Прекрасная Стерва

Таня: “Дерьмо” – пробормотала я про себя. В ту секунду, когда я проснулась этим утром мой день уже был отвратительным. Сидя в своем автомобиле, я пыталась заглянуть за огромный внедорожник, стоящий впереди. В чем, нахрен, проблема? Я стою на том же месте, на этой богом забытой автостраде, уже 10 минут. И это на 10 минут больше, чем у меня есть. Я опять взглянула на часы. Дерьмо. Я вздохнула и выглянула из окна, глазами встретившись с водителем, из соседней машины. Мужчина, лет сорока, подмигнул мне и с жуткой улыбкой произнес «Детка». Фу! Почему мужики должны быть такими свиньями? Откинувшись на кресло и выдыхая я вспомнила разгром, с которого начался мой день. Проснувшись под ревущие звуки My Chemical Romance, раздающиеся из динамиков моего будильника, я застонала и, вжавшись в подушку, протянула руку, чтобы выключить музыку. Но звук не затихал, а становился громче. Какого хрена? Я наклонилась дальше, чтобы вытащить шнур из розетки и рухнула на пол, потянув за собой, часы и все остальное, что было на моей тумбочке. О, Боже! Мой IPhone ! Пустой стакан, в котором секунду назад была вода, лежал на полу рядом с моим впитывающим влагу телефоном. Меня начинала охватывать паника, я держала мобильный, с которого капала вода. Мне конец. Вся моя жизнь и все расписание мисс Хорошенко были в этой штуке. Я глубоко вздохнула, пытаясь себя успокоить. Возможно, я смогу высушить ее и все будет хорошо. Да, точно. Ведь дорогие электронные устройства прекрасно чувствуют себя в воде. Я тихо молилась о том, что не забыла сделать резервную копию, перед тем, как уехала вчера вечером. Но, вспоминая события того дня, можно быть почти уверенной – я забыла. Мой босс, Екатерина Хорошенко, была в особенно противном настроении, и потратила большую часть дня, крича, раздавая указания и хлопая дверью. Эта девушка была отборной сучкой. Она вступила на должность моего предыдущего босса 9 месяцев назад, и была сукой с первого дня и поныне. Обычно такое ничуть не беспокоит меня, я не из тех, кого легко задеть. Но в тот день я была в своем совершенно новом платье от Майкла Корса, на которое потратила уйму денег, и чувствовала себя на миллион долларов. К шести часам, после всех ее истерик, я уже готова была нанять киллера. Стон вырвался у меня из груди, когда я поняла, что обед придется провести, покупая новый телефон. Супер! Так или иначе, мне довольно быстро удалось собраться на работу. Моя кофеварка сломалась, а ключи упали между подушек кушетки, но несмотря ни на что, я добралась до автомобиля всего за несколько минут. Это было до того, как я застряла из-за этого несчастного случая на дороге. Потребовался почти час, чтобы проехать место аварии, которая заблокировала три улицы. К тому времени, когда я подъехала к офису, мое опоздание официально длилось уже час. Обычно, я бы позвонила, но мой телефон лежал дома и пропитывал влагой кучу бумажных полотенец в мусорной корзине. Я понимала, что получу грандиозную трепку, несмотря на то, что всегда приходила на работу хотя бы на 15 минут раньше и ни разу не опаздывала. До сих пор. Мне влетит, просто потому что мой босс стерва. Мисс Екатерина Хорошенко. Я закатила глаза, когда в моей голове пронеслось это имя. Терпеть ее не могу. Она самая самоуверенная, напыщенная девушка, которую я когда-либо встречала в жизни. Все женщины и мужчины офиса шушукались и хихикали о ней, потому что даже я признавала – она сногсшибательно красива. Но если у вас есть какой-нибудь здравый смысл, вы рано или поздно поймете, что красота поверхностна, а уродство пропитывает насквозь. Я повидала неприятных мужчин и женщин за свою жизнь; с некоторыми встречалась в школе и колледже, но эта явно взяла приз. Прекрасная стерва. “Так-так, мисс Бурая, и сколько же сейчас времени в вашем маленьком мире?” спросила она снисходительным тоном, как только я вошла в офис. Она стояла в дверном проеме ее собственного кабинета и выглядела прекрасной и высокомерной, как обычно. Она была приблизительно 180 сантиметров ростом, и обладала телом, как у греческой богини. Я совершила ошибку, когда пошла в тренажерный зал отеля, в котором проводилась конференция в первый месяц нашей работы вместе. Я вошла и увидела ее потную в топе и обтягивающих лосинах на беговой дорожке. Эта картинка навсегда врезалась в мой мозг. Но конечно она разрушила все, как только открыла рот. “Рада видеть, что вы наконец-то задумались о своей физической подготовке, Татьяна Павловна.” Стерва. У нее было лицо, за которое убила бы любая модель и самые невероятные волосы, которые я когда-либо видела. Из-за них, девушки с нижнего этажа прозвали ее «Сексуальный причесон». “Мне очень жаль, Екатерина Аркадьевна. На автостраде была авария, и я приехала, как только смогла. Это больше не повторится” - сказала я вежливым тоном, хотя мои пальцы подергивались от желания выцарапать ей ее красивые зеленые глаза. “Вы правы, не повторится” - она ответила с той нахальной улыбкой, которая заставила что-то в моем животе перевернуться и подпрыгнуть. Если бы только она держала бы свой проклятый рот закрытым, она была бы идеальна. Заклеить ее рот скотчем, и тогда я буду не против помечтать… в кладовке, на ее столе, на моем столе, на атласных простынях... “И, чтобы сегодняшний инцидент не выпал из вашей памяти, я хочу видеть задание, которое я утром положила к вам на стол законченным, на моем столе в шесть. После этого вы компенсируете час, потерянный утром, делая свою презентацию в конференц-зале” Ее голос вырвал меня из, теперь уже давно забытых мечтаний, а мои глаза расширялись, по мере того как она говорила. Я видела, как она разворачивается и хлопает дверью. Какая же ты сука! Она чертовски хорошо знает, что рекламная презентация не может быть сделана за… - я посмотрела на часы – Великолепно. За семь с половиной часов. Это если я пропущу обед. Я бросила сумочку, включила компьютер и раскрыла папку, лежащую на столе. Хорошо, по крайней мере, это простая презентация обуви. Для нее не слишком уж сложно придумать слоган. Но, тем не менее, она дала мне нереальный срок. Я не упоминала в последнее время, что моя начальница стерва? Пока все остальные начали уходить на обед, я сидела за своим столом с чашкой кофе и пакетом печенья, который я успела захватить в торговом автомате на пути из женского туалета. Обычно я приносила ланч с собой или уходила вместе с другими ассистентами в кафе, но сегодня время было не на моей стороне. Ворча, о том, что могу и в голодный обморок упасть от недоедания, я услышала, как открылась дверь офиса. Я улыбнулась, потому что увидела, что вошла моя подруга Софи. Она работала в «Хорошенко Инкорпорейтед» почти столько же, сколько и я, была милой, доброй и одним из самых близких мне людей здесь. «Готова идти на обед, Таня?» - спросила она с улыбкой на лице. «Боже, Соф, я знаю, что обещала, но сегодня просто адский день. Я никак не могу отлучиться». Я смотрела на нее извиняющимся взглядом, а ее улыбка превратилась в ухмылку. «Адский день или адский босс?» - она наклонилась и захихикала. Софи знала все об Екатерине «Стерве» Хорошенко. В этом здании она была живой легендой. Никто не спорил с ней и не возражал, если хотел сохранить работу. Черт, если бы я не была так хороша в своем деле, я бы не смогла прикрыть и половину дерьма, которое сделала. “Скорее второе” ответила я. Большим выдохом сдув челку с глаз, я произнесла «Смотри, у меня тут работы невпроворот. Вы, ребята, идите без меня». “Но …” попыталась поспорить подруга. “Софи, у меня нет никакой возможности. Даже если я буду работать без остановки до семи, я не уверена, что успею закончить это вовремя. Мне правда жаль, и я обещаю – в следующий раз пойду с вами». «Ладно, но не позволяй этой девке помыкать тобой. Ей повезло, что ты у нее есть. И мы знаем, кто здесь на самом деле все контролирует». Софи улыбнулась и вышла из офиса. Боже, это будет долгий день. Я заметила, что в третий раз, за несколько часов мой чулок начал соскальзывать. На работе я всегда выглядела безупречно. Волосы были скручены в элегантный узел, хотя к вечеру мои кудри, обычно, пытались вырваться на свободу. А благодаря подруге Насте, моя одежда была модной, но профессиональной. Это она настояла на образе «сексуальной секретарши». Таким образом, мой шкаф был забит юбками-карандашами, женственными блузками и блейзерами, неброскими украшениями, и, конечно же, снова благодаря Насте лучшими туфлями, которые можно было купить за деньги. Я всегда ненавидела каблуки, но она уговорила меня покупать дорогую обувь, потому что она удобнее, качественнее и долговечнее. Мне не очень нравилось произносить это, но Настя была права. Поэтому, мой шкаф стал домом для нескольких пар сексуальных дизайнерских туфель. Единственная вещь, которую я ненавидела – мои очки. Я всегда чувствовала себя в них по-дурацки, но читать без них не могла. А контактные линзы мне не подходили. Поэтому Настя выбрала мне прекрасную оправу, которая по ее словам «завершила образ». Я залезла под стол, чтобы попробовать натянуть чулки и услышала, как кто-то подошел. Не глядя, я произнесла «Слушай, Соф, я же сказала тебе…», я остановилась, когда поднялась и увидела, что это не Софи. Я покраснела и потянула задранную юбку вниз. «Извиняюсь, мисс Хорошенко, я…», но она прервала меня. «Мисс Бурая, так как у вас, очевидно, есть время на то, чтобы принимать в гости других девушек из офиса, я полагаю, вы закончили проект Nike», сказала она, глядя на меня сверху вниз. «Мне нужно, чтобы вы спустились в бухгалтерию, и нашли анализ прибыли за третий квартал. Как думаете, справитесь?» Я тяжело вздохнула и посмотрела вниз на кучу работы, которую я все еще должна была сделать и, пытаясь сдерживать свой гнев, подняла взгляд на ее сверкающие зеленые глаза. «Со всем уважением, мисс Хорошенко, я – один человек и…» «Это был не вопрос. Все должно быть сделано, мисс Бурая», перебив, она пристально смотрела на меня секунду, а затем, резко развернувшись, как ураган метнулась к своему офису, хлопнув дверью еще раз. В чем, нахрен, ее проблема? Она действительно считает необходимым, уходя хлопать дверью? Я закатила глаза, схватила блейзер со спинки стула и направилась в бухгалтерию. Когда я вернулась и постучала в дверь ее офиса, ответа не последовало. Хм. Я повернула и дернула ручку. Заперто. Эта сучка, вероятно, пошла на обед, оставляя на меня свою работу. Я впихнула папку в почтовое отверстие на ее двери, надеясь, что бумаги разлетятся по всему кабинету и ей придется подбирать и сортировать их самой. Это было бы ей уроком. С другой стороны, я надеялась, что такого не случится, поскольку зная ее, можно было точно утверждать - она заставила бы меня сделать это, а сама наблюдала, как я трачу время, вместо того, чтобы пытаться закончить мой уже невозможный проект. Черт! Я повторила это про себя в сотый раз за последний час. Мчась вниз через темный холл, теперь уже пустого, здания, сжимая в руках материалы для презентации, я мельком взглянула на часы. 7:20. Боже, сегодня хоть что-нибудь пойдет так, как мне нужно? Екатерина Аркадьевна поимеет меня в зад – я опаздывала на 20 минут. Она ненавидит опоздания. Слова «опоздание» нет в Словаре Стервы Екатерины Хорошенко. Как нет слов «сердце», «доброта», «сострадание» и «спасибо». Я снова поймала себя на мысли планирования убийства того ублюдка из «Кинко»*. Все о чем я просила – простая работа. Сделать несколько копий и сшить несколько документов. Это просто. Положил, скопировал, вытащил. Но нет. Два часа. Это заняло два часа! И теперь, я, пробегая пустые залы здания в моих итальянских туфлях за 350$, мчалась к своему палачу. Дыши, Таня. Она может почувствовать запах страха. Приближаясь к залу заседаний, я бессмысленно попыталась успокоить себя: может, она задержалась в своем офисе и еще была занята работой. Да, точно. Я подошла к ее кабинету, и мои страхи оправдались: дверь была открыта, настольная лампа освещала комнату, а ее большое кожаное кресло было пустым. Дерьмово. Я замедлила шаг, поскольку приблизилась к залу заседаний. Тусклый свет пробивался из-под закрытой двери. Она определенно была там, ожидая меня. Держа пачку документов в руках, я попыталась пригладить волосы и поправить одежду. Сделав глубокий вдох, я постучала в дверь. “Входите”. От тона ее голоса у меня дыхание перехватило. Он не казался сердитым. Хуже, он был скучающим. Уставшим от ожидания. Расправив плечи, я вошла в тускло освещенное помещение. Одна стена этой большой комнаты целиком состояла из огромных, от пола до потолка окон, открывающих прекрасный вид на городской пейзаж Чикаго с высоты 18 этажей. В центре стоял большой деревянный стол для переговоров, во главе которого, лицом ко мне, сидела Екатерина Аркадиевна. Ее пиджак висел на спинке стула, рукава рубашки закатаны до локтей, а пальцы сложены в замок. Прекрасное лицо было скучающим. Она устало посмотрела мне в глаза, но ничего не сказала. “Прошу прощения, Екатерина Аркадьевна” сказала я, дрожащим голосом, все еще тяжело дыша. “Возникли проблемы с…” Я остановилась. Оправдания не помогут моей ситуации, и, кроме того, я не собиралась позволять ей обвинять меня в том, что я не сумела проконтролировать работу. Пошла она в жопу! С моей новообретенной храбростью, я подняла голову и подошла к столу. Не встречаясь с ней взглядом, я рассортировала бумаги и расположила их на столе перед нами. «Вы готовы начать, мисс Хорошенко?» спросила я, даже не пытаясь скрыть яд в своем голосе. Она подняла взгляд на меня, не отвечая. Ее зеленые глаза разрушали мою храбрость. Было бы гораздо легче, не будь она такой красивой. Хотя, какой прок от прекрасного лица, когда оно принадлежит такой стерве? Я ненавидела саму себя за то, что обращала внимание на ее внешность. Она великолепна, и поэтому ей прощают ее свинское отношение ко всем. Каждая женщина и каждый мужчина в этом здании готовы были наброситься на нее, а она была слишком высокомерной и тщеславной, чтобы даже признать это. Каждая, кроме меня. Я гордилась тем, что я единственная, кто никогда не пытался обратить на себя ее внимание. Она могла быть чертовски сексуальна, но одно слово из ее уст разрушало все. Молча, оно жестом показала мне продолжать. Я кашлянула и начала презентацию. Пока я описывала различные этапы рекламной кампании, она не сказала ни слова. Просто ждала, не встречаясь со мной глазами Я наклонилась над столом, показывая фотографии, когда почувствовала это. Ее рука медленно поднялась с ее колена на мою ногу, двигаясь выше к моей заднице. “Издательство может…” я остановилась на середине фразы. Дыхание сперло у меня в горле и я замерла. Миллион мыслей пронеслись у меня в голове в тот момент. За девять месяцев, что я работала у нее, она никогда преднамеренно не прикасалась ко мне. А это было определенно преднамеренно. Ее горячая рука обжигала мою кожу сквозь юбку. Каждый мускул в теле напрягся, по спине пробежала дрожь. Что, черт возьми, она делает? Мой разум кричал отодвинуть ее руку и сказать, никогда не прикасаться ко мне снова, но у моего тела были другие мысли. Мои соски укрепились и я сжала зубы. Соски – предатели! Я выдохнула воздух, который держала в своей груди и почувствовала, как громко стучит мое сердце. Прошла, по крайней мере, минута, и ни одна из нас не произнесла ни слова. Наше дыхание и приглушенный шум города были единственными звуками, отзывающимися эхом в зале заседаний. «Обернитесь, мисс Бурая», - сказала она спокойно. Звук ее голоса нарушил тишину, мое дыхание перехватило, и я закрыла глаза, слушая. Выпрямив спину и посмотрев прямо, я медленно повернулась. Ее рука двигалась вместе со мной, скользя по моему бедру. Я опустила глаза и встретилась с ее пристальным взглядом. Стало еще тише. Я могла видеть, как ее грудь поднималась и опускалась, каждый вдох был глубже, чем предыдущий. Ее большой палец начал перемещаться, медленно скользя вперед и назад, а глаза по-прежнему смотрели в мои. Она ждала, что я остановлю ее, у меня было много времени, чтобы сказать что-нибудь. Но настолько же, насколько я ненавидела ее, я понимала, что не могу сказать этих слов. Я никогда такого не испытывала. Каждый мускул моего тела напрягся в ожидании. Я чувствовала, как жар от ее руки пробегает через мое тело, и как становятся влажными мои трусики. Глядя мне в глаза, она начала медленно опускать ладонь ниже. Ее пальцы побежали вниз по моему бедру к подолу юбки. Она сдвинула его в сторону и переместил руку на резинку моего чулка, мягко обхватывая мою ногу. Ее рука поднималась вверх, а мое тело дрожало от силы гнева и желания, сражающихся во мне. Как она смеет думать, что может прикасаться ко мне? Я ненавидела ее больше, чем это вообще было возможно, но в данный момент больше злилась на саму себя. Почему я позволяю своему телу так реагировать на это? Я хотела дать ей пощечину и сказать отвалить, но сильнее этого я хотела, чтобы она не останавливалась. Медленно боль между моими ногами нарастала, и я чувствовала, как увлажняюсь, поскольку ее пальцы двигались ближе. Она приблизилась к краю моих кружевных трусиков и двинула пальцы под них. Она скользила по губам и задела клитор, прежде чем погрузить палец в меня. Я закрыла глаза и закусила губу, пытаясь заглушить стон. Ее глаза были дикими от желания. “Черт”, - пробормотала она, закрыв глаза и, кажется, проводя ту же внутреннюю борьбу, что и я. Со, все еще, закрытыми глазами она зацепила пальцем и сжала в руке мои кружевные трусики. Дрожа, она посмотрела на меня с яростью и жаждой в глазах, а затем одним быстрым движением сорвала их с моего тела. Звук рвущейся ткани отозвался эхом в тишине. Она грубо притянула мои бедра, поднимая меня на стол и раскрывая мои ноги перед ней. Я чувствовала, как по моему телу распространяется жар, и невольно выпустила стон, когда ее пальцы снова прикоснулись к моему клитору. Я презирала этого человека и все, имеющее к ней отношение, но мое тело предавало меня и жаждало ее прикосновений. Это не те нежные и любовные касания, к которым я привыкла, но они приводили меня просто в животное безумие. Мой разум отступил, и я откинулась на локтях, чувствуя быстро приближающийся оргазм Но в тот момент она вдруг остановилась и убрала руку от меня, заставив меня трепетать от ее потери. Я застонала и подняла голову, встретившись с ней взглядом. Быстро схватив ее за рубашку, я притянула ее губы к своим. Она даже на вкус была удивительна, и я ненавидела это. Укусив ее нижнюю губу, я расстегивала ее штаны, торопливо вытягивая ремень. «Вам лучше быть готовой закончить то, что начали, мисс Хорошенко». Рыча, она схватила мою блузку и разорвала ее. Пуговицы полетели на ковер, а она грубо обхватила мои груди, и по телу разлетелась приятная боль. «О, я собираюсь сделать больше, чем это, мисс Бурая» То, как она произнесла мое имя, должно было разозлить меня, но сейчас я чувствовала только одно. Чистая, настоящая похоть. Я внезапно ощутила, что она поднимает мою юбку и укладывает меня на спину на столе переговоров. Прежде чем я успела произнести хоть слово, она толкнула свои пальцы глубоко в меня. «Боже!» закричала я громко. «Верно» прошипела она сквозь сжатые зубы. Я не могла сдержать стоны и крики. “Тебя никогда так не трахали? Ты не была бы такой чертовски дразнящей, если бы тебя как следует трахали.” Кем она себя возомнила? И какого черта, она была права? У меня никогда не было секса где-нибудь, кроме кровати и я никогда не чувствовала себя ТАК. Ее пальцы во мне пробуждал ощущения, о существовании которых, я даже не подозревала. Я никогда не кончала во время секса. Обычно мне приходилось красться в ванную и заботиться об этом самой. Но с ней я уже дважды чуть не кончила. «Бывало и получше» усмехнулась я, глядя на нее и прищурив глаза. Ее глаза вспыхнули, и она вышла из меня как раз, когда я готова была кончить. Я застонала. Сначала я подумала, что она собирается оставить меня так, пока она не притянула меня за руки, подняв со стола и жестко прижав мои губы к своим. Следующим, что я почувствовала, было холодное стекло, к которому прижалась моя задница. Я застонала от контраста температуры окна и моей кожи. Я чувствовала себя, будто в огне и каждая часть меня хотела ее грубых прикосновений. «Вам действительно не стоило это говорить, мисс Бурая» сердито прорычала она, быстро развернув меня лицом к стеклу и раскрывая мои ноги. «Раздвинь ноги, быстро! » Я расставила ноги для нее, она обхватила мои бедра и грубо притянув, снова ввела в меня свои пальцы. «Черт!» «Тебе нравится это, не так ли» издевалась она, кусая мочку моего уха. «Теперь весь Чикаго может посмотреть наверх и увидеть, как трахают твою горячую влажную киску и как ты наслаждаешься каждой минутой этого. Хочешь, чтобы они увидели, как ты кончаешь?» Я застонала, не способная сформировать слова в ответ, с каждым толчком, прижимающим меня к стеклу. «Скажи это. Вы хотите кончить, мисс Бурая? Отвечай или я остановлюсь и заставлю отлизать у меня вместо этого» прошипела она, вводя третий палец и входя все глубже и глубже с каждым толчком. «Да… черт… да… о, Боже…» воскликнула я, ударяя руками и стекло. Все мое тело дрожало от оргазма, который пронесся по мне, заставляя меня перестать дышать. Когда это, наконец, прошло, она убрала руку. Я повернулась, и ее губы настойчиво нашли мои. Мои руки скользнули в ее волосы и сжимали их, когда наши языки соприкасались. Я вытащила одну руку и опустила к ее киске, начав ее поглаживать. Ее стоны отзывались эхом у меня во рту. Я отодвинулась от нее и с закрытыми глазами произнесла «Теперь я хочу, чтобы весь Чикаго видел твое лицо, когда я заставлю тебя кончить так, что ты забудешь свое имя». Я соскользнула по стеклу и стянув с нее брюки лизнула ее киску. Все ее тело напряглось, и она издала глубокий стон. Ее лоб и ладони были прижаты к стеклу, а глаза были закрыты от напряжения. «О, черт!... Да, да, ДА!» закричал она, и я почувствовала, как пульсирует ее клитор. Она кончила. По ее реакции я поняла, что ни одна из ее маленьких офисных поклонниц не делала этого. Чопорные сучки. Боже, а это откуда? Я отодвинулась, и она откинулась назад, падая на стул и пытаясь успокоить дыхание. Поднявшись, я оттянула юбку и встретилась с ней глазами. Несколько секунд никто из нас не отводил взгляд. Не говоря ни слова, я запахнула порванную рубашку и вышла, умоляя, чтобы мои дрожащие ноги не подвели меня. Хватая сумочку со своего стола, я отключила питание компьютера и натянула блейзер, пытаясь трясущимися руками застегнуть пуговицы. Екатерина Аркадьевна еще не вышла, и я почти бежала к лифту, моля Бога, чтобы он приехал прежде, чем я встречусь с ней снова. Я не могла позволить себе даже думать о том, что случилось пока не уйду отсюда. Двери открылись, и я нажала на кнопку лобби, глядя, как номера этажей сменяют друг друга в обратном порядке. Золотые створки открылись, и я помчалась к выходу через зал. Я услышала, как охранник сказал что-то о работе допоздна, но я только махнула и пробежала мимо нее.