрелов. Деп наконец отвлёкся от мыслей и, схватив пулемёт, устало вышел из убежища и понёсся по направлению к главной дороге, откуда уже доносились крики сектантов. Интересно, что уготовит Помощнику сегодняшний день?