***
Пальцы Чонгука безумно болят — после обеда он начал работу над новой песней, а уже за полночь. В последнее время вдохновение покинуло его. Такое ощущение, что он исчерпал себя, и это его безумно пугало. Прямо сейчас строки нотных листов сливаются друг с другом, глаза безумно болят каждый раз, когда он моргает. — Как успехи? — спрашивает Юнги, плюхаясь на потрепанный диван, стоящий в углу студии звукозаписи, ставит чашку кофе на стол. — Эм, потихоньку, — буркнул Чонгук не поднимая головы. Воздух мгновенно пропитался ароматом кофеина. Чонгук понимает, что как только он опустит гитару на пол, сил поднять её у него уже не будет. — Ты же понимаешь, что у тебя сейчас перерыв? Не обязательно так над собой издеваться, Чонгук. Чонгук вздыхает, решив закончить на сегодня. Он повесил гитару обратно на стену. Он тянется к чашке. Тёмная, горькая жидкость до этого никогда не была так желанна. — Это не издевательство. Юнги фыркнул. — Уже поздно. Ты давно должен быть в кровати. У тебя же занятия утром. А вместо этого ты в студии, занимаешься новым альбомом, о котором не должен думать ещё, как минимум, два месяца. Чонгук сверлит пронзительным взглядом Юнги, но Мин слишком долго является менеджером Чонгука, чтобы привыкнуть к подобному. — Если я не хочу кануть в лету как артист, я должен работать. Даже во время перерыва. — Если ты хочешь быть несчастным всю оставшуюся жизнь — флаг тебе в руки, продолжай работать на износ. Чонгук, ты ещё так молод. Ты впервые со времён стажировки получил реальную возможность отдохнуть. Грех этим не воспользоваться, — сказал Юнги. — Сходи на вечеринку. Оттянись с кем-то горячим! Поспи в конце концов. — Да, отличная идея. И разрушить тем самым свой образ. Ты же знаешь, как тяжело мы работали ради всего того, что у нас сейчас есть, — их глаза встречаются. Иногда Юнги безумно хочется, чтобы Чонгук вёл себя соответствующе его возрасту: закатывал истерики, кричал, делал что-то свойственное его ровесникам. Но он видел серьёзного человека. Всегда работает. Всегда думает о своём имидже. — В общем, — Юнги вздыхает, вставая со своего места. — Не ложись спать слишком поздно, хорошо? У тебя завтра занятия, а если люди узнают, что ты прогуливаешь — это повлияет на твой образ. Уголок губ Чонгука дернулся, он кивнул в качестве ответа перед тем, как снова потянуться за гитарой. Мин снова вздыхает, ведь знает, что продолжать разговор нет абсолютно никакого смысла. Его коллеги-менеджеры постоянно делились историями о том, как сложно заставить своих подопечных встать с кровати. Чонгук никогда не был таким. В нём была искра, какой-то особенный запал, которого Юнги раньше не встречал ни в ком другом. Это пугало бы, не наблюдай Юнги результаты работы Чона. Он был рад, что у юноши всё получилось. Он очень гордился им. — Слушай, хён, — окликнул Юнги младший, когда менеджер стоял в дверном проёме. Юнги повернулся и вопросительно поднял бровь. Чонгук выглядел подозрительно нерешительным. — Могу задать тебе вопрос? — Ты только что это сделал. — Ты знаешь, о чём я, — раздраженно сказал Чонгук. Юнги усмехнулся. — Спрашивай. — Ты… Я… Как думаешь, хён, я низкий? Я имею в виду, — Чонгук прикладывал уйму усилий, чтобы объяснить всё Мину. Смеющийся Юнги не способствовал этому. — в реальной жизни я ниже, чем кажусь по телевизору? — Послушай меня, неразумный ребёнок. Ты намного выше меня. Что тебе ещё нужно? Уши младшего покраснели. — Я просто спросил, — он выглядел безумно смущенным. — У тебя всё в порядке. Пожалуйста, не нужно становиться неуверенным в себе сейчас, после всего того, через что мы с тобой прошли. — Это был просто вопрос, хён. Расслабься. — Если кому-то из нас двоих и нужно расслабиться, то этот человек явно не я, — Чонгук проводил его глазами. Одной ногой Юнги уже стоял в коридоре. — Если завтра утром я обнаружу тебя в этой дурацкой студии, я надеру тебе задницу.***
Чонгуку потребовалось около недели, чтобы закрепить за собой место на диване Чимина. — Такое ощущение, что сюда скинули атомную бомбу, — сказал Чонгук, окликнув юношу, стоящего за ним, назвав «коротышкой». Как там его звали? Ким-что-то там? Тэхён? Тэян? — Кстати, насчёт Тэхёна, — медленно начал Чимин, расположившись на диване, кинув на кофейный столик, стоящий перед ним, стопку бумаг. Так вот как его зовут. — Насчёт кого? — глухо спрашивает он. Чимин закатывает глаза. — Мой сосед; ты пытаешься делать вид, что не помнишь, кто он такой, но твой карандаш, которым ты постоянно щёлкаешь, явно даёт понять, что получается у тебя хреновастенько. Чонгук посмотрел вниз и увидел сломанный на две части карандаш, маленькие кусочки которого он бросал на стеклянную поверхность кофейного столика. — Он похож на вредителя, — холодно говорит он. — Мне кажется, ему стоит приобрести гребень для волос. Чимин недовольно фыркает. — Ты встретил его, попавшего под дождь. Прости, что он не выглядел так, словно пришел на Music Core. Поверь мне, он бы принарядился, знай заранее о том, что встретит великого Чон Чонгука. Чонгук вздохнул, откинулся на спинку дивана. — Я не думаю, что он мой фанат. Чимин открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его, чтобы тщательно обдумать свои слова. — И что же натолкнуло тебя на такие мысли? То, что он не целовал землю, на которой ты стоял? Или то, что он назвал тебя низким? — Нет, — быстро ответил Чонгук. — У него явно нет вкуса. И восприятия высоты. — Слушай, ты можешь не вести себя как задница хотя бы пару секунд? — Я не задница, — процедил Чон сквозь зубы. — Просто у меня есть стандарты. — Боже мой, Чон Чонгук, я сейчас тебя реально тресну! В этот момент дверь открывается, и в квартиру вламывается Тэхён. На нем нелепая сеточка для волос, маска свисает с одного уха. — Я дома… Ох, — Тэхён останавливается на пороге, неспособный сдержать собственное удивление и слегка преданный взгляд, которым он посмотрел на Чонгука. — Эй, ТэТэ, — мягко сказал Чимин. Ким поворачивает голову в сторону друга. — Привет, Чимин. Как прошел твой день? — спрашивает он сдержанным тоном, присев, чтобы снять кеды. — Хорошо. Чонгук и я… — Рад слышать. Если буду нужен — я в своей комнате, — Тэхён принципиально не смотрит в сторону Чонгука, чтобы лишний раз не раздражаться. Пройдя половину пути, Тэхён резко поворачивается в сторону друга. — И да, Чимин, не забудь перед сном собрать мусор с дивана и распорядиться им так, как полагается, — говорит он, подмигивая, прежде чем скрыться окончательно. Чонгук слышит приглушенное ворчание Чимина.