Ты могла бы меня полюбить?

      Последний день недели подошёл к концу. В этот день, как и всегда, была вечеринка, на которой пацанки напились от души. В прочем, ничего нового, ведь они это делают чуть ли не каждый день. Всем было весело, девушки танцевали, купались в бассейне, разбивали стаканы с шампанским и пили дорогой алкоголь, при этом ругаясь матом. Было весело всем, всем, кроме одной девушки по имени Анна Горохова.       Как только девушки начали выпивать алкоголь и неадекватно себя вести, Анна поспешила удалиться, захватив с собой две бутылки с вином и подкатившую депрессию. Допивая первую бутылку, Анна решила посмотреть в окно, дабы удостовериться в том, что девушки ещё не собираются идти в комнату, да и в принципе, чем они там занимаются. Точнее, даже не они, а она: самовлюблённая хамка с небесными глазами и пухлыми розоватыми губами.       Да, за эти семь недель, Анна поняла, что успела влюбиться. И не просто в какую-то левую девушку, а в самого главного нарцисса этого проекта. Аня понимала, что эта любовь никогда не будет взаимной, ведь Милас всегда показывала, что Аня для неё соперник, враг. Но никак не предмет обожания. Анна не видела никакого будущего с ней. Она видела только пропасть, с которой она падала необычайно медленно. Это невыносимо — наблюдать за той, кого любишь больше всей своей жизни и знать, что вы никогда не будете вместе.       Девушка каждую ночь придумывала себе идеальную жизнь, в которой они с Милас были вместе. В которой она могла до неё касаться, обнимать её… И, чёрт возьми, целовать. Целовать столько времени, сколько ей будет угодно и никто не посмел бы помешать им. Никогда и никто.       Она всегда пыталась её как-то уколоть, оскорбить, унизить, чтобы в мыслях у Милас никогда не было того, чего ей и не нужно было знать. Это не всегда заканчивалось успехом, ведь оскорблять человека, которого ты любишь — почти невозможно.       Через некоторое время, девушка решила зайти в ванную комнату и умыться. Умыться от собственных слёз. От собственного унижения. Анна ненавидела себя за то, что она не могла просто подойти к Милас и признаться в этом. Или пересилить себя и перестать её любить. Но она не могла ничего сделать. Ей оставалось просто гнить изнутри и понимать, насколько ужасна её жизнь.       Через пару минут, Анна услышала крики и поняла, что девушки поднялись в комнаты, и решила закурить. Вытерев своё мокрое лицо полотенцем, девушка подошла к окну и взяв сигарету, подняла её к губам и закурила. С каждым тягом ей не становилось легче. Она лишь чувствовала, как её сердце сжимается всё сильней и сильней. Ей казалось, что ещё немного, и оно просто лопнет как шарик. И она умрёт. А ведь никто и не заметит. Ведь она никому не нужна.       Крики начали усиливаться и Анна поняла, что, похоже, в какой-то из комнат началась драка. Она не знала, кто присутствовал в этой драке, да и ей было всё равно в принципе. Она лишь смотрела в окно и видела перед собой Милас. Улыбающуюся Милас, которая звала её к себе. Видимо, у Ани снова начались галлюцинации. Иногда, после сигарет это случалось раньше. Иногда, они заканчивались очень плачевно для неё. Но не в этот раз. Отвернувшись от окна, девушка хотела затянуться, как дверь ванной отворилась и зашла та, о которой она думала пару секунд назад.       Анна опешила. Лицо Милас, как и её руки и футболка была в крови. Она видела, как с острой скулы девушки покатилась тёплая капля крови и упала на холодную плиту.       — Милас? Что произошло?       Повернувшись к девушке, Милас решила не отвечать на вопрос и просто закрыла за собой дверь.       — Разве ты не знаешь, что курить запрещено? — Анна только сейчас поняла, что незатушенная сигарета всё ещё находилась в её руках и поспешила её выкинуть в окно.       — Это кто тебя так?..       — Ты про что? Про кровь? — Милас подняла правую бровь вверх, — Это не моя. Сердце Анны начало биться сильнее, а дыхание учищаться.       — Что? Стоп! — Анна закусила губу, — А чья она?..       — Мм, Лерина, — подойдя к раковине, Милас начала смывать всю кровь, которая уже начала потихоньку застывать на её теле.       Анна приоткрыла рот от удивления и облизав свои губы, продолжила разговор.       — Из-за чего?       Девушка выключила воду и взяла полотенце.       — Что? — Милас повернулась к Гороховой.       — Из-за чего вы подрались? — голос Анны начал дрожать и изредка пропадать.       — Горохова, ты по-моему лезешь не в свои дела, — Милас начала медленно подходить к Гороховой, — И ты, кстати, не ответила на мой вопрос.       — Что? На какой? –сердцебиение начало учащаться, Анна почувствовала, как на её лбу начали появляться испаринки пота.       — Ты знаешь, что курить, — Милас очень близко подошла к девушке, — Запрещено?       Нервно выдохнув, девушка облакатилась на окно и начала смотреть по сторонам.       — Д-да, знаю.       — Тогда почему ты куришь? — Милас ехидно улыбнулась и посмотрела в глаза Гороховой.       — Я… Э… Анна не знала, что можно было бы ответить на этот вопрос. Точнее, знала, ведь та, из-за которой она курит здесь, смотрела прямо в её глаза и была настолько близко, как никогда раньше не была. Аня начинала чувствовать, как её щёки начинали теплеть. Ей было неудобно стоять в этом положении, ей было неудобно казаться именной такой, перед Милас. Пьяной, с розовыми щеками и взглядом, который смотрел куда-то в сторону.       Гороховой безумно нравилось её присутствие, особенно настолько близкое. Но ведь не сейчас! Застукать её в такой неподходящий момент и прокручивать свои издёвки, подходить так близко, чтобы дыхание девушки замирало, а сердце билось быстрее.       Ксения смотрела прямо на Анну. Прямо в глаза, при этом ухмыляясь и закусывая нижнюю губу. Она смотрела на её веснушки, красиво расположившиеся на её лице, на карие глаза, которые в темноте казались ещё темнее и прекраснее. На рыжие волосы, которые были распущенны и попадали прямо на лицо девушки.       Чуть задумавшись, Ксюша убрала прядь волос с лица девушки и спрятала её за ухом. От этого жеста, Анна посмотрела в глаза Милас и увидела, что у той, уголки губ были приподняты, а глаза сияли, хоть и было темно. Прикусив губу, Анна не заметила, как рука Милас опустилась с её щеки на шею, а с шеи на ключицы и плечи. Она чувствовала, как её и без того красные щёки, начинали краснеть ещё больше.       Ксения видела, как Аня краснела и старалась не смотреть ей в глаза. Это было забавно. Ей нравилось это. Ей нравилось, что Аня не сопротивлялась ей, что она молчала. Ей нравилась сама Аня. Только сейчас, стоя к ней настолько близко, прикасаясь к её шее, нарушая личное пространство, Милас удостоверилась в том, что ей она нравилась. И уже ни день, ни два, а уже как пару недель точно.       На секунду, девушка задумалась и решила начать разговор.       — У меня есть к тебе один вопрос, — Анна подняла голову и посмотрела в лицо Милас.       — К-какой?       Милас нервно сглотнула.       — Ты… — девушка резко остановилась, но через пару секунд, всё-таки решила продолжить своё дело. Ведь раз начала, то надо бы и закончить, — Ты могла бы меня полюбить?       Слишком резко, слишком быстро, слишком прямо. У Анны в глазах начало темнеть, она не понимала, что с ней. Но виду она не подавала, ведь знала, ответ на вопрос Милас. Да. Она могла бы её полюбить. И даже больше. Она уже любила её.       — Милас… — Но Ксюша резко открыла рот и прервала девушку.       — Стой, ничего не говори. — Милас поняла, что это была её ошибка. Милас была пьяна и творила вещи, которые никогда не сделала бы на трезвую голову. И раз она сделала одну ошибку, то почему бы ей не совершить вторую?       Убрав руку с плеча девушки, Милас положила свою ладонь на щеку Ани и настойчиво посмотрела ей в глаза. Осторожно прикоснувшись к её губам, боясь, что оттолкнёт, Милас положила другую руку на талию девушки. Но Аня её не оттолкнула, а наоборот, приблизилась к губам Милас и поцеловала, зарываясь в коротких волосах девушки. Отдавшись желаниям, Ксения притянула её к себе и углубила поцелуй, делая его из нежного в более эротично страстный. Во время поцелуя, Милас изредка прикусывала губу Гороховой, от чего она издавала неслышемый стон в губы и продолжала поцелуй.       Горохова и мечтать не могла о том, что этот день когда-нибудь настанет. В реальности, это проходило более настойчиво, более эротично, более желанно и горячо. Когда поцелуй закончился, Милас едва заметно улыбнулась и обняла девушку. Она уже не думала, что это ошибка. Ей было не важно, что было между ними до этого. Ей был лишь важен этот момент. Ведь преодолев свою гордость, хоть и напившись, девушка смогла. И сейчас, крепко обнимая её и улыбаясь, она понимала, как она любит её. Свою маленькую рыжую девчушку с карими глазами и веснушками на лице.